Глава I

Инок произнес почтительной скороговоркой: "Уразумел, Димитрие", отдал короткий поклон и продолжил:

— А после заутрени кухарка герра Корнелиуса на торжище наладилась. Вернулась вскоре. В корзине, что во десной руке ее пребывала, сверху имелась птица битая, толика овощей да пучок всякой зелени огородной. Что под оным в корзине ниже находилось, разглядеть не удалось. В шуйце держала чапельник новый да лукошко с яицами курьими, точное число коих осталось неведомым. Димитрие! Мне бы в помощь еще кого из братий: он бы всякий раз мог за упомянутою кухаркою на торжище скрадно следовать да позже про всё закупленное докладывать обстоятельно. Я ж наказ имею, чтобы поста моего надзорного не покидать ни в коем разе. Так как?

— Нет, — отозвался Димитрий. — Кухаркины закупки мне без надобности. Но ты молодец: всякие мелочи стараешься примечать дотошно. Поступай так и далее. Что из тех мелочей сочту важным — тут же тебя уведомлю. И количество потребных для того помощников определю, а отец Вассиан благословит к делу приставить. Продолжай.

— Уразумел, Димитрие… Когда стали звонить к Божественной Литургии, то к оной возница герра Корнелиуса возок не закладывал. Пешком же во храм лекарь такоже не отправился.

— И не обязан был, — заметил Димитрий. — Он-то христианин, верно, однако веры не нашей. А маргелонских храмов германской реформации ни в иноземной слободе, ни в городе нет.

— Уразумел, Димитрие… Пополудни к заднему входу телега ломовая подъехала. Двое юнаков, что с нею же прибыли, сгружали и вносили в дом бочонки малые, узкогорлые кувшины запечатанные да сосуды стеклянные разного вида и размера. Все либо в оплетке из лозы, либо в обрешётке дощатой со стружками. Для чего и те, и другие назначены — только догадки строить могу.

— Полагаю, то были различные вещества для приготовления лекарств. Ну и для прочих надобностей лекарских.

— Уразумел, Димитрие… А еще герр Корнелиус дважды выходил на внешнюю открытую галерейку трубочку выкурить да трижды — в нужник.

— Таковые подробности в дальнейшем можешь опускать смело, брате.

— Уразумел, Димитрие… Пределов двора не покидал, болящих и гостей нынче не наблюдалось. Что было далее — о том уже доложит брат Геласий, который после меня на пост заступил.

— Ну что ж, спаси Господи, брат Феофан. Как всегда, изложишь на бумаге всё рассказанное тобою. С теми поправками, о которых я поведал. Игумену Вассиану передай мое удовлетворение твоими трудами. С Богом!

Инок вышел, а Димитрий привстал из своего кресла. Ухватившись за подлокотники и с шумом развернув его назад, проговорил:

— Белый Отче! Я даров не имею, как и глаз на затылке. Однако всё слышу, ощущаю и понимаю. Что случилось, пока я принимал доклад брата Феофана? Ведь ты под конец даже дышать перестал, честное слово.

Ворон молча и неотрывно продолжал созерцать некую бесконечно далекую точку. Или прислушивался к тому, что способен был воспринять только он.

Коротко кивнув себе самому и посерьёзнев, Димитрий осторожно вернулся в кресло. Замер.

— Князю Ягдару требуется помощь, — Ворон выпрямился на лавке, почти откинувшись к стене. — Настоятельная и всеобъемлющая. Ибо немалая беда грозит его духу, душе и всему естеству.

Как и всегда в подобных случаях, Димитрий не отозвался ни словом, ни жестом.

— Сейчас ему не следует возвращаться в обитель. Я распоряжусь — Блюстители Порога князя встретят на подъезде и сопроводят в Диеву Котловину. Благо, это рядом. Ты ведь знаешь, что оное место само по себе способно исцелить многое и во многих. К тому же, там я смогу, не покидая вас, быть рядом с ним. Смогу видеть всё и действовать в полную силу. Игумену Варнаве я сообщу обо всем через отца Власия.

По-прежнему продолжая молчать, Димитрий издал тихий протяжный вздох.

— Принимать близко к сердцу чужие беды и горести — тоже дар. И ты, Димитрие, им обладаешь в должной мере. Еще скажу, что непоправимого не произошло и не произойдет.

— Я знаю. Слава Богу, у нас есть ты.

— Не только я один...

Воронову речь прервали быстрые шаги за стеной и распахнувшаяся дверь. Вошедший (вернее, вбежавший) мастер Георгий почти закричал еще на входе:

— Наконец-то! Только что гонец прибыл, вручил да назад отбыл! Ответ от мастера Зенона на наш запрос о герре Корнелиусе!

Возбужденно взмахнув обернутым в вощеную бумагу свитком, немедленно протянул его Димитрию. А тот с невозмутимым спокойствием внимательно осмотрел сохранность печати, аккуратно распаковал письмо и погрузился в чтение. Завершив его, привычно хмыкнул:

— И до этого други мои, вызревало у меня убеждение, что наш с вами подопечный — весьма занятный человек. Теперь же я просто удостоверился в том — презанятнейший. И жизнь прожил такую… м-м-м… интересную и насыщенную. Не пожелаешь ли ознакомиться, Белый Отче? — вопросительно поднял он глаза и послание.

— Не вижу нужды для себя, Димитрие.

— И то верно. Ну тебе-то, мастер Георгий, по службе полагается. Как прочтешь, охотно послушаю твои соображения. Держи… — протянув свиток, продолжил задумчиво: — Еще мне очень любопытно, что по этому поводу мог бы сказать наш въедливый отец Власий?

Легкая улыбка скользнула по губам Белого Ворона:

— А ведь тебе очень не хватает его. И не только, как ты выражаешься, "по службе". Прошу, не спорь со мною, Димитрие.

— И не собираюсь. Правда твоя, Белый Отче.

***

— О! Гляди-ка, Иов! — удивленно воскликнул Кирилл, указывая рукою куда-то вперед. — А вон там под лесочком нас опять явно поджидают. Опять! На сей раз только двое конных. Но я отчего-то уверен, что и они тоже поговорить захотят: снова предложат отъехать в сторонку, а что будет дальше — мы с тобой уже знаем. Поневоле даже как-то начинаешь привыкать к этому. Ты видишь?

— Я успел увидеть раньше, — отозвался инок.

— То есть, уже давно? Ну да, неозброй — он такой...

— Нет, недавно. Это дубравцы. А поскольку ожидают нас, значит, им тоже есть что сказать. Только вряд ли то, что ты им приписываешь, княже. И не их вина, что нынешняя встреча получилась похожей на предыдущую.

Всадники оказались светловолосыми дубравскими юнаками примерно Кириллова возраста. Оба в белых рубахах с серебряным шитьем по обшлагам рукавов и краям подолов да портах, заправленных в сапожки с короткими голенищами. На шее каждого виднелись гайтаны, концы которых уходили вниз. Что именно висело на груди под рубахами, было неизвестно.

Поочередно и почтительно поклонились из своих седел, поочередно же поприветствовали:

— Здравия и долголетия, князь Ягдар из рода Вука!

— Здравия и долголетия, брат Иов!

— Мира и блага! — дважды прозвучало в ответ.

— Князь Ягдар из рода Вука! — с какой-то торжественностью снова обратился один из дубравцев. — Вечор Белый Отец наш попросил, чтобы я отвел в тебя в некое место… Это очень доброе место! — зачем-то поспешил уточнить он. — И находится оно недалеко. Там ты должен будешь пожить определенное время. Как долго — пока неведомо, Белый Отец решит позже. Что скажешь, князь Ягдар из рода Вука?

Кирилл растерянно и непроизвольно посмотрел на брата Иова. Инок ответил ему своим обычным невозмутимым взглядом.

— Что скажу… Мне давно и хорошо ведомо, что любая Воронова просьба — это тот же наказ. А наказам подчиняются, их исполняют — вот и всё. Послушай, э-э-э… Зовут-то тебя как, друже?

— Вен имя мое. А его имя (он кивнул в сторону своего товарища) — Лад.

— Ага. Послушай, Вен: но ведь Ворон-то сейчас пребывает в этом, как его… да, в Сурожске. Вместе с Димитрием и мастером Георгием. Притом, уже не одну седмицу. Как же он смог вечор...

— Так ведь он — Белый Отец, князь Ягдар из рода Вука! — сказал дубравец удивленно, как будто данный факт должен был объяснить решительно всё.

— А, ну да, — кивнул Кирилл, вынужденный удовлетвориться столь исчерпывающим ответом. — И позволь спросить тебя еще вот что: почему ты упорно называешь меня только "князем Ягдаром из рода Вука" и никак иначе?

— Так ведь нам по-другому не дóлжно, князь Ягдар из рода Вука! — с тем же незамутненным удивлением пояснил Вен.

— А, ну да, — согласился Кирилл, осознавая, что опять ничего не понял и сильно подозревая повторение этого же в дальнейшем. — Ну что ж, тогда ведите, други!

Дубравцы поворотили коней и знаками предложили следовать за ними.

В начале своем довольно прямая лесная дорога вскоре стала делать повороты, обходя малые и большие выходы скальных пород на поверхность. Затем по склону холма направилась в узкое каменистое ущелье, зазмеилась по его ложу. Звонкий разнобойный цокот шестнадцати подков многократно умножился эхом.

Из своего опыта зная, что понятие "недалеко" характеризуется ну очень уж неопределенными границами, Кирилл решил, что разумнее будет настроиться на небольшое путешествие. Но именно в этот момент Вен остановил своего коня и объявил:

— Всё, конец пути!

После чего спешился, добавив приветливо:

— Как видите, в самом деле оказалось недалеко. Мы уже у Порога. Вот он...

Скала, на которую он указывал, ничем не отличалась и от уже встреченных по пути ее "сестёр", и от окружающих сейчас. Упомянутого порога, как и входа, перед которым, собственно, и учиняется обычно этот самый порог, не наблюдалось даже при всех усилиях воображения.

Кирилл молча покинул седло. Видя, что брат Иов вовсе не собирается последовать за ним, спросил:

— А ты?

— Если помнишь, княже, то меня не приглашали. Только тебя.

— Верно, князь Ягдар из рода Вука! — охотно подтвердил Вен. — Брат Иов возвращается в обитель.

— Брат Иов! — вновь заговорил Лад впервые после своего приветствия у лесной опушки и последующего долгого молчания во время пути. — Ваш игумен Варнава через архимандрита Власия уже осведомлен о просьбе Белого Отца и знает, что князь Ягдар из рода Вука пока побудет здесь. Если пожелаешь, я могу сопроводить тебя до места нашей встречи.

— Благодарю, но мне мудрено заблудиться.

— Не сомневаюсь, брат Иов. Вен, тогда я сразу займусь конем князя Ягдара из рода Вука и твоим.

— А моим-то зачем? — не понял Кирилл.

— Мы с тобой войдем вдвоем, князь Ягдар из рода Вука, — с терпеливым дружелюбием уточнил Вен. — Только ты и я. Твой конь останется по эту сторону Порога. Лад отведет его в стойло, где за ним будут заботливо ухаживать все время твоего отсутствия. А потом вы снова встретитесь. Здесь же.

Подкрепил объяснение, показав на каменное основание под ногами и даже слегка притопнув.

— Понятно, — сказал Кирилл. — Вот теперь мне в самом деле всё понятно. Не то что давеча. Э… Ладно уж...

Он неопределенно взмахнул рукой.

— Ладно — так ладно, — согласился Вен. — Тогда прощайтесь, князь Ягдар из рода Вука и брат Иов. Нам всем пора.

Кирилл коротко приобнял инока, хлопнув его ладонью по спине:

— До встречи, Иов.

— До встречи княже.

— Прощай и ты, брат Иов, — радушно добавили дубравцы.

— А теперь, князь Ягдар из рода Вука, — произнес Вен, поворачиваясь к скале, — будь добр, подай мне десницу свою.

Кирилл тоже поспешил повернуться вслед за ним, протянул руку. За спиной, постепенно отдаляясь, зазвучало мерное цоканье подков, а перед лицом встала голубовато-серая гранитная стена с неровными вертикальными уступами по краям. Только сейчас он обратил внимание, что на ее поверхности нет ни малейших следов мха и лишайника. Зато их зеленовато-бурые пятна в изобилии покрывали соседние участки скал всего лишь в сажени по обе стороны от него с Веном.

— Когда я скажу: "Мы идём!", вместе со мною смело ступай вперед, князь Ягдар из рода Вука.

— Куда — вперед? Мы же с тобою враз лбы да носы о камень в кровь порасшибаем!

— Не порасшибаем. Поверь мне, князь Ягдар из рода Вука. С непривычки можешь закрыть глаза, так будет легче.

Кирилл с послушным безразличием внял совету.

— Ничего не бойся. Ну что: готов ли ты, князь Ягдар из рода Вука? Вот и молодец… Мы идем!

Оказавшаяся неожиданно крепкой, рука Вена настойчиво повлекла за собой. Кирилл сделал шаг вперед. Другой, третий...

— Стой! Теперь смело открывай глаза, князь Ягдар из рода Вука. Добро пожаловать!

Кирилл оцепенел.

Он был впечатлен, изумлен, ошеломлен, потрясен, сражен наповал и так далее и тому подобное.

Утреннее солнце переместилось в зенит и из осеннего стало летним. Это подтверждалось ощущением какого-то особого июльского покоя, дополнялось полновесной синевой неба, соединенными запахами растений, нагретой за день земли и еще чего-то неопределимого, но душистого и очень-очень летнего.

Широкий каменистый уступ, на котором они стояли, располагался у верхней кромки огромного кратера. Да просто огромнейшего. Стенки его, поросшие смешанным лесом и кустарником, нижними участками своими полого спускались к озеру в центре. На ближнем берегу из-под зелени деревьев местами проглядывали черепичные и соломенные крыши домов, на противоположном находились плохо различимые издалека развалины каких-то строений.

От уступа вниз и наискосок по склону вели истертые временем и подошвами многих людей каменные ступени. Дальше они переходили в мощеную дорогу, которая быстро терялась в густом лесу.

Кирилл оглянулся, поднял лицо.

Гранитная скала за их спинами заметно выделялась на фоне своих известняковых соседок, составляющих верхнюю часть стен кратера. Широкая голубовато-серая полоса почти вертикально возносилась вместе с ними до самого верха. Зубчатая скальная бахрома увенчивала всю циклопическую окружность в нескольких десятках саженей над головами.

Он осторожно провел рукой по шершавой поверхности гранита.

"Дивно… — возникла мысль. — Всего лишь слегка теплый. А должен быть горячим. Ведь летним полуднем к камню иногда и прикоснуться-то нельзя. Дивно..."

— Спрашивай без смущения, князь Ягдар из рода Вука! — подбодрил Вен, который с мягкой понимающей улыбкой наблюдал за ним. — Задавай свои вопросы. Так делает каждый, кто переступает Порог впервые.

— Ага… Вен, а что это такое? — Кирилл широко повёл руками вокруг себя. — Вот это всё. И как мы сюда попали — не сквозь скалу же прошли? Почему здесь летний полдень, а не осеннее утро? И еще я точно знаю, что в окрестностях ничего похожего...

— Прости, но в дальнейшем мне будет легче давать один ответ на один вопрос, князь Ягдар из рода Вука. А тебе будет удобнее и понимать меня, и тут же уточнять всякие мелочи. Идёт?

— Ага.

— Так вот: вначале — коротко по каждому вопросу из тех, что уже заданы тобой. Это место именуется Диева Котловина. Немногие сохранившиеся книги Прежнего Знания учат, что таковые возникают либо по причине Падения Звезды, либо в жерлах вулканов, потухших в незапамятные времена.

Да, попадают сюда, как ни странно, пройдя именно сквозь эту самую гранитную скалу. Кто и когда создал сей проход — мы не знаем. Как вообще возможно такое, как работает, кем были обучены открывать его первые Блюстители Порога — не знаем такоже. Самые древние записи в Хрониках начинаются сразу с изложения того, что и в каком порядке следует делать. Подробностей по этому поводу разъяснять не стану. Не могу. Здесь прошу простить меня, князь Ягдар из рода Вука.

— Клятву давал? — предположил Кирилл.

— И клятву — тоже, — несколько уклончиво, но дружелюбно сказал Вен. — Теперь отвечу на следующие твои вопросы. Почему так отличаются части суток здесь и за Порогом, тоже неведомо. Кстати, в Диевой Котловине всё время — лето, круглый год. Еще не знаем, почему это так и в каких краях она расположена. Ты был прав: в окрестностях по ту сторону ее действительно нет.

Кирилл подумал.

— Вен, а как давно вам… ну некоторым избранным людям, как я разумею, известно это место?

— Двести сорок три года и несколько месяцев, — с готовностью либо хорошего учителя, либо прилежного ученика ответил Вен. Немного помедлив, добавил с легким стеснением: — Четыре или пять, что-то близ того. Если пожелаешь, чуть позже могу уточнить.

— Да нет, не надобно. Я вот к чему вел: неужто за все это время никому не пришло в голову перебраться через вон те скалы наверху (он вскинул руку), попутешествовать вокруг да выяснить наконец, в каких таких землях находится Диева Котловина.

— Пробовали. Многие и не раз, — Вен тоже поднял руку и проделал ею плавное круговое движение. — Там, наверху, — неодолимая стена. Невидимая. А еще сквозь нее не видно и того, что вокруг. Всё как в тумане.

"Опять туман. И тут тоже..." — Кирилл невольно вспомнил отъезд из Гурова, слова брата Иова и тяжело вздохнул.

— Я знал, что Белый Отец был прав, когда говорил о том, — сказал Вен с неожиданной задумчивостью. — А теперь и сам замечаю, как к душе твоей поступает сумрак, князь Ягдар из рода Вука. Ладно, пока отложим сие попечение. Давай-ка уже начнем знакомиться с нашим маленьким миром. Прошу...

Кирилл сразу же обратил внимание на то, что проступи каменной лестницы заметно шире привычных, а подступенки — выше. Он не успел спросить об этом, так как Вен опередил его:

— Понятно, что ее воздвигали люди, которые превосходили нас ростом. Когда-то из простого любопытства мы сделали соответствующие подсчеты. Получилось что-то около сажени с небольшим. То есть, в среднем они были выше нас примерно на локоть.

Какая-то особая навычность его пояснений давала понять, что он это делает далеко не в первый раз.

От последней ступени начиналась дорога, вымощенная бутовым камнем. Судя по многим признакам, прокладка ее происходила приблизительно в одно время с постройкой лестницы. Травы и цветы по сторонам выглядели совершенно обычными, жужжание насекомых и пение птиц — такими же. Лес, в который она вскоре вошла, также не удивил своими дубами, которых было большинство, равно кленами, липами и прочими знакомцами.

Кириллу на какой-то миг даже показалось, что он находится в дубраве. В той самой. А эта дорога обязательно спустится к ручью, где на мостках чуть ниже по течению очень голосистые и невероятно любопытные дубравки полощут белье. И стóит только перейти по бревенчатому мостику на другой берег, как в долине перед глазами откроется Хорея...

— Не печалься, князь Ягдар из рода Вука, — будто вновь прочитав его мысли, сказал Вен. — К тому же, горести твои скоро уйдут, а дух успокоится. Ведь именно для этого ты здесь.

Лес внизу окончился широкой опушкой, где островки земли с травой и кустами перемежались группами разновеликих камней и проплешинами белейшего песка. Ближе к воде песок побеждал окончательно, сверкающим на солнце кольцом охватывая всё центральное озеро.

Дорога между тем вышла к какому-то селению. Затем раздвоилась и, прижимаясь к границе леса, направилась дальше в противоположных направлениях.

Местами в тени деревьев, иногда поближе к воде вдоль опушки стояли дома. Размерами побольше, поменьше и совсем уж крохотные, скорее напоминавшие скромную келию какого-нибудь отшельника. На первый взгляд, общим числом около полутора или двух десятков. И сложенные из камня, и саманные, и деревянные; с кровлями из черепицы, дранки, соломы. При некоторых имелись открытые дворики с хозяйственными постройками, овощные или цветочные грядки. Последние, впрочем, выглядели давно заброшенными.

— Похоже, люди здесь не живут, — с предположительными интонациями произнес Кирилл.

— Сейчас — нет, — подтвердил Вен. — Но гостят от случая к случаю. А иногда тут бывало очень людно. Сейчас в поселении находятся двое наших помощников, назначенных для обеспечения твоего пребывания здесь: приготовить еду, постирать и прочее такое. Взгляни-ка на вон тот дом, князь Ягдар из рода Вука — его мы уже обустроили для тебя.

Указанный дом под черепичной крышей был сложен из камня. Известковая побелка свидетельствовала о том, что осуществлялась она не одним поколением. Небольшой дворик перед лицевым фасадом являлся общим с домом напротив. Под стеной того, что был определен Кириллу, по обе стороны невысокого крылечка располагались две полоски многолетних цветов. Вход в соседский предварял крытый помост террасы с двумя забытыми на ней плетеными креслами. Казалось, что люди, которые сидели там за неспешной беседой, только что поднялись и ушли.

В центре двора находился врытый в землю дощатый стол с двумя лавками. В одной стороне — приземистая и длинная хозяйственная постройка, в другой — рядок вертикальных жердей, на которых с неведомых пор всё так же продолжали сушиться распяленные рыбацкие сети.

— Входи, князь Ягдар из рода Вука, — пригласил Вен.

Кирилл вошел и огляделся.

У окошка — стол, уставленный чем-то, накрытым тонким беленым полотном; по углам — кровать с постелью на ней, кувшином и свечою в изголовье, огромная темная скрыня и высокий постав с глухими дверцами; у стен — лавка, два поставца с невысокими стопками сложенных одежд и белья; на стенах — полки с книгами и посудой.

— Могу сказать: мне нравится, — вежливо прокомментировал увиденное Кирилл. — Спасибо.

Вен улыбнулся:

— Могу ответить, что мы старались, князь Ягдар из рода Вука. Дальше предлагаю — именно предлагаю, а не предписываю тебе! — следующее: если хочешь освежиться с дороги, то можешь отправиться к озеру. Вон на том поставце — перемена нижнего белья, а на другом — верхние одежды для людей твоего звания. Сами мы ходим преимущественно в таких, как на мне, рубахах и портах. Этого хватает. Если пожелаешь, похожие найдутся вон в той стопке. Можно также истопить баньку, но тогда придется подождать какое-то время.

— Обойдусь, — сказал Кирилл. — Если честно, как только увидел лето и озеро, сразу появилось желание бухнуться в воду с разбега да поплескаться от души. А сейчас оно еще и выросло.

— Вполне понятно, даже похвально. И вот еще что, князь Ягдар из рода Вука: если возникнет любая потребность или просьба к помощникам, просто произнеси вслух, можно даже негромко: "Я хочу есть", "Мне надобна удочка для ловли рыбы", "Я желаю вынести из дому кровать и утвердить ее на крыше", — Вен улыбнулся: и показывая, что шутит, и что исполнены могут быть практически любые просьбы. — Тебя услышат. Таким же образом можешь звать и меня, в каком бы дальнем уголке Диевой Котловины ни находились ты и я.

— Ух ты… — вырвалось у Кирилла.

— Пожалуй, что "ух ты", — согласился Вен. — Маленькая, но приятная особенность этого мира. Одна из многих.

Подойдя к столу, он аккуратно снял покрывающую его ткань. Под ней обнаружились глубокая миска с окрошкой, горки хлеба и печеной рыбы, творог, чашка мёду, ягодный квас в кувшине и огородная зелень.

— Твой обед. Можешь приступать либо прямо сейчас, до купания, либо после. Вечерю также поднесут в свое время. Если пожелаешь какого-то прибавления к ней, заранее попроси тем образом, о котором уже знаешь. Книги на славенском, германском и греческом языках — на полке. А теперь я тебя покину и на сегодня предоставлю только самому себе. Вновь мы встретимся уже заутра, князь Ягдар из рода Вука. Отдыхай.

***

На террасе в плетеных из лозы креслах всё так же продолжали сидеть Белый Ворон и безбородый человек средних лет в долгополой двойной рубахе.

"Для начала мы оба увидели достаточно, — промолвил Ворон после того, как Вен вошел в дом вслед за Кириллом. — Теперь хочу послушать твое предварительное суждение, Яр. Свое добавлю позже и лишь отчасти".

Человек, названный Яром, в задумчивости пошевелился. По краю подола тускло блеснули вышитые серебром Знаки Основ.

"Те, которые пока таятся в тени, изо всех сил стараются смутить и сбить с толку князя Ягдара из рода Вука. А мы, Белый Отче, сегодня не можем открыть ему всей правды и выглядим не меньшими лжецами. В итоге его душа рвется на части".

"В том — великая печаль. Замечу, что при этом дары, которые постепенно просыпаются в нем один за другим, такоже начинают одновременно и вредить, и помогать ему. Сейчас за основную работу уже принялась сама Диева Котловина. Мыслю, что пока нам следует только наблюдать. Делать всё возможное станем после".

"Согласен, Белый Отче".

Когда Вен вновь появился на крыльце и, плотно притворив за собою дверь, поклонился им, оба ответили поклонами, а Ворон проговорил:

"Благодарю, что не отказал в моей просьбе, Блюститель Порога. Такоже благодарю за труды, которые по своей доброй воле принял на себя".

"Белый Отче, — с повторным почтительным поклоном спросил Вен. — Что еще я смогу открыть о Диевой Котловине князю Ягдару из рода Вука?"

"Пока не свыше того, что уже открывалось другим по верхнему пределу. Прости, но задерживаться здесь дольше тебе не стóит, Блюститель Порога — князь Ягдар из рода Вука скоро закончит обед и пожелает выйти".

На этот раз поклонившись дважды — обоим, — Вен покинул двор.

"Ну что ж, Яр, — заключил Белый Ворон. — Пожалуй, нам с тобою тоже пора!"

И их фигуры растаяли в креслах.

***

Килилл открыл глаза и сразу осознал, что сделал это с удовольствием. С тем же удовольствием вспомнился сон. Вернее, не вспомнился, ибо быстро улетучился из памяти, оставив по себе приятное послевкусие. Каковое и ощутилось. Подобное часто бывало в раннем детстве, но с годами случалось всё реже и реже.

Вчерашний день припоминался с той же приятностью.

Обед, к которому он приступил — если честно, на который он с неожиданной для себя самого жадностью набросился — сразу после ухода Вена, был очень хорош, особенно утешили печеные судачки и любимый творог с мёдом.

Удивительно здорово было прыгать "щучкой" в теплую воду озера и, открыв на глубине глаза, наблюдать за разбегающимися прочь рыбами, разглядывать растения дна и его жителей.

Ничуть не хуже было вынырнуть, лечь на поверхности на спину и раскинуть руки, переводя дыхание. А после того долго, без скуки, созерцать глубокое-глубокое, без единого облачка небо.

Потом он и в самом деле попросил у помощников удочку, ранее упомянутую Веном для примера. По их же совету о наживке накопал в мокром песке слабенького озерного прибоя мелких рачков и терпеливо стоял по колени в воде, улыбаясь всякий раз, когда любопытные мальки щекотно тыкались носами в его ноги.

После опять смущенно обратился с просьбой присовокупить к ужину его немудрящий улов и, если можно, повторить творог с медом. Конечно же, это оказалось возможным.

На ночь он начал читать из подобранного для него о древнейшей истории Земли, но быстро уснул. Раскрытая книга так и осталась лежать на груди.

— Значит, я еще и не ворочался во сне, — отметил Кирилл вслух. — Редкий случай в последнее время!

Завтрак уже поджидал его на столе — свежие оладушки с медом, кувшин молока и до уныния нелюбимые прежде яйца, сваренные вкрутую. Как ни странно, сегодня они не вызывали былых ощущений.

Вскоре объявился Вен — впрочем, как и обещал вчера. Сразу же предложил совместную прогулку: и просто так, для продолжения отдыха, и с познавательной целью (напомнив Кириллу о его желании осмотреть развалины на противоположном берегу), и в видах нагуливания аппетита перед обедом.

— А можно, мы пойдем по песку, по мелководью? — спросил Кирилл. — Мне вдруг отчего-то захотелось босиком.

— Взгляни на меня, князь Ягдар из рода Вука, — попросил Вен, с улыбкой указывая на свои босые ноги и загодя подвернутые штанины. — Я знал, что ты этого пожелаешь. Босиком человеку легче ощущать свою связь с землей. Вижу, что сегодня тобою опять отдано предпочтение нашей одежде. Разумно. Итак, можем отправляться, князь Ягдар из рода Вука.

— Вен, я вот что хотел спросить, — сказал Кирилл, с удовольствием загребая воду ногами при каждом шаге и даже радуясь тому, что уже успел вымокнуть снизу до пояса. — Вон те желтые и зеленые полоски на склонах — это поля?

— Да, поля и огороды.

— Как по мне, они очень невелики, чтобы с них можно было прокормиться.

— Хватает, притом с избытком. Иногда даже делимся с теми, кто за Порогом. Во-первых, здешняя земля на удивление плодородна. А во-вторых, ты не учел главного: лето ведь длится круглый год и помощники Блюстителей собирают за это время три-четыре урожая.

— А, ну да… Но я не слышал никаких звуков домашнего скота. Его прячут?

— Зачем? — привычно улыбнулся Вен. — Вон там… а еще там… и там… находятся хлева и птичьи дворики. Их просто не видно под кронами деревьев. При них жилища. И на полях, и с животными периодически помогают дубравцы с той стороны. Вся местная живность очень кроткая и тихая — причиной тому всё та же Диева Котловина. Поэтому ты никого и не слышишь, князь Ягдар из рода Вука.

— А дождь здесь бывает?

— Да, когда в нем возникает потребность.

Вен никак не пояснил сказанного, а Кирилл догадался, что лучше не любопытствовать.

Еще на подходе он почувствовал какую-то необычность тех самых развалин. А когда они с Веном приблизились, когда стало возможным провести рукою по материалу стен, осмотреть его на изломах бесчисленных обломков, заглянуть сквозь проемы окон внутрь, взобраться на уцелевшие участки этажей, войти в помещения со многими нишами неизвестного назначения и так далее, это ощущение стало возрастать все больше и больше.

— Вен… — наконец решился спросить он. И почему-то благоговейным шепотом. — Как думаешь, что именно тут было раньше?

— Мы полагаем, обсерватория. Ты знаешь, что это такое, князь Ягдар из рода Вука?

Кирилл молча кивнул.

— Но кроме наблюдения за звездами и другими небесными телами здесь определенно занимались чем-то еще.

— А чем? — жадно спросил Кирилл.

— Да прочими науками, конечно же. Только какими — не знаем и вряд ли узнаем когда-нибудь. Всевозможные предположения делаются уже не в одном поколении Блюстителей Порога.

— Вот гляди, Вен: и лестница, которая ведет от уступа у Порога, и мощеная дорога — они ведь явно построены не теми людьми, что сотворили эту обсерваторию. Здесь даже камень — вроде как и не камень вовсе, а уцелевшие части выглядят так, будто всё было высечено с необычайным мастерством из одной цельной глыбищи. Это же почти невозможно! Никому! Но вот такую лестницу запросто смогли бы возвести что мы, что даже прапрадеды наши. Не говоря уже о дороге.

— Ты очень наблюдателен, князь Ядар из рода Вука. Их уже построили те, которые пришли сюда потом. И похоже, после весьма длительного перерыва. Эти люди были вторыми здесь. Потом ушли и они. Когда, куда и почему — не знаем, как и о первых. Поселение, в котором ты живешь, отчасти выросло на развалинах и фундаментах их домов. Получается, что мы третьи насельники Диевой Котловины.

— Да-да, но я вот с чем еще хотел бы разобраться: не видно никаких остатков, даже малейших следов существования спуска с уступа, который бы соответствовал уровню мастерства первых зодчих. Не по склонам же они спускались, а потом карабкались наверх всякий раз. Не по воздуху же они летали.

— Относительно "карабкались" — это вряд ли. А вот о "летали по воздуху" стóит призадуматься.

— Ух ты… — сказал Кирилл.

***

Каждый последующий день был похож на предыдущий, но это ничуть не тяготило. И какое именно количество их успело набежать за уже минувший здесь срок, также не занимало голову. А с другой стороны, кому бы вздумалось дотошно подсчитывать то время, когда тебе было хорошо? И с чего бы вдруг?

В один из точно таких же вечеров они с Веном, поужинав вместе, продолжали сидеть за тем самым столом, что был врыт посреди общего с соседним домом дворика. По всей видимости, некогда жившие здесь люди были очень дружны между собой.

— Вен, — сказал Кирилл, — всё собираюсь спросить тебя о нескольких мелочах, да потом как-то забываю. Например, а где ты живешь? Ну то есть, не только ты, а все вы, Блюстители Порога. И сколько вас всего, если не секрет? И еще: что ты носишь на своем гайтане под рубахой — оберег, да?

— Отвечу, князь Ягдар из рода Вука. По очереди и на некоторые вопросы не полностью. Причины тебе ведомы. В одном из уголков леса под сенью деревьев находится неприметное маленькое строение. Где именно — не скажу, к нему нельзя приближаться никому из гостей Диевой Котловины. Говоря по правде, никто и не сможет приблизиться. Разумеется, кроме самих Блюстителей Порога. Не считая помощников, всего нас около четырех десятков. Но может, и значительно больше. Дело в том, что некую группу наших мы видим лишь изредка, поодиночке и никогда всех вместе. Они живут там же, но несколько отдельно от прочих. Об их службе и прочих занятиях ничего не известно, а любопытствовать о том нельзя. Мне сейчас подумалось, что в чем-то они немного сравнимы с вашими монахами.

— Четыре десятка или значительно больше… — раздумчиво проговорил Кирилл. — И все вы помещаетесь в маленьком, по твоим словам, строении. Вам там не тесно?

Вен улыбнулся:

— Не очень. Оно является всего лишь входом. Сам дом и очень обширен, и на несколько ярусов уходит вглубь земли.

— Во как… Но зачем же вы, Блюстители Порога, решили строить его под землей?

— Мы его и не строили. Воспользовались готовым.

— Я понял, — сказал Кирилл. — Его, как и ту обсерваторию, соорудили те, первые, да? Но там же должно быть темно, сыро и неуютно.

— На самом деле там светло, сухо и уютно настолько, что подобное вряд ли можно себе представить. В отличие от обсерватории, он достался нам неповрежденным и, скажем так, полностью благоустроенным. Пояснять снова не стану, князь Ягдар из рода Вука.

— Да я уже привык, все в порядке.

— И последнее… — потянув за шнурок, Вен извлек из-за пазухи овальный синий камень в скромной серебряной оправе. — Это не оберег, это Ключ.

— Кажется, догадываюсь, — кивнул Кирилл. — Он открывает проход у Порога — так ведь?

Вен кивнул в ответ:

— Так. Но не только его.

— Э… Помню, дальше не спрашиваю. Вот ты сказал "последнее", а я хочу узнать еще об одной мелочи. О ней я как раз не забываю, но не решаюсь. И занимает она меня всё сильнее и сильнее.

— Решись, князь Ягдар из рода Вука.

— Ага… Вен, я еще в первый же день вот на что обратил внимание: хоть мы с тобою почти ровесники, разговариваешь ты как-то по-другому. Э… Сейчас, сейчас… Даже самые образованные сверстники мои, даже с самой развитой и богатой речью, говорят все равно не так. Ну не так — и всё тут. Не знаю, в чем дело. И выразиться толком не могу. А, да ладно. Вряд ли ты понял, о чем это я.

— И выразился ты достаточно внятно, князь Ягдар из рода Вука, и понял я тебя. Дело всего лишь в том, что мы с тобою — не ровесники. Если быть точным, мне сорок один год, два месяца и восемь дней.

— Ух ты… — сказал Кирилл. — Вот теперь, наконец, всё встало на свои места: вы, взрослые, просто как-то по-другому слова складываете. Значит, причина такого твоего юного вида — всё та же Диева Котловина?

— Она самая. Некоторые из Блюстителей Порога попали сюда в раннем детстве и больше никогда не выходили на ту сторону. Им за две сотни лет, они полны сил и выглядят превосходно. Я довольно редко бываю там. А вот Белый Отец мог бы навещать наш мир почаще. Но он не хочет делать этого. В ответ на все просьбы раз за разом повторяет, что каждый Белый Отец должен твердо знать предел своей жизни. Как любит говорить он сам, "в том — великая печаль". Но это уже для всех нас, князь Ягдар из рода Вука.

Кирилл вздохнул:

— Что тут скажешь? А главное, что поделаешь? Пока-то он с нами. Со всеми. Значит, будем радоваться и этому.

— Верно. Теперь вот что, князь Ягдар из рода Вука: Белый Отец определил, что время твоего пребывания здесь подошло к концу. Это наш последний вечер. Завтра утром брат Иов вместе с твоим конем будут ждать по ту сторону Порога. Следовательно, нам следует подняться на уступ...

Вен вопросительно приподнял брови и мягко улыбнулся.

— В полдень.

— Правильно. Скажи честно, печалит ли тебя прощание с Диевой Котловиной?

Кирилл призадумался всерьез:

— Честно… Даже не знаю… Мне было хорошо здесь и мне будет хорошо дома. Ну то есть, в обители. Раньше при расставании всегда было по-другому, а сейчас… Сейчас мне просто хорошо — и всё. Странно, да?

— Нет, князь Ягдар из рода Вука, так и должно быть. Именно этого хотел наш Белый Отец.

***

В прошлый раз Вен посоветовал ему закрыть глаза, но теперь Кирилл из любопытства решил удержать их открытыми и узнать, как же все-таки выглядит сам момент перехода. Было невероятно интересно и, понятное дело, немного страшно. Когда вновь громко прозвучало Веново "Мы идем!", а голубовато-серая стена рывком приблизилась к лицу, он невольно зажмурился. Тут же заставив себя поднять веки, все-таки успел разглядеть за короткий момент крутящуюся впереди огромную дымную воронку. Заодно ощутил, что два шага были сделаны не по камню, но по достаточно плотной и очень упругой поверхности. Тогда, при входе, он не обратил на это внимания.

Неяркий свет осеннего солнца, узкое скалистое ущелье, брат Иов при двух конях — всё это сразу охватилось единым взором и в один миг отодвинуло яркий образ Диевой Котловины куда-то далеко.

— Здравия и долголетия тебе, княже, и тебе, Вен! — поприветствовал инок с такой невозмутимостью, будто с момента их расставания прошло всего лишь несколько часов.

— Мира и блага тебе, брат Иов! — со своей обычной приветливостью откликнулся Блюститель Порога.

— Здравствуй, Иов! — закричал Кирилл. — Ух и до чего ж я рад видеть тебя!

Вен отступил к гранитной стене спиною.

— А я прощаюсь с тобою, князь Ягдар из рода Вука, и с тобою, брат Иов!

Затем отдал двойной поклон и улыбнулся. Спиною же и вошел в гранит. Последней в камне исчезла его прощально вскинутая рука.

Еще раз с нежностью погладив по щеке своего гнедого, Кирилл вскочил в седло. Устроившись в нем поудобнее, как-то по-особому вздохнул и сказал с предвкушением:

— Иов! Я тебе сейчас расскажу такое, что ты просто не поверишь!

— Почему ты так думаешь, княже? — отозвался инок. — Поверю. И даже, как говариваешь сам, запросто. В путь?

— В путь.

— Если опять не случится каких-нибудь встреч, ночевать будем уже в обители. Можешь начинать свой рассказ, княже.