Глава 6.Интермеццо двенадцатое — "В поход, в поход!", или драконье лицемерие. Карамболь.

Интермеццо двенадцатое — "В поход, в поход!", или драконье лицемерие. Карамболь.

Прошло несколько дней. Мы сидели в той же комнате на складе и совещались. Мы, это Анхе, четыре пираньи, у которых головы работали чуть получше, чем у остальных, ваш покорный слуга и Огнеплюй. Он, конечно, не поместился внутрь, а просунул голову снаружи, через то самое окно с церковным витражом вместо стёкол.

— Так ты говоришь, что там интересно? — Спросила у меня Анхе задумчиво. — С ганзейскими судами у нас получалось неплохо, но в последнее время они стали сразу и осторожнее, и агрессивнее. Недавно нас встретили очень густой тучей стрел, даже кое-кого поцарапали!

— Дело не только в этом! — Отвечал я с нарочитой ленцой в голосе. — Ваша добыча, судя по тому, что я видел, редко бывает богатой интересными вещами. Нужны вам, что ли тюки с шерстью или груз плотницких топоров? Золото, как я понимаю, попадается редко, а всяких там диковин, вроде часов или механических павлинов, вы совсем не видели?

— Механических павлинов? — Глаза Анхе так и засветились от любопытства. — А что такое механических?

— Это значит сделанных из дерева, металла и кости, но способных двигаться, словно живые! — Пояснил я, изобразив загадочную физиономию.

— А что там ещё есть? — Поинтересовалась одна из пираний.

— Там есть города с домами большими, как горы! Там есть животные, на которых можно ездить верхом!

— Лошади, что ли? Лошадей мы видели, но ездить верхом всё равно не умеем, да и зачем нам?

— Не только лошади, но и верблюды с двумя горбами на спине, между которыми очень удобно сидеть. А ещё южнее водятся слоны. Они большие, как дом и ходят на ногах, подобных стволам деревьев, а нос у них настолько длинный и сильный, что им можно пользоваться, как рукой...

— Вкуснятина! — Мечтательно произнёс Огнеплюй, но тут же осёкся, сообразив, что ляпнул это не вовремя.

— Кстати о еде! — Продолжил я свои соблазнительные речи. — В тех краях делают такую еду, которая слаще любого из растущих здесь фруктов!

— Слаще бананов?

— Слаще манго?

— Слаще арбуза?

— Слаще персика?

Пираньи задали эти вопросы хором, и, судя по их загоревшимся глазам, я понял, что попал в яблочко.

— Я знаю такую еду, — принялся я расписывать кондитерские изыски Востока, — которая липнет и тянется, как смола, а на вкус подобна мёду...

— Мёд это здорово, но опасно! Где мёд, там и пчёлы! — Прокомментировала мои слова пиранья с тонким длинным шрамом во всю щёку.

— Да, но только там, где делают такую еду, пчёл уже нет, их прогоняют дымом, а мёд отделяют от воска, а ещё туда кидают очищенные орехи!

— Ууу! — Пропели четыре восхищённых голоса.

— Это в тех местах делают такие вещи? — Спросила Анхе и положила на стол изогнутый бебут с рукоятью из серебра, по которой причудливо вилась золотая насечка, а в заклёпки были вставлены два изумруда.

— Да! — Ответил я, приготовившись к новым славословиям. — Это оружие сказочного Востока! Какими бы удивительными вещами не славились города Европы, на Востоке всегда найдётся, что-нибудь ещё более удивительное! Ты знаешь, что этот кинжал не только красив, но и смертоносен! Что его клинок способен разрезать и человеческую плоть, и ткань одежды, и сталь доспехов, а его лезвие не надо точить!

Анхе согласно кивала головой и смотрела на голубоватую сталь, изукрашенную причудливым дамасковым узором, как ребёнок на конфету.

— А ещё, — продолжал я гипнотизировать свою жертву, — на Востоке придумали порох, благодаря которому вы имеете такое преимущество в бою...

— А почему ты сам так туда стремишься? — Вдруг задала мне вопрос пиратка, подозрительно уставившись на меня странно потемневшими глазами.

Я почувствовал себя неуютно и нервно заёрзал на сундуке, на котором сидел, (пользоваться креслом я по-прежнему брезговал).

— Ну… Я просто соскучился… по тамошним местам...

— Или по тамошним женщинам?

Вопрос был задан резким скандальным тоном, от которого мне стало очень-очень не по себе. Эта девушка знала меня совсем недолго, а уже заявляла, какие-то права на мою персону! Самое странное, что четыре присутствующие пираньи тоже решили выпустить когти, и я услышал знакомое шипение.

— Тогда зачем бы я звал вас с собой? — Проговорил я самым небрежным тоном, на который был способен.

Это возымело действие. Анхе смягчилась и задумалась. Огнеплюй изображал безмолвного статиста, но я видел, что внутренне он хохочет и опасался, как бы этот смех не прорвался наружу, а то остались бы от нас только зажаренные тушки!

— Хорошо! — Анхе с такой силой хлопнула ладонью по столу, что все подпрыгнули от неожиданности. — Галера к плаванию готова, осталось погрузить припасы, и в путь! Только смотри, не разочаруй нас, а не то!..

Бебут коротко свистнул и вонзился в крышку стола, как раз напротив меня. В ответ я изобразил разбойничью улыбку в тридцать два зуба и на этом разговор был окончен. Когда я вышел на свежий воздух, Огнеплюй отозвал меня в сторону.

— Ну, ты — фрукт! — Сказал он голосом, в котором мешались зависть и даже некоторая обида. — Я ей много раз рассказывал о Европе и странах Востока, она всё слушала и даже просила повторить, но воспринимала мои слова, как детскую сказку! А тут сразу повелась на твои сладкие речи и решила ехать!

— Так ведь мы того и добивались. Лучше давай придумаем, как объяснить твоё отсутствие. Может сказать, что у тебя появились дела и надо срочно лететь куда-нибудь?

— Нет, она не двинется с места, и будет ждать моего возвращения здесь.

— Тогда скажем, что ты заболел!

— Ещё хуже! Она же останется, чтобы меня лечить, а к тому же я никогда не болею!

— Может, отправишься с нами, а потом потеряешься по дороге?

— Тоже не подойдёт! Она начнёт меня искать, даже не имея представления о том, где я и как это можно сделать.

— В таком случае ты можешь просто "геройски погибнуть"! Она сохранит о тебе долгую добрую память...

— Это вызовет тоску, а я не хотел бы её настолько расстраивать. Лучше сделаем так: скажем ей, что я хочу посмотреть, как она сама справится, что я подожду здесь несколько дней, а потом нагоню вас в дороге! Тогда она будет стараться показать себя взрослой и самостоятельной и станет с нетерпением ждать моего прибытия, чтобы похвастаться своими успехами!

— Ты — коварный и жестокий лицемер!

— От такого слышу! Лучше помоги мне справиться с приборами, тебе ведь руками удобнее сделать это, чем мне языком!

И мы пошли с ним в алхимическую лабораторию, хитро устроенную в жерле вулкана. Об этой тайне Огнеплюя не знала даже Анхе, а для меня это было настоящим шоком: оказывается мой брат разбирался в премудростях алхимии не хуже, а то и получше чем дон Клеофас! То, что мы там проделали, я рассказать не могу, так-как он взял с меня самую страшную драконью клятву, что я буду держать это в тайне. Впрочем, он мог бы особо не беспокоиться, так-как я всё равно ничего не понимал из того, что там происходило, а просто механически выполнял указания брата.

Те, кто думают, что для взрослого мужика попасть в компанию голеньких девочек, это огромное удовольствие, просто ни разу не были в такой ситуации. Пираньи ко мне и впрямь привыкли, но это выражалось не дружеских словах или жестах. Они просто начали за мной ухаживать! И это ухажёрство было совершенно мальчишеским. Вы будете смеяться, но меня дёргали за косички! Эти косички заплела мне Анхе, когда увидела, что я хочу обрезать волосы покороче. Её возмущению не было предела. Как же! Дядя Драгис решил стать некрасивым! А мне просто надоело выуживать их из тарелки и затыкать за пояс во время ходьбы. Зато теперь моя новая причёска вызвала бурю восторга всей команды, и каждая пиранья реализовала на ней свой обезьяний инстинкт дёрганья.

Проделывали они это с потрясающей ловкостью, принимая после своего хулиганства такой невинный или деловой вид, что я и в самом деле не мог определить, кто из девушек в очередной раз покусился на мою шевелюру. Сообразив, что так можно вскоре остаться лысым, я стал повязывать голову платком, а сверху надевал шляпу. Именно эта шляпа и стала следующим предметом для развлечения лихих девчонок. В неё почему-то всё время попадали мелкие камешки, пущенные с поразительной меткостью. Поэтому она периодически слетала с моей головы, пока я не приделал к ней ремешок, застёгивающийся под подбородком. Что бы вы думали? Камешки, пущенные мне в затылок, стали крупнее, и шляпа продолжала слетать от каждого попадания!

Конечно, я пытался этих девок напугать, и даже пару раз у меня это получилось, но они быстро привыкли и когда я в очередной раз резко обернулся и состроил страшную рожу, в ответ услышал только заливистый девичий смех. Однажды по хитрым глазам одной из пираний я понял, что она задумала, и обернулся чуть раньше. Результат был плачевный: камень вместо тульи шляпы угодил мне в переносицу и я чудом не лишился глаза!

Ситуацию "разрулила" Анхе. Она попросила меня подождать на складе, где я приложил к разбитому носу холодное чугунное ядро, а сама позвала свою команду "на совещание". "Совещание" состоялось по другую сторону корпуса галеры и я не видел, что именно там произошло, только вскоре оттуда раздался истошный визг и вопли, а через некоторое время появилась красная от гнева, взъерошенная Анхе, у которой в каждой руке было зажато по изрядному клоку тёмных волос.

Я понял, что дело плохо. Если я стану предметом раздора между нашей пираткой и её командой, то случится беда и все планы, мои и Огнеплюя, рухнут. Мелкие приставания ко мне со стороны пираний прекратились, но теперь девушки смотрели на меня, поистине с волчьей "доброжелательностью", что только подтвердило мои опасения. Надо было, что-то делать, и я придумал выход!

Как бы невзначай, я спросил у Анхе, высока ли боевая подготовка её команды и насколько она её оценивает? Девушка тут же расхвалила своих подруг и привела массу примеров, когда они кромсали в абордажных схватках здоровенных мужиков. Тогда я спросил, а есть ли среди пираний кто-нибудь, кто смог бы помериться с ней силой? В ответ она только рассмеялась и заявила, что ни будь она самым умелым бойцом в команде, её давно бы уже съели, ведь среди пираний не было никаких законов, кроме природных, а эти законы диктовали, что лидер давший слабину должен быть смещён и уничтожен! Выслушав всё это, я предложил ей устроить дружеский поединок на длинно-клинковом оружии. Она охотно согласилась, мы взяли деревянные мечи, (такие нашлись в арсенале на складе), и вышли на свежий воздух.

Я настоял на том, чтобы мы зашли с той стороны склада, откуда нас не было бы видно из гавани. Сделал я это по политическим соображениям, так-как заранее догадывался о том, что произойдёт.

Конечно! С первых выпадов стало ясно, что силы, ловкости и энергии этой девушке не занимать, а вот умения обращаться с оружием у неё не было никакого! Оно и понятно, кто её мог обучить? Уж конечно не Огнеплюй! Одно дело нападать на купцов, напуганных видом дракона и грохотом пушек, а другое — встретиться с настоящими головорезами или солдатами регулярных войск. Это требовалось срочно исправить.

Вобщем, опрокинув несколько раз совершенно удивлённую Анхе, я поинтересовался, а не желает ли она улучшить своё боевое искусство под руководством "родного дяди"? Некоторое время девушка молчала, борясь с собой, (не так-то просто было признать, что кто-то оказался сильнее, когда она привыкла считать себя самой могучей воительницей). Но, в конце концов, она всё-таки приняла моё предложение и попросила также дать несколько уроков пираньям. Этого я и добивался!

Тренировки начались в тот же день. Ох, и натерпелся я тогда! Услышав приказ своей начальницы, пираньи поняли всё по своему и принялись бросаться на меня с животным остервенением! Да, эти кошки могли бы загрызть кого угодно и если бы не выучка падре Микаэля и ярла Ванхагена, мне пришлось бы туго! Но постепенно их пыл поутих, а затем и вовсе сменился почтением, переходящим в благоговейный трепет! Эти девушки были не совсем людьми и по дикарски уважали силу!

Анхе я тренировал отдельно, (тоже по политическим соображениям), показывая ей кое-какие особые приёмы, так что у меня получалось по две тренировки в день и на обеих приходилось основательно выкладываться. А ещё, кроме того, я рассказывал ей об обычаях разных стран, о правилах поведения в обществе, чтобы она не ударила в грязь лицом, если придётся попасть в цивилизованный мир. Даже танцам её научить пытался! Конечно же, настолько, насколько сам был начитан в этой области. В результате через пару недель я уже еле волочил ноги и мечтал лишь об одном — чтобы день отплытия наступил поскорее! Вы спросите, почему мы до сих пор не отплыли? Потому, что не всё было готово у Огнеплюя.

Но вот, наконец, этот день наступил. Накануне вечером состоялось прощание моего брата с крайне удивлённой и раздосадованной Анхеликой. Девушку пришлось весьма аргументировано уговаривать. Оказывается она, давно изъявляла желание проявить самостоятельность, но услышав, что это время пришло, совершенно по детски струсила и готова была всё отменить. Огнеплюй был красноречив! Я тоже был красноречив! Анхе едва сдерживалась, чтобы не расплакаться, но, в конце концов, согласилась с тем, что вместо любимого "Огонька" её будет сопровождать "дядя Драгис", которому был, кстати, подарен о-очень тяжёлый взгляд из под насупленных бровей.

Итак, на обновлённую и свежевыкрашенную в лазоревый цвет галеру, принесли последние тюки и бочонки, среди которых был и мой мешок с разным барахлом и оружием, найденным на складе. Надутая и очень злая Анхе, стояла на носу и угрюмо смотрела в морскую даль, что меня очень устраивало, так-как она не видела тоненький дымок, поднимающийся над жерлом вулкана.

"Бух! Бух! Бам! Бам!" — Раздалось у меня за спиной. Это забухал корабельный барабан в такт, которому дружно начали взлетать и опускаться вёсла. Девушки гребли умело и слажено. Меня кстати к веслу не допустили, а причина была прямо противоположной той, по которой я был лишён этого "удовольствия" на драккаре Ванхагена. Оказывается, здесь мой статус был слишком высок для работы с веслом! Сама Анхе и четыре приближённые к ней пираньи садились на вёсла только в случае крайней необходимости. Я не слишком удивился, когда узнал, что меня здесь считают кем-то вроде консорта обожаемой капитанши. Вот только непонятно было, что об этом думает Огнеплюй.

Галера легко скользила по волнам и вскоре мы благополучно вышли из гавани на большую воду. Погода стояла чудесная! Солнце так и играло с изумрудными волнами, которые, то там, то тут пенились красивыми белыми барашками. Подул попутный ветер, и Анхе обернулась, чтобы отдать команду.

— Поднять па..., — громко выкрикнула она, запнувшись на полуслове, —… рус!

Бравая пиратка смотрела на меня круглыми глазами, будто впервые увидела. Что-то сильно зачесалось у меня промеж лопаток, и я понял, что вся команда дружно сверлит мне взглядами спину. Дело было в том, что на моём плече, с самым невозмутимым видом, восседал крупный попугай, огненно-красный с зелёной окантовкой на хвосте и кончиках крыльев.

— Это… откуда? — Спросила, обретшая голос Анхе.

— Из джунглей! — Соврал я. — Вот, понимаешь ли, поймал, приручил, подумал, что в дороге с ним будет веселее… Он говорить умеет!

— Каррамба! — Подтвердил попугай.

— А зовут-то его, как?

— Зовут… э-э… Карамболь! — Сымпровизировал я и почувствовал, как птичьи когти впились мне в плечо.

— Ладно! Пусть остаётся. — Хмуро заключила Анхе. — В крайнем случае, съедим!

Она, не оглядываясь, прошла мимо меня и принялась отдавать команды.

— Ты, что? Не мог имя мне нормальное придумать? — Прошипел попугай мне прямо в ухо и злобно сплюнул огненной искрой на палубу.

— Осторожно! — Ответил я ему. — Во-первых, не подожги корабль, а во-вторых, сам виноват! Надо было договориться об имени заранее! И зачем тебе понадобилось ругаться по-испански?

— Мог бы сказать, что ещё не придумал мне имя, а по-испански ругаются все попугаи, которым приходится сидеть на плече у пиратов!

— Ты это в книжке, что ли, вычитал?

— А что, скажешь не правда?

Я не успел ответить, потому что девичья рука властно легла мне на свободное плечо.

— Я вижу, твой попугай настолько хорошо умеет говорить, что вы уже и совет держите?

Глаза Анхе смотрели по-прежнему невесело и с подозрением.

— Кар-рамболь хор-роший! — Тут же отреагировал попугай. — Кар-рамболь хочет ор-решек!

Девушка немного смягчилась, но тут же накинулась на меня:

— Учти, если эта птица будет пачкать палубу!..

— Тогда я сам зажарю её для тебя! — Ответил я и поглядел на попугая с некоторым злорадством.

Да! Это был он, мой старший брат Огнеплюй! Как он стал попугаем? С помощью магии, алхимии и фиг знает чего ещё. Извини, Фиг! Я в буквальном смысле снял перед ним шляпу, когда он проделал над собой такую невероятную процедуру, а случилось это в ночь перед отплытием галеры. Честно говоря, я до конца сомневался, что опыт выйдет удачным, но всё получилось! И заметьте, когда я превращался в человека, то на это ушёл месяц. Огнеплюй наоборот, месяц готовился, а стал попугаем в течение часа! Тот дымок, который поднимался из жерла вулкана при нашем отъезде, исходил из его лишней плоти, на моих глазах, превратившейся в прах! Когда внушительная туша дракона вдруг почернела и начала распадаться, я решил было, что всё пропало и Огнеплюй погиб, но тут из всей этой смрадной и дымящейся кучи, как феникс из пепла, вылетел красный попугай и с победным видом уселся на стол, заваленный алхимической посудой.

— Ну, как я тебе? — Поинтересовался попугай голосом Огнеплюя, сила которого изменилась ровно настолько, насколько и его тело, зато тембр остался тот же.

Внимательно осмотрев брата, я пришёл к выводу, что, как попугай он вполне совершенен, а сам подумал: это насколько же сильна его отеческая любовь к этой девушке, что он пошёл на такие жертвы? Стать из дракона попугаем! Я-то хотя бы превратился в человека, чтобы быть вместе со своей возлюбленной, а он решил просто присматривать за Анхе всю её жизнь, имея возможность вмешаться только в самом крайнем случае! Место на моём плече он собирался занимать только до тех пор, пока не представится повод пересесть на плечо девушки. Правда я выразил некоторое сомнение, что он поместится на плече Анхелики, так-как мой братец получился довольно крупным, для попугая, но Огнеплюй только крылом махнул на эти опасения и заявил, что, дескать, утро вечера мудренее!

Наше плавание в этом мире было коротким. Переход в измерение, которое драконы называют "запретным", следовало сделать, отплыв от острова на расстояние не больше одной морской мили. И этот переход должен был организовать я. Вы спросите, как я мог это сделать? Вот именно, что никак не мог! Огнеплюй попытался меня научить, но ничего не вышло. И дело здесь было не в отсутствии способностей, просто на овладение подобным навыком требуется время, а его-то у нас, как раз и не было. Это обстоятельство явилось второй причиной, по которой у меня на плече сидел попугай!

— Дядя Драгис, ты уверен, что всё получится?

Голос Анхе теперь звучал совсем не по капитански. В нём чувствовалась тоска, тщательно скрываемый страх и даже слышались жалобные нотки. Она тоже понимала, что мы рискуем.

— Конечно! — Ответил я, как можно бодрее. — Не бойся, девочка! Я проделывал это много раз и всегда успешно, но, на всякий случай, отойди, пожалуйста, на корму!

— Я не девочка! — Обиженно заявила Анхе, но на корму пошла без возражений.

Мы с Огнеплюем остались на носу галеры вдвоём. Честно говоря, мне в тот момент было основательно не по себе, ведь в качестве второй причины моей неудачи в открывании порталов между мирами, брат назвал то, что я сейчас пребывал в человеческом теле! Оказывается для этого лучше быть в теле дракона, но в каком теле он был сейчас сам!? Ладно, я просто не мог открыть проход, а если у него это получится, но только наполовину? Вдруг, что-то не заладится, как тогда, когда проход начал сам собой закрываться и возникшая при этом буря опрокинула драккар Ванхагена? Правда, возможно, именно это спасло и самого ярла, и его команду, а меня закинуло прямо в гости к родному брату, но такое везение бывает нечасто.

— Пора! — Шепнул мне на ухо попугай, и я послушно раскинул руки, как он учил меня недавно.

Для пущего эффекта я прихватил руками края плаща, который сейчас трепетал на ветру. Попугай тоже расправил крылья, которые были не на много короче моих рук. Наверное, мы с ним представляли собой эффектное зрелище, но мне в тот момент было совсем не до этого.

— Замри! — Скомандовал он и, утвердившись поудобнее на левой лапе, поднял правую.

Второй раз сегодня когти этого изверга впились в моё плечо, да так, что пришлось покрепче стиснуть зубы! А он, как назло, не торопился, а только слегка покачивался, стараясь удержать равновесие. Я уже думал, что это никогда не кончится и с трудом подавлял желание смахнуть своего краснопёрого мучителя на палубу!

— Сейчас! — Наконец сказал он и нарисовал перед собой какой-то знак когтем.

В тот же момент я забыл о боли в плече, потому что прямо перед нами открылся проход! Нет, он не был похож на окно, скорее это отверстие напоминало гигантский глаз без зрачка, за веками которого плескалось другое море! Я не обернулся, но по звукам понял, что пираньи убрали вёсла и спустили парус. И вовремя! Нас со страшной силой потащило прямо в центр "глаза", который становился всё шире и шире!

— Держись! — Крикнул попугай мне прямо в ухо, а сам вцепился в плечо с новой силой, но уже двумя лапами!

Вы когда-нибудь попадали в воздушные ямы? Те, кто попадал, поймут меня сразу! Летишь себе, летишь, и даже ветер не мешает, вдруг, воздух будто исчезает под крыльями, и ты начинаешь проваливаться в непонятную пустоту, но делаешь мах и снова взмываешь в небо! Так вот, это ощущение сродни тому, что я испытал тогда, стоя на носу галеры. Только всё было во много раз хуже! Проваливался подо мной не воздух, а деревянная палуба и она же в следующее мгновение поддавала мне снизу, наподобие ракетки для пинг-понга! Я, при этом, соответственно, был "шариком". Не знаю точно, долго ли длилось это издевательство, но мне показалось, что долго, хотя, наверное, прошло не более полминуты. Я только потому не вылетел за борт, что ухватился за вертлюжную пушку, (да-да, ту самую!), закреплённую на борту. Но вот, наконец-то, меня подбросило в последний раз, и в последний раз припечатало о палубу. Галера изящно вскользнула в другой мир и плавно закачалась на волнах океана иного измерения! Помню, что тогда мне хотелось только одного: свернуть шею этому треклятому попугаю!