Глава 10

— Глава 10-

«Во время процесса престолонаследования проводится церемония в зале именуемом «лобией», после которого картина в тронном зале отображает законного наследника, дабы каждый мог сличить и удостовериться в законности притязаний на престол. Никто уже не помнит, откуда взялась эта картина. Лишь хранителю династии вручается ключ от лобии и свиток с инструкциями по проведению обряда. Этого человека выбирает правящий монарх».

Исторические сказания Эрдарии, том 1.

Ого! Новый пейзаж. И этот пейзаж мне не нравится.

Некогда ухоженный парк, которого коснулось запустение. Выложенные камнем тропинки петляют меж земляных горок с одинокими кустами, но, совершенно лишенных травы. Но при этом неестественно чисто, будто кто-то регулярно метет землю. Сколотые колонны, арки и прочие руины непонятного происхождения усердно штурмует ползучий вьюн. Трещины обзавелись обрамлением зеленого мха. Думаю, таких парков возле Столицы не встретишь. Производит впечатление фантастически древнего, застывшего навечно мира. От него веет одиночеством. Здесь нечем заняться. Нечего изменить. Древний и монументальный, не имеющий начала и конца. Совершенно нереальный, как и многие вещи во сне.

— Знаешь, а ведь ты бы смог обучиться морфам.

— Опять ты? — я недовольно смотрел на черную тень, преспокойно умостившуюся на мраморном своде арки. — Чего в мой сон лезешь?

Подперев кулаком подбородок, йома изучающее прищурил белесые глаза:

— Ишь, какой умный. Сперва твой питомец меня сожрал, а теперь ты еще чем-то недоволен?

Мрак привычно выглянул из-за спины и недовольно фыркнул.

— Что, дружок? — обратился к нему темный. — Не смог меня поглотить? Я не какой-то там мелкий тофу. Так что, погощу у вас. Я Зел, если кому-то интересно.

— Не особо. И за что такое счастье? — вздохнул я.

Сперва череда просто нелепых ситуаций, попасть в каждую из которых — не просто маловероятно, а я бы даже сказал… Но, слов нет.

А теперь вообще экстраординарное явление. Йома в подсознании.

— Наверно, ты везучий. Не скучаешь, по крайней мере, — йома весело болтал ногами, бросая взгляд на недоверчиво порыкивающего нагваля.

— Это я-то? Везучий? Да мне спокойно бы жить, чтоб не трогал никто! — вспылил я.

— Да? Уверен? — Зел недоверчиво склонил набок голову. — Не поверю, что тебе не нравиться быть в центре событий.

— Мне жить больше нравиться.

— Да ладно! У тебя есть потенциал. Но ты его не развиваешь. Уверен, тебе б не помешало походить в героические походы, закалить волю, сплотиться с товарищами в команду.

— По-моему, ты бредишь. Или вернее, я брежу бредящим тобой. Наверно, опять жар, — отмахнулся я, убредая по тропинке в сторону заката.

Йома спрыгнул со своего места и бросился вдогонку.

— Ну, я же прав! Ты просто ленишься! Я еще понимаю, фехтовать — это надо долго учиться, нужен толковый инструктор. Но у тебя же врожденные качества! Не каждому дано!

— Я тоже всю жизнь развлекался, слушая героические баллады в деревнях да тавернах. Вот только я всегда оценивал их с точки зрения прожженного реалиста. Чего и тебе посоветую. Хотя, стоп. Ты, кстати, откуда научился фехтовать? Да и баллады слушал? Сидел же всю жизнь в подземелье.

— Чистые к нам нередко засылали людей. Когда-то было даже небольшое поселение. В том поселке было мало чистых. Больше разных исследователей. Йома к ним проявляли мало интереса. Но я часто с ними общался. И учился, чему мог. Всяко веселей, чем просто по Тени шляться. Дед Руэль, опять же, присматривает за моей сестрой. Она хранительница деревни йома.

— Нира твоя сестра? — я припомнил мелкую непоседливую йому.

— Ну, вроде того, — смутился Зел. — Так ты и ее знаешь?

— Да уж, виделись.

— В замке ее недолюбливали, как и меня. Но я куда старше, к тому же, самостоятельнее других. А Нира лезла повсюду. Высшие этого не любили. Вот я и отправил сестру к младшим. Пусть ими покомандует. И не скучно и польза делу.

— Как у вас все сложно, — протянул я.

— Да и у вас не просто. Но не в том дело! Я говорю, тебе необходимо научиться морфам! Пока я здесь, у тебя появился уникальный шанс!

— Почему-то мне кажется, что просто хочешь себя обезопасить за мой счет. Ты вообще надолго здесь?

— Ну, пока освоюсь, пока пойму, как отделиться, — йома серьезно задумался.

— Короче, не знаешь, — вздохнул я.

— Я серьезно ослаб и, благодаря твоему питомцу, завяз в ауре.

— В ауре?

— Да. По-моему, так называется. Мы йома, и твой нагваль, глазами видим то, что люди назвали бы аурой. Откуда паладины и стихийники черпают энергию. И именно аурой ты поглощал слабых тофу. Аура влияет на тебя. Ты, потихоньку, перестраиваешь ее. Все просто. Вот только я не какой-то там тофу. Меня так просто не подавить.

Значит, все-таки не душа. Но, по крайней мере, понятно, почему паладины выглядят сплошь белыми, хотя, дела их не говорят о чистоте души. А я уж мнил себя уникальным. Пилил мир на два лагеря. Думал, своим зрением могу различать, где свои, где чужие. Оказалось, не цвет ауры определяет поступки, и жизненный путь человека. Может, кто-то еще может видеть ауры в полном цвете, а не только черные да белые участки… Ладно, может для повышения чувства собственной важности стоит и вправду выучить пару новых приемов? Кто его знает, за каким поворотом возникнет водопад?

— Что еще за морфы? — уточнил я, задумчиво почесывая подбородок.

— Смена внешности!

Угу. Видали. Менялся он. Нечего сказать, впечатляет.

— Но я не могу так менять внешность.

— Ты не можешь. Тьма может. Нужно лишь, чтобы морфа была больше тебя по размеру. Даже не всего, а какой-либо части. Сразу полную морфу ты не потянешь.

Я разочарованно покачал головой:

— Пробовал заниматься подобным. Это нереально. Невозможно стабилизировать такую сложную форму.

— Чушь! Когда ты набросился на эльфов, ты принял полную морфу. Она отпечаталась в твоем подсознании. Пусть кособокая, но какая есть.

— Я этого не помню.

— Хочешь покажу?

Зел перетек в нечто ассиметричное, безглазое, с оскаленной пастью и огромными лапами.

— Ужас, — поежился я.

— Ну, бывают тофу и пострашнее. Но, главное, что ты сумел ее удерживать довольно долго, — прошамкал Зел. — Смог раз, сможешь и второй. К тому же, пока я завис в твоей ауре, то помогу стабилизировать процесс. Ладно, хочешь, не хочешь, но я от тебя не отстану. Пока я тут, постараюсь чему-либо тебя научить. Еще немного освоюсь, а вечером выйди подальше в лес, постараемся проделать пару трюков. Фон тут благодатный. Только и ждет, чтоб его разделили да придали форму, — продолжал бубнить йома. Но я его уже не слушал, глядя на солнце, которое зависло над горизонтом, не понимая, чего от него ждут: заката или рассвета.

@ @ @

Ветер гудел в горных ущельях, взбивая снежную пену со скал.

Он стоял у обрыва. Пространство под ногами казалось бесконечным, утерянным в мутном тумане на самой грани видимости. Далеко внизу снова начинались каменные пики со своими вершинами, ущельями, и дальше на юг лишь горный холод и свист ветра, от которого мгновенно закладывает уши. Туда невозможно спуститься. Там невозможно выжить. Огромная полоса ледяной смерти, разделяющая «здесь» и «там». Холодный Предел, отрезавший островок жизни от основного мира, именуемого ныне Запредельем.

На самом краю проходимых гор он стоял, будто на краю мира, смотрел в пустоту и ждал. Ждал того, что давно должно было случиться.

Скрип снега прорезал тишину. Три пары сапог топтали девственный пласт, с каждой секундой сокращая расстояние к его неприкосновенному уголку покоя.

Фигуры появились на снежной гряде, кутаясь в теплую одежду с меховыми капюшонами. Ступали свободно. Здесь, на вершине, ветер сметал сугробы не давая им залеживаться.

— Здравствуй, Кешью, — здоровяк кутал лицо шарфом, спасаясь от морозного воздуха. — Ну, ты и забрался. Хорошо, что мы тебя застали. Думалось, придется здесь осесть.

— Я не привык заставлять гостей ждать, — усмехнулся Лори, вновь отвернувшись к обрыву.

Всего трое. Они проделали долгий путь. Это говорит о большом упорстве. И их уверенности в себе. Или о жестком приказе. В любом случае, теперь они пришли не играть. Голос Лори был задумчив:

— Какая делегация, господа. Чем обязан?

— Мы пришли за тобой. Мораториум очень не доволен. Он запрещает институту способных вмешиваться в дела запредельных земель. Прекрати своевольничать. Твои выходки дорого всем обходятся.

Лори лишь покачал головой:

— Я не состою в институте. И уж тем более, не подчиняюсь Мораториуму.

— Мораториуму подчиняются все! — сердито выкрикнул гость. — Ты такой же способный, как и мы. И ты всех нас подставляешь. Если мы не можем контролировать отщепенцев, вроде тебя, нас лишат всех привилегий.

— Мораториум лишь желает, упростить себе задачу прибрать всю власть в одни руки, — Лори бросил хмурый взгляд на собеседника. — Я не собираюсь впрягаться в их телегу.

— Они лишь пекутся, чтобы не повторилась катастрофа минувших дней. В запредельных землях сейчас нет войн. Вообще нет. И так должно остаться. С твоими способностями мы смогли бы не допустить катастрофы.

— Захватив власть? — скептически вопросил Лори.

— А если и так?

— Виктор, ты слышишь себя? — усмехнулся Кешью. — Ты слышишь, что говоришь? Предлагаешь избежать войн, развязав войну. С этого все и начинается. С мысли одного, что под его властью всем будет лучше. Давай расставим акценты. Если истинная цель Мораториума не допустить саморазрушения Запределья, то цели у нас сходные. Только действую я иными методами. И пока что войн нет, и не предвидится.

Здоровяк скрипнул зубами:

— Ничего ты не контролируешь! Только играешь с огнем! Хочешь противостоять нашей системе, играть в Запределье, словно в песочнице. Но, на деле ты не способен ни на что, кроме надменных слов. Назревает война Эрдарии с эльфами, и ты не можешь этого отрицать. В экваториальных пустошах процветают религиозные течения. Первый же объявившийся мессия поведет их к лучшей жизни. На север, в умеренный пояс, где земля способна родить, а солнце не убивает. Сомневаюсь, что их встретят с распростертыми объятиями. Необходим полный контроль над ситуацией. И получить его необходимо быстро и безболезненно. Ты же не пытаешься ничего делать. Наблюдатель, возомнивший себя деятелем, потому, что видишь лишь то, что хочешь.

— А что же предложите вы? — осведомился Кешью.

Здоровяк порылся за пазухой и извлек толстый конверт:

— Это официальное предложение сдаться на суд Мораториума. Чистая формальность — если согласишься на добровольное сотрудничество.

— А если я не соглашусь? — Кешью заинтересованно поднял бровь.

— Мы будем вынуждены принять все меры, чтобы тебя задержать. И не надо зубоскалить! Тебе кажется, что твои способности уникальны? Что с ними ты можешь игнорировать всех и вся? Уже сейчас объединив силы, несколько способных могут тебя уничтожить.

— Уничтожить — не захватить. И уж тем более — не заставить подчиниться. Я ведь нужен живым. Ведь так?

— Не переоценивай себя. Незаменимых нет. Рано или поздно Мораториум найдет кого-то с такими же способностями. И тогда с тобой не будут церемониться. Это последнее предупреждение. Глав Института поставили перед фактом. Либо твоя голова, либо — их кресла.

— И поэтому вы приперлись втроем? — ехидно заметил Лори. — Как нашли?

Виктор вздохнул:

— Джефри обладает способностью видеть через воздух, — здоровяк кивнул в сторону щуплого паренька, полностью скрывшегося в теплом полушубке и шапке. Не было видно даже глаз.

Лори приветливо помахал пареньку. Тот ответил тем же.

— Он может видеть все, что происходить в воздушном пространстве на любом расстоянии. Так мы тебя выследили. Единственное место с хижиной и следами ниоткуда.

— Любопытно, — Кешью заложил руки за спину, наклонившись, будто пытался рассмотреть паренька получше. — Из талантливых новичков? Долго меня искал? Небось, пришлось осмотреть все хребты, пусть даже и не физически. Знаю, долго.

— Прилично, — согласился громила. — Повезло, что остались карты с расположением старых хижин снежных егерей. Это самая близкая к границе. Думаю, не так много мест, из которых ты сможешь преодолеть весь предел в один скачок. Твой статус кво будет нарушен так или иначе.

— Интересно бы было посмотреть, — пожал плечами Кешью. — Виктор, я тебя знаю, как себя самого. Чем ты можешь меня удивить? Поднимешь и будешь держать?

Сила вздернула Кешью, и парень повис в воздухе. Ветер отбросил капюшон и растрепал черные волосы. Впрочем, Лори на это никак не отреагировал. Даже сложил руки на груди, поглядывая на собеседника свысока.

— Я тоже тебя неплохо знаю, Лори. И мне не хочется этого делать. Это все твое высокомерие. Мыслишь лозунгами, вроде: «Наша родина — это наша планета. И если кто-то на ней ссорится из-за территориальных или видовых различий — это их личные проблемы, основанные на глупости». Но, твоя точка зрения утрированна твоими же способностями. Тебе кажется, что можно пренебрегать чем и кем угодно. Эта свобода пьянит, знаю. Но мы живем в мире, где интересы людей не могут игнорировать друг друга. Они сталкиваются. Начинается гонка. Начинаются сражения. Начинается хаос. Нужно взять все под контроль, до того, как ералаш начнется. Нужно сохранить оставшиеся земли!

— Умеренные пояса, пустоши и предел отнюдь не результат военных компаний. Скорее всего, это были мирные научные эксперименты, — напомнил Лори.

— Пусть так. Это дела прошлых дней. Мы говорим о настоящем. Не важно, что случилось, главное — не усугубить.

Кешью заметил, что последний монолог дался собеседнику с некоторым усилием:

— Долго держать будешь? Тяжело, небось. Что ты хочешь доказать?

— Ты не сможешь перемещаться, если не прикасаешься к твердой поверхности. И не можешь пропустить сквозь тело силу другого способного. Теперь осталось придумать как тебя обезвредить. Можно сбросить со скалы. На какой максимальной скорость ты успеешь создать свой «портал»? Вроде, институт в свое время предела не нашел? Но такой высокой скалы у нас тогда не было. Жаль не получится засечь. Попробуем?

Кешью скептически поцокал языком.

— Согласен, — продолжил Виктор, — есть способ надежнее. Например, сунуть в вакуум, сжать воздух. Или подождать, пока от голода помрешь.

— Ну, второй вариант не подойдет, скорее, ты помрешь меня так долго держать. А вот вакуум — очень даже. Где найдешь? — казалось, Лори даже развлекает эта ситуация.

— Найду. За разреженность воздуха у нас отвечает Герберт.

Третий из группы подошел поближе, неспешно разматывая шарф.

— О, еще новичок в ваших рядах? Как много я пропустил. И что же? Вы решили вот так просто превратить меня в кровавое месиво прямо здесь, на вершинах предела? Романтично! — усмехнулся способный. — И кровь его оросила снега предела, и разнеслась ветрами по всему свету.

Виктор нахмурился:

— Клоун. Сначала спросим, не пожелаешь ли ты изменить свое решение и присоединиться к Мораториуму? Как бы то ни было, я тебя уважаю. И верю твоему слову. Одумайся, пока есть возможность.

Кешью вновь набросил капюшон, и показательно задумался:

— Ну, я бы мог сказать, что присоединюсь… Но, врать не люблю. Низко, да и не эффектно совсем. Скорее… я просто не вернусь из Запределья, — сказал парень, и его одежда опустела.

— Хижина, — крикнул Джефри.

Герберт резко повернулся и деревянный сруб тут же схлопнулся, подняв тучу снежной пыли и остатки расколотых досок.

— Зря вы, — угрюмо буркнул Виктор. — Могли бы там заночевать. А теперь тащиться до прошлой стоянки не отдохнув. Если с первого раза не взяли, значит точно уйдет.

Он подошел поближе, и поднял опустевшую куртку:

— Одурачил нас. Привязал к одежде леску, конец лески вбил в землю. А одежда стала достаточной поверхностью. Теперь даже если выследим, так просто поймать его не получится. Возвращаемся!

Виктор бросил последний взгляд на завораживающие горы предела, и группа поспешила покинуть ветреный район.

@ @ @

В течение дня мне удалось разжиться у эльфов более-менее пристойной одеждой. Правда, слишком уж эльфийского фасона. Даже выпросил странного вида обувь, нечто среднее между плетеными лаптями и сапогами. Да еще неподходящего размера. Но иначе просто не рискнул бы отходить от дома. Наступлю еще не на тот цветок, а он за ногу — хвать. У них тут все не как у людей. Хотя, конечно я предварительно разузнал, что в округе не должно произрастить или водиться что-либо опасное. По крайней мере, для жизни.

Как только лес погрузился в сумерки, я выбрался из дома и поплелся к поляне, которую присмотрел уже давно. Несмотря на весь скепсис, хотелось попробовать, чему же такому может обучить меня этот странный темный, чей образ норовил пролезть во все сны.

Ночь выдалась облачной, но поляна светилась налетевшими насекомыми. Они расселись в траве и на ближайших деревьях, вздымаясь яркими стаями, стоило их потревожить.

"Теоретически, ты можешь создавать морфы. Но управлять ими осознано у тебя толком не получается", — вещал Зел в моей голове: "Собственно, однажды ты уже это неосознанно делал, когда набросился на эльфов. Но тогда твой разум был отравлен, и сознание породило монстра. Теперь осталось только научиться контролировать процесс».

— Утихни, же о надоедливый мне глас, — отмахнулся я, изображая любимую бродячими артистами постановку¹. — Оставь надежды, что я неокончательно рехнулся. Или, хотя бы, не порти красоту момента.

«Целеустремленность, это не твоя сильная сторона».

— Моя сильная сторона в том, что я оригинален.

"Среди стихийников — возможно. Но, как у владеющий и светом, и тьмой, потенциал у тебя вообще никудышный", — обнадежил меня Зел: «Что раньше у тебя не получалось?»

— Все. Как только пытаешься осмысленно шевелить сложной структурой, она быстро разрушается.

Мне показалось, что Зел вздохнул, хотя сейчас у него и не было даже подобия тела: "Ладно, в какой-то мере я помогу тебе стабилизировать структуру. Но управлять ей тебе придется самому. Тут ничего не попишешь. Морфа должна повторять твои движения. Иначе… Иначе никак. Внешняя оболочка — как доспех. Если ваши действия не будут совпадать, будет весьма грустное зрелище, возможно, с травматическим исходом".

— Что-то мне это уже не нравится, — поморщился я. — Конечно, здорово звучит, но зачем мне это нужно? Я, вроде как, не собираюсь ни в балагане выступать, ни на войну идти? Надо ли вообще этим заниматься?

"Раз уж я здесь застрял, то приму всевозможные меры, дабы тебя обезопасить! Да и себя заодно! Ты посмотри, скоро ведь совсем тело угробишь! И кому от этого легче станет?"

— Ладно, ладно! Не гунди! Давай показывай, что да как, — сдался я.

"Руку вытяни и пальцы растопырь. Начнем с малого. Смотри и запоминай".

Черные нити начали медленно сплетаться вокруг ладони, оставаясь на приличном расстоянии. Сперва запястье, потом начали вырисовываться отдельные пальцы. Толстые, с двумя фалангами и грубыми прямоугольными когтями. Сжатый кулак эдакой лапы был бы размером с мою голову.

— Ничего себе! — восхитился я.

"Не я это придумал. Я только воспроизвожу форму из твоего сознания. Ты не отвлекайся, попробуй пальцами шевелить. Представь, что это все твоя рука".

— Это достаточно трудно.

"Ты сам создал эту морфу. В ней тебе должно быть проще всего свыкнуться. Так что, давай, осторожно".

Я попытался выполнить указания, но оболочка тут же заколебалась и начала рассыпаться.

— Не выйдет. Слишком точная. Я раньше уже пытался создавать отдельные элементы тела. Они всегда нестабильны.

"За удержание формы отвечаю я. Тебе лишь нужно не противиться, не разрушать структуру. Тогда сможешь создать полную морфу, чувствовать ее, видеть ее глазами. Еще раз".

Зел гонял меня полночи, заставляя манипулировать черной лапой, пока я не плюнул и не отправился в постель, полностью игнорируя его негодующие возгласы по поводу моего нежелания чему-либо учиться. Пробравшись через комнату, я спотыкнулся о спящего чибиса и повалился на кровать. Заснул я мгновенно. И тут же оказался на знакомой аллейке посреди парка.

— Ну, что? Займемся фехтованием? — послышался ехидный голос Зена.

— Аааа!!! — я подорвался с кровати, распугав всех присутствующих. За окном уже рассвело.

— «Мастер учится во сне?» — участливо поинтересовался гном. — Или просто кошмары замучили?

@ @ @

Капитан дворцовой стражи, Джонатан Мирк за свою насыщенную жизнь повидал всякого. Поднявшись из самых низов за счет участия в мелких вооруженных конфликтах Фронтира, он видел жизнь с разных сторон. В Столице, где сосредоточилось сердце цивилизации, жизнь отличалась от той, к которой с детства привык капитан. Здесь один стихийник огня, работающий в кузне, с легкостью выполнял работу, для которой обычно требовалось несметное количество угля. А ведь сельскому угольщику ради его изготовления приходилось трудиться недели напролет, а потом еще доставлять в Столицу. Алхимики в своих лабораториях создавали составы и красители, для получения которых простым рабочим приходилось сутками сидеть в грязи, вдыхая смрад, отрабатывая переданные от отца к сыну рецепты и действия. Стихийник земли, или хороший маг заменял на стройке множество людей и шатких деревянных механизмов, существенно повышая комфорт и безопасность, дабы архитекторы могли в полной мере раскрыть свой потенциал. И пусть десятки уникумов не могли заменить тысячи простых людей, но, сосредоточившись в Столице, они делали ее жемчужиной, которая с каждым годом становилась все крупнее, нарастая вокруг маленького ядра. И с каждым годом государство все больше полагалось на уникумов. Полагалось не на простых людей, возделывающих поля, разводящих скот, машущих простым добротным мечом, а на магов-фокусников, стихийников, паладинов. Последние не нравились Джонатану больше всех. Он видел в Ордене огромную, мощную структуру, которая в экстренной ситуации могла замещать и высшую власть и, в какой-то мере, армию. А при желании могла бы сместить Короля Генри III с престола. Конечно, король бы не допустил возникновения подобной организации у себя под боком, если бы не жестокая необходимость. С каждым годом нашествия становились все масштабнее, и страшно подумать, что бы было, если бы все стихийники разом попали под удар. Благо, Светлый Орден никогда не злоупотреблял властью сверх меры. Не требовал огромных отчислений из казны, и последние годы даже старался сокращать свои расходы, предоставляя подробные и более чем обоснованные отчеты на каждом собрании. Но, Джонатан привык доверять интуиции. И она подсказывала, что будь Орден хоть трижды пречистым, если он идет на уступки не в свою пользу, то явно пытается усыпить бдительность. Или ищет в этом свою выгоду.

Что-то назревало. Перемены, ветер которых Мирк почувствовал уже давно. В этом году нашествие началось даже раньше, чем предполагалось. Из диких земель повалили черные армады, заставляя испуганных крестьян покидать свои деревни. Но, к нашествиям все привыкли. Раньше или позже — в большей или меньшей степени, но их ждали. Знали, как бороться, чего бояться.

А вот сегодня во дворец явились послы от эльфов. Конечно, о том, что на западе, за горным хребтом, обитают лесные народы, доходило множество слухов. Но те никогда открыто не появлялись на территории Эрдарии. И визит послов стал для всех абсолютной неожиданностью. По замку, словно ветер по пшеничным полям, прошла волна разнообразных слухов и суждений, одни противоречивее других.

Малый внутренний двор замка кипел, будто переполненный котел. Люд шумел вокруг пары грифонов, коих эльфы предоставили самим себе рядом с поилками для коней. Звери разрыли соломенную кучу и вальяжно на ней разлеглись. Никто из слуг не желал приблизиться к животным. Да и сами эльфы сказали, что сегодня пернатые обойдутся без еды и ухода. Так что, вокруг маялись самые смелые зеваки, основная часть которых являлась незанятой на постах дворцовая стража, которую от бесплатного зрелища капитану пришлось отогнать ради порядка. Теперь Мирк опаздывал.

Самих послов король приказал срочно сопроводить в зал заседаний, куда и направлялся Джонатан вдоль рядов своих подчиненных, оставшихся на страже в коридоре около дверей. Капитану было положено занять место подле короля среди прочих доверенных лиц.

@ @ @

Ректор Стихийной академии Николас Ши любил поддерживать имидж старого мудрого волшебника² из сказок. Таинственного, почти всемогущего, живущего на последнем этаже своей волшебной башни. Впрочем, старым Николас себя пока не считал. Подумаешь, всего пятый десяток подходит к концу? А вот в высокой башне ютиться приходится. Причиной тому была отнюдь не сказочная тенденция, заставляющие мудрых стариков селиться в неудобных круглых помещениях, куда ведут лишь длинные винтовые лестницы. И даже не тяга к вытянутым строениям, которую так любят связывать с проявлениями низменных сторон личности. Возможно, ректор и предпочел бы более уютный кабинет поближе к жилым помещениям, с камином и видом на зимний сад. Но, увы, магические системы собранные и созданные в его личной лаборатории, требовали монтажа на максимально удаленной от земли точке. Многие слышали, что Николас — самый сильный, даже, можно сказать, уникальный стихийник, который может засылать нагвалей-посланников по всей стране. В какой-то мере, это было правдой. Вот только, объяснялось все многолетними исследованиями в области элементалистики и энергетических структур человека. Множество устройств, разработанных академией, были установлены в самой башне и позволяли многократно усилить радиус влияния стихийника. Помогая в значительной мере слиться с нагвалем. Тот становился носителем личности хозяина, правда, хозяин в это время находился в подобии сна.

Ректор отложил кипу пергамента. Очки в тонкой витой оправе легли на стол. Пальцы привычно потерли переносицу. Ректор думал. В стране происходит нечто странное. Пусть многие считают его затворником, совершенно не интересующимся государственными делами. Так даже удобнее. Ему всегда приходится быть в курсе происходящего. Но что-то в последнее время он действительно расслабился. А вести поступают все более тревожные. Стоит нанести повторный личный визит его величеству. Звание хранителя династии накладывает определенные обязательства.

Ректор потянулся к шелковому шнурку, и где-то неслышимо звякнул колокольчик.

Дверь кабинета открылась, на пороге появился щегольского вида человек в новомодной нынче строгой ливрее черных цветов. Аккуратно зализанные черные волосы и тонкие очки на худом лице:

— Вызывали, мэтр? — вслед за секретарем в кабинет просочился и его нагваль. Пес бухнулся на паркетный пол и вывалил язык. Из пасти посыпалась струйка мельчайшего кварца.

— Лойд, я прошу тебя, не мусори, — поморщился ректор.

— Простите, сэр, — пальцы в белых перчатках поправили очки, поспешившие покинуть переносицу, в момент поклона.

— Я собираюсь отлучиться. Возможно, надолго. Присмотри за кабинетом. Ну, и за мной…

Ллойд укоризненно покачал головой:

— Сэр, я бы не рекомендовал вам длительные отлучки. Вы уже не в том возрасте.

— Я сам знаю, в каком я возрасте. И знаю, что прекрасно могу справиться за день-другой. Главное, проследи, чтобы никто не трогал мои солонки.

Дворецкий окинул взглядом помещение. Большую часть стен занимали стеллажи, на которых под стеклом рядами стояли вышеназванные предметы столового убранства. Все, как одна — прозрачные — из стекла или хрусталя. Разных форм и размеров, они были заполнены цветными кристаллами и переливались, когда из окон падал луч света. Впрочем, маниакальное желание обезопасить свою коллекцию, пожалуй, было единственной странностью ректора.

— Хорошо, не извольте волноваться. Я распоряжусь обедом.

— Да, это будет славно, — кивнул ректор, представляя, сколько времени придется провести в ретрансляторской.

@ @ @

В зале собрался самый узкий, доверенный круг лиц. Светоносный лорд Айрон занимал место у противоположной Мирку стены с двумя глава Ордена. Кажется, Ларгент из Ириса и Элвейс из Рейдена — Ордена мечников. Джон поймал его неодобрительный взгляд. Собрание уже началось, но король не высказал негодования, лишь кивком указал закрыть дверь.

Капитан занял позицию рядом с двумя своими помощниками и окинул взглядом зал.

Главный королевский советник Бенж Джил — бодрый толстячок, вечно довольный бумажной работой, терся за маленькой трибуной, перебирая отчеты. Министров по дипломатическим вопросам со своим заместителем. И двое послов эльфов. Никого из совета. Мало охраны. Пусть эльфов всего двое, но в таких ситуациях необходимо присутствие хотя бы придворного мага. Слишком странное собрание. Конечно, все, что посчитают нужным, донесут до всеобщего сведения. Но, обычно такие собрания устраивают, если не хотят выносить на всеобщее обозрение сам процесс переговоров.

Король Генри третий сидел на троне перед большим резным столом для подписания важных бумаг. Он кутался в мантию, посматривая на собравшихся из-под густых бровей. Похоже, официальное знакомство окончено. Сейчас будет речь:

— Господа собравшиеся! — начал Генри. — Сегодня особенный день! По удачному стечению обстоятельств здесь присутствуют не только доверенные мне люди, но и уполномоченные послы из соседних земель. Я уверен, что они проделали столь долгий путь с некой чрезвычайно важной миссией. Но, я прошу подождать их еще немного, — король снисходительно взглянул на послов. — И прежде чем они изложат цель своего визита, я хотел бы сделать небольшое, но очень важное заявление. И подписать одну бумагу, которая изменит судьбу страны. После чего мы начнем переговоры.

— Если все настолько важно, как говорят, то почему меня не пригласили? — источником уверенного старческого голоса был маленький огненный воробей, сидящий на каменном подоконнике. — Тогда, я тоже позволю себе присутствовать на столь значимом собрании.

— Николас Семь Нагвалей. Являешься без приглашения и позволяешь себе наглость перебивать меня? — нахмурился король, окидывая взглядом присутствующих. Все в зале не подавали вида, что их волнует фамильярность по отношению к королю.

— Но я прощу тебе эту вольность, — кивнул Генри. — Можешь стать свидетелем этого события.

— Благодарю, о венценосный, — воробей шутливо поклонился и перелетел в зал, устроившись на металлическом подсвечнике.

Паладины бросали на воробья неодобрительные взгляды. Но, король уже продолжил, разворачивая длинный лист:

— Итак, сегодня подписанием сего документа...

Королевское перо нырнуло в чернильницу, жадно купаясь в столь значимой жидкости:

…я засвидетельствую, — сложный росчерк прошелся по бумаге, вырисовывая множество полагающихся завитков, — что с сегодняшнего дня отрекаюсь от престола в пользу ближайшего престолонаследника.

Королевский перстень с печатью нырнул в сургуч, оставляя уникальный гербовый отпечаток. Король поднял подписанный документ, дабы все прониклись его значимостью.

В зале повисла гробовая тишина. Все с недоумением взирали на оформленный по всем правилам документ, на котором стояла большая королевская подпись — только для наиболее значимых и важных указов. Ее копия всегда хранилась на первом из документов — о вступлении в права коронации, заверяемом во время церемонии.

Мирк нахмурился, оценивая реакцию присутствующих. Министры были ошарашены, как и он сам. Эльфы, лишь недоуменно озирались, не понимая значимости происходящего. Паладины не выказывали эмоций, продолжая спокойно взирать на эксглаву государства.

Воробей подлетел к пергаменту и, внимательно изучив его, клюнул прямо в центр документа. Король неподобающе взвизгнул, отбрасывая вспыхнувший свиток. Языка пламени проели дыру на документе, стараясь поглотить как можно больше, пока никто не затоптал.

Воробей подлетел к пергаменту и, внимательно изучив его, клюнул прямо в центр документа. Король неподобающе взвизгнул, отбрасывая вспыхнувший свиток. Языка пламени проели дыру на документе, стараясь поглотить как можно больше, пока никто не затоптал.

— Господа присутствующие, и конечно, Ваше величество, — насмешливо добавил нагваль. — Не сочтите за грубость, что я столь случайно испортил сей замечательный документ. Простите мне эту оплошность. Ведь, я уверен, у вас заготовлена еще одна копия. Что вам стоит подписать ее повторно? В этот раз, даже не стоит себя утруждать. Подпишите так, как вы обычно делаете — левой рукой.

Король растеряно озирался, бросая взгляд то на главного советника, то на Светоносного. Лорд Айрон оставался невозмутим. А вот советник существенно заволновался. Он, протер вспотевшую лысину платочком, привычным движением достал из отдела для копий второй документ и выжидательно уставился на монарха. А нагваль тем временем обратился к присутствующим:

— Наш Король — Генри III только что поставил на сией бумаге свою полную королевскую подпись, c монограммой. И думаю, если мы сличим ее с той, что зафиксированна на свитке правонаследия, то не найдем разницы. Но, вот беда. На правой монашеской длани массивные перстни. С королевской и большой гербовой печатями. И они всегда довольно сильно мешали ему в выведении столь сложных буквенных построений. Конечно, малые указы король подписывал на раз, но вот полную подпись, вывести, увы, не получалось.

Зал притих. Похоже, теперь все поняли, к чему клонит глава стихийной академии.

— Так вот, — вновь нарушил тишину нагвать, — снимать перстни в процессе подписания серьезных документов всегда было несподобно. Но, короля это мало волновало, ведь он амбидекстер и прекрасно подписывал такие документы левой рукой. Если сейчас вы, ваше высочество, при мне подпишите копию так, как вы это делаете на важных подписаниях, я немедленно признаю, что отныне король Генри III более не король. Но, почему-то мне кажется, что этого не произойдет.

Советник вспотел еще сильнее. Похоже, он первым понял, куда клонил стихийник. И это ему совершенно не нравилось. Свою должность Бенж занимал много лет. И теперь чувствовал, что спокойной жизни пришел конец.

— Браво! — раздались скудные хлопки. — Браво! Ниранна, заканчивай маскарад.

Лорд Айрон покинул свой угол и направился к трону.

По лицу короля пробежала легкая волна света, и залу предстала молодая девушка, все так же кутающаяся в королевские одеяния.

— Паладины из Ордена Ионоры, — хмыкнул воробей. — Ваши мороки безупречны. Как всегда.

— Спасибо, — засмущалась девушка.

— Эх, милая, как же ты так? Прокололась на мелочи, — пригрозил подчиненной светоносный.

— Простите меня, лорд Айрон, — девушка сжалась и отступила за кресло.

— Что здесь происходит?! Где король? — капитан Мирк уже взялся за меч и подумывал, как бы призвать в зал стражу.

— Как что? — всплеснул руками Айрон. — А вы не видите? Скандал! Выходит, эльфы связались с темными и совершили успешное покушение на короля!

Свет померк, и зал заполнили черные тени.

@ @ @

На третий день нашего незаслуженного отдыха, словно шквал, с небес обрушилась Ода. Теперь и в дневное время суток спокойной жизни пришел конец. Эльфийка отправила грифона с посланием в горы, и тут же развила бурную деятельность. Из ее мало связных реплик о том, что высшие мудрецы — сплошь старые маразматики, и совершенно ничего не соображают, все же проступили выданные эльфам рекомендации. А именно — сопроводить нас, коренных эрдарийцев, в любую указанную на карте нашей родной страны точку.

— Значит, все-таки нашла их? — улыбнулся Одиш. — Младший совет Леса.

— Так ты знал? — взъярилась эльфийка. — Почему не сказал сразу?

— А ты бы поверила?

Эльфийка схватила брата за руку и утащила в дом, дабы продолжить скандал без свидетелей на родном эльфийском.

А ведь еще вызвались нас проводить, как те немногие, кто владеет эрдарийским наречием. Вместе с тем, непосредственно в Столицу отправлялись два эльфа-дипломата. Впрочем, это уже не имело к нашему маршруту никакого отношения. А посему, возник вопрос: куда же нам стоит отправиться?

— Чем может заняться безработный паладин вне закона? — пожал плечами Грейв.

— Может, выяснить, куда подевался твой Орден? — предположил гном.

Паладин зевнул:

— Слишком глобально. Это цель может маячить на горизонте годы. А есть-то нужно каждый день. Так что, высказывайте свои идеи.

Я бросил взгляд в сторону гор, за которыми раскинулась родная страна:

— Не знаю как вам, мне надо жить как-то дальше. А после знакомства с Орденом, это может оказаться проблематично. Значит, стоит либо затеряться на фронтире, либо податься через пустошь в вольные города, попытать счастья в новой профессии, — вздохнул я. — В любом случае не помешают деньги.

— Мне бы не помешало наведаться домой, — задумчиво произнес Рик. — Думаю, отец согласиться выделить нам денег.

— Нам? То есть ты не останешься дома? — удивился я.

— Нет, конечно! Отец говорил, что я скоро пойму жизнь и вернусь. Но жизнь меня скорее ошеломила. Но до понимания еще далеко. К тому же… — Рик бросил многозначительный взгляд на эльфийку.

Понятно. Берем ситуацию под контроль.

— Ода, как далеко вы готовы нас провожать?

— Пока с вами будут грифоны, — ответила эльфийка. — Как только достигнем точки назначения, вместе со стаей вернемся.

Я одобрительно кивнул. Любое место, причем по воздуху. Быть свободным и неуловимым, как ветер — именно то, что необходимо в нашей ситуации. Появиться в непредсказуемом месте и бесследно затеряться.

— Значит, для начала посетим родственников нашего рыжика. Где там, ты говоришь, твой отчий дом?

— В Триполье. Это на юго-востоке страны.

— Не близко — хмыкнул я. Хотя, карты нет. Но, скорее всего, тот район, почти что, сам фронтир.

— Но, если других предложений не поступило, план на первое время сойдет. Только теперь вопрос: ничего, что мы будем выделяться из местных, имея в группе двух эльфов и пять грифонов?

— Можно совершить серию ночных перелетов, — предложил Одиш. — Дневать можно иногда и в поселениях, а с грифонами встречаться в условленном месте. А можно, если что с вами в вольные города выдвинусь отправлюсь?

— Посмотрим, — неопределенно отмахнулся я.

Но Ода тут же снова набросилась на брата:

— Если «что»? Чего это ты удумал? Я не смогу вернуться без тебя! У нас есть определенные обязательства перед лесом лес! А тебе бы только твои игрушки!

Так переругиваясь на одну и ту же тему: "Ну, за что мне это", эльфы невольно и завершили наше совещание и покинули комнату.

Рик тоже заторопился следом.

— Цветов не вздумай ей нарвать, — шепнул я, хватая гнома за ворот, — а то прибьет.

Рик понятливо закивал, и тоже умчался из комнаты.

— Эх, молодость, любовь, — вздохнул паладин и завалился на кровать, дабы предаться очищающим медитациям. Медитации обычно сопровождались громким посапыванием. И я, решив не вмешиваться в традиции светлых, отправился в лес потренироваться с Зелом.

@ @ @

Как ни парадоксально звучит, сборы в дорогу заняли много времени именно потому, что у нас совершенно не было вещей. Ну, разве что Рик сохранил свою кожаную котомку. У меня же не осталось даже приличной одежды, а у эльфов — так и вообще, с классической эрдарийской одеждой было туго. Пришлось заново снаряжать отряд в дорогу. Благо, младший совет подумал об этом заранее.

На рассвете третьего дня с момента прибытия Оды на станцию прибыл эльф, которого от среднестатистического жителя Фронтира отличали разве что кончики ушей. Непохоже, что одежду свою он добыл где-то в этих лесах. Назвавшийся Нерином, притащил с собой несколько баулов вещей, по его словам заимствованных у общества путешественников.

— Совсем недорого, — заявил он. — Можете выбрать себе что-либо.

— Чем платить-то? — скептически вопросил я.

— Обычными эрдарийскими монетами любых номиналов. Все, что в ходу в Столице, на востоке и на Фронтире лишним не будет, — непринужденно пожал плечами эльф.

— Если б еще были эти деньги, — я припомнил свой последний заработок, потерянный где-то в лесу.

— Что, совсем ни у кого нет денег? — огорчился эльф.

Паладин лишь развел руками. А я повернулся к гному. Рик пору мгновений помялся, но затем, взрезал кожаный пояс, высыпая на ладонь горсть золотых монет. А неплохо живем.

После недолгих поисков мне была выделена новая приличная куртка, снабженная капюшоном, штаны и даже — чему я был непомерно рад — та самые шнурованные сапоги лесных рейнжеров, взамен грязных паладинских ботов сапогов. Правда, с непривычки они казались непомерно тяжелыми. Но зато отлично фиксировали голеностоп, и теперь, надеюсь, вывихнутые лодыжки более не будут моей профессиональной проблемой.

Новую сумку мне тоже раздобыли. Правда, в ней кроме эльфийской деревянной фляги ничего не было. Но радоваться нужно и малому.

Эльфы тоже выбрали себе одежды «за счет заведения». Правда, облачаться пока не стали.

Остаток денег был пересчитан и переведен в раздел коллективной собственности. Конечно, не слишком вежливо обдирать гнома. Но, вообще-то он эту кашу заварил, теперь пусть и спонсирует.

Доставить нас к отцу Рика вызвалась пятерка грифонов. К их прибытию собраться мы не успели, и крылатые остались на летной поляне. Двое сразу же взяли короткие задания и разлетелись по близлежащим селениям. Трое решили отдохнуть, что лично мне показалось куда более логичным. Самый молодой из всех — Кьярд — тут же увязался следом и бродил везде, куда позволяли протиснуться его габариты, расспрашивая про жизнь за горами. Отвечал я бегло, стараясь не слишком сгущать краски суровой реальности. Впрочем, грифон и так понял, что их народу куда лучше будет сотрудничать с эльфами чем с людьми.

Паладин, как не нуждающийся в новой одежде, самым натуральным образом прохлаждался во дворе. Он тоже нашел собеседника в лице одного из пернатых — самого старшего и крупного, и теперь они вдвоем отдыхали, скупо обмениваясь фразами о суетной молодежи.

Одиш возился в своей мастерской, собирая в сумку какие-то устройства. В процессе поисков, он нашел старый стальной нож, каким-то чудом завалившийся в запасы эльфа. Повертел его, и отдал мне. Людям-то железки завсегда нужнее? Совсем без них в лесу долго не проживут.

Собрав скудные пайки, и подбодрив нас словами, что в воздухе есть, всяко, не захочется, Ода скомандовала отлет. Двигаться до фронтира было решено максимально скрытно. Лететь исключительно над лесом и если заходить в города, то ненадолго и только в случае необходимости. По возможности изучить обстановку в стране из универсальных источников информации, вроде сплетен в тавернах. Осталось только прослушать пару рекомендаций, как не запутаться в сбруе, и, доверившись грифонам, оторваться от бренной земли.

____________________

Примечания:

1. Старое, архаичным языком написанное произведение, полное монологов главного героя, фактически являющихся диалогами оного с собственной совестью. Мало у кого хватило терпения дослушать оное до конца, но из-за нестандартных, запоминающихся оборотов речи произведение сие растащено на цитаты. Многие из которых получили ироничный либо оскорбительный подтекст.

2. Волшебство — обычно фигурирует в фольклорных сказаниях. Прообразом ему послужила магия и прочие науки, малоизвестные простому народу. Отличительной чертой волшебства — производить готовый эффект без описания самого процесса. Ибо зачастую в реальной жизни такого процесса попросту не существуют.