Глава 9

— Глава 9-

«Факты об эльфах дошли до нас из летописей гномов. В силу своей разной природы у этих рас всегда были проблемы со взаимопониманием».

«Предания мира» Ольфред Маар

Выжженная равнина, потрескавшаяся земля, из которой шипами неведомого зверя торчали под разными углами потрескавшиеся каменные иглы. По одной и группами, пронзая друг друга, с легким шелестом теряли крошево с поверхности. Болезненно пульсировало алое небо, то и дело вдаль уносились облаками сгустки пламени, окатывая землю нестерпимым жаром. Словно реки огня текли над землей. Меж скал огненным маревом колебались костры. Казалось, горит сама пустошь. Пораженная язвами и струпьями, обожженная, изрыгающая кровь-магму из гнойных ран.

На одной из игл промелькнул силуэт. Мрак взвыл в огненное небо, пробежал по каменной породе, в несколько воздушных прыжков перелетел на новую пику и снова взвыл. Далеко. Он так далеко… Значит, это сон. Плохой сон.

Голова кружилась. Я опустился на колено. Земля горяча, похоже, ей также плохо, как и мне. Но, идти некуда. Насколько хватает глаз, безжизненный проклятый мир, созданный в горяченном бреду...

Я повалился в пепел… Небо словно кровь в придорожной канаве. Облака гари и пыли, озаряемые росчерками алого небесного огня.

«Идиллию» нарушил вкрадчивый голос:

— Эй, не вздумай помирать!

Повернул голову на звук, и увидел… йома.

Он примостился на обломке камня, и участливо взирал белыми глазами.

— Проваливай, а? — буркнул я. — Это мой сон.

— Может сон и твой, но бред у тебя вполне реальный.

Еще и трясет гад!

— Ну, чего привязался? Не видишь, плохо мне! Всё из-за вас. Теперь и помереть спокойно не даете...!

— И думать не смей! — поперхнулся черный. — Я еще мир посмотреть хочу! Только вырвался из-под отцовской опеки!

— Твои проблемы, — бурчу, не особо вслушиваясь в поступающую аргументацию.

Не добившись от меня внятной реакции, йома переключился на Мрака.

— Эй, ты, ушастый! Хватит тут шуметь! Пшел наружу, там вой! Я знаю, ты можешь! Что хочешь делай, но чтоб подмогу привел...

Ишь, бурную деятельность развели. Ладно, пусть развлекаются, их право. Хуже не будет, а я посплю…

@ @ @

Пробуждение было тяжелым и крайне неприятным. Разлепить веки стоило неимоверных трудов. Невнятное марево висело перед глазами еще несколько вдохов, пока, наконец, не сменилось темным деревянным потолком. И лишь затем пришло понимание действительности. Первой осознанной мыслью было слабое едва уловимое ощущении неправильности происходящего. И лишь поворочавшись немного, я понял — причиной тому — непривычный, позабытый за последнее время комфорт. Лежать в кровати укрытым чем-то мягким, пахнущим горькими травами чрезмерно приятно. Стоп, я в кровати. Уже этот факт заставил отбросить внешние ощущения и переключиться на поиск логических объяснения времяпрепровождения в отсутствие собственно моего сознания. Но прежде чем воспаленный разум сумел породить хоть одну стоящую идею, в сумерках раздался шорох и предо мной предстала белая фигура паладина.

— Очнулся, наконец? — в его голосе улавливались доселе неслыханные нотки. Что это? Беспокойство за мою скромную персону?

Я недоуменно смотрел на Грейва. Возможно, даже слишком. Ибо он настороженно поинтересовался:

— Эй, ты меня узнаешь?

Подавив возникшее желание съехидничать, я поспешил его успокоить:

— Узнаю. Трудно не запомнить. Лучше скажи, где мы?

— У эльфов. Ты спи. Ночь еще. Я бы мог принести освещение, но лучше еще наберись сил. Ода сказала, ничего страшного не должно быть, но все же перенапрягаться не стоит.

— А сам, почему не спишь?

— Караулю на случай, если ты или Рик очнетесь.

— А с ним что?

— С ним получше. Контузило. Но на днях должен оклематься. А вот с тобой проблем было. С лихорадкой в лесу валялся. Грифоны тебя чудом нашли. С воздуха. И лишь потому, что твой ушастый шум поднял. Повезло, что всех хищников отпугнуло пожаром.

— Несказанно, — вздохнул я, не до конца улавливая, адекватно ли воспринимаю собеседника и нормально ли, что вышеизложенный бред не вписывается в мою картину мироздания.

— Ладно, все вопросы завтра. Спи.

Грейв развернулся и вновь исчез в сумерках. И все в той же одежде. Хоть бы где прожёг или порвал.

Эльфы говорят, что все хорошо. Но, безвредное физически, может нарушить душевный покой — а это уже рискованно. Не для меня. Как там сказали светоносные? Клочья? Ну, пусть будут клочья. Мне нравится. Клочья Тьмы. Так вот клочья не должны терять самообладание и ясность разума. Просто потерю сознания еще можно простить. Но алкогольные и наркотические опьянения, не вызывающие полного упадка сил или потерю чувств, могут привести к потери самообладания. И тогда возникнет опасность для окружающих. Ну да не стоит ставить всех в известность о столь незначительных аспектах. Пусть считают обет трезвости моей маленькой прихотью.

Я прикрыл глаза, вновь проваливаясь в зыбкую дрему. Глядишь, к утру окажется, что эльфийские дома у нас в каждом селе. Грифоны — вообще зауряднейшая штука. Да и Клочья Тьмы — название деревни, откуда я родом. Время решает многое.

На этот раз сон обошелся без долгих задушевных бесед и странных путешествий в глубины разума. Просто сон. Бывает и просто сон.

Солнечный луч совершил путешествие по комнате и нашел лишь одну удобную точку отдохновения — на моем лице. Я попытался привычно прикрыть глаза рукой, но зацепил что-то мягкое, примостившееся рядом. Пару раз, проведя ладонью по теплому боку, я понял, что для Мрака данное существо маловато. К тому же, недовольно ворчит и пытается кусать ладонь. «Ладонь»: подумал я и приподнялся. Как ни странно, с ладонями было все в порядке. Конечно, число шрамов изрядно прибавилось, зато повязки отсутствовали, и ничего не предвещало дальнейшего проблем с порезами.

Пару раз сжав пальцы, я уделил внимание неизвестному товарищу по комнате. Два больших голубых глаза таращились на меня с живым интересом. Покрытое густым белым мехом существо с рожками, походившее на гибрид щенка с ящерицей, продолжало слюнявить руку. Отобрав у зверька игрушку, я начал искать, обо что бы ее вытереть. Варианта было два: о край простыни, либо о шерсть самого звереныша. Оба не казались образцом вежливости, и я решил поискать альтернативное решение.

Комната была обставлена весьма скудно, но достаточно колоритно. В глаза бросался необычный материал стен — причудливо переплетенные стволы растений с твердой корой. Свиваясь, они уходили под потолок, напрочь лишая комнату прямых линий. Свет просачивался сквозь окна-щели. Вдали виднелся лишь лес и облака, проплывающие над деревьям.

Я поднялся и, брезгливо отряхнув руку, закутался в одеяло. Не стоит смущать дружественную расу голым задом. Но не успел я подойти к окну, как в помещение зашел давеча знакомый эльф. Кажется Одиш. Или как-то так. Эльф уже задевал куда-то свой маскировочный наряд и теперь щеголял в рубашке и штанах тканых из грубых растительных волокон. Несмотря на это, покрой был весьма необычный, я бы даже сказал — утонченный. Уж точно не деревенская одежда из конопли. Зато, босиком. Как так вообще можно ходить? В деревнях еще ладно. Но, в лесу…

— О! Тебе уже лучше, — обрадовался длинноухий, затаскивая выращенную из ветвей, как и весь дом, лоханку. Поставив ее в угол, он провел ладонью по стене, и из щелей заструилась вода. — Умывайся, приводи себя в порядок, я пока приготовлю чего-нибудь поесть.

— Благодарю, — сдержано сказал я, пытаясь отвоевать угол импровизированных одеяний у разбушевавшегося пушистика. Тот совершенно не желал отдавать столь занимательную игрушку.

— Вижу, ты успел подружиться с чийбом, — заулыбался эльф. — Его зовут Вай. Будь с ним поласковее. Специально притащили — их слюна способствует заживлению ран.

— Да куда уж, — пробормотал я, оценивающе глядя на безобразие, продолжающее терзать край одеяла. Ну, поспособствовал и на том спасибо.

Холодная вода несказанно бодрила.

— Не хочу показаться не вежливым, но что вообще произошло? — уточнил я, смывая остатки «способствующей» субстанции.

— Тебя нашел в лесу патрульный грифон, летевший на дежурство, — «пояснил» Одиш, — и доставил тебя к нам. К тому времени мы уже оказали первую помощь гному и собирались организовать твои поиски.

Хотя такое пояснение мало о чем говорило, переспрашивать пока не стал Грифоны, эльфы… Куда я попал?

— Пожар в лесу удалось ликвидировать только, когда все чужаки оттуда убрались, — вздохнул эльф. Кажется, я повлекся и пропустил часть монолога.

— И часто на ваши земли вторгаются паладины? — поинтересовался я.

— Прецеденты были. Некоторые эльфы и сами горазды побродить по вашей стране. Только мы преодолеваем горы по воздуху, а вы прорыли тоннели под ними. Обычно нарушителей-людей настоятельно препровождают к ближайшему тоннелю. Ибо, лес опасен тем, кто его не знает. Бывает, что из-под гор лезут и черные твари. Но, тут уж лес справляется сам.

— Но Ода отреагировала на наше присутствие весьма болезненно, — заметил я.

— Да, моя сестра очень не любит чужаков. Пришельцы из-за гор не понимают леса, наносят ему вред. Гибнут сами. В какой-то мере, мы выставляем пришлых за границу ради их же блага. Даже если они и причинили лесу вред — на это стараются закрывать глаза, — вздохнул ушастый. — Но, то, что произошло в этот раз… Подобные инциденты не могут быть проигнорированы, и придется доложить старейшинам. Так сказала сестра. Хотя, я не вижу в этом особого толку, — последняя фраза прозвучала смущенно.

— И что теперь будет с нами? — осторожно осведомился я. Благодарность благодарностью, но не оставят же нас тут жить? Может, объявят нас какими преступниками.

— Кертин Ор — грифон, который тебя нашел, отправился с докладом в гнездовища. А Ода — к Сердцу леса. А мы здесь остались ждать вестей, — виновато пожал плечами эльф. — Это не нам решать.

Зашуршали листья зеленого полога, пропуская в комнату Грейва.

— Отлично! — обрадовался эльф, уходя от неприятной темы. — Пообщайтесь, а я пока закончу с обедом.

Проводив эльфа взглядом, я забрался с ногами на кровать. Вай тут же попытался способствовать заживлению еще чего-либо, но я начал скрести его за рогом, и зверек разомлел.

Сижу тут на эльфийских постелях, в чем мать родила, в одеяло закутался. Зверушку ласкаю. Перед небритым мужиком в белых одеяниях. Как принцесса пред спасителем из заточения. Аж противно, право-слово.

Грейв тоже почувствовал идиотизм ситуации, высказав веское «тьху», поплелся умываться. Долго булькал и сопел в углу, смывая с лица следы недосыпания.

— Ну, рассказывай, — наконец не выдержал я.

— Чего рассказывать-то? — уточнил паладин, почесывая пятерней образовавшеюся за эти дни щетину.

— Все. С самого начала. Мне обрисовали картину в общих чертах, но много вопросов осталось. Например, где мы?

— В хижине, на восточной станции грифоньего транспортного сообщения. Эльфы согласились нас приютить, пока вы с Риком не поправитесь. Тебя нашли только вчера. Успел уж ты затеряться, нечего сказать. Если б твой зверь не начал бегать и верещать, до сих пор бы искали. А так заметили, нашли, — отплевываясь над лоханкой изложил Грейв.

— Грифоны?

— Грифоны.

Даже так. Ну, это ладно, допустим, наличие грифонов — норма вещей. Но все же:

— А с чего это нас вообще приняли тут как гостей? Что за история с нашим рыжим?

— О! — воодушевился паладин. — Это целая эпопея. Когда началась неразбериха в лесу, Рика здорово контузило. Но, они, гномы, ребята крепкие, к физическим травмам привычны. И, увидев, что ушастых теснят, наш герой все равно кинулся на помощь. Эльфийка к тому времени уже была без сил. Он ее схватил, и деру. Мы с эльфом, соответственно, следом. Тебя, уж извини, сразу искать не пытались. Тем более, что исчез ты одним из первых. А у огненного мэтра, как только исчез дракон, сразу пропала всякая мотивация. А может, просто выдохся. В дыме и гари, светоносные, наверно, даже не сразу поняли, что нас уже давно там нет. Ну, а мы двинули сюда. Эльфийка быстро оклемалась. Рик состроил ей благочестивое лицо и тут же вырубился сам, аки тот лес под напором дровосека. Оказалось, все же его здорово по голове приложило.

— Да уж, история, — вздохнул я.

— Но, это еще не все, — отмахнулся паладин. — Грифоны, похоже, тебя узнал.

— Меня? — не поверил я.

— Угу. Чего ты не сказал, что с ними знаком?

— Да я и сам не знал...

Грифоны меня узнали? Ну, это полный бред. Может, перепутали с кем?

Я не имел никаких общих дел с грифонами, до и самих грифонов ни разу не лицезрел. Так что, скорее всего, перепутали:

— Вряд ли я тот, за кого меня держат.

— Не знаю, за кого тебя держат. Пернатый говорил, что лидер их гнезда захочет увидеть Хаула и Мрака из Клочьев Тьмы. Других таких я не знаю. Так что, жди крылатых гостей.

— Что за клочья? Орден? Город? Деревня? Почему все вокруг в курсе, кроме меня?

— Уж прости, я тоже в первый раз слышу, — усмехнулся паладин. — Надеялся, ты что-то разъяснишь. Ода разговаривала с патрульным. Я лишь передаю ее слова. Прилетит уполномоченный грифон, и поговорите.

Я откинулся на подушку, уставившись в шероховатый потолок. Диковинно, ничего не скажешь. Грифоны единственная раса испокон века покорившая небо. И если эльфы нашли с пернатыми общий язык, то благодаря лукам, о которых постоянно глаголют летописцы, лесной народ оказывается в выгодном стратегическом положении. Так зачем нашему государству влезать в подобную авантюру? Это инициатива Ордена, или к делу причастен сам Генри Третий? В любом случае, большая политика — дело гиблое, и не нам, простым смертным, в него лезть. А раз влезли, то вот теперь остается мучиться над двумя извечными вопросами¹. Ибо удовлетворительного ответа я не могу найти ни в народной мудрости, ни придумать сам, на основе имеющегося опыта.

В общем, проблем с каждым разом все больше, и клубок не хочет распутываться, являя на свет все новые обрывки нитей. Причем, проблемы, обычно заключается именно в моем нежелании распутывать этот самый клубок. Я постоянно избираю самый простой путь — пинком загнать порождение безумной прядильщицы судеб подальше, и продолжить шагать с новой нити. Но клубок катится следом, впутывая все больше народу, задевая чужие судьбы, теперь даже новые расы. Может пора развернуться и дать, наконец, бой? Нырнуть с головой и барахтаться, пока все концы не будут извлечены на свет, а все середины разойдутся понятными прямыми. Но что это мне даст? Ровным счетом — ничего. Как обычно, кому-то станет лучше, кому-то — хуже. Кто-то вполне справедливо решит мне преподать пару уроков, чтоб не лез в чужие дела. И это при условии, что при первой же остановке меня не завалит так, что уже не смогу выпутаться сам, не то, что распутать проблемы. Ладно. Пусть. На время, вновь удалось сбежать от жизненных трудностей. Думаю, стоит переосмыслить все, что я имею. И все, чего лишился. И все, что получил.

— Давно хотел спросить, — внезапно посерьезнел голос Грейва. — Тебя не угнетает твой… дар?

Последнее слово прозвучало так, будто паладин был не уверен, а не проклятье ли это?

— Никогда не задумывался, — честно признался я. — Я всегда жил с этим умением. За него меня ценили. Им я зарабатывал на жизнь. Меня предупреждали, что не стоит выставлять свой дар напоказ. И не следует иметь дел с определенным кругом людей. Скажем, с Орденом. Так что, меня больше угнетал не сам «дар», а отношение к нему людей. Но, это сущая мелочь. Мне так казалось.

— И ты не помнишь себя до пробуждения дара? — недоверчиво поднял бровь паладин.

— Я жил с мастером. А он взял меня из какого-то стихийного² приюта. Но, этого я уже не помню. Смутные обрывки о других детях. Общий дом. Но, где и когда это было… Мне не особо интересно. Все равно, того приюта уже давно нет. А посвящать жизнь поискам родителей… Как-то не по мне. Не люблю этих великих миссий, на попытки осуществления которых тратятся годы.

— Все мы вольны выбирать, — подтвердил Грейв.

— А сам-то ты зачем в Орден подался? Уж точно не во имя света. Я, скорее, поверю в ту байку про тяжкий труд в деревне. Что, неожиданно, после совершеннолетия деревенский парень решил, что ему трудно дрова колоть или воду носить. Прям, немощь скрутила.

— Не поверишь, — покачал головой паладин. — Или будешь смеяться. Я хотел найти отца.

— Ты же говорил, что он был угольщиком… — не сразу понял я. И осекся. Да, какой шанс, что в деревне подле монастыря в семье угольщика родится паладин от главы семейства. Вот только податься в монастырь в надежде найти отца?

— Наивно, да? — усмехнулся Грейв. — Сам не знаю, на что надеялся. Думал, буду смотреть на паладинов из старших кругов и думать, что кто-то из них может быть мне отцом. Пробьюсь из низов, подстрекаемый фантомным образом. Нет, конечно, я любил свою семью. Да и вырастить будущего паладина считалось почетным. Если бы хотел, я мог бы остаться в деревне. А взял и погнался за чем-то несбыточным. Хотя, оказалось — быть паладином совсем не мое. Слишком много хитростей, недомолвок, намеков, которые следовало усваивать и понимать, чтобы пройти в высшие круги. Ну, или иметь поистине колоссальный талант. Я не умел одного, не имел другого. Так и завяз в средних кругах, да и то, похоже, прыгнул выше головы.

Мда, история. Трудно будет найти более противоположную моей. Но, жизнь стянула дороги и привела к единому, не слишком желанному перекрестку. Печально, когда воля слабее судьбы.

@ @ @

Рацион эльфов состоял исключительно из местных фруктов. Хотя, непонятно, зачем эльфам вообще нужны луки. Разве что сбивать с верхушек деревьев какие-нибудь местные тыквы. Хотя, кто их знает… Этот Лес совершенно непохож на наши. Не поручусь, что некоторые местные растения не нападают на прочую живность.

Я примостился на крыльце, пожевывая нечто сладкое и сочное, название которого не запомнил. И любовался незнакомой природой. Домик, ставший нам приютом, втиснулся меж двух деревьев, и врастал в них стенами. Сразу за окнами, на поляне располагалась та самая точка грифоньего сообщения. Ничего особенного она собой не представляла. Живым забором огороженная площадка, для удобства спускающихся из горных гнездовищ грифонов. Тут принимались заказы на доставку посылок и пассажиров по всей территории эльфийских лесов и окраины южных государств. Таким образом, заправляли на курьерской станции пернатые, а Ода и Одиш выполняли роль смотрителей и одновременно егерей предгорного кордона, конечно если переводить на наши аналоги. Кроме них здесь был только эльф-целитель, приглашенный из селения уже после нашего вынужденного прибытия. Но он вернулся к себе еще вчера, сказав, что на днях заберет Вая.

С крыльца можно было наблюдать за работой станции. Эльфы помогали только с наиболее сложной сбруей для крупногабаритных перевозок. Грифоны уносились ввысь, увлекая пассажиров или завернутые в огромного размера листья свертки. С заказами, по видимому был не сезон и за утро удалось поглядеть лишь на пару грифонов, утащивших куда-то на юг массивные посылки и одного эльфа, прибывшего с запада. Забавное зрелище. Вот только редкое. А скука — страшная вещь. Поэтому, довольно быстро я переключился на исследование дома.

Заглянув в одну из комнат, обнаружил Одиша, суетящегося в поисках чего-то. Помещение сильно отличалась, от тех, что мне пришлось видеть. Забитое разнообразными поделками и конструкциями из дерева и металла. Наверно, так могла бы выглядеть лаборатория начинающего механика… Наверно. Все же, никаких особо серьезных ювелирных механизмов я не заметил. Так, грубые изделия. Единственная необычная черта — деревянные части были не вырезаны, а выращены сразу в необходимой форме, сохраняя кору. На некоторых даже виднелись веточки с зеленеющей листвой.

— Любишь мастерить? — поинтересовался я.

Эльф обернулся.

— В вашем языке слово "мастерить" происходит от "мастер". Мне кажется, в него вкладывают неправильный смысл. Все производные от титула мастера должны выражать незаурядную деятельность, а не дешевые поделки из дерева, — загнул философскую тираду эльф, перелистывая потрепанную книгу. Нет, в чем-то он прав.

— И все же? Если опустить лексический смысл?

— Люблю, — признался Одиш. — Правда, этого не понимает никто. А я устал доказывать. Сколько не теребил гильдию путешественников, раздобыл всего пару книг, везде одно баловство. Да и то, особо сложные места не смог перевести. Говорят, настоящие механики живут за вашей страной, на востоке. Для нас это всегда было недостижимыми далями.

— Но, вы же единственные, кому доступны воздушные маршруты? — удивился я.

Эльф лишь вздохнул:

— Да, но старые устои, догматы утверждают, что негоже эльфам покидать леса. Лишь небольшая группка сумасбродов занимается походами за горы. А хотелось бы побывать везде. Говорят, в вольных городах развита ювелирная механика.

— Я в этом не разбираюсь. Слышал только про времямеры.

— Времямеры — это что! — эльф воодушевленно захлопнул книгу и схватил другую. — Там точность совершенно не нужна! Они же все время в одну сторону идут, так что, детали можно не слишком аккуратно делать. А вот истинные мастера могут создавать куда более сложные механизмы! Даже вкладывать в них душу.

Полистав одну из книг и найдя в ней ничего, кроме схем и скудных комментариев, я задумался. Наверно, тоже стоит податься в вольные города. Правда, пока совершенно не представляю, как там буду зарабатывать. Да и зная только один язык, там будет туговато. Конечно, мастер пытался научить меня и восточному наречию, убеждая, что стоит там пожить и зачаточное знание взрастёт и заколосится… Кто знает? Но, в Эрдарии становится не слишком-то безопасно.

Оставив эльфа за его увлечением, я вернулся на порог, дабы успеть заприметить еще одну крылатую фигурку в небе. В этот раз надо подойти поближе. Не вежливо, конечно, глазеть. Но, где еще такое увидишь?

@ @ @

Стеклянный шарик с гулом вертелся на каменном столе. Какое-то время сей маленький источник шума притягивал взгляды присутствующих. Но, быстро истратив изначальный энтузиазм, добрался до края и рухнул. Громко поприветствовав поверхность пола, шарик закатился под кресло и там затих.

— Значит, упустили, — лорд Айрон задумчиво сидел на привычном месте, перебирая пальцами на подлокотнике.

Лар стоял рядом, ожидая решения Светоносного. Отряд вернулся по основному тоннелю к Столице столь быстро преодолев многодневный переход, и новый отчет оказался на столе у Светоносного.

— Что ж, — легко вздохнул Айрон. — Пусть так. Этот расклад нравиться мне даже больше. А то уж было показалось, что воля основателей Ордена будет исполнена легко и непринужденно.

— Но теперь один из Клочьев скрывается у эльфов, — заметил Лар. — Неужели вас это совершенно не волнует?

— Клочья тьмы. Сколько их было за историю Ордена? Меня они совершенно не волнуют. Именно для этого и была выстроена Светлая Столица. И именно поэтому мы обосновались здесь. Дабы никто с подобным даром в здравом рассудке не думал приблизиться к правящим персонам. Клочья никогда не были нам помехой. Но в этот раз мы играем не против клочьев.

— Есть еще паладин из Родоса. Но, не думаю, что стоит волноваться, — покачал головой Ларгент. — Сомнительно, что Орден мог существовать без арки все это время. Уж не знаю, откуда этот самозванец взялся, но, скорее всего, это одиночка, дорвавшийся до техник Родоса. Не знаю как и где он их обнаружил, но без арки, даже с аместразой он не сможет возродить Орден. Да и времени на это уйдет много.

— В этом ты прав. Но, если бы объявился только этот паладин, было бы любопытно… Если бы объявился один из Клочьев, это было бы вполне обыденно, если смотреть на историю в целом. Но, чей-то агент пытался внедриться в Орден. Пусть даже мы сами отдали ему ключ, дабы он сыграл нам на руку. Но, агент благополучно исчез. А вместо него появился один из Клочьев, и паладин со способностями, позволяющими провести любого темного через все барьеры Столицы — как по главному тракту. Вот в такие совпадения я не верю. Кто-то затеял против нас игру. Большую игру.

— Какие будут указания? — посерьезнел Лар.

— Значит действия следующие. Следить за любой активностью эльфов. Приготовьте нашему «королю», — последнее слово Айрон произнес с усмешкой, — все необходимые бумаги. И соответствующие отчеты по ситуации в стране. Озаботьтесь, что б с последними ознакомилось как можно большее число заинтересованных. И начинайте готовиться к церемонии посвящения в Орден. В этом году ее и так задержали. Народ ропщет. Необходимо дать людям зрелища и надежду.

Лар кивнул и, развернувшись, зашагал к выходу.

Откинувшись в кресле, Светоносный задумался. Орден, столько лет шел к одной цели. Поколение за поколением, шаг за шагом прокладывал некий абстрактный план, призванный привести страну к процветанию. И вот теперь он, лорд Айрон, наконец, сумел довести все нити до логического завершения. Осталось совсем немного, и Эрдария вступит в новую эру.

@ @ @

Вдали уже виднелось Сердце Леса — наиболее старые и сильные деревья, образующие главный оплот древней мудрости народа эльфов. Где-то там, в корнях воздушного города заседает совет старейшин. Познавшие высшую мудрость, они рады любому. Выслушают, примут решения.

Грифон скользил в воздушных потоках над самыми верхушками деревьев. Мягко спланировал среди листвы и приземлился на площадку, сплетенную из живых ветвей.

Эльфийка спрыгнула на пружинящий пол:

— Я постараюсь закончить дела сегодня. Если решение старейшин потребует больше времени — вернусь и предупрежу? — бросила она грифону.

Весь город был живым. Улочки, хижины, переходы между уровнями выращены исключительно эльфийскими методами.

Срубленная, мертвая древесина не использовалась. Это считалось непродуктивным и противоестественным.

Ода осмотрелась. Давно она здесь не бывала. Улочки-мостики, сходящиеся спиралями к центру поселения. Лианы, свисающие с верхних ярусов, которыми не брезговала нетерпеливая детвора. Вроде, ничего не изменилось. Это не молодые окраины. Каждому дереву здесь тысячи лет.

Зал старейшин находился в центре города, у самой земли. Выбивающиеся из почвы огромные корни образовывали неровный пол. Старейшины восседали в своих креслах, облаченные в пышные одеяния живого мха, цветов и листвы.

Ода смотрела на них с балкона. В детстве этот зал вселял благоговение. Сейчас же, он казался чем-то монументальным и настолько древним, что застыл в веках.

Иногда кто-нибудь из эльфов приближался к совету и задавал вопросы, или доносил информацию из дальних концов леса. Старейшины что-то отвечали, давая понять, что еще живы.

Дождавшись своей очереди, Ода прошествовала по корням в центр зала.

— Здравствуйте, о мудрейшие! — эльфийка почтительно преклонила колено. — Я Ода, Дитя Воды, принесла ужасные вести.

— Говори, Дитя Воды, — молвил сидящий в центре старец. Он лишь слегка сдвинул кустистые брови. Оде показалось, что быстрее вырастут вокруг деревья, чем измениться выражение лица.

— С востока с каждым годом все чаще появляются чужеземцы. Вся их суть пропитана разрушением и смертью. Это может стать угрозой для всего леса!

Семь старейшин внимательно смотрели на юную эльфийку, а та ждала ответа. И он прозвучал. Заговорил старец, сидевший по центру. Ода, вдруг, поняла, что не знает его имени. Что не знает имен никого из совета. И вообще не слышала, чтобы кто-либо их называл. Совет всегда называли только советом, никогда не разделяя на отдельных его членов.

— Не бойся, дитя! Лес вечен! Он выстоит против любых происков чужеземцев, пока жив хоть один из народа!

— Но, мудрейший! — Ода подняла голову. — Последний раз они повели себя вероломно, сожгли много деревьев! Они овладели силой, с которой нужно считаться. Нам нужно понять, что им нужно! Сейчас на восточной базе три чужака, за которых заступились грифоны. Это повод устремить взор за восточный хребет.

— Молодежь всегда такая шумная, — голос женщины звучал неторопливо, и устало. — Не чтит традиции, не слушает старших.

— Ступай, дитя, — поддержал ее старик. — Страх беспочвенен, а лес несокрушим. Запомни это, и чти традиции предков.

— Но...

— Ступай, дитя, — голос старейшины стал более суровым.

Ода поднялась чуть более резко, чем того требовало уважение, и зашагала прочь. Старейшины, на которых она возлагала надежды, отказались ее даже выслушать! Но что они могут знать? Они не видели тот ужас, что видела она! Не могли на таком расстоянии чувствовать боль умирающих растений! Они лишь сидят в своих креслах, и сыплют фразами, знакомыми каждому с детства!

На смену растерянности пришла злость. Взбежав по спиральной дорожке, Ода в последний раз взглянула на старейшин с высоты. Захотелось в них чем-либо запустить. Но, поблизости ничего подходящего не росло, и эльфийка, насупившись, зашагала прочь.

@ @ @

Новый грифон, опустившийся на поле, отличался от всех тех, что обычно прилетали за посылками. Он был куда крупнее и, я бы даже сказал — величественней. Да и повел себя совсем иначе — не пошел за заказом, а кошачьей поступью направился прямиком к нашей хижине.

Я проводил время на крыльце, разжевывая травинку, безопасность которой была подтверждена одним из эльфов. Грифон прошествовал ко мне, оценивающе окинул взглядом. Я ответил взаимностью. При этом чувствовал себя эдаким аскетом-отшельником, молчаливо живущим в лесной глуши среди легендарных существ и сказочных созданий. Благо, из одежды на мне была все та же простыня, заколотая и опоясанная дабы не сползла. Так что, зрелище было то еще. Прочая одежда местами пришла в негодность, а зашивать и отстирывать ее от зелени настроения не было совсем.

Молчание прервал грифон:

— Где я могу найти Хаула-и-Мрака из Клочьев Тьмы? — эрдарийский был с клекочущим акцентом, но вполне вразумительный, что меня несказанно удивило. Даже чуть больше, чем то, что к нам с Мраком обращаются в одном лице. И снова поминают эти самые клочья. Хотя, пора бы уже вообще перестать удивляться. Принять все, как данность и начать хоть как-то взаимодействовать с окружающим безумием, а не просто ждать, откуда ветер подует.

Тон грифоном был задан дипломатический. Пришлось вежливо привстать:

— Я Хаул, а это — Мрак, — кивнул я на появившегося нагваля.

— Меня зовут Кайрат, — грифон слегка распушил перья. — Я вожак центрального гнезда Альянса Грифонов.

— Приятно, — кивнул я. Хотя, на самом деле вообще мало что понял. — Но откуда вы меня знаете?

— Я знаю твоего учителя — мастера Гавада. Он рассказывал о тебе, — складки кожи у основания клюва изогнулись. Грифон улыбался.

Мастер Гавад. Впервые кто-то при мне называл мастера по имени. В деревне использовали простонародное — Мастер. Таким титулом часто нарекали престарелых отшельников, оказывающих услуги какой-либо глухой деревне. Сомневаюсь, из всего села хоть кто-то знал это имя. А тут оказывается, что у этого старого прохвоста связи! Да еще какие! Грифон.

— Знаете учителя? — тупо переспросил я.

— Да, — грифон подошел поближе и улегся в тени. — Ты позволишь?

— Да, конечно, но что за Клочья, о которых мне все говорят?

— Я расскажу. И история будет долгой. Было все это лет пять назад. Как ты, наверно, знаешь хребет, разделяющий Лес эльфов и Эрдарию, в отличие от Дальне-северного, вполне преодолим как для двуногих, так и для крылатых.

— Только вот чтобы к ни подойти необходимо пройти через крайне неприятный лес, — усмехнулся я. — И с каждым годом дикие земли все больше наползают на окраинные деревни.

— Возможно, — не стал спорить грифон, — Тем не менее, постепенно в наши горы начали являться люди из Эрдарии. Сперва, это были небольшие группы, они разведывали пути в низинах. Мы понимали, что это закономерная экспансия, которая, возможно, приведет к деловым отношениям между людьми и эльфами. И вмешиваться не стали. Но, люди пошли не к эльфам, они полезли в горы. К нашим гнездовьям. И напали на нас. Тогда никто из грифонов не знал эрдарийского. Возможно, люди приняли нас за диких зверей. С ними был один из ваших стихийников — огненный. Люди пытались пройти к гнездовьям. Им это не удалось. Наш народ стоял грудью за свой дом. И, конечно, были погибшие. Тогда грифоны наглухо перекрыли все пешие тропы, и более не допускали людей близко к гнездовьям. Путь в горы стал опасен. Но нас это мало волновало.

— Похоже, это были либо энтузиасты-охотники, либо Орден высылал отряды на разведку. Сомневаюсь, что за последние десятилетия кто-то другой путешествовал через дикие земли…

— А однажды, — продолжил грифон, — в горах появился одинокий старик. Он просто шел, бесцельно блуждал, пробираясь на запад. И мы взяли его к себе. Старик не стал возражать, впрочем, его никто и не спрашивал. Это были вынужденные меры. Нам нужно было лучше узнать людей. От него мы научились языку Эрдарии. Многие грифоны относились к человеку с недоверием. Но старик ничего не разнюхивал, не пытался добраться к гнездам. А однажды он встретил Ригла. Ригл был одним из грифонов, пострадавших от огня. Ему опалило правое крыло, и он утратил небо. Ригл стоял на грани, еще немного, и он бы бросился с обрыва. Грифоны, лишенные неба, долго не живут. Но старик сумел чем-то заинтересовать его. Они долгое время проводили вместе. И однажды все увидели, как Ригл летел. Вместе со стариком. Это было чудо. Гавад работал очень долго, но ему удалось воссоздать перья на крыле у Ригла. Пусть не навсегда, а лишь пока он будет находиться рядом, но это отсрочило гибель нашего собрата. Мастер прожил у нас два года, обучая грифонов языку и рассказывая о жизни за горами. Так мы и узнали, что у него есть ученик, обладающий теми же способностями, что и мастер. Ученик, которого мастер нашел через время, после разрушения приюта для детей с такими способностями. Приюта Клочьев Тьмы.

Приют Клочьев Тьмы? Я наморщил лоб. А ведь где-то на задворках памяти маячили какие-то воспоминания. Деревянный дом в лесу. Еще несколько детей и взрослых… Воспоминания старые и смазанные, как забытый сон. Но они были. Приют Клочьев тьмы! Но почему мастер не упоминал, что в том стихийном приюте было что-то особенное? Может, его разрушили паладины? Если они охотились за нами, то безопасней было мне и не знать, что я отношусь к этим клочьям? Или лучше все же, чтоб он меня предупредил? Кто знает.

— Так, что случилось с учителем? — наконец спросил я, задумчиво изучая небо.

— Он улетел. Вместе с Риглом. Назад в Эрдарию. Они собирались на восток. Решили посмотреть мир. Обещали, что когда-нибудь вернутся, и расскажут, что видели. А может, и найдут мага, который сможет исцелить раны, оставленные нагвалем. Но, мастер взял с нас слово. Что если ты или кто-то из уцелевших Клочьев попросит об услуге, мы постараемся ее оказать. Нынче назревает непонимание. Мы совершенно не знаем людей. Но, теперь, в это время смуты, мы, по крайней мере, знаем, с кем можно поговорить. Кому можно верить.

— Мне можно верить? — повернулся я к главе грифонов.

— Можно, — уверенно кивнул тот. — Что бы ни говорили эльфы, они видят ваше внутреннее отличие от лесного народа. Поэтому не доверяют. Но, мы чувствуем, когда кто-то не искренен. Мастер говорил, что душевный баланс для клочьев очень важен. Что вам крайне нежелательно, скажем, убивать. И пусть это врожденное качество и продиктовано лишь необходимостью — мы, грифоны, это ценим. Так же, как ценят жизнь эльфы. Я не силен в политике Эрдарии. Не знаю, какие силы схлестнулись, и какие цели преследуются. Но я доверяю своим глазам. Я вижу, кто несет боль и разрушение. И вижу, что они желает вам зла, так же, как нам и эльфам. А значит, грифоны поддержат вас, что бы ни решил Совет Леса. Теперь прощай, один из Клочьев, Хаул-и-Мрак. Мне негоже надолго оставлять гнездовища.

Грифон поднялся с земли, потянулся и с разбегу взмыл в воздух, набирая скорость, унесся к горам.

Я таки не успел спросить, почему он называет меня и Мрака в одном лице. Ну, мотивация понятна. Может учитель его надоумил использовать такое обращение? Больше ведь некому. И почему их гнездовья называются «Альянс»? Что за странность перевода? Ладно, главное, что Грейв не ошибся. Грифоны действительно за нас. И, вроде, их слово в Лесу что-то да значит. По крайней мере, не стоит так уж сильно бояться праведной мести нам за дела Светлого Ордена. Но, что же, в итоге решит совет?

@ @ @

— Ода! Ода! — эльф буквально свалился с верхнего яруса, держась за лиану. — Ты ведь Ода? Кьяра рассказала мне, что ты принесла старейшинам важную информацию.

— Кто такая Кьяра? — эльфийка смотрела на незнакомца, так неожиданно возникшего на пути. Эльф был старше ее всего на несколько десятков лет. Узколицый, с рассыпавшимися по плечам каштановыми волосами.

— Кьяра! Грифоница, на которой ты прилетела, — совершенно буднично сообщал он.

— Я не спросила ее имени…

— Пошли! — эльф бесцеремонно ухватил Оду за руку и потащил по переходам.

— Стой! Куда!

— Если твоя информация действительно важна — а она важна, ибо принесла ее не только ты, но и грифоны Восточных Хребтов — то ее следует донести до нужных ушей, — поведал эльф, взлетая по спиральному мостику на верхние ярусы города.

— Но старейшины...

— Старейшины давно уже ничем не занимаются, — отмахнулся эльф. — Впрочем, поговорим на месте.

Пропетляв по переходам, эльфы ввалились в просторное помещение с длинным столом, за которым шло совещание. Трое эльфов, куда более старших, чем сама Ода, о чем-то жарко спорили. Большой открытый балкон позволил присутствовать в помещении и грифонам. Двое лежали у стены, третий принимал активное участие в споре. Когда Ода с провожатым оказались в комнате, спор мгновенно стих и все взгляды оказались прикованы к вошедшим.

— Ну, что, Иор, нашел ее? — поинтересовался первый из троицы. Он был, несомненно, из здешних лесов. Но одет весьма странно. Светлые волосы охвачены полоской ткани с нехарактерной для эльфов вышивкой. Да и небрежно наброшенная на спинку стула куртка по металлическим пряжкам больше напоминала те, что были у чужеземцев.

— Нашел, Нерин, нашел. Сам же видишь, — провожатый подтолкнул Оду поближе к столу, закрывая проход живым плющом. — Она была у старейшин.

— У старейшин? — расхохотался второй. — Она серьезно думала, что эти реликты скажут что-либо конкретное?

Черные волосы и резкие черты лица выдавали в весельчаке древние корни ночных. Этот род всегда пользовался дурной славой.

Третьей была эльфийка с уставшим, чуть печальным взглядом. Бледная кожа и прическа светлых волос, из которой выглядывать кончики ушей, выделала ее среди прочих, как снежный сугроб невесть откуда взявшийся на цветущей поляне. Несомненно, из высших северных. Самый малочисленный из домов.

— Тише, Родин, — шикнула она, — если у тебя не осталось ни капли уважения к старшим, то не стоит доносить свои тлетворные суждения до окружающих.

— Что здесь происходит? — вопросила Ода.

Именуемый Нерином поднялся из-за стола и неспешно прошелся по помещению, размашисто меряя пол сапогами:

— Знакомься, — эльф обвел рукой зал, — это Родин — наш черноволосый пессимист. Агла, прекрасный цветок холодного севера. Невоспитанный малый, что тебя притащил — Иор. А я Нерин — к вашим услугам.

Ода непонимающе обвела собравшихся взглядом:

— И?

— И? Мы младший совет леса! — подытожил эльф. — Ну, не совсем эльфов. Еще с нами Кайорида и Киранис. Но, они, скорее, наблюдатели от гнезда.

Пара грифонов на балконе приветственно кивнули.

— Понимаешь ли, — приподнялась Агла, — уже много лет совет старейшин не заведует серьезными делами. Они давно ушли в высшую мудрость...

— И стали маразматиками, — подытожил черноволосый.

— Родин! — укоризненно бросила девушка.

— Что, Агла? Скажешь не так? Они б давно окочурились от старости, если б не подпитывались от Сердца Леса. Возможно, кто-то бы занял их место, если б нашлись желающие влачить подобное существование.

Эльфийка из совета насупилась, поправляя перламутровые волосы, скрепленные живыми цветами. Ода поняла, что, не смотря на меньшую развязность в речи, в целом, она признает правоту ночного.

— Но туда ходят эльфы, — не выдержала Ода.

— Ходят. Почтить былую память. Вспомнить традиции. Вот что-что, а традиции наши старейшины помнят лучше всех. Даже иногда это помогает. Но времена меняются, а традиции — штука непреклонная, — Нерин вернулся на свое место, делая приглашающий жест Иору:

— В общем, всеми насущными проблемами занимается новый совет, созданный из более молодых и...

— Более адекватных… — снова влез Родин

—… компетентных, — поправил Нерин, — членов общества. Совет постоянно меняется, но сейчас его представляем мы. И до нас уже донеслись известия о происшествии у восточных границ. Теперь твоя очередь поведать подробности.

@ @ @

Я сидел на крыльце эльфийской хижины в компании паладина и уплетал лесные фрукты. Названия не запомнил, но эльфы заверили что они вполне съедобны и для людей. Пришлось поверить на слово, ибо альтернативных источников пищи здесь не было. Из наших рюкзаков, которые так тщательно набивали продуктами, после лесного пожара не уцелел ни один. Да что там рюкзаки. Даже моя сумка, которую я раньше воспринимал не иначе как неотъемлемую часть себя, бесследно сгинула. Больше всего мне было жалко письменного набора. Даже несмотря на солидную стоимость, я никогда не думал его продать, а хранил как функциональный предмет для удовлетворения своих прихотей. Все пергаменты с записями, которые я так старательно делал, переписывая некоторые любопытные вещи из попадавшихся мне книг. Кинжал, пусть плохой, но все же. Не осталось ничего. Даже сейчас вместо одежды пришлось замотаться в простыню, подпоясавшись ремнем и заколов булавками.

И пусть бывалые путешественники скажут, что все это мелочи, случается сплошь и рядом, а предметы — вообще дело наживное. Но я-то к этому не привык, тем более, что в той сумке было все мое имущество. И теперь я здесь, образно говоря, голый-босый.

Я отправил в рот очередной ломтик фрукта и задумчиво его разжевал, любуясь красотой окрестного леса. Рик по-прежнему бессовестно дрых, но целитель сказал, что не сегодня-завтра он должен очухаться и беспокоить его до того времени не стоит. Впрочем, мне особо и не хотелось. Чего он мне скажет-то?

Одиш целый день ковырялся в мастерской и иногда подсоблял грифонам. Ода унеслась в какую-то там центральную священную рощу, дабы сообщить старейшинам о кризисной ситуации. В общем, скука не отпускала ни на вздох, отыгрываясь за последнюю пятидневку.

В этот раз эльф составил нам компанию. Сидя на крыльце, он ковырял давешний самострел, пытаясь определить, что же с ним не так. Второй похожий лежал рядом. При ближайшем рассмотрении оказалось, что, несмотря на схожесть, первый был самым обычным, может немного модифицированным раскладным самострелом. Второй же — живым, как и большинство вещей эльфийского дома. Ложе для болта было гладкое и скользкое от выделявшегося сока. Не удержался и провел по нему пальцем. Арбалет тут же сжал плечи и стал напоминать бесформенную корягу.

— И долго нам ждать вестей? — поинтересовался Грейв, покачиваясь в растянутом гамаке из лиан.

— Боюсь, что да, — вздохнул эльф. — Ситуация больно уж нестандартная. Если старейшины и начнут разбирательство, это займет слишком много времени. Ода не делает скидку на закостенелость общества в рамках традиций. Нас воспитывали немного по-разному. Талантливая чувствующая и ее непутевый брат, помешанный на безделушках. Для нее почитание всех аспектов древней культуры — это норма вещей. Но, совет — верховный орган власти за древностью лет его бессменных членов, как бы это помягче выразиться, застыл в своем консерватизме. А потому добиться от них каких-то внятных решений достаточно быстро вряд ли получится. Если получится вообще.

— И как вы тут живете? — полюбопытствовал Грейв из своей лежанки.

— Единственное, что утешает — в центральных лесах помимо старейшин живут и более молодые, но не менее уважаемые эльфы, которые могли бы посоветовать что-либо, — пожал плечами эльф. — Я думаю, они быстро перехватят сестру с ее докладом.

— Мда. У каждой власти свои недостатки, — многозначительно покивал Грейв. — Вечно с ней одни проблемы. Кстати, Хаул, если окажется, что за тобой охотятся из-за того, что ты наследный принц, не забудь позвать меня на непыльное, но злачное место при дворе.

— Не приведи Тьма, — сплюнул я, чем заработал неодобрительный взгляд паладина.

В доме что-то загрохотало, зашелестел полог, заменяющий дверь и на крыльцо, потирая голову, вывалился Рик. Он даже нашел штаны, но сверкал голым торсом.

— В полку живых прибыло, — хмыкнул я. — Поздравляю, новобранец!

— А где… Ну, эта… — промычал гном, осматривая пейзаж в поисках вожделенного объекта. По невнятной жестикуляции пришлось догадываться, кого он имеет ввиду.

— Слюни подбери, скоро вернется твоя эльфийка.

— А… — протянул рыжий. — Голова раскалывается. Что я пропустил?

— О… — передразнил я. — Очень многое. Садись и слушай…

____________________

Примечания:

1. «Кто виноват, и что делать?» — два основополагающих вопроса при возникновении любой проблемы. Как правило, среди необразованных деревенских жителей, как правило, второй вопрос стоит менее остро, ибо поле нахождения ответы на первый виноватого зачастую бьют, иногда даже ногами.

2. Приют, возникший стихийно вокруг группы беспризорников, при условии, что найдутся люди, которые согласятся взять их на попечение. Такие приюты, как правило, существуют недолго. Распадаются, когда большинство детей становятся самостоятельными или у попечителей более нет возможности опекать приют.