Глава 13.

— Маш…

— Ммм?

— Вылазь, они уже ушли.

— Изя, вот мне здесь одной кажется, что нас ждет какая-то подстава?

— В смысле?

— Не нравятся мне у этих мальчиков настрой, опять же, фигня в волосах прынца недвусмысленно намекает на что-то…

— Судя по картинке, это что-то весьма кроваво. Опять же, та барышня в черном. У нее цацка, как у тебя, только поменьше. И, Маш, давно спросить хотела…

— Ммм?

— Ты когда кошаком была, цацка у тебя на шее застегнулась, а когда в парня перекинулась, почему-то на талии оказалась.

— Сползла.

***

Край Черной Сестры медленно поднимался над горизонтом. Вахир спокойно следил за Ее восходом. Обряд должен был вот-вот начаться, и пусть роль алтаря исполнял простой камень, коих во множестве было на берегах озера, даже такая близость к Храму Льё возводила ритуал на недосягаемую высоту.

Старшая Дочь Йоль благоговейно отворила ларец. Трепетно, как мать своего первенца, коснулась рукояти Когтя. Великая честь просто держать Его в руках, но провести с Его помощью обряд — недосягаемая мечта. Древнее творение Песчаных Ведьм, непостижимым образом заключивших Силу Песков в кинжал, достойно поделится магией с отворившим кровь.

Главное условие снятие Синтара, это абсолютная добровольность жертвы. Чарем Ди Сорро должен сам возлечь на алтарь. Стоя полукругом, члены клана не сводили глаз с Когтя. В их присутствии творилось то, что навечно сохранится в памяти рода. И о чем долгими зимними вечерами их еще не раз попросят рассказать.

Медленным, плывущим шагом Старшая Дочь Йоль подходила к чарему. Его взгляд отрешенно отмечал ее развивающиеся одежды, на черном фоне которых, как звезды на ночном небе, так загадочно маняще мерцали смарагды. Плотным воротником ожерелье охватывало шею жрицы, огненной сетью обрамляло грудь и сбегало до самой талии. Сознанье Вахира, равнодушно подивившись крепости ее спины, казалось, легко держащей такой вес, отходило все дальше к самому Краю. Кровь гулко билась в висках, и малодушно хотелось в последний раз увидеть глаза того, кто был так дорог. Усилием воли, сдерживая себя, он мысленно обнимал его колени. Прощаясь.

— Подождите!