Глава 5.

 

Суета в лагере постепенно затихала, костры притушили и солдаты разбредались по спальным местам, оставив часовых.

 

Мне же хотелось есть, нет, не так, мне хотелось ЖРАТЬ! А с бивуака так соблазнительно тянуло съестным, что мои слюни уже закапали всю ветку.

 

— Машка, скажи, что это не то, что я думаю? — голос Шизы нервно шипел мне прямо в ухо. Я в ответ раздраженно дергала хвостом и как можно элегантней сползала по стволу вниз, было бы ужасно досадно повредить мех. Мне на такую шубу в прошлой жизни копить лет пять, при этом желательно не пить, не есть.

 

— Мааш, остановись, тебе туда нельзя. — Шиза решительно настроилась быть мне родной матерью и вовсю меня спасала.

 

— Льзя, я есть хочу, мне эти яблоки, что слону дробина.

 

— Маша, в тебе почти центнер живого веса, если один раз не поужинаешь, ни чего не случится.

 

— Изя, ты не в себе. Там так пахнет, что я щас помру, если не доберусь до этого котелка.

 

— Почему Изя? — Шиза отвлеклась, зависнув. А я, тем временем изображая партизан во вражеском окружении, аккуратно ползла к спящему лагерю, — И вообще, на ночь есть вредно. Ты же женщина, потерпишь!

 

— Изя, потому, что Шиза — это как-то не вежливо, тем более, мы уже решили, что ты призрак, требующий упокоения, а не мое весеннее обострение. А так как ты своего имени все равно не помнишь, будешь Изей.

 

— Да ты охренела, что ли?!

 

Вопль Изи ввинтился в мозг с ультразвуковым сопровождением, что было несколько некстати, так как в этот момент я стояла, китайским иероглифом зависнув между двумя какими-то веревками и алебардой. По крайней мере, я так думаю, что это была алебарда, выглядело это как ажурный топор на длинной палке. И в результате диверсии со стороны этой неупокоеной, я совершенно случайно, зацепилась хвостом, за сей предмет народного промысла. Не знаю, на что упало это ажурное, но грохот стоял такой, как будто там что-то разбилось. Большое. И наверняка нужное, потому что лагерь проснулся.

 

***

 

— Маша, поздравляю тебя, ты — дура.

 

— Изя, если ты не заткнешься немедленно, то снова станешь Шизой, причем осмысленно.

 

— Маш, это какой идиоткой надо быть. Вломиться в полный лагерь солдат, да еще и разбудив их при этом.

 

— Изя, свали в болото. Посмотри, как они прикольно бегают и огоньки эти забавные летают, на светлячки похожие. Наверное, ищут что-то.

 

— Я вот смутно помню тебя в баре, Маш, у тебя волосы светлые или какие?

 

— А? А, нет, я шатенка. Ну, так, слегка в рыжинку. И, Изя, если ты таким деликатным образом пытаешься намекнуть, что я чего-то не догоняю, то ты не права.

 

— Да? А что тогда вопросы идиотские задаешь? Ищут они что-то…нас и ищут. Кстати, Маш, у тебя лапы как, нормально? Не устали еще?

 

Заботливая моя.

 

Мы с Изей спокойно беседовали, глядя на переполох, нами и устроенный. Когда в панике, после дикого вопля и грохота я заметалась по лагерю, при очередном форсажном повороте меня затащило под повозку, удачно поставленную на траектории заноса. По наитию, я вцепилась когтями в ее дно и, прижавшись брюхом, для верности прихватив хвост зубами, затаилась.

 

— И вот теперь как в роли Тома Круза

Вишу я как в кино, но кверху пузом.

 

— Маш, ты меня пугаешь.

 

Изя деликатно подхихикивала, продолжая с любопытством разглядывать полуголых мужиков, уже спокойно бродящих по развороченному лагерю в надежде урвать пару часов сна до рассвета. Интересно, как я стала чувствовать Изю, как будто рядом со мной старая, проверенная жизнью и боями на распродажах, подруга.

 

— Ты мне тоже очень нравишься, — Вот такое ощущение, что Изя потерлась щекой о мою шубку. Мрр.

 

— Так, руками мех не лапать! Нечего следы оставлять.

 

— Вот умеешь ты сказать во время и нужные слова, криминалистка доморощенная. — В голосе Изи отчетливо звучали смешинки. Хорошая девочка.