Глава 28. Материк

Проводить первую встречу участников и большинство всех «командных» этапов было решено на материке, в окрестностях единственного провинциального города Нибиру — Радиополиса. Огромные незаселённые просторы гор и лесов, по мнению жюри Игр, были бы идеальны для масштабных сражений и перестрелок, а нетронутая, девственная природа обеззараженной зоны создала бы туристам-болельщикам просто незабываемую атмосферу. Неополис с его гигантскими небоскрёбами и плотно застроенными кварталами уже давно был слишком тесен для командной части Игр.

Лететь было не близко — между островом-столицей и нужной частью материка простирались несколько тысяч километров океана. Даже развив сверхзвуковую скорость, большой военный транспортник не смог бы преодолеть такое расстояние меньше, чем за пять часов, поэтому Фейрис, Лиза, Михаил, сэр Октавиан, мистер Вэрт и Изабелла вылетели в Радиополис сразу после завтрака.

По пути принц настоял, чтобы для встречи с членами жюри землянка надела на глаза цветные зелёные линзы — эту «маскировку» он раздобыл ещё во дворце специально для такого случая.

— Учредители… это тебе не мистер Вэрт. Они могут не понять моих устремлений. — говорил Фейрис, пока Лиза стояла у зеркала и пыталась впервые в жизни надеть контактные линзы. — Они жуткие консерваторы, для них граница между нашими расами незыблема… Я, конечно, добьюсь пересмотра этого закона, нам не придётся всю жизнь скрываться… Но я не смогу это сделать прямо сегодня! Если они узнают о твоём происхождении, ты будешь в большой опасности. Могут даже созвать Межгалактический суд!

— Понимаю… — сказала землянка, заканчивая процедуру. — Ну как? — спросила она, повернувшись к принцу и посмотрев на него новыми, ярко-зелёными глазами.

— Коренной Нибируанец! — засмеялся Фейрис. — Выглядишь прекрасно!

Лиза широко улыбнулась и снова отвернулась к зеркалу, с большим интересом разглядывая в упор свои обновлённые радужки.

— Слушай, Фейрис, а почему их всё-таки называют учредителями? — спросила она вдруг. — Они же не учреждали Игры! Им ведь не по четыре тысячи лет!

— Традиция. Очень древняя традиция. Ничего больше, — пояснил принц, и больше вопросов у землянки не возникало.

* * *

Огромная Радиополисская бухта промелькнула в иллюминаторах за считанные мгновения. Корабль снизился и приземлился недалеко от набережной. Звездолётная стоянка, на которую сошла процессия из первейших персон государства, была заранее подготовлена к приёму столь дорогих гостей. От места посадки и до самого выхода тянулась бархатная красная дорожка. По краям ковра на всём его протяжении стояли солдаты в парадных мундирах, а также оркестранты — трубачи, барабанщики, флейтисты, готовые по легчайшему мановению дирижёрской палочки грянуть туш и поприветствовать участника от аристократии и его свиту шедевральным исполнением Нибируанского гимна.

Лишь только Фейрис ступил ногой на трап, военные трижды взревели «Ура!!!», и зазвучали первые аккорды. При звуках самой родной ему мелодии, исполнявшейся, к тому же, в честь него, на принца нахлынуло глубокое чувство патриотизма. Он подтянулся, выпрямился, стал напыщенным и важным, словно репетировал свою будущую коронацию, и, помахав восторженным встречающим, начал спускаться вниз. Трап был широк, и позади Фейриса свободно умещался ряд из трёх КорОховцев, Михаила и Лизы. Следом, в третьем ряду, спускались Изабелла, сэр Октавиан и мистер Вэрт.

Внизу, у конца трапа, принца поджидали несколько разодетых в официальные костюмы неоатлантов. Передний из них выступил вперёд и, учтиво поклонившись, представился — это был губернатор Радиополиса и всех прилегающих к нему областей.

— Всецело к вашим услугам… господин король! — добавил он, улыбнувшись ещё слаще.

— Как… вы… узнали?! — не поверил принц своим ушам. — Я ведь ещё ничего не объявлял! Прошло меньше дня!

— Новости летят… быстрее вашего звездолёта!

Фейрис обернулся на свою свиту, но решил, что искать виноватого уже бесполезно, и попросил губернатора представить неоатлантов позади него.

— Знакомьтесь, господин монарх: это начальник полиции, начальник береговой охраны, смотритель заповедников, наши областные министры образования, спорта, здравоохранения и культуры и глава анти-радиационной коллегии, наш великий профессор Талер! Так сказать, главная надежда материка!

— Мы сердечно поздравляем вас с восхождением на престол! — произнёс профессор Талер от лица всех девятерых. — Да не погаснет ваша звезда на небосклоне истории, и да нарекут потомки эпоху вашего правления эпохой счастья и благоденствия, и да не омрачат ваши дни ни заговоры, ни войны! Пусть имя Фейриса четвёртого гремит на всю вселенную, как церковный колокол!

Заученные фразы не произвели на принца абсолютно никакого впечатления. Однако имя профессора Талера он решил на всякий случай запомнить.

— Итак, прикажете заводить моторы? — спросил губернатор, заметив, что Фейрис уже смотрит на припаркованный неподалёку звездолётный кортеж.

— Пожалуй, пора. Нас ждёт встреча с учредителями.

— О, понимаю-понимаю! — засуетился губернатор. — Дела государственные! Что ж, проходите, прошу всех на борт!

* * *

Чёрные служебные звездолёты-лимузины загудели, поднялись и, не отрываясь от земли более чем на полметра, стройной вереницей двинулись вперёд. Кортеж полетел сквозь город, резко поворачивая с одной улицы на другую, предупреждая неосторожных пешеходов пронзительной сиреной и вздымая после себя колоссальные тучи пыли. Каждый корабль, как земная «маршрутка», вмещал в себя около двадцати персон. Наиболее важные гости города — новоизбранный король, его возлюбленная, министр внутренних дел, начальник таможни, первый в истории дроид с осознанием личности и проигравшая выборы Изабелла летели вместе. Принц и землянка сидели у двери, около самого большого окна в звездолёте и рассматривали аккуратные уютные домики и широкие проспекты и бульвары, специально убранные и подкрашенные к их приезду.

Через десять минут пассажиры лимузинов почувствовали резкий подъём в гору. Губернатор пояснил, что гостиница находится на одном из пиков горного хребта «Безымянный», и из окон всех её номеров открывается вид на долину, в которой расположен Радиополис. Спустя ещё полминуты звездолёты затормозили. Двери распахнулись, и все, кроме пилотов, по очереди выбрались наружу. Те, кто попал сюда впервые, сначала решили осмотреться. Спереди их обзор практически перекрыло величественное, монументальное здание, оформленное несколько театрально, но остававшееся при этом абсолютно «уравновешенным» и симметричным. Оно было богато декорировано колоннами, пилястрами, лепными завитушками, парапетами, а также небольшими статуями гарпий, драконов, сфинксов и прочих мифических существ. Но прежде всего во внимание гостям Радиополиса бросилось, конечно же, немыслимое количество золотых элементов, нанесённых на фасад везде, где это было уместно. А уместно это было как раз-таки везде: и на оконных ставнях, и на рамах, и на всех без исключения скульптурах, и на узористых наличниках, и на широких межэтажных карнизах, и просто на пустующих участках стены, и даже на столбике-флюгере. Отовсюду в глаза бил резкий блеск этого веками воспетого металла. Главный вход и несколько входов дополнительных были целиком облицованы им и только им. На острове-столице подобной концентрацией золота мог похвастаться разве что Госбанк, а здесь, на материке, этой сокровищницей был «Ампир», отель, по своей помпезности и роскоши перещеголявший и дворец Королевский, и дворец Парламентский. Да чего уж тут таить, перещеголявший и все остальные Нибируанские дворцы!

Но не «Ампиром» единым было примечательно это место. При взгляде назад взорам наблюдателей открывалась картина ещё более фантастическая, чем здание гостиницы — пейзаж Радиополиса и опоясывавшего его хребта Безымянный. Город лежал в низине между гор, как на дне большого котлована. Бухта вдавалась глубоко внутрь него, будто некое морское чудовище когда-то давно «откусило» часть Радиополиса. Безымянный стелился вокруг города волнами, выставляя пики выше облаков, а ущелья опуская ниже уровня моря. Открытый океан синел далеко на горизонте, на его волнах качались десятки рыбацких лодок, фешенебельных яхт и спортивных парусников.

— Приветствую, господа! — раздался со стороны отеля чей-то неожиданный голос. Все отвлечённые, залюбовавшиеся пейзажем гости разом переключились на подбежавшего к ним неоатланта. Судя по одежде, это был дворецкий.

— И вам здравствуйте, — ответил принц.

— О, это вы!.. — дворецкий аж затрясся. — Мы сердечно поздравляем вас с восхождением на престол! Да не погаснет ваша звезда на небосклоне истории, и да нарекут потомки...

— Слышали уже! — отмахнулся Фейрис. — Ничего нового нету?

— Да, простите… Меня просили передать: учредители ждут вас в обеденном зале, мой повелитель!

— В обеденном? Почему не в церемониальном?

— Не знаю… Наверное, хотят провести встречу с вами в более неформальной обстановке… Но пойдёмте же, пойдёмте! Они так ждут!

Принц переглянулся с Лизой, взял её за руку, и они со всей свитой двинулись вслед за дворецким.

* * *

Арку над главным входом подпирали несколько изящных гипсовых кариатид и могучих мускулистых атлантов. Процессия зашла внутрь, но не смогла пройти по холлу и нескольких шагов. На полминуты все застыли, любуясь свалившимся на них великолепием. Даже самая искушённая публика — Изабелла, сэр Октавиан и мистер Вэрт, — не смогли не признать, что «Ампир» на материке эквивалентен Королевскому Дворцу в Неополисе. И пускай площадь сада здесь была в сотни раз меньше, чем на острове: этот недостаток с лихвой восполнялся прилегающими к отелю заповедниками. Да и изнутри этот дворец не уступал по пышности ни одному из своих прототипов: он был обставлен точно так, как гласило его название — в стиле ампир, что в переводе значило «имперский». Именно этот стиль позволял наиболее полно и красочно отобразить всё величие расы неоатлантов, выставив её в свете гигантских хрустальных люстр, в блеске золотых орнаментов, в матовых оттенках мрамора и гранита, в загадочном мерцании масляных картин и тихом шуршании шёлковых ковров под ногами. Характерная ампирная мебель — обитые бархатом кресла и диваны, резные комоды и шкафы из чёрного дерева, широкие зеркала в витиеватых багетах, лакированные столики и многое-многое другое, расставленное в холлах, на этажах и в ресторанах, лишь подтверждало за гостиницей право называться главным музеем этого стиля. Вопрос, почему именно здесь на время Игр решили разместить всех участников, их свиты и учредителей, пропадал при первом же взгляде на всю эту роскошь.

Минуту спустя дворецкий привёл всех к центральной лестнице «Ампира». Преодолев два лестничных марша, процессия остановилась перед высоченными дубовыми дверями, которые можно было смело назвать воротами. На высоте в два человеческих роста на них была прибита чеканная железная надпись: «Зал для повседневных и праздничных трапез».

— Учредители ждут! — отчеканил другой, стоявший здесь же дворецкий, и двери-ворота будто сами собой распахнулись внутрь обеденного зала...

* * *

Это помещение странным образом отличалось от прочих комнат «Ампира». Если в вестибюле гостей встретил эффектный полумрак, озарённый лишь тусклым, но очень правдоподобным сиянием «средневековых» электрических свечек, то в обеденном зале их ослепил чистейший белый свет, врывавшийся сквозь гигантские окна, проделанные в левой стене. Окна эти были весьма многочисленны, занимали всю высоту от пола до потолка и наверху были закруглены, принимая форму арки. Перемычки между были очень тонкими, поэтому комната практически сливалась с внешним миром и получала оттуда максимум природного освещения. Всё было спроектировано так, чтобы в любое время от рассвета до заката лучи солнца покрывали максимальную площадь.

За обеденным столом, спиной к входу, сидели восемь старичков, судя по всему, старше и сэра Октавиана, и мистера Вэрта. Кроме них в зале больше никого не было.

— Здравствуйте! — крикнул принц, и эхо трижды повторило это слово.

— Ну чего так орать? У меня сейчас уши завянут! — проворчал один из крайних учредителей.

— Вы проходите, проходите, присаживайтесь! — пригласил учредитель, сидящий ближе к центру. — Мы только вас и ждём, даже есть не начинали!

Фейрис оглянулся, проверяя, все ли в сборе, и, дав Лизе взять себя под руку, направился с ней к столу. Свита потянулась за ними, и вскоре все гости заняли свои стулья на противоположной от учредителей половине стола. Первым делом принц и землянка изучили соседей напротив. Двое — неоатланты, двое — афимеры, двое — джуганоиды и ещё двое — триодиоиды, пожилые, опрятно одетые, одинаково стройные, бороды и усы подстрижены, как под копирку. Расовую принадлежность в них обозначали лишь значки гербов, приколотые к галстукам. Если бы влюблённые не рассматривали учредителей долго, а уделили каждому секунды по три, то все они показались бы им братьями-близнецами.

— Ну-с, будем знакомы! — воскликнул Фейрис, протягивая руку самому узнаваемому из «близнецов» — лорду Оливеру.

Учредители, преисполненные самого искреннего удивления, одновременно вскинули кто правую, кто левую бровь.

— Я же говорил, что в нём нет ни капли королевского! — прошипел учредитель, сидевший по правую руку от главы жюри.

— Успокойтесь, друг мой, нас предупреждали, что этот мальчик воспитан Земледельцами. У них на Земле так принято, — прошептал лорд Оливер в ответ. — Да, да, господин принц, считайте, что мы познакомились! — сказал он Фейрису, знаками прося его убрать человеческое приветствие. — Ой, прошу меня великодушно извинить, я к вам неправильно обратился: вы же теперь… единоличный властелин Нибируанской Империи! Монарх, король-император, государь всея галактики, или как там ещё называется ваш высший титул!

— А вы как узнали? — спросил принц уже без удивления, почти безучастно.

— Информация… вещество газообразное! — ехидно ответил глава жюри.

— Очень… интересно… И что же ещё вы знаете?

— Многое! Земляне недавно атаковали и уничтожили «Кит», вы чудом спаслись, покинув базу незадолго до трагедии, а ваших брата, отца и дядю расстреляли. После двух дней ваших скитаний по поверхности вас отыскал сэр Октавиан, и только тогда вы наконец додумались сбежать с этой варварской планеты! Потом земляне уничтожили ещё и «Медузу»… А Нибируанский парламент принял решение короновать вас, как последнего мужчину из династии Амадеуса. Я что-нибудь упустил?

— Только одно: кто ваш информатор?

— Хе-хе, я бы лишился уважения в глазах этого неоатланта, если бы назвал вам его имя!

— Логично… — признал Фейрис, украдкой бросив косые взгляды на Октавиана и на Вэрта. — Похоже, он решил, что будет лучше, если вы узнаете всё заранее и не из моих уст.

— Именно так, сэр. Не сердитесь на него, он просто избавил вас от лишних неприятных разговоров!

— Ладно… — смирился принц. — Ну, если вы уже всё знаете, то мне вам рассказывать больше нечего!

— Почему же, господин монарх? — удивился глава жюри. — А как же… эта девушка? Кто она? Я сгораю от любопытства с тех самых пор, как она сюда вошла!

— Ах, это моя… — тут Фейрис повернулся к Лизе, раздумывая, как её представить. — Невеста.

— М-м! Вот оно что! А я-то думал, что это за милая леди сидит так близко с вами! Что ж, очень рад знакомству… как вас?

— Елизавета.

— Очень приятно! Жаль, этот стол слишком широк, и я не дотянусь до вашей прекраснейшей руки...

Пристально осмотрев землянку и не вспомнив её лица ни в одном крупном дворянском семействе Нибиру, лорд Оливер отвёл глаза немного в сторону и встретился взглядом с начальником Нибируанской таможни.

— Эх-хе-хе, здравствуй, Вэрт… — обратился он к нему, как к старому приятелю, довольно ухмыляясь. — Как видишь, история повторяется! Почти восемьдесят лет назад в этом же зале у меня был такой же разговор с его отцом… Ты тогда тоже был в свите. И сейчас ты сидишь на том же самом стуле! Вот только теперь ты не грозный фельдмаршал… а простой таможенник!

— А ты, Оливер? Ты всё тот же надменный сноб? Ты всё так же наивно веришь, что молодые короли тебя боятся, а старые побаиваются? — проговорил мистер Вэрт в тоне явной насмешки.

— Я это знаю, Вэрт, — уверенно заявил глава жюри. — Знаю лучше, чем что бы то ни было.

Начальник таможни стиснул зубы, но ничего не возразил.

— Итак, господин император! — лорд Оливер снова переключил своё внимание на принца. — Мне хочется верить, что вы — неоатлант не глупый, и понимаете цель нашей сегодняшней встречи. Я планировал обсудить с вами многие вопросы, касающиеся вашей дальнейшей жизни и правления, надеялся изучить вас как личность и найти с вами так называемый «общий язык».

— Отличная идея. Приступайте.

— Что ж… за восемьдесят лет на посту председателя я повидал десятки смен власти, из них больше половины — смены президента у джуганоидов. Ваше восшествие отличается от всех лишь тем, что вы совершенно не подготовлены к принятию своего поста! Тем не менее, вы — король, а с каждым новым королём, восходящим на престол своей расы, я провожу некую… «профилактическую беседу». Зачем? А чтобы не зазнавались! Многие же наследники, получая высшую власть, начинают чувствовать себя всемогущими, не так ли, Фейрис четвёртый?

— Не-а, — отрезал принц, уловив во «многих наследниках» прямые намёки на самого себя.

— Хе-хе, ну, значит, вам это пока незнакомо… Но вы не спешите! Допустим, огонь и воду, чтобы попасть на трон, вы уже прошли. Но ваши медные трубы сейчас только начинаются! Посмотрим, что с вами будет после церемонии открытия, когда вас покажут по всем телевизорам вселенной. Посмотрим, что с вами будет после первых успехов или, не дай бог, победы на Играх! Посмотрим, как изменится ваш характер после коронации! Ох, я уже молчу про представление армии! Кстати, эта традиция вам известна?

— Да, — сказал Фейрис. — Каждый солдат должен воочию увидеть своего нового короля. Для этого его в течение нескольких месяцев возят по всем военным частям и базам.

— Всё верно… Я лично сопровождал вашего отца в таком путешествии. Ой, какой бы это был уникальный опыт для психиатра! Пронаблюдать на одном пациенте все стадии нарциссического расстройства личности! Да, с каждым днём, с каждой новой посещённой казармой Фейрис первый становился всё кичливее, надменнее, презрительнее… Под конец поездки он осознал всю великую мощь доставшейся ему империи и понял, что может теперь ни с кем и ни с чем не считаться… А ведь при жизни Амадеуса он был такой добрый, я бы даже сказал, наивный! Прямо как вы сейчас! А после представления армии он… изменился до неузнаваемости… Только с вашей мамой он оставался радостен и мил, а как только она куда-нибудь отлучалась, сразу снова превращался в диктатора...

— А вы знали маму? — обрадованно и отчасти взволнованно спросил принц. — Вы были близки к нашей семье?

— Я близок ко всем монаршим семьям. И ваших родителей я тоже знал. О да, я прекрасно помню эту пару! У него рост — два с половиной метра, истинный атлант, она — утончённая аристократка, чуть ли не на четыре головы его ниже… Внешне это был очень странный союз. Да и по характеру это были совершенно противоположные неоатланты! Дитя войны, суровый, грозный… и эта хрупкая «фарфоровая статуэтка»! Для меня до сих пор загадка, как они сошлись. Две полные несовместимости! Но так уж вышло, что Фейрис первый стал… истинно любящим мужем… — тут лорд Оливер замялся. — И его психика не перенесла тот страшный удар, который ему подготовили заговорщики. Тот теракт, тот жуткий взрыв, после которого вас сослали на Землю… Да, сказать, что ваш отец был в горе — ничего не сказать. В первый день он расправился с премьер-министром, посчитав его виноватым, и навсегда упразднил его должность, на второй — приказал расширить и модернизировать бункер под Королевским дворцом, а на третий уже отвёз вас на Землю, на «Медузу», к вашему дяде, где вы благополучно протомились целых семнадцать лет. На четвёртый день он назначил вот этого господина, — глава жюри ткнул пальцем в Октавиана. — Министром внутренних дел, и с его помощью в считанные месяцы установил на Нибиру то самое «царство кровавого террора»! Привести вам… небольшую статистику этого периода? Девяносто семь тысяч установленных казней, из которых только пять тысяч — казни аристократов, реально способных собраться и организовать заговор, а всё остальное — расправы над невинными гражданами, всего лишь заподозренными в участии в подпольных антимонархических группировках! Такие вот печальные итоги репрессий. Думаю, вам о них… не смели рассказывать Земледельцы. Погибла десятая часть аристократии! Выходцы из лучших родов, военные, гражданские, ой… вспоминать страшно, как проредились ряды благородных сэров! Целыми семьями расстреливали! Причём, что интересно, ни одного аристократа никто не может казнить без прямого разрешения короля. Ну, то есть, понимаете, да? Ваш отец лично подписал смертный приговор пяти тысячам неоатлантов! И даже Межгалактический суд не смог наказать его. Только «заочный арест».

— И… что же это значит? Зачем вы всё это рассказали? Вы доносите до меня, что моя власть никем и ничем не ограничена? Да вы ломаете собственную логику, сэр! То я не всесилен, то я самый могущественный человек во вселенной…

— Вот мы и подошли к следующей части нашей беседы! Сейчас вам всё станет понятно, — пообещал лорд Оливер. — Я объясню, почему вы ни при каких условиях не сможете превзойти нас… или подчинить нас своей воле.

— Очень интересно. Почему же?

— Начнём с того, что вы, короли, владеете, условно скажем, «телами» своих подданных. В своих империях вы полностью управляете всем материальным миром! А вот миром информации, мыслями ваших граждан… управляем мы. Возможно, вы уже достаточно знаете о работе учредителей… Эти сведения открыты… Но я всё же напомню! Во-первых, мы возглавляем все международные организации. Только один из нас может стать главой Межгалактического Банка, Культурного Союза и прочих подобных систем. Под нашим контролем все крупнейшие СМИ, соцсети, издательства, газеты, а также всевозможные рекламные агентства. Как видите, мы влияем на общественное сознание самым непосредственным образом! Шоу-бизнес, киноиндустрия — всё это напрямую зависит от наших грантов и фестивалей! Ну и, как вы наверняка знаете, все мы по совместительству верховные судьи Межгалактического суда. Мы выносим приговоры даже королям и членам монарших семей! И, конечно же, только мы можем вносить поправки в Основной Мирный Договор. Но самым главным аспектом нашей деятельности, приносящим нам наибольшую власть, всегда являлась… Угадаете?

— Организация и подготовка Космических Игр. Сохранение величайшей вселенской традиции, — выдал принц без тени сомнения.

— Верно! Священные Космические Игры — суть нашей работы, смысл и цель наших жизней! Мы следим, чтобы всё у нас было честно и прозрачно, чтобы никакой… особо распоясанный принц… — тут глава жюри многозначительно ухмыльнулся. — Не посмел в качестве подарка на день рождения выпросить у папочки билет на соревнования мечты! К сожалению, это у нас… не всегда получается.

— Надоело!!! — крикнул Фейрис и стукнул по столу кулаком. Все замерли от испуга. — Почему вы не понимаете?! Я не просил отца угрожать аристократам! Он меня даже не спрашивал! Я так готовился, так готовился к отборочному этапу, вы бы видели! Я побеждал врукопашную всех Земледельцев-офицеров, обходил на симуляторах войны даже моего дядю! Карточка была абсолютным шоком даже для меня, не то что для всех вас! Это, не скрою, нечестный путь для участника… Но аннулировать результаты отборочного этапа за день до открытия Игр, когда все уже настроились на праздник, настроились увидеть на экране принца неоатлантов, было бы, по-моему, глупо! Нельзя обдавать миллионы пылающих сердец таким холодным душем! Вы… обязаны дать мне выступить. Или у вас будет один миллиард, сто десять миллионов и сорок две тысячи врагов.

Учредители плотнее придвинулись друг к другу и начали о чём-то шептаться.

— Хорошо, сэр, — сказал наконец глава жюри. — Мы поняли вашу позицию и верим, что в получении вами карточки не присутствовал ваш собственный злой умысел. Кстати… карточка при вас?

— Да, я всегда ношу её при себе.

— Отлично! Можете нам её показать? А то вдруг это… подделка?

— Подделка?.. Нет, быть не может! Все скрытые символы на местах, я проверял! Каждый штрих рисовки, каждая завитушка на эмблеме!

— Ну, знаете ли, нам лучше известно, что и где на наших карточках должно быть нарисовано… Дайте нам, мы проверим.

Фейрис тут же засунул руку во внутренний карман пиджака и предъявил всем своё удостоверение участника.

— О-о! — протянул лорд Оливер. — Она-она! Дайте-ка… поближе...

Не предвидя никакой опасности, принц передал карточку Оливеру. Тот сначала рассмотрел её, как восьмое чудо света, а потом внезапно положил её на тарелку перед собой… и разрезал её напополам своим длинным столовым ножом. Все, кто невольно оказался свидетелями этой сцены, остолбенели от ужаса или смятения. Никто ничего не посмел возразить.

С торжеством оглядев присутствующих, глава жюри поставил тарелку с разрезанной карточкой перед её некогда счастливым обладателем и радостно воскликнул:

— Уф! Вот так-то лучше! Если вы всё ещё намерены выступить на Играх, вам надо немедленно ехать в ближайший пункт отборочного этапа! Конечно, отборочный этап уже давно закончился… Но для вас сделаем исключение! Мы лично вас оценим. Давайте-давайте, а не то мы возьмём вместо вас кого угодно другого! Кого-нибудь более… честного!

Принц, весь бледный от досады и ярости, взял половинки документа в ладонь… и снова уронил их на тарелку. Если при мелком надрезе или даже проколе карточки участников иногда умудрялись починить, то сейчас о такой возможности нечего было и думать.

— Зачем?.. Зачем?.. — произнёс Фейрис, предчувствуя, что скоро фаза отчаяния сменится в нём фазой неистового буйства.

— Во имя справедливости! — объяснил лорд Оливер. — Сами посудите, какой пример вы подали бы будущим поколениям? Даже вашему будущему сыну? Он бы постоянно выпрашивал у вас участие, забывая, что должен заслужить его своим трудом!

— Да я ж вас сейчас… — процедил принц, оскалившись, сдавленным от злости голосом, но не успел объявить, что именно он собирается сделать с учредителями. Его внимание внезапно привлекла правая часть уничтоженной карточки. На этой, на первый взгляд, совершенно бесполезной половинке содержалась информация, способная полностью исправить положение.

— Семь-три-пять-два-два-два-три! — прочитал Фейрис и засиял самой блаженной, искренней и широкой улыбкой, на которую только был способен.

— Что? — переспросил глава жюри.

— В сейфе в папином кабинете хранится запасная карточка участника!.. — проговорил принц, сам не веря своему счастью. — Цифры на задней стороне — пароль от сейфа!..

Лорд Оливер взвыл и с силой хлопнул себя по лбу.

— Чёрт возьми, как я мог забыть, что Фейрис первый — величайший в истории параноик! Разумеется, он оставил своему сыну резервную копию!

Принц расхохотался и в порыве чувств, схватив разрезанную карточку, небрежно кинул её через плечо. Половинки ударились об стекло и упали на пол где-то за спиной Фейриса.

— И всё-таки, даже теперь вы не имеете права делать всё, что вам вздумается, — сказал глава жюри, пытаясь закончить разговор «в свою пользу». — Вы получили в своё распоряжение огромную империю, вы будете участвовать в Космических Играх… Но это не повод пренебрегать нашей мощью! Вы должны, нет, вы обязаны и впредь с нами считаться! Иначе… Впрочем, вам ли не знать, с какой лёгкостью у неоатлантов происходят дворцовые перевороты! На ваше место мигом найдётся десяток претендентов, так и знайте!

— Как и на ваше место, — напомнил Фейрис.

При этих словах учредители как-то сразу насторожились, спустили с себя свои самодовольные улыбки и стали взирать на принца исподлобья, будто на что-то обидевшись.

— Не принимайте меня за новичка, господа! — потребовал Фейрис повышенным тоном, с чувством полного морального превосходства. — Это, возможно, дорого вам обойдётся. Я давно в курсе, что хотя бы один недовольный королевский голос при нейтралитете остальных имеет право сместить председателя жюри с должности или даже поменять состав жюри целиком!

— Но когда среди королей находятся те, кто против нашего смещения… — начал было лорд Оливер.

— Да-да, знаю, нужен перевес хотя бы в одного короля. Это организовать несложно! Я же правильно понимаю, что подобные беседы вы проводили со всеми ныне действующими правителями? Вот! Уверен, хоть кто-то из них мечтает о том, чтобы не чувствовать над собой вашей информационной «крыши»! Мы соберёмся, проголосуем и назначим на ваш пост кого-нибудь менее… наглого!

— Это угроза? — сурово спросил глава жюри.

— Скорее… предупреждение! — мягким голосом ответил принц.

Повисла пауза. Воздух в помещении будто наэлектризовался. Казалось, что между Фейрисом и лордом Оливером должна вот-вот проскочить молния. Все остальные участники встречи, не сговариваясь, решили разрядить обстановку, подозвали официантов, и через несколько минут стол уже ломился от принесённых с кухни тарелок и подносов. Вкуснейший обед подействовал на Фейриса и его свиту успокаивающе, они словно забыли о нарастающем конфликте и даже начали понемногу улыбаться. Учредители же наоборот — до самого конца застолья были серьёзны и угрюмы. Промолчав весь обед, члены жюри даже не притронулись к еде. Дождавшись условленного часа, они просто встали и ушли, даже не попрощавшись с первым участником от расы неоатлантов.

— Ваш напарник прибудет к двум, — всё-таки заговорил учредитель, покидавший зал последним. — Встретьте его… как подобает.