Глава 20. Неополис

— Мы подлетаем, — механическим голосом объявил автопилот спустя двадцать минут после входа в атмосферу.

— Ну наконец-то! Держитесь крепче! — предупредил всех Фейрис и крикнул: «Поднять борт!».

Левая стена звездолёта тут же отъехала вбок, будто дверь в земной маршрутке, и перед пассажирами корабля предстал безграничный Нибируанский океан с высоты птичьего полета. Это было воистину завораживающее зрелище. Поверхность воды мелко рябила от ветра, солнечные лучи преломлялись в ней, как в многогранном бриллианте, и создавали неповторимые сочетания всех оттенков синего: от бирюзового и сапфирового до голубого и лазурного. На небе не встречалось ни облаков, ни уж тем более туч, об этом в честь кануна Космических Игр позаботился ГлавМетЦентр — служба управления погодой. Воздух, искусственно обогащённый кислородом, был в поздние утренние часы как никогда чист и прозрачен. Все эти факторы, собравшись воедино, заставляли наблюдателей ненадолго забыться и полностью отдаться созерцанию картины за бортом. Картина эта отличалась постоянством и неизменностью, за весь полёт её ни разу не прорезали случайные скалы и не нарушили какие-нибудь сверхсовременные плавсредства.

Лишь только через десять минут произошло первое кардинальное изменение, которое все так давно и с нетерпением ожидали. На границе неба с морем внезапно вспыхнули несколько ярких серебристых огоньков. Министр внутренних дел, проживавший в Неополисе больше полутора веков, сразу узнал «визитную карточку» родного города.

— Вашему вниманию представляется южная набережная Мини-рая! — провозгласил он, делая указательный жест на эти слепящие блики.

— У вас в Неополисе есть Мини-рай? Значит, где-то есть и Мини-ад? — спросила Лиза.

— Это народное название, — пояснил принц. — Официально наш самый южный район так и называется: «Южный». А «ада» нету, есть «Междуречье» и «Вулкан». Скоро ты их все посмотришь.

С этими словами он достал из набора класса «S» бинокль и вручил его землянке. Та немедленно воспользовалась им и наконец-то разобралась, что же это так блестит на горизонте.

Источником бликов оказался огромный комплекс серебристых небоскрёбов, стоявших в первой линии от моря и отделённых от городского пляжа лишь тонкой асфальтированной полоской — набережной. Дома были выстроены в ровный ряд почти на всём её протяжении и, как частокол, огораживали собой внутреннюю часть района «Южный». У подножия небоскрёбов сейчас, как и всегда, кипела жизнь. Южная набережная была до краёв заполнена прохожими, съехавшимися сюда на прогулку со всех уголков Неополиса, здесь, хотя бинокль и не мог этого передать, исполнялась музыка самых разных жанров, в забитых до отказа ресторанах и кафе подавали блюда всех кухонь вселенной, а между фонарными столбами были натянуты цветные плакаты с поздравлениями вроде: «Счастливых Космических Игр!», или «Мир, единство, согласие!». Иногда прямо посреди дороги гуляющим встречались причудливые установки. Это были «фейерверкомёты», в первую и все последующие ночи Космических Игр зажигавшие небо над Неополисом миллиардами разноцветных огней и позволявшие этим огням приобретать самые невообразимые очертания.

— Космические Игры — главный вселенский праздник, единственные в своём роде армейские соревнования! Они проходят раз в пять лет, длятся две недели и отмечаются с невероятным размахом, — рассказывал Фейрис, догадавшись, что его возлюбленная наверняка заметила на набережной и праздничные плакаты, и «фейерверкомёты», и грандиозное столпотворение. Лиза, увлечённая городом, его почти не слушала. — Это годовщина заключения Основного Мирного Договора и время памяти для всех, кто погиб в Межгалактических войнах. Играм уже четыре тысячи лет, они имеют официальный священный статус. Любая раса, проявившая к ним неуважение, по закону должна быть уничтожена… А планету, где пройдут Игры, не назначают — её определяют в жеребьёвке! Вот эта жеребьёвка пройдёт как раз сегодня. Будем смотреть её уже в Королевском Дворце!

— Здорово… — протянула землянка, из-за поразительно красивой набережной прослушав практически всё.

Звездолёт не свернул со своего курса даже тогда, когда на его пути встали небоскрёбы. На глазах у тысяч изумлённых прохожих он пулей проскочил в одну из узких щелей, отделявших дома друг от друга. Внутри, за серебряной стеной, Мини-рай также оказался живым воплощением порядка и благоустроенности. Он был разделён на гигантские квадраты-кварталы, каждый из которых был практически отдельным «мирком» площадью с небольшой человеческий город. Как главный курортный район Неополиса, Южный отличался изобилием мест для проведения досуга: театров, музеев, кинотеатров, стадионов и тому подобного. Все жилые дома в Мини-раю были созданы по уникальным дизайнерским проектам, некоторые из которых были настолько вычурны, что получившиеся строения вполне могли сойти за элементы абстрактного художества. Пёстрые, переполненные гуляками улицы Южного по земным меркам тоже были немного странны — все они были исключительно пешеходными. Эта особенность объяснялась крайне легко: неоатланты не использовали автомобили, а передвигались либо на метро, либо на личных звездолётах, поэтому всё пространство между домами целиком занимал тротуар.

Чем дальше «Сокол» углублялся в остров, тем сильнее менялся вид за окном. Другие звездолёты в этот день над Неополисом не летали, на то, по случаю прилёта деверя, было отдано специальное распоряжение Изабеллы, так что обзор наблюдателям ничем не заслонялся. Улицы становились всё тише и немноголюднее, дома — всё ниже, старомоднее и словно выцветали, как передержанные на солнце картины. Пассажирам корабля, особенно Лизе и Фейрису, иногда начинало казаться, что вместе с перемещением в пространстве «Сокол» перемещается и во времени.

— Ух-ты! — внезапно воскликнула землянка, заметив на одном, с виду, новом и современном доме медную табличку: «Здание является объектом историко-культурного наследия. Жилой дом, возраст — ок.3000 лет. Охраняется государством».

— Вам попался один из «объектов наследия»? — догадался министр.

— Эм… Похоже, да!

— Что ж, ничего удивительного в этом нет. Наша столица была основана ещё при атлантах, госпожа Елизавета, она пережила обе Межгалактические войны. Причём, заметьте, ни разу не подвергнувшись бомбардировке или десантированию! Это единственный подобный случай во всей вселенной! Потому-то у нас и сохранилось так много древних зданий.

— Да уж… пирамиды отдыхают… — произнесла землянка, представив, что за каждым домом в поле её зрения стоит как минимум тысячелетняя история.

Настроив на бинокле максимально возможное увеличение, Лиза попыталась отыскать здание старше, чем первое. Это ей так и не удалось. Медные таблички «охраняется государством» попадали в обзор всё реже и реже, и числа на них обычно не превышали полторы тысячи лет. В конце концов, землянке наскучило. Она вернула бинокль Фейрису и продолжила любоваться городом, но уже не в деталях, а в общих его чертах.

— В Мини-раю живёт сто двадцать миллионов неоатлантов, — как бы невзначай бросил принц, складывая бинокль обратно в дипломат.

Не прошло и минуты, как «Сокол» наконец-то пересёк границу районов «Южный» и «Междуречье». Граница эта была естественной и представляла из себя широкую, полноводную, кристально чистую реку, через которую было перекинуто множество пешеходных мостов. Река была судоходной, и даже сегодня, в общевселенский выходной, она была переполнена, как человеческое шоссе в час пик. Правда, вместо машин в пробках стояли универсальные наземно-воздушно-водно-космические аппараты, поочерёдно проплывающие под высокими, узкими железными арками, но от этого суть процесса не менялась.

— Как называется? — спросила Лиза, имея в виду, конечно же, саму реку.

— Евфрат. — ответил Фейрис.

— Что, совсем как на Земле? — усмехнулась землянка. — Скопировали, что ли? У древних атлантов фантазии не хватало?

— Вообще-то, это земной Евфрат — копия! Нибируанский — оригинал.

— Хм, погоди… дай угадаю… — сказала землянка, задумавшись. — Та вторая река, которая на границе с Вулканом — это Тигр?

Фейрис кивнул.

Поначалу район «Междуречье» производил на Лизу и всех остальных пассажиров «Сокола» впечатление недурное. Тут было чисто, многолюдно, лица прохожих светились тем же счастьем, что и у гуляк в Мини-раю, дома здесь были хоть одинаковыми и серыми, как под копирку, но вполне комфортабельными. Скверы, парки и аллеи в этой части Неополиса были в таком же образцовом состоянии, как и по ту сторону реки, и на каждом перекрёстке тут обязательно стоял неизменный атрибут праздника — «фейерверкомёт». Однако чем быстрее звездолёт удалялся от реки, тем явственнее в Междуречье сгущались чёрные краски. Первые сорок-сорок пять кварталов ещё можно было сравнивать с окраинами Южного, так как в них сплошь и рядом стояли многоэтажки, но дальше уже начинался форменный кошмар. Трущобы. Этим сказано всё. Все первые ассоциации, связанные с этим словом, можно было совершенно оправданно использовать для описания этой местности. Десятки, сотни тысяч перекошенных, разваливающихся домов-самостроев, которые и домами-то назвать было сложно, почти что наползали один на другой и не имели между собой абсолютно никакого просвета. Под поселение шли все формы рельефа: и глубокие овраги, и крутые холмы, и недосушенные болота, и даже непроходимые джунгли, в которых на пути звездолёта были полностью утоплены аж четыре квартала. Стадионами, театрами и музеями здесь, мягко говоря, и не пахло, зато грандиозные шествия проходили тут с тем же размахом, что и во всех остальных районах Неополиса. Правда, меры по их организации здесь были несколько упрощены, точнее — не предусмотрены вовсе, и всенародный праздник, и без того весьма динамичный, превращался во всенародное буйство. Никем не регулируемые, разношёрстные толпы неоатлантов заполняли всю предоставленную площадь и, словно сверхмощные бульдозеры, «пропахивали» улицы, вытесняя с них весь мусор или спрессовывая его у подножий домов. Канун Космических Игр здесь был похож на плохо спланированную, «стихийную» революцию.

— Фейрис, что с ними? — спросила землянка. — Ну с чего они так буйствуют? Я не понимаю! Вы же пока не выиграли Космические Игры, вы просто будете в них участвовать!

— Посмотрел бы я на тебя, если б у тебя отпуск был раз в пять лет! Ещё и не такое бы, наверное, творила!

— Раз в пять лет?.. И всего две недели?.. — опешила Лиза, поставив себя на место рядовых неоатлантов. — Хм, странно, что они до сих пор не подняли восстание!

Жуткие картины трущоб вскоре стали обретать приятные, «цивилизованные» краски. В поле зрения пассажиров наконец-то попало первое за десятки минут полёта многоэтажное строение. Пускай оно было старым, обветшалым, и являлось не жилым домом, а какой-то фабрикой, землянке сразу стало ясно, что северная граница Междуречья — река Тигр, уже совсем недалеко. Так и было. Кварталы постепенно росли в высоту, «богатели», трущобы превращались в коттеджные посёлки и микрорайоны, а под здания администраций теперь отводились одинокие двухсот-трёхсотэтажные небоскрёбы, будто перенесённые сюда с самых фешенебельных проспектов Южного. Праздничные шествия миллионных толп неоатлантов опять стали мирными и больше не походили на море во время разбушевавшегося шторма. Бесконечные мусорные свалки также остались позади и уступили место нормальным ухоженным паркам и пешеходным зонам. И вот, наконец, на горизонте заблестела серебряная лента Тигра. Никто не подал виду, но у всех в этот момент будто камень с души упал. Принц, министр и единственный во вселенной разумный дроид тихо улыбнулись, предвкушая скорую встречу с родным «Вулканом». Одна только Лиза почему-то вдруг стала невероятно грустной.

— Что такое? — спросил Фейрис взволнованно, беря землянку за руку.

— Мы летели над Междуречьем тридцать пять минут, я засекала… — сказала Лиза. — А над Мини-раем — всего четыре, понимаешь? Для тебя, будущего короля этой планеты, это должно быть личной трагедией, Фейрис! Если в Мини-раю, ты говорил, живёт сто двадцать миллионов, то в Междуречье — этом рассаднике бедности! — несоизмеримо больше!

— Шестьсот миллионов… — протянул Фейрис виновато. — В центральных кварталах — около четырёхсот…

— Вот! Ну это же абсурд, это нонсенс! Вы же такие… технологичные… прогрессивные… Вы — процветающая цивилизация, богатейшее государство вселенной! Ну почему такой огромный процент вашего народа живёт за гранью бедности?!

— Улетая к нам, вы, верно, полагали, что Нибиру — это и есть то самое «прекрасное далёко» из человеческих утопий? — спросил сэр Октавиан насмешливо. — Ха! В жизни ничего глупее не слышал! У вас, госпожа Елизавета, к нам слишком большие претензии! Утопии — они потому так и называются, что не-воз-мож-ны! Невозможны, ясно? Чьё-то богатство всегда достигается за счёт чьей-то бедности, и вы, будущая королева, должны заучить это, как азбучную истину!

— Как же хорошо, Октавиан, что король не вы. У ваших подданных не было бы и шанса на счастье, — сердито проговорила Лиза, дослушав. — Ты… правда не хочешь ничего изменить? — обратилась она к принцу уже другим, более мягким тоном.

— Каждый разумный монарх пытается создать в своей стране подобие рая. Я тоже постараюсь… Может, буду первым, у кого это получится…

— Мечтать — не вредно! — ядовито улыбнулся сэр Октавиан. — Ставить цели — опасно.

Влюблённые решили никак не реагировать на рассуждения министра и оставить своё мнение при себе.

Синяя лента Тигра промелькнула под кораблём за долю секунды. «Королевский Вулкан», самый северный район Неополиса, предстал перед гостями во всём великолепии своих дворцовых комплексов, площадей и длиннейших в Неополисе проспектов. Свой замок или дворец имелся почти в каждом микроквартале, чаще всего это были здания администраций или отделения Центрального банка. Подавляющее большинство жилых домов здесь хотя бы с виду были «свежими», чистыми, отремонтированными, но всё же не могли тягаться в роскоши с небоскрёбами Мини-рая. Зато объектов культурного наследия на Вулкане было хоть отбавляй — медные таблички с надписью «охраняется государством» сверкали буквально на каждом углу. Повсюду здесь ощущалась если не «золотая середина», то хотя бы «смешение стилей» Южного и Междуречья. Вулкан был полон и старых, и новых зданий, высоток и одноэтажек, «избушек» и небоскрёбов, «богатые» и «бедные» районы чередовались по многу раз в пределах каждого микроквартала. Трущоб, подобных центральному Междуречью, здесь не было совсем. Гостью Нибиру это радовало, казалось, больше, чем сам факт её космического путешествия.

* * *

Прошло меньше пяти минут, и в окне показались уже знакомые двухкилометровые серебряные «столбы». На Королевском Вулкане такие небоскрёбы стояли только в одном месте — в Парламентском микроквартале, который и был точкой назначения звездолёта. С большой высоты и под прямым углом этот микроквартал выглядел бы, как большая бочка: по периметру его в несколько десятков рядов вздымались небоскрёбы, а в центре, на самом «дне», стоял окружённый ими Королевский Дворец со всей прилегающей к нему территорией Королевского Парка. Парламентский микроквартал находился в первой линии от берега океана, включал в себя Центральную набережную и покрывал собой очень пологие склоны действующего вулкана, оказываясь от этого на небольшом возвышении относительно всего остального города. Самый северный район Неополиса именно потому и получил своё название, что весь его центр располагался на этой разглаженной огнедышащей горе. Внезапного извержения никто из жителей Вулкана не опасался, ведь ещё при атлантах были разработаны технологии, позволявшие управлять лавой и держать её не выше определённого уровня глубоко под землёй.

Звездолёт летел сравнительно высоко, и Фейрис, вспоминавший видеозаписи города, которые ему в изобилии присылал брат, мигом узнал знакомый ракурс. Вскоре за серебряными стенами должна была показаться зелень садов Королевского Дворца — младший принц помнил это и пребывал в величайшем волнении, предвкушая впервые в осознанной жизни вживую увидеть своё родовое гнездо. «Сокол», будто разделяя его нетерпение, не сбавил скорость даже на подлёте к лабиринту плотно стоящих небоскрёбов. Совсем наоборот, на этой «финишной прямой» он даже ускорился. Пять секунд — и корабль уже был на месте.