Глава 8. Тайный суд

ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ

С конца заседания Комитета прошло всего полтора часа. «Вокзал», куда этим утром прибыла подлодка, уже давно опустел. Праздник в честь первой победы землян над Земледельцами немного утих и перебрался в огромные праздничные залы на нижних этажах штаб-квартиры. Заседатели, которым так и не удалось обсудить ничего существенного, а только послушать доклады, разошлись по собственным номерам в левой половине бункера. Такие же комнаты выделили для отдыха и министру с адмиралом.

Председатель, тем временем, продолжал неустанно трудиться. Двадцать конвоиров под его руководством выводили захваченную монаршую семью из подлодки, и он произносил перед пленниками первые разъяснительно-запугивающие речи. Король, генерал и старший принц были порядком измучены долгой и неудобной дорогой. Они, казалось, даже не замечали целого взвода автоматчиков и только наслаждались свежим воздухом, доставленным сюда по вентиляции с самой поверхности.

Длинная процессия из землян и неоатлантов спустилась по лестнице на правый перрон и двинулась куда-то в отдалённые уголки подземного города. Через десять минут ходьбы конвоиры и пленники добрались до тюремного отделения бункера и остановились перед огромными решётчатыми воротами, рассчитанными скорее на проезд пожарной машины, чем на проход человека. Кто-то повозился в них ключом, и, когда они со скрипом отворились, пропустил всех дальше.

Тюрьма была похожа на что угодно, только не на тюрьму. За решётчатыми воротами сразу шла красивая и совсем не прочная деревянная дверь, а за этой дверью располагался настоящий номер класса гранд-люкс. Пленники заходили первыми и сначала подумали, что земляне ошиблись: просторный, ярко освещённый зал, картины, круглый стол, три широких кровати, огромный бар в углу, ещё и три двери в другие комнаты… Всё это было слишком роскошно для содержания «злейших врагов человечества».

— Достойным пленникам… Достойные условия! — сказал глава Комитета, чтобы развеять сомнения неоатлантов.

— Что ж вы нас тогда в морозилке везли? На цепях? — хмыкнул Фейрис второй и сразу двинулся к самой дальней от входа кровати. Добравшись до неё, он тут же повалился на подушки и сделал вид, что хочет уснуть.

Брат и племянник последовали примеру генерала и тоже заняли себе кровати: король — центральную, принц — ближнюю к двери. Здесь, оказавшись от конвоя на почтительном расстоянии, монарх первым делом подозвал родных придвинуться поближе.

— Значит так… — заговорил он громким шёпотом, сев на кровати. — Я чувствую, что они готовят переговоры. Если это так, то они будут говорить со мной. Только со мной. Так что никто не влезает. Молчите в тряпочку. Оба. Это ясно?

— Всё понял, брат, — кивнул Фейрис второй и снова откинулся на подушку.

— Отец, но ты ведь… Не в себе… — с опаской зашептал старший принц, стараясь сказать это как можно дипломатичнее. — Я хорошо тебя знаю, я ведь это вижу! Сбылся твой главный страх… заговорщики поймали тебя живьём… Ты ещё вчера и головой стукнулся, у тебя травма! Сотрясение мозга! Ты не в состоянии вести сейчас никакие переговоры! После такого шока… ты не можешь быть адекватен! Тебе нужно успокоиться, как минимум несколько дней отдыхать! Подлечиться, пить успокоительные! Позволь мне говорить с ними, я ведь исполняющий обязанности! Или ты всё испортишь! Ты не сможешь сейчас договориться мирно!

— С чего ты взял, что я хочу с ними договариваться? — усмехнулся король. — Мы будем диктовать свою волю! Иначе переговоры бойкотируются!

— Но мы ведь… У них в плену! — напомнил Фейрис третий. — Не наоборот!

— Отстань! — сказал Фейрис первый, недовольно скорчившись и отвернувшись от сына. — Я покажу им, что значит король неоатлантов. Я не считаюсь с ними в принципе, я не признаю в них оппонентов равного уровня! Я не поступлюсь перед ними ничем. Моя воля сильна даже в плену! Если хоть волосок слетит здесь с моей головы… Космофлот вычистит половину населения этой планеты!

— Ты будто пьян… — пролепетал принц с ужасом.

— Молчи! Когда взрослые разговаривают! — шикнул на него монарх, повернувшись ещё на секунду.

— Отец, мне сорок семь лет… — произнёс Фейрис третий таким тоном, как будто действительно говорил с пьяным. — Я — вторая персона в государстве… Восемь лет, пока ты отсиживался в бункере, я руководил от твоего лица всей Нибируанской политикой...

Тут Фейрис первый цокнул, закатил глаза и демонстративно… заткнул уши пальцами. Принц схватился за голову. Все его опасения насчёт отцовской неадекватности подтверждались.

Выбрав из солдат шестерых наиболее надёжных и переговорив с ними, а остальным приказав выйти, Председатель решился подойти к пленникам. Стол был всего в метре от кроватей, так что он сел с противоположной его стороны, на самое удалённое от королевской семьи место. Монарх встретился с ним взглядами, и противники несколько секунд напряжённо всматривались друг в друга.

— Конечно, вам будет удобнее сидеть на кровати… — сказал глава Комитета как мог спокойно и дружелюбно. — Но на переговорах такого уровня обычно сидят за столом.

Король вздохнул, поднялся с кровати, подошёл к столу и сел напротив Председателя.

— Переговоры такого уровня не ведутся под дулом автомата, — заметил Фейрис первый, кивая на охрану у входа.

Председатель обернулся на солдат и взмахнул рукой. Те всё прекрасно поняли и встали лицами к двери.

— Так лучше?

— Да. Так мои шансы внезапно убить тебя намного возрастают.

Глава Комитета понял шутку и рассмеялся. Король тоже не смог удержаться от ухмылки.

— Может, расскажешь уже, кто ты такой? — задал наконец монарх свой главный вопрос. — Ты руководишь этими солдатами, ты в одиночку ведёшь переговоры со мной… Но я даже не знаю твоей должности! Судя по костюму, ты либо шут, либо настолько большой начальник, что тебе плевать на свою одежду.

Председатель придирчиво осмотрел свои Председательские облачения. Их носили десятки Председателей до него, но ни разу ещё никто не заявлял, что этот наряд подходит для шутов, что он вычурный или нелепый.

— Это просто символ власти, — развёл руками глава Комитета. — Его надевает любой Председатель, когда вступает в должность, независимо от своих предпочтений в одежде. И это не мой национальный костюм, если ты об этом подумал!

— Подожди… Ты — Председатель?! — до короля, с его действительно помутнённым сознанием, многое сейчас доходило медленно. — Боюсь предположить: Комитета четырёхсот?!

— Именно. Вас это так пугает?

— Так тебя же… не существует!

— С чего вы взяли?

— Земледельцы… организовывали… четыре крупнейших разведоперации… Участвовали сотни надёжнейших шпионов… И у всех один и тот же вывод: «Комитет Четырёхсот, он же — тайное мировое правительство, орган центральной власти, состоящий из наиболее влиятельных и богатейших людей планеты Земля, не имеет единого главы, а решает все вопросы путём голосований»!..

— Пожалуй, не буду спрашивать о методах, которыми пользуется ваша разведка, — улыбнулся Председатель. — Ибо они несовершенны. Я, как вы видите, живее всех живых!

С неохотой приняв это за истину, Фейрис первый спросил, что же хочет обсудить «столь высокий гость». Председатель, однако, не спешил объявлять о своей истинной цели.

— Как я могу к вам обращаться? — спросил он сперва.

— Фейрис первый, Амадеуса восьмого сын, единоличный властитель Нибируанской Империи, — представился король.

— Нельзя ли… Для удобства… Покороче? — смеясь, спросил глава Комитета. — Фейрис… Амадеусович, например?

— У неоатлантов нет отчеств. И фамилий тоже. Всем хватает имени и должности — места работы. И номера паспорта.

— Занятно… В общем, Фейрис так Фейрис.

— Чтоб ты знал, — возмутился его собеседник. — Просто по имени меня за всю мою жизнь называли всего два неоатланта: отец и супруга. А ты кем мне приходишься, землянин?

— Эм… ну… никем…

— Вот и не смей своим гадким языком осквернять моего священного имени! Обращайся ко мне исключительно полным титулом! Это не просьба!

Тут, когда Председатель уже хотел предположить, что монарх не в своём уме и не способен к переговорам, дверь тюрьмы вдруг распахнулась.

— Здравствуйте, друг мой! — раздался знакомый голос в дверях.

— Октавиан! Я думал, ты не придёшь! — воскликнул глава Комитета, обернувшись на звук. — Ты же хотел как следует отдохнуть с дороги?

Министр прошёл через всю комнату, сел рядом с Председателем и возразил:

— Иногда я сплю по полчаса, не снимая сапог, и мне хватает на весь день. Служба, как говорится, не ждёт.

— Как ты вообще до ста пятидесяти дожил?! — ужаснулся Председатель. — С таким режимом?!

Октавиан и сам не знал ответа, поэтому спешно перевёл разговор в другое русло.

— Вы уже объяснили нашему многоуважаемому пленнику, зачем мы здесь? — спросил он своего сообщника.

— Нет, не успел ещё. Мы пока только разговорились!

— Отлично. Значит, я вовремя. Не хотелось оставлять вас один на один с этим делом.

— Думаешь, я не справлюсь? — усмехнулся Председатель.

— Нет. Просто хочу в этом поучаствовать.

— Хорошо, тогда начинаем… Эй, там, на кухне! — крикнул Председатель в сторону одной из дверей. — Выходите!

Нужная дверь приоткрылась, и из неё вышли пятеро поваров.

— Только шеф-повар! — сказал министр, и четверо ушли обратно.

— Господин доктор! Вас тоже приглашаем! — прокричал глава Комитета в сторону другой, третьей двери.

Третья дверь открылась, и в зал прошёл врач средних лет в белом халате.

— Вы, шестеро! Тоже сюда! — окликнул глава Комитета солдат, дежуривших у входа. Те тут же развернулись и подошли к столу.

— Один пусть остаётся там. Держит их на прицеле, — шепнул Октавиан Председателю, и тот вернул одного из автоматчиков на место.

— Итак, господин монарх… — начал министр, когда земляне выстроились позади него в стройную шеренгу. — Как вы поняли, у вас тут круглосуточно дежурят пятеро поваров и врач. Можете заказывать на кухне любые блюда, которые пожелаете. А врач спасёт вас, в случае чего! Организмы неоатланта и человека очень схожи.

— Ближе к делу, Октавиан, — буркнул Фейрис первый. — Зачем вам понадобилось столько посторонних людей?

— Ну, на суде всегда должны быть… присяжные!

— Вы хотите создать видимость суда?! — король был готов рассмеяться. — Без адвокатов? С присяжными, которые даже теоретически не могут меня оправдать? Если ты так представляешь суд, Октавиан, желаю, чтобы тебя судили таким же!

— Вы зря возмущаетесь, господин монарх… Вам стоит нас благодарить! Мы решили устроить суд в тихой комнате, вместо того чтобы проводить его в гигантском зале. С нами будут всего восемь свидетелей вместо четырёх сотен. Думаю, это серьёзно уменьшит эмоциональное давление на вас.

— Ты и вправду полагаешь, что в более приятной обстановке я займу более выгодную для вас позицию? Ты глубоко ошибаешься, Октавиан!

Министр хмыкнул, но ничего не возразил.

— Подозреваемый! Сейчас вы выслушаете позицию обвинения, — объявил глава Комитета.

— Сгораю от любопытства, — с иронией произнёс Фейрис первый. — Ну, и в чём же меня обвиняют?

— Под вашим руководством были совершены ужасные преступления против человечества, — пафосно вступил глава Комитета. — Начнём с того, что вы на протяжении десятилетий разграбляли природные богатства нашей планеты. Это было и раньше, до нашей эры, много веков подряд, но я сейчас оглашаю лично ваши злодеяния.

— Земля — наша, — грозно проговорил король. — Всё это время вам просто позволяли на ней жить. На безвозмездной основе, заметьте. Мы вас щадили. Забирать ресурсы — наше полное право!

Председатель не стал подробно разбирать первый пункт обвинения, а решил сразу перейти ко второму.

— Вы тормозили наш прогресс, убивая гениальных учёных и великих лидеров! Сотни, тысячи смертей! Этому преступлению даже… названия нет! Позволю себе версию: «научный геноцид»!

— Вам ещё рано выходить на тот уровень развития, на который те люди могли бы вас вывести, — с невиданным хладнокровием отвечал монарх. — Все ликвидированные Земледельцами учёные так или иначе имели отношение к разработкам новых видов вооружений, а политики — выделяли на это средства. Весь ваш человеческий прогресс основан на изобретении орудий смерти, вы бы не сдвинулись с места, если бы вас не подгоняла необходимость воевать, защищать свою шкуру от себе подобных! Мы, как вы правильно выразились, тормозим ваше военное развитие. Но не просто так, не из вредности! Мы следим, чтобы мощь вашего оружия была пропорциональна мощи вашего разума, вашего сознания! На данный момент первый показатель… ужасно сильно опережает второй. И мы с этим боремся.

— Вы причисляли людей к низшей расе, — глава Комитета твёрдо задался целью сначала перечислить, а потом доказать. — Вы скрывали от них своё существование, запрещали неоатлантам вступать с ними в браки, пресекали гибридизацию! Одним словом, поощряли расизм! По нашим законам это определяется как «разжигание межнациональной розни»!

— Пункты ОМД придуманы тысячи лет назад. Соответственно, не меня за них винить.

— Но вы видели весь этот произвол и ничего не сделали, хотя, при имеющейся у вас власти, могли бы! Подобная халатность тоже преступна!

— Послушайте, уважаемый, — разозлился король. — У вас тоже есть немалая власть в этом мире! Почему бы вам самому не рассказать людям о нашем присутствии, а? Если это вас так волнует? Кого вы боитесь?!

Председатель с большим недоверием обернулся на «присяжных». Информация, которую он собирался произнести, была превыше всякого секрета.

— Неуправляемого всеобщего бунта, — признался он наконец. — Понимаете ли, когда люди поймут, что над всеми «сильными мира сего» стоят ещё более сильные… К тому же инопланетяне… Зачем им будет нам подчиняться? Они уж лучше будут подчиняться самым сильным, то есть вам. Все захотят… мира и процветания… Под вашим, высшей цивилизации, подданством оно у них, несомненно, будет. Так они решат. И их будет не остановить.

— Вы боитесь, что земляне попросят неоатлантов управлять ими? Добровольно откажутся от независимости? — удивился Фейрис первый.

Последовало недолгое молчание.

— Так. Мы отвлеклись, — решил глава Комитета, игнорировав последние вопросы. — Четвёртый пункт нашего обвинения касается… Вашей внешнеполитической активности!

— Что это значит? Вы возьмётесь судить меня за что-то, что я сделал в отношении третьих рас? Не вашей и не своей?

— Не совсем… Речь идёт о том документе, который вы подписали сразу по вступлении на престол — о «Поправках в Основной Мирный Договор»!

— Нет, ну это совсем уже комедия! — король расхохотался. — Все поправки были придуманы задолго до меня, их создали три расы-победителя сразу после окончания войны! Потом отец внезапно умер, и честь поставить подпись досталась мне, вот и вся история! Я не мог отказаться, в такой тяжёлый послевоенный кризис неоатлантам никоим образом нельзя было портить отношения с триодиоидами и афимерами!

— В этом документе… — Председатель аж оскалился. — Прямым текстом указано, что если земляне построят свой собственный регулярный космофлот, то они подлежат уничтожению как цивилизация-агрессор! Каково, а?!

— Между прочим, очень правильный пункт! — бесстрашно заявил монарх, для убедительности вскинув указательный палец вверх. — Люди — самая воинственная раса во вселенной, это доказано многочисленными исследованиями наших психологов! Вы и в самом деле не сможете адекватно распорядиться той силой, о которой мечтаете, уж поверьте мне.

— Что?! То есть, по-вашему, мы не имеем права даже на защиту собственных жизней?! Да уже только за это — за отчуждение неотчуждаемых прав! — вы достойны высшей меры!

Правый уголок губ Фейриса первого на мгновение загнулся вверх, но эта ухмылка пропала так же быстро, как и появилась. Воспользовавшись паузой, глава Комитета залез в карман, достал блокнот и быстро пролистал свои записи.

— Оккупация Антарктиды! — вспомнил он, убирая подсказку.

— Ага, и геноцид пингвинов! — съязвил монарх, чтобы дискредитировать обвинение, и опять искренне расхохотался. Его брат и сын тоже не удержались от смеха.

— Покровительство организованной преступной группировке! — не останавливаясь и обрывая смех пленников, объявил Председатель шестой пункт. — Земледельцам!

— Ну-ну-ну, с чего это Земледельцы — преступная группировка? — невзирая на запрет, встрял в разговор генерал.

— Ах, даже так?! Вы не согласны? А как ещё назвать гигантскую организацию, промышляющую заказными убийствами?! Вы ведь платите Земледельцам за их работу, назначаете им цели! Мало вам?! Тогда добавьте подделку документов и фальшивомонетничество! Я уже не говорю о военном шпионаже — это отдельная статья!

— Наше заседание перерастает в фарс, — заявил король, всем своим видом выражая презрение и к противникам, и к их словам. — Вы уже не знаете, в чём ещё меня обвинить! В других условиях я бы уже давно прекратил с вами любой контакт. Но сейчас я вынужден разговаривать с вами. Поэтому повторяю ещё раз: забирать ресурсы с любой точки земной поверхности — наше законное право. Распоряжаться Антарктидой и её недрами землянам нельзя. А Земледельцы убивали, убивают и будут убивать всех, кого им прикажут! Вы, господин Председатель, кстати, первый на очереди! Люди — ещё далеко не разумная цивилизация, чтобы выходить на космический уровень развития. А вы их к нему буквально тащите!

— Вот как? Значит, по-вашему, мы всё ещё дикари? Да вы за всю свою историю так и не придумали ничего разрушительнее, чем наша водородная бомба!

— Не меряйтесь с нами бомбами. Наш ядерный «почти-что-паритет» вовсе не то, чем нужно гордиться.

— Почему это? Огромный прорыв в земной науке, расщепление атома! А наша раса, как ни крути, моложе вашей на многие тысячелетия!

Фейрис первый вздохнул, заложил ногу за ногу и скрестил руки на груди.

— Хочу напомнить вам одну… очень поучительную историю: в конце девятнадцатого и первой половине двадцатого века, когда у нас вовсю шла Вторая Межгалактическая война, вы, земляне, совершили невероятный технологический скачок. От пара и угля — к нефти и электричеству! Кто-то будто высыпал банку дрожжей в тесто вашей науки! Оно и понятно — мы отозвали с Земли самое элитное военное подразделение, веками сдерживавшее ваших учёных! Земледельцы были очень нужны нам в борьбе с джуганоидами, и вы этим воспользовались… У вас невероятно вырос процент обеспеченных людей, появились первые понятия о правах человека, вы мигом размечтались о «рае на Земле», «всеобщем братстве», вечной жизни и космических путешествиях! Но что потом? Бац — Первая Мировая, бац — Вторая, бац — Холодная война, гонка вооружений! И десятки войн поменьше… Достижения развивающегося прогресса служили истинно варварским целям! Вот как! И вы хотите, чтобы мы, помня всё это, предоставили вам автономию? Ха! Да у вас до сих пор на одной планете больше двухсот государств! Вы ж без Земледельцев тут перережете друг друга все! Вы даже с Земледельцами пытаетесь!

Земляне позади Октавиана и Председателя приобрели крайне задумчивый вид. Солдат у входа держал автомат уже без былой готовности стрелять и не в напряжённых руках. Штатские даже посматривали на короля с некоторым сожалением или того хуже — сочувствием.

— Скажите ему про искупление. Опустим всё лишнее! — шепнул министр главе Комитета.

— Прекрасная история. Но вы опять увели нас от темы, — обратился к монарху Председатель. — И очень не вовремя. У нас ведь есть для вас… одна хорошая новость! Все ваши преступления...

— Которые я не совершал…

— Тихо! Могут быть искуплены. Хотите узнать, каким образом?

— Будто бы если я не захочу, вы не расскажете! — огрызнулся монарх.

— Вам предлагается добровольно отречься от престола и назначить своим преемником сэра Октавиана, — выпалил глава Комитета на едином дыхании.

От такого поворота событий все члены королевской семьи синхронно вскинули брови и вытаращили глаза, словно их ударили током.

— Ну наконец-то… Наконец-то вы перестали тянуть резину и сказали всё по существу, — покачал головой Фейрис первый. — А то суд, суд… Я уж подумал, вы действительно верите в то, что говорите!

— Не увиливайте! Нам нужен ваш ответ, а не ваши рассуждения.

— Сначала я хочу узнать, что будет, если я откажусь, — сказал монарх.

— О-о… Если вы откажетесь, вы прочувствуете всю мощь нашей угнетённой ярости! — пригрозил Председатель. — Сначала на своих близких… А потом и на самом себе.

— Соглашайтесь, пока мы просим по-хорошему! — посоветовал сэр Октавиан.

Вместо ожидаемой реакции — яростного отказа, гневных криков и возмущения, король лишь слабо ухмыльнулся и, четко разделяя слоги, проговорил:

— Ни-ко-гда.

Что-то внутри монарха с неприятным звуком хрустнуло, и он без чувств соскользнул с кровати на пол.

Наблюдавшие эту сцену онемели, и продолжалось это довольно долго. Первым из оцепенения вышел министр. Плюнув на всю свою былую сдержанность и приличие, он взвыл, принялся с досады рвать на себе волосы, стукнул кулаком по столу, рухнул со стула и покатился по полу с криками. Председатель погрустнел, склонил голову, снял чалму, обнажив свои роскошные чёрные волосы, и протянул её стоявшим сзади солдатам. Те взяли атрибут высшей власти в Комитете с необычайным благоговением и постарались, соответствуя случаю, придать своим лицам печальные выражения. Председатель сложил руки у рта и принялся молиться на никому не известном языке. Нервный срыв Октавиана ему, по-видимому, не мешал.

Вот так, совершенно неожиданно, восстание землян навсегда потеряло свою главную и единственную надежду на «блицкриг».

— Что с ним, доктор? — спросил генерал Земледельцев у врача, ощупывавшего тело.

— Похоже, ваш брат предчувствовал, что с ним может случиться что-то подобное, и подготовился — спрятал себе в зуб капсулу… с какой-то кислотой… Чтобы воспользоваться своим «последним шансом», ему нужно было просто чуть посильнее сжать челюсти… Она ударила сразу в мозг. Мгновенная, лёгкая смерть… Всяко лучше, чем те ужасы, которые ему готовил господин Председатель.

Доктор не ошибался. Король был мёртв.