Глава 1

С утра, когда не помогает взбодриться даже чашка крепкого кофе, этот звук самый приятный – рокот только что заведенного мотора. Шум, который заполняет сначала всю машину, а потом и все сознание, вытесняя из него остатки сновидений. Я улыбнулся и аккуратно пристроил за водительским креслом приобретенного вчера большого плюшевого медведя. Повезло – у всех мишек было грустное выражение лица, подходящее под типичную осеннюю пасмурную погоду, а мой попался веселым. Радуется жизни.

У меня, в отличие от медведя, особых поводов для счастья не было — шеф с самого утра пригласил «на ковер». Разговор намечался не из радостных – на прошлой неделе начальник мимоходом уже сказал мне, что хороших юристов по Москве пруд пруди, а тот гонорар, который я получаю (спорить не буду – почти зарплата моей мечты) явно не соответствует моим усилиям, при том, что работаю я «от и до». Нетрудно догадаться, что сегодняшняя беседа с боссом пойдет об одном сложном и деликатном поручении, которое я никак не мог выполнить.

Кроме того, с утра я пообещал заехать за своим коллегой Максом, так что я нервничал, боясь опоздать на любимую работу. Пролетев перекресток на желтый, я свернул на улицу, где мы договорились встретиться. Мой коллега уже стоял на краю проезжей части, едва не попадая под колеса подъезжающих к остановке маршруток. Шутливо проголосовал, улыбнулся своей широкой улыбкой:

— Здорово, Серега! Максим Игоревич, очень приятно! – он пожал лапу сидящему сзади медведю и уселся рядом со мной.

Я тоже протянул товарищу ладонь для рукопожатия.

— Спасибо, что подобрал меня, — уютно устроившись, продолжил Макс, – Бизон не любит опозданий, ты же знаешь. К тому же я звонил его секретарше, и она по секрету поведала мне, что он сегодня не в духе.

Бизон – так мы называли нашего шефа…

— Да, а у меня как раз с ним с утра встреча, — я кисло улыбнулся. Пробка, в которую мы угодили, явно не способствовала поднятию настроения. Беспросветное осеннее небо – тоже.

Мой знакомый никуда не спешил, поэтому причин для беспокойства у него не было. Макс что-то говорил о том, что ему вчера не вернули машину с сервиса, и о том, как он ненавидит ездить на метро. Клял пенсионера – виновника ДТП, благодаря которому мой коллега и остался безлошадным. Мне все это было малоинтересно, поэтому я слушал невнимательно, время от времени отвечая что-то односложное. Раньше разговоры коллег о машинах всегда вызывали у меня пренебрежительную улыбку. Иногда кажется, что в Москве Порш-Кайенов, Лексусов и Инфинити больше, чем изделий отечественного автопрома… Куда не плюнь, попадешь в Бентли. Я понимаю, что это впечатление ошибочно, но постоянно улыбаюсь, когда по радио или на телевидении комментаторы ехидно замечают, что у очередного нигде не работающего москвича угнали… отнюдь не «москвич», а какую-нибудь дорогую иномарку, тысяч за двести условных единиц. Именно поэтому, когда я сам обзавелся необходимым достатком, то к выбору машины подошел с нужным усердием и приобрел Мерседес-кабриолет. В то время как на нашей работе все стремились обзавестись каким-нибудь дорогим внедорожником, мне, приезжему, хотелось чем-то выделиться из этой серой толпы обладателей Лексусов…

Но тут Макс отвлек меня от раздумий, сказав нечто такое, что я никак не ожидал от него услышать:

— Слушай, Серег, я знаю, что у тебя проблемы. Начальник в понедельник с самого утра просто так никого не вызывает. Ты мне сегодня помог, довез с ветерком. Рисковал опоздать, но, — он посмотрел на часы, — мы успеваем. И за несколько других моментов я тебе сильно обязан. Хм… — он на пару секунд задумался, — ладно, пора отдавать долги. Ты когда-нибудь слышал о социальных киллерах?

От такого неожиданного вопроса я даже немного кашлянул.

— О ком? – слово, конечно, было знакомо, все-таки лихие девяностые пришлись на мою молодость.

— В наших кругах их зовут «Социальные киллеры» или «Торговцы неудачей»…

— Какие еще киллеры, Макс, двадцать первый век уже давно!

— А ты напрасно так сразу отказываешься! Эти ребята способны решить многие проблемы. Возможно, и твою тоже.

— Нет, это мне вряд ли понадобится… У меня свидание, с девушкой, — я кивнул на сидящего за моей спиной мишку.

— А это и не то, о чем ты подумал, — парень хитро улыбнулся, — Это, ммм… Я даже не знаю, как объяснить. Представь себе, проводишь ты операцию, которую наш любимый и недавно поминаемый начальник называет «Недружественным поглощением», а мы с тобой – попросту «Маски-шоу»… В общем, хочешь ты захватить контроль над каким-нибудь заводом, врываешься с «группой поддержки» в администрацию, а там… стоит их генеральный директор, уже бывший, и кисло улыбается: «Здравствуйте, Максим Игоревич, от Вас уже приходили. Вот документы, Вы уже избраны генеральным директором нашей (ну… уже Вашей) компании, вот, пожалуйста, протокол, приказ о назначении. Выписка из налоговой на Вас завтра придет, за сегодня никак не управимся, простите. Банковские карточки тоже завтра переделаем, обязательно. Это Ваш кабинет, вот такая здесь мебель… Или дать поручение поменять? Хотя, понимаю, понимаю, Вы хозяин, сами распорядитесь…». А сам еще так, заискивающе, поглядывает: все или еще что сделать, только оставьте в покое… А наши накачанные ребята стоят, переглядываются с непонимающим выражением лица, мол, а мы здесь что – не нужны?

Я по роду деятельности не участвовал в акциях, подобных описанной Максом, и имел о них слабое представление, но все равно его слова казались небылицей.

— Я как-нибудь без сказок про белого бычка обойдусь, — улыбнулся я коллеге, — Мась, у меня свидание с одной красоткой, я же говорил… Проблемное конечно, но я рассчитываю на свое обаяние!

— Да знаю я, ты у нас известный (тут он употребил синоним слову «бабник», который лучше опустить)! Хотя, знаешь, — он вырвал листочек из блокнота, записал на нем телефон, протянул мне. Я машинально сложил листок и засунул в бумажник, — знаешь, мало ли что. Может, не в этот раз, но если вдруг будет «самый край», «полная труба» или еще что-нибудь подобное – позвони по этому номеру, спроси Маэстро.

— Маэстро? – я посмотрел на своего собеседника. Положительно, у него с утра было не все в порядке с головой.

Впрочем, рассуждать о том, какие у меня сегодня намечались проблемы, было некогда. Мы как раз добрались до нашей конторы. Небольшой особняк в центре Москвы из красного кирпича, кстати, недалеко от Третьяковской галереи, автоматические черные ворота, закрытый от любых случайных взглядов внутренний двор, охранник в будке со светонепроницаемыми стеклами.

И атмосфера. У моей работы, у этого трехэтажного дома и двора была действительно особенная, немного зловещая атмосфера. Проще всего объяснить ее тем, кто работает в крупных офисных центрах. Скорее всего, у Вас какое-нибудь туристическое агентство. Или офис строительной организации. Возможно, агентство недвижимости. Поднимаясь к себе на этаж, Вы каждый раз проходите мимо таких же, как Ваш, кабинетов – здесь кадровый отдел какого-нибудь холдинга, там – кабинет адвоката… Вроде бы, все стандартно, но… Но обязательно есть один офис, который привлекает Ваше особенное внимание.

Потому что занимаются там неизвестно чем. Никаких вывесок. Никогда на охране Вы не слышали, чтобы кто-нибудь заказывал туда пропуск. Никогда из дверей этого офиса не выходил никто, похожий на клиента. Никаких секретарш, взахлеб обсуждающих с подругами обновки. Никаких выскакивающих из кабинета клерков, которые хотят поговорить по телефону на лестничной клетке, не мешая остающимся внутри. Когда Вы идете покурить, из этого офиса иногда тоже выходит солидный мужчина, лет за сорок, в хорошем костюме, и на все попытки заговорить хотя бы о погоде ограничивается односложными ответами. Если Вы случайно проходите мимо кабинета, когда дверь в него открыта (может, как раз выходит или заходит вышеупомянутый мужчина в дорогом костюме), Вы замечаете внутри кожаные кресла, диван, и другие не менее дорогие предметы обихода. Вы знакомы со своим бухгалтером, знаете, что дела у той фирмы, в которой Вы работаете, идут не гладко, и при всей загруженности контора едва покрывает арендную плату… А на что живут ребята из того офиса, при таком богатом интерьере и отсутствии клиентов? В общем, вокруг этой двери все время атмосфера некоторой зловещей таинственности.

Здесь «неизвестно чем» занималось целое здание. По документам в нем находилось Общество с ограниченной ответственностью «Аваль» — инвестиционная организация. На самом деле, как это уже, возможно, стало ясным из слов Макса, это самое ООО было ни чем иным, как мутной рейдерской конторой. Бандитизм действительно остался в девяностых, сейчас другие методы работы. На счету нашей фирмы, как и других подобных организаций, — смена директоров, насильственная скупка акций, порой силовые захваты предприятий, заводов. Все это при хорошем стечении обстоятельств заканчивалось банкротством и выводом активов.

Я начал работать здесь около шести лет назад. Обязанности юриста были скорее прикрытием — основным направлением моей деятельности являлось вычисление предприятий, к которым «можно подступиться», получение нужных данных (печатей, бланков, сведений о руководителях), скупка акций, признание недействительными различных сделок, протоколов, решений. Все это при «положительном» раскладе оканчивалось судебным отъемом чужого добра.

За это время к моим заслугам можно отнести банкротство пяти крупных предприятий Московского региона. О мелких фирмах я и не говорю, сколько их, я просто не помню. Из хорошего – у меня классная машина, шикарная квартира (правда, съемная) и завидные банковские счета. В общем, жизнь начала складываться как надо. Необходимая рутина – пятничные попойки с коллегами и еженедельные, по вторникам, совещания у Бизона. Все одно и то же – начальник постоянно рассказывает о наших творческих достижениях в получении прав на чужое имущество, и о важной социальной роли рейдеров в зачистке экономики от неэффективных предприятий. Все кивают и делают вид, что действительно несут тяжелую ношу, но в действительности прекрасно понимают, что подобные слова – просто красивая шелуха, прикрывающая вполне понятные финансовые амбиции.

Как я уже отметил, все важные переговоры Бизон назначал на вторник, руководствуясь крылатой фразой: «Понедельник – день тяжелый…» Что заставило его переменить свое мнение и вызвать меня настолько срочно, в первый рабочий день, да еще и с самого утра – это и заставляло меня волноваться.

* * *

— Доброе утро, Леночка! – обратился я к секретарше, — Я к Боссу.

— Доброе утро, Сергей Викторович, — натужно улыбнулась мне секретарша, — подождите, пожалуйста…

Странный человек наш начальник. Даже если он совершенно свободен, и вопрос срочный, все равно заставит подождать. Поддерживает свое реноме. Будет для видимости перекладывать бумажки из одной кучки в другую или в дартс дротики покидает, но пять минут заставит посидеть в коридоре. Подозреваю, что такой склад характера не у него одного. Ладно, я согласен поиграть и в этот спектакль.

Наконец на телефоне секретарши послышалось «Леночка, пригласите!» и я направился к кабинету. «Бизона зовут почти как нашего президента, только наоборот», — подумал я, стучась.

— Открыто! – начальник был явно не в духе…

— Доброе утро, Анатолий Дмитриевич!

— Да, утро доброе… — с ударением на последнем слове ответил босс, — ну как, Сергей Викторович, Вы получили нужные сведения?

Полезная привычка переходить сразу к делу у начальника осталась.

— Пока нет, но…

— Пока нет? Сергей Викторович, Вы же сами говорили на последнем корпоративе, что все девочки на курсе были от Вас просто без ума? А тут речь идет как раз о Вашей однокурснице. Так кому же я должен был доверить сбор информации? Максиму, Петру Алексеевичу? Но они же не такие сексуальные гиганты!

Да, я стал очередной несчастной жертвой корпоративов! Вот мне урок, в следующий раз в спиртном буду себя контролировать. Шеф говорил о Марине – с ней мы действительно учились на одном курсе в Московской юридической академии. Хотя теперь это Марина Федоровна, молодой, но преуспевающий адвокат, специалист по арбитражным спорам и банкротству. В то время как мы с начальником вели эту милую беседу, Марина занималась важным делом – представляла интересы «Газпромбанка» при банкротстве его разорившегося должника, одного из мелких банков. Что поделаешь, кризис… Руководство этого мелкого банка согласилось отдаться «Газпрому» (передать все активы и имущество в счет долгов), и дело перешло к анализу финансового и правового состояния будущей добычи. Команда специалистов, в том числе Марина, получила доступ к архивам должника, в ее обязанности входила проверка рисков, связанных с покупкой. Однако шефу тоже нужен был этот банк, не в последнюю очередь из-за солидного здания в Тверском районе, и, соответственно, эта информация. Дело по «завоеванию Марины» было поручено мне…

— Есть небольшой прогресс, — воспользовался я паузой, — моя однокурсница согласилась встретиться со мной…

— Это небольшой прогресс? – шеф просто вскипел, — Вы взялись за это дело три недели назад, и дело не дошло даже до первой встречи?

— Две с половиной… Она неохотно идет на контакт…

— Это с Вами-то, любимцем всех женщин? Вы хоть понимаете важность этих сведений? Ваша однокурсница имеет доступ ко всей информации о банке! Ко всей, понимаете? О клиентах, счетах, вкладах, бухгалтерии, да мало ли о чем еще… С такой информацией можно обесценить его до минимума! Кому нужен банк, о клиентах которого известно все? Только тому, кто может не допустить распространения этих сведений.

— Понимаю…

Я переминался с ноги на ногу, по спине побежал ручеек пота. Если выбирать, где бы я хотел оказаться в тот момент – в кабинете шефа или в кратере какого-нибудь извергающегося вулкана, я, без сомнения, выбрал бы вулкан. Там, по крайней мере, холоднее.

— Не перебивайте! – начальник был в высшей точке, — Сергей Викторович, я не просто так позвал Вас сегодня утром… Вы меня, мягко говоря, давно не устраиваете… За те деньги, которые Вы здесь получаете, любой юнец будет землю рыть, а Ваше отношение к труду более чем прохладное. Так вот – мне вчера стало известно, что переговоры по покупке банка завершаются, сделка намечена на эту пятницу. До этой пятницы у Марины Федоровны будет доступ к информации. До этой пятницы у Вас есть возможность эту информацию получить. И если Вы до этой пятницы ее не получите – проваливайте из моей фирмы! Будете ходить адвокатом за уголовниками за пару тысяч у.е. в месяц…

— Хорошо… — процедил я сквозь сжатые губы.

— Убирайтесь… — шеф уже остыл, и оставшееся произносил холодно, — Можете эту неделю на работу не ходить, но пятница может стать Вашим последним днем в моей организации… А может и в жизни…