Глава 3 - Вторник

О том, что дальше происходило с Мариной, я, конечно же, узнал немного позже — из ее рассказа, а также из рассказа самого Маэстро. Но для хронологии изложу это здесь. И для удобства, буду описывать все события от ее лица.

Вторник

По давней привычке я встала без будильника, ровно в семь тридцать. Вроде обычный день. Сегодня три судебных процесса, первый, самый важный — в Мосгорарбитраже в девять тридцать, будут слушать дело Газпромбанка об отчете конкурсного управляющего. К сожалению, без меня никак — уже есть информация о том, что этот жулик хочет утаить пару неплохих активов. Потом еще пара процессов калибром поменьше.

Хорошо только, что чудак Серега перестал названивать. Я-то думала, что влюбился парень.

Умылась, наскоро выпила пару чашек кофе — да, на такой процесс лучше не опаздывать. Тщательно наглаженный строгий костюм уже со вчерашнего вечера висел на дверце шкафа. Я оделась и вышла из квартиры. Спустилась, завела Мазду трешку, выехала на улицу…

И тут, когда я проезжала по улице Х, случилось странное событие — раздался громкий хлопок, и ехавшая впереди фура вдруг резко начала тормозить, свернула в сторону и врезалась в стену дома. Улица была полностью перекрыта. Я попыталась сдать назад, но уже образовалась пробка.

В голову ударила мысль — ведь до рассмотрения дела в суде осталось меньше часа! А до ближайшего метро — минут двадцать ходьбы. А на моих шпильках — и все полчаса. Да еще в такую погоду — как назло сыро, промозгло, моросит небольшой дождь… Зонт, конечно, был, но от такого ветра он не спасет.

Под несмолкаемое бибикание из окружающих автомобилей я пулей вылетела из машины и подбежала к горе-водителю фуры.

— Слушай, Шумахер, ты что натворил? А ну сдавай назад, дай проехать…

Мужик только стоял, разводя руками, показывал на сдутое колесо:

— Куда же я сдам… Да и как — машину не завести…

Картина и вправду была плачевная. Как он еще сунулся на такой громадине на улицу с односторонним движением? Всегда удивлялась, как у нас в Москве водители умудряются на таких «крокодилах» пролезть в, казалось бы, неприметные щели. Ведь, казалось бы, и в Правилах дорожного движения написано: крупнотоннажные грузовики дальше второй полосы ездить не могут, и московское Правительство постоянно устанавливает новые запреты для их движения: то в пределы Садового кольца им нельзя, то еще куда-нибудь, а их все равно можно встретить где угодно. Трейлер стоял, уткнувшись расплющенным капотом в стену двухэтажного дома, по диагонали, полностью перегородив улицу. К счастью, никто не пострадал. Прохожие обходили с другой стороны, кто-то снимал всю эту картину на мобильник. Да, завра можно будет посмотреть в Интернете новый интересный ролик.

Я взглянула на другую сторону улицы — по тротуару не объедешь. Как раз в этом месте стоит остановка, и растут несколько деревьев.

— А ну-ка, давай еще разок, попробуй завести свою колымагу, — скомандовала я.

— Ага, и получить лишение прав за оставление места дорожно-транспортного происшествия… Ну уж нет — аварию мне покроет страховая, тем более, что я в ней не виноват… А если я лишусь прав, то меня точно выкинут с работы — я же ничего, кроме как крутить баранку, не умею…

— Заводи мотор, я сказала! Ты что не видишь, тут уже пробка в пару кварталов…

— Спокойно, — остановил меня чей-то властный голос за спиной. Обладателем его был статный седоватый мужчина лет пятидесяти, — Этот человек только что въехал в наш офис. Он никуда не уедет — мы не намерены платить за ремонт со своего кармана.

Вот незадача… До процесса оставалось минут сорок пять… На метро ехать полчаса, и еще полчаса бежать до него. Ладно, может на самое интересное я еще успею. Я закрыла машину, посмотрела — вроде она никому не мешает, можно объехать, и бросилась в сторону метро. Каблуки отбивали автоматную (или даже пулеметную) очередь. Дождь пошел сильнее, и я раскрыла зонт. Ага, не тут-то было — вы когда-нибудь пробовали бежать с зонтом против ветра? Через минут пять я бросила это дело и попыталась сложить зонт. Он мучительно сопротивлялся, выгибался в другую сторону, но, наконец, сдался.

Покончив с ним, я бросилась бежать дальше. Мужчинам никогда не понять женщин — хотя бы по той причине, что мужчина никогда даже не встанет на каблуки, не говоря уже о небольшой пробежке на них. А женщина умудряется проводить так весь день напролет.

Наконец, почти без сил, я подбежала к метро. Но тут случилось еще более неприятное событие. Рядом с метро рабочие ремонтировали дорогу и укладывали кабель. Дорожный ремонт в дождь — опять же наша, московская традиция. И когда я попыталась бегом перепрыгнуть через кабель, в этот самый момент рабочий рывком поднял его… В другое время все бы обошлось, но в такую погоду, на каблуках, да еще и после скоростной пробежки… Сил нет описывать эту сцену — я споткнулась о кабель и со всей скорости полетела на асфальт, в лужу, в грязь. За спиной раздался громкий смех, я обернулась — во все тридцать два зуба мне улыбался гастарбайтер в оранжевом жилете, за ним с такими же улыбками стояли его «коллеги».

«Да посмотри, что ты натворил!» — набросилась я на него. Он в ответ только покачал головой, дав понять, что не знает русского языка.

Времени препираться с ним не было. Я наскоро отряхнула грязь с одежды (успела заметить, что под плащом на белой блузке, увы, осталась пара пятен), вскочила и пулей влетела в метро. Билета у меня не было. Даже не взглянув на очередь в кассы, я, как в лихие студенческие годы, пробежала через турникет, его створки захлопнулись у меня за спиной. Послышалась знакомая музыка, бабушка в будке засвистела, но дверь с надписью «Милиция» так и осталась закрытой, никто за мной гнаться не собирался.

Как же долго тянется время, когда не нужно. Мне казалось, что в метро все происходит очень медленно — медленно заходят и выходят люди, медленно закрываются двери, машинист слишком долго ждет, чтобы тронуться. При входе в вагон я не сдержалась и грубо подтолкнула слишком долго копавшихся пассажиров. А когда на одном из перегонов поезд встал в туннеле, готова была разорвать машиниста на миллион маленьких машинистиков, на его счастье, он находился за закрытой дверью.

Наконец поезд прибыл на станцию Красные ворота, и я бросилась к эскалатору. Вспомнилось, как еще во время учебы, когда я регулярно ездила на метро, у меня сложилась своеобразная примета. На эскалаторах в метрополитене каждая пятая ступенька пронумерована: 5, 10, 15 и так далее. Также стоит номер на первой ступеньке. Я в студенческие годы была спортивной девушкой и никогда не стояла на эскалаторе, всегда старалась пройти вверх. И если у меня получалось пройти ступеньку под номером «1», то я считала, что в том месте, куда я иду, меня будет ждать удача. А если, когда я ступала на эскалатор, там была ступенька под номером «5», «10» (то есть если на первую ступеньку я не успевала совсем чуть-чуть), то я считала, что в том месте, куда я собралась, будут большие проблемы. Иногда я хитрила, и если видела впереди пятую, десятую ступеньки, то немного ждала, пока не покажется первая.

Сейчас я пулей влетела на эскалатор и только потом опустила взгляд вниз, на лестницу. Впереди, на боковой поверхности ступеньки желтой краской была написана десятка. Да, в суде меня не ждало ничего хорошего.

Я вбежала в суд, на ходу предъявив охраннику удостоверение и назвав фамилию судьи. Но, когда я оказалась у двери зала, она сама открылась передо мной — и из нее начали выходить участники процесса. Проходя мимо меня, лукаво улыбнулся арбитражный управляющий, которого я сегодня хотела вывести на чистую воду… Я не успела даже на конец заседания.

— Уважаемый представитель, а Вы почему отсутствовали? — обратилась ко мне судья, но тут же, посмотрев на мой жалкий внешний вид, брезгливо улыбнувшись, добавила, — Ладно, не отвечайте. Заседание суда перенесено на завтрашний день, на полдесятого. Пожалуйста, попытайтесь присутствовать… Может, у Вас есть какие-нибудь ходатайства?

— Да, Ваша честь… — ответила я, но тут же вспомнила, что папка со всеми документами, которые я надеялась представить суду, осталась в машине. Спеша на процесс, я совершенно о ней забыла, — Нет, Ваша честь, документы я представлю завтра.

— Хорошо. Вам не мешало бы привести себя в порядок. Туалеты налево, в конце коридора.

Только в туалете суда я, наконец, смогла разглядеть, насколько ужасно выгляжу. Оказывается, падая, я порвала колготки. Да, кроме того, вода из лужи, куда я угодила, на плаще высохла, и превратилась в очень несимпатичные и очень заметные пятна. Картину завершали растрепанные волосы. Я смотрела на все это безобразие еще секунд десять и затем разревелась. Я стояла в углу туалета, отвернувшись к стене, и слезы обиды катились по щекам. Из этого состояния меня вывел звонок начальника.

— Марина, здравствуйте. Как прошел суд?

— Здравствуйте, Виктор Александрович! Процесс перенесли на завтра на девять тридцать.

— Почему?

— Из-за моего опоздания.

Врать было бессмысленно, начальник наверняка уже в курсе. У него привычка сначала звонить секретарю заседания, а потом уже адвокату.

— Надеюсь, что завтра Вы успеете, — сухо прокомментировал шеф и положил трубку.

Что ж, пора брать себя в руки. Я заперлась в туалете, стянула колготки и достала из сумки другие, запасные, надела их. Затем влажными салфетками аккуратно счистила всю грязь с плаща. Что касается блузки, то здесь салфетками не поможешь… Самое лучшее — застегнуть плащ до самого ворота.

Следующий сегодняшний процесс был в Московском областном суде, что на МКАДе. На метро туда не доедешь, самое разумное было вернуться за машиной. Я посмотрела на время — у меня было еще около двух с половиной часов. Я опять спустилась в подземку, только в этот раз купила билет. Несмотря на наличие времени, расслабляться не следовало. Я выбежала наружу, на ступеньки эскалатора в этот раз решила не смотреть, кисло улыбнулась гастарбайтерам и направилась по уже знакомой улице.

Чем ближе я подходила к месту утреннего инцидента, тем больше страх заполнял мою душу. Но, только увидев и узнав вмятину, оставшуюся на доме, я поняла, что не ошиблась.

Моей машины не было.

Лишь сейчас я обратила внимание на знак «Остановка запрещена» и под ним, опять же, чисто московскую табличку, отсутствующую в Правилах дорожного движения, схематично изображающую эвакуатор.

— Здравствуйте, у меня здесь машина была, Мазда, Вы не видели, куда ее увезли? — обратилась я к продавщице киоска «Союзпечати», стоявшего здесь.

— Конечно. Через полчаса после аварии приехала милиция, все зафиксировала, тягач оттащил грузовик, а еще минут через пятнадцать приехал эвакуатор и забрал Вашу машину.

Я набрала офисный телефон:

— Саша, — сказала я своему помощнику-студенту, — у меня эвакуировали машину, найди мне, пожалуйста, телефон штрафстоянки. Желательно, побыстрее.

Найти эвакуированную машину в Москве — детективная история. Сашка искал телефон минут десять. Я не выдержала, набрала 112. Когда там взяли трубку, я протараторила:

— Мою машину угнали.

— Вы хотите подать заявление об угоне? Назовите марку, приметы машины.

— Нет… То есть я хотела сказать, что ее, наверное, эвакуировали…

Девушка на проводе оказалась доброй и дала мне телефон «Городской службы перемещения автомобилей». Интересное название для тех, кто забирает чужое имущество!

Я набрала данную службу. Попросили перезвонить минут через пятнадцать — не могут найти машину «из-за технических работ на сервере». Через пятнадцать минут долго было занято. В это время до меня дозвонился Саша, который, наконец, дал мне номер, который я уже успела выяснить сама.

После пятой попытки телефон «Службы перемещения» ответил. Как выяснилось, для того, чтобы вернуть машину, мне понадобилось ехать сначала до станции метро Проспект Мира (и искать улицу Дурова) или Печатники (на улицу Новобатюкинская), там заплатить штраф. После оплаты штрафа дадут разрешение забрать машину со штрафстоянки (на которую тоже надо будет как-то добираться). Машина, как я выяснила, ждет меня на Грайвороновской улице (тоже не ближний свет).

До метро нужно было идти минут двадцать — по знакомой улице. Если я соберусь на нем же ехать в Московский областной суд, то это займет еще минут сорок, да вдобавок еще от метро минут пятнадцать на маршрутке до самого суда. В московском областном суде (во второй инстанции) дела рассматриваются быстро — десять минут, и готово. Поэтому вероятность, что они начнут позже — нулевая. Посмотрев на часы, я сделала простой математический вывод — на второй процесс я тоже не успеваю. Такси поблизости, как на зло, не было, да, признаться, в тот момент у меня и мысли не было про такси… Шеф будет мною очень недоволен. Да даже если бы я попыталась успеть — документы к двум оставшимся на сегодня процессам у меня лежат в багажнике в машине. Вот уж точно вышла боком дурная привычка превращать свой автомобиль в мобильный офис.

Я опять набрала Сашку:

— Саш, слушай, у меня проблемы с машиной, в областной суд я не успеваю… На тебя доверенность есть, лежит в верхнем ящике стола, там же копии документов. Придется тебе ехать за меня.

— Марин, ну я же совсем с делом не знакомился, и вдобавок, судебный опыт у меня, сама знаешь… Небольшой.

Сашка действительно в суде был пару раз, да и то в мировом… В другое время я бы и не подумала доверить ему такое дело, но сейчас выбирать не приходилось. У других адвокатов сейчас свои заботы.

— Не ной. Попроси судей перенести процесс, скажи, что я заболела. Больничный принесу в следующий раз. Если не получится, все материалы у тебя есть.

Трюк с больничным, скорее всего, не пройдет. Да и то, что я не явилась на процесс из-за эвакуации оставленной в неположенном месте машины, в качестве оправдания не годится. Что ж, Александру тоже не вечно в стажерах сидеть, пусть поучится. Если на этот суд я не успеваю, то последний у меня в подмосковном Одинцово, в пять тридцать вечера. В моем распоряжении почти четыре часа, за это время можно вызволить машину и уехать хоть в Эстонию… Мне туда, правда, не надо.

Я уже в третий раз за сегодня направилась по знакомой улице. Когда у метро все тот же гастарбайтер опять улыбнулся мне, я готова была его разорвать на мелкие кусочки и сдержалась только путем нечеловеческих усилий. При этом поймала себя на мысли, что завидую. Ему никуда не нужно спешить — прораб привез на место, показал что делать, и работай. Не нужно носиться из одного конца города в другой или в Подмосковье по делам. Вот тебе улица, клади асфальт. За качество, опять же, не спрашивают — это я знала точно, ведь прошлым летом машину отдавала на ремонт ходовой…

Через двадцать минут я была в Печатниках. Сразу при выходе из метро увидела группу беспечных таксистов, к которым решительно направилась.

— Скажите, пожалуйста, где здесь Новобатюнинская улица, — обратилась я к одному из них.

— Пьятсот, — не поворачивая головы, ответил он. Я давно не слышала такого прекрасного кавказского говора.

— Что? — не поняв ответа, переспросила я.

— Пьятсот… Ладно, тыбе, красавыца, трыста! Дешевлэ нэ возым…

— Да мне не надо ехать, как пройти? В какую сторону?

— Далеко…

— Куда? — я теряла терпение.

— Далеко, — ответ был таким же.

Я поспрашивала у прохожих, но, увы, никто мне не мог помочь, все были не местными… Пришлось согласиться с «заманчивым предложением». Ехали мы минут десять и, в принципе, я была рада, что сэкономила время — одна бы я плутала здесь добрый час… Правда, уже на подъезде к ГАИ мое настроение опять пошло вниз — я увидела очередь своих «коллег-пешеходов»… Сразу стало ясно, что минимум час ожидания мне обеспечен. Я рассчиталась с гостеприимным кавказцем, и не успела оглядеться, как ко мне подскочил щупленький старичок.

— Вы, наверное, машинку забирать? — поинтересовался он.

— Да… — рассеяно ответила я, все еще оглядывая неприятную вереницу людей, в конец которой мне придется встать.

— Если хотите, две тысячи рублей, и я все улажу… Даже довезу до штрафстоянки.

Я посмотрела на новоявленного «бизнесмена», потом на очередь, наконец, на часы, и решила все-таки ему отказать. До суда оставалось еще около трех часов, даже чуть больше, и казалось, что есть все возможности успеть.

Как же я пожалела потом о своем решении! Тщетно я выискивала в толпе старичка, смотрела в оба конца улицы, отбегала из очереди со словами «Я сейчас вернусь», если казалось, что кто-то на него похож… Все напрасно — более полутора часов двигалась эта страшная змея, поглощающая мое личное время! Пока длились мои похождения в ГАИ, позвонил Сашка — как я и ожидала, в мой больничный никто не поверил, дело рассмотрели без меня. У моего стажера была доверенность, на это судья и сослался. Решение было не в нашу пользу, во многом из-за того, что Александр не успел изучить материалы, и в нужные моменты сослаться на нужные обстоятельства. Голос у него был как у побитого пса, и каждый раз, когда я спрашивала: «Почему ты не сказал такие слова? Почему не указал на те документы?», он замолкал и только после пауз повторял «Я не знаю». Наконец, я решила закончить это бесполезный разговор, сказала Саше на прощание спасибо (виноват не он, это было ясно), добавила, что все равно было бы такое решение (возможно так и было бы, но не факт) и положила трубку. Затем позвонил шеф, отчитал за то, что послала стажера на такое сложное дело, пришлось ему объяснять, где я и как плохо обстоят мои дела. Радостного настроения, разумеется, это мне не прибавило.

В общем, когда я наконец-то выбежала из ГАИ с разрешением на то, чтобы забрать машину со штрафстоянки, то абсолютно без колебаний согласилась с таксистом, предложившим довезти меня до Грайвороновской улицы (за не самые маленькие деньги, надо сказать), а там, хотя очередь желающих вызволить своих коней была небольшой, минут на двадцать, дала пятьсот рублей такому же «бизнесмену» за то, чтобы пройти побыстрее.

Как итог, когда я снова воссоединилась со своей подругой, до суда оставалось чуть меньше часа. Одинцово рядом с Москвой, всего несколько километров, и у меня были все шансы успеть…

Я не успела. Я поняла, что не успею, когда была на Кутузовском проспекте, а потом на Можайском шоссе. Движение практически стояло. Я сидела в машине, прослушала несколько песен, а потом, чувствуя, что раздражаюсь, заглушила двигатель и вышла.

— Что же случилось? — со злостью спросила я, глядя вдаль. На фоне надвигающихся сумерек были отчетливо видны бесконечные вереницы стоп-сигналов.

— Не знаю, наверное, куда-то едет Дмитрий Путин или Владимир Медведев, — съязвил, как будто бы вопрос был адресован ему, мой «коллега» — такой же водитель, вышедший из своей машины.

Домой я попала только в одиннадцать часов. По пути заехала в Макдоналдс, заказала себе неизвестно какой еды — я же целый день ничего не ела и не пила, но в такой нервной атмосфере не замечала ни голода, ни жажды. Когда я была в «ресторане быстрого обслуживания», опять, третий раз за день позвонил мой начальник. Он хотел было меня отчитать (узнал, что и на последнем судебном заседании за сегодня я тоже не была), но услышав мое слабое «Алло», понял, что он здесь не к месту, и просто предложил зайти к нему завтра, когда будет свободное время. Достойный финальный аккорд для дня, который я явно не могла занести себе в актив.

Придя домой, я наскоро приняла душ и без сил свалилась на кровать. До того, как заснуть, я на всякий случай поставила будильник.