Глава 5. Два варианта

В поселке ее ждали. Мальчишки приветствовали появление машины радостными воплями, и немедленно побежали следом, прося прокатить. Потом один из них заметил отсутствие отца Алисы. Со всех сторон тут же посыпались вопросы, заставив девушку прибавить скорость, чтобы малышня отстала.

Старшие встретили ее молчанием. Доктор Савин забрал принесенные лекарства, немного постоял в дверях и ушел, так ничего и не сказав. Только мать беззвучно рыдала в углу, прижимая к себе перепуганную младшую сестричку. Эван, младший брат Алисы, подросток двенадцати лет, сидел рядом с ними, опустив глаза. Плакать ему было неловко, потому что старшая сестра не плакала, но и сохранять внешнее спокойствие удавалось лишь с большим трудом.

— Что теперь будет? — пробормотала мама.

Алиса очень хотела спросить у нее, в самом ли деле все было так, как рассказывал подпольщик Карлос, но передумала, сообразив, что сейчас попросту не добьется толку. Они остались одни, и теперь на несколько лет сделаются для общины обузой. Следовало думать о будущем, не о прошлом, но сил не было ни на что. Кое-как раздевшись, девушка рухнула на свою постель и заснула.

Разбудили ее доносившиеся с кухни возбужденные голоса. Эван о чем-то спорил с мамой, и оба явно начинали сердиться, потому что братец, уперев руки в бока, загораживал собой дверной проем, а мама слишком уж гремела посудой.

— И, в конце концов, пусть Алиса сама решает, — подытожила она, со звоном водворив стопку тарелок в шкаф.

— Что решает? — поинтересовалась Алиса, отодвинув Эвана, и входя на кухню.

— Приходила Бекка Майлз, — сообщил Эван.

Бекка Майлз была известной в общине сплетницей, крикливой и неприятной особой со вздорным характером, самовластно распоряжавшейся мужем, шестью сыновьями и тремя невестками. Семейство Сэндов она откровенно не любила, но высказывать что-либо всегда опасалась, потому, что Джон Сэнд являлся, как ни крутись, человеком уважаемым. Во всяком случае, так было раньше.

— И чего же она от нас хотела? — очень стараясь, чтобы голос звучал ровно, процедила Алиса.

Мама опустилась на табурет, вытерла руки о старенький фартук, вздохнула и ответила:

— Она хотела предложить тебе выйти за ее сына.

— За которого?

— За Роберта.

— За дурачка Бобби?! — не поверила своим ушам Алиса. — И она что, считает, что я соглашусь?!

— Вот именно, — поддакнул Эван.

Мама промолчала. И Алиса не стала продолжать возмущаться. Она отлично понимала, что Бекка действительно вполне могла рассчитывать на то, что ее предложение будет принято. Семья Майлзов, благодаря своей многочисленности, обрабатывала много земли, и не знала нужды. Но все же едва ли какая-нибудь девушка, даже не имеющая особых надежд на удачное замужество, согласилась бы выйти за дурачка Бобби. Если, конечно, ее семейство не окажется в таком вот отчаянном положении, в какое угодили теперь Сэнды.

Роберт Майлз был ровесником Алисы и последним ребенком Бекки, рожать которого доктор Савин, еще отец их нынешнего врача, ей категорически не советовал. Да и муж, поговаривают, не особо жаждал появления в семье еще одного рта. Но Бекка никого не желала слушать, слишком уж ей хотелось стать матерью большого, богатого и уважаемого семейства.

В результате ее упорства что-то пошло не так, ребенок появился на свет раньше времени, и чуть было не погиб. Его удалось выходить, и Бобби вырос здоровым, крепким парнем, не хуже старших братьев, но нормальным так и не стал. Вел он себя обыкновенно как ребенок лет пяти, хотя в поле работал за двоих.

Вполне естественно, что Бекке хотелось все же женить Бобби на ком-нибудь, чтобы о нем было кому позаботиться в будущем. Да и лишние руки в хозяйстве определенно пригодятся, а Алиса теперь представлялась весьма удачным выбором. Ведь именно ей предстояло в будущем ходить в город за необходимыми общине вещами. Такую добытчицу весьма почетно принять в семью, даже если довеском к ней станут мать и маленькая сестренка, а на пару лет еще и брат.

И вариантов того, что делать с этим предложением, у Алисы было не так уж и много. До начала полевых работ осталась пара недель, и даже вдвоем с братом им не справиться вместо отца. Стало быть, придется или соглашаться, чтобы сохранить хозяйство и прокормить семью, или отказываться, и придумывать что-нибудь другое.

Именно сейчас в голове Алисы впервые промелькнула мысль податься к подпольщикам. Но сначала нужно было поговорить с мамой, обсудить рассказ Карлоса, а для этого следовало спровадить Эвана.

С братом девушка разобралась быстро, услав того проверить курятник. Едва подросток оказался на улице, как Алиса, заняв его место в дверях кухни, без обиняков спросила у все еще сидящей на табурете матери, правда ли то, что они с отцом бежали сюда из Центрального региона в компании Карлоса.

— Правда, — устало кивнула в ответ мать.

— И отец работал в Службе Контроля?

— Работал.

— И что произошло?

— Карлос не рассказал тебе?

— Он рассказал, что вас с ним собирались казнить, но отец вытащил вас, и вы перебрались сюда. Больше ничего.

Мать вздохнула, потерла лицо ладонями, помолчала немного, глядя в пол, и, наконец, сказала:

— Моя сестра работала в Службе Статистики. Я не знаю, как так вышло, но однажды нам сообщили о несчастном случае. Якобы она попала под потерявшую управление машину, и погибла. Мы с родителями очень горевали, конечно, но тогда ничего не заподозрили. Пока однажды я не нашла в нашем тайном месте письмо.

— В каком тайном месте? — не поняла Алиса.

— Когда мы были совсем маленькими, — объяснила мама, — Еще до отправки в интернат, мы часто играли на заднем дворе нашего дома. Там из стены доставался один кирпич, и мы пользовались этим местом как тайником. Так вот, однажды я заглянула в гости к родителям, вышла во двор, пока мама возилась с пирогами, и зачем-то решила посмотреть, сохранился ли тайник. За кирпичом обнаружилось письмо от сестры, в котором та сообщала, что жива и находится среди подпольщиков.

— И вы встретились?

— Встретились. Им были нужны кое-какие детали, а я как раз работала на фабрике, и имела доступ к браку. Я почти год таскала им то, что удавалось вынести, тогда и познакомилась с Карлосом. Он тоже помогал подпольщикам.

— А когда ты познакомилась с отцом?

— Раньше, — улыбнулась мама. — К тому времени, как все это случилось с Анной, мы встречались уже почти год.

— И он знал, чем ты занималась?

— Нет, конечно. Он узнал только когда все уже раскрылось. Нас, задержанных, собрали в одном месте сразу человек тридцать, не меньше, и у всех извлекли чипы. Карлос тогда сказал, что дело плохо, и оказался прав. Ночью нас вывезли за город и заставили копать яму. Вот тут-то и появился Джон. Нам втроем удалось улизнуть от охраны. Потом, наверное, кто-то из прежних сослуживцев помог ему с переправкой сюда. Сначала мы поселились у подпольщиков, но жить в подземелье я не смогла, и не хотела, чтобы мои дети росли без солнечного света. Так мы тут и оказались.

Алиса вздохнула. Ей только что впервые пришла в голову мысль о том, что она могла бы родиться не среди отщепенцев, а в самом обычном городе, и жить нормальной жизнью гражданина. И вдруг ужасно захотелось просто прогуляться по городским улицам, не ползя на животе и не высматривая в темноте патрульных, а спокойно. Как это делали люди, виденные ею сквозь решетки канализации.

Но эта идея была лишь мимолетной, не той, что могла бы укорениться в сознании. Гораздо больше Алису увлекли совершенно другие соображения. Ей захотелось выяснить, что же такого узнала мамина сестра, и какими судьбами занесло в подполье других ей подобных.

Раньше она считала, что подпольщики отличаются от отщепенцев только местом жительства, но теперь начинала понимать, что это не так. В том мире, которым правила Корпорация, совершенно точно происходило нечто тайное и очень опасное, раз уж десятки людей вынуждены были скрываться, а тех, кто помогал этим скрывающимся, карали смертью.

Для начала следовало вернуться в город и поговорить с обитателями подземелий. Они определенно знали об этих самых тайнах значительно больше, чем любой из отщепенцев, и даже больше, чем ее родители. И надо было попытаться сделать что-нибудь для спасения отца.

— Я вернусь в город, — сказала она вслух. — Один из подпольщиков обещал мне попытаться разузнать о судьбе папы.

Мама побледнела, как полотно, услышав эти слова, вскочила на ноги и решительно схватила Алису за руку.

— Никуда не ходи, — умоляющим тоном произнесла она. — Ты ничем не сможешь помочь отцу, только сама погибнешь там.

— Не погибну, — возразила Алиса. — Живут же подпольщики, выживу и я. К тому же, что я смогу сделать тут?

— Как мы будем без тебя?

— А чем я помогу?! — сорвалась девушка, высвобождая руку. — Тем, что выйду замуж за дурачка Бобби, и буду до конца своих дней гнуть спину на полях и огородах Майлзов?

— Ты хотя бы будешь в безопасности.

— О какой безопасности ты говоришь, мама? Ведь ты сама мне только что рассказала, что вас готовы были убить за то, что вы помогали подпольщикам! Твою сестру преследовали, а ведь она не совершала никакого преступления!

— Нас тут не трогают, — попыталась было возразить женщина, но дочь перебила ее.

— Пока не трогают, — выпалила она. — А если завтра захотят тронуть? Если завтра Корпорация решит, что хватит с нее таких, как мы? Что тогда мы сможем сделать? Ведь нас легко переловят и тут же закопают в яме, вырытой нашими же руками! Как можно так жить, мама, если можно попытаться что-то изменить?

— Что ты изменишь? — сердито выкрикнула женщина. — Что ты сможешь сделать одна против целого мира?

— Я попытаюсь узнать правду о том, что происходит, — холодно ответила Алиса. — И уж потом буду решать, как с этой правдой поступить. Но в любом случае, я не желаю ждать, когда от меня попросту решат избавиться.

Мама снова опустилась на табуретку, и горько расплакалась, спрятав лицо в ладонях. Алиса опустилась рядом на корточки, и нежно погладила женщину по колену, пытаясь успокоить.

— У тебя был отец, а у отца была ты, — прошептала она. — Вам было ради чего жить. А ради чего жить мне? Лишь бы пристроиться замуж, нарожать детей и работать, каждый вечер молясь, чтобы прошедший день не оказался для меня и моей семьи последним? Я не хочу так. И ты должна меня понять.

— Я понимаю, — пробормотала мама. — Но так за тебя боюсь…

— Я тоже боюсь за себя, — солгала Алиса.

Нет, сегодня она окончательно перестала за себя бояться. Остался страх лишь за то, что будет с ее семьей. А для нее самой никакая смерть не могла быть страшнее жизни с дурачком Бобби в качестве мужа и его достойной мамашей Беккой Майлз в качестве свекрови.

— Только не бери с собой брата, он ведь еще ребенок.

— Не буду, — пообещала девушка, хотя и понимала, что сдержать это обещание будет очень и очень непросто.

Эван характером пошел в отца, как и сама Алиса. Был таким же смелым, решительным и неугомонным. А еще он мог бы дать сто очков вперед самой Бекке Майлз в умении узнавать всевозможные новости. Поэтому единственным способом не впутывать его в то, во что Алиса собиралась влезть, было сделать все тайком, так, чтобы ни одна живая душа ни о чем не узнала и не разболтала братцу.

— Значит, ты все окончательно решила, — проговорила мама, вытирая слезы краешком фартука.

Алиса коротко кивнула, и все-таки решилась добавить:

— У меня ведь только два варианта: этот и дурачок Бобби.