Глава вторая часть 5. Три смерти Татарина Рамы. Междусмертие. Рейд.

Без приключений Рама спустился с ходма и уже сидел у Сидора, отпаивая усталость пайковым чаем с сушками.

— Смотри — Сидор показывал на карту. — Тут ты поднимишься и выйдешь прямиком в нужный квадрат. На маршруте никуда не заходи, сторонись любых построек. Вот тут деревня аборигенов и выше как раз комплекс. Здания пусты и необитаем, все что там можно было найти — выскребли. Запомни — обходи постройки и зеленых.

Теперь: на месте, на втором этаже есть дверь в приемную — мне нужна фамилия директора с таблички и какой знак нарисован на вот этой стене. Далее, заходишь вот в этот кабинет и забираешь все бумаги из стола. Бумаг там пару папок. Все. С рзультатом ко мне. В случае чего — в дороге — уходи к заводам — там Бар. Бармену обрисуешь ситуацию — он посодействует, о документах ему не слова.

— Может так быть, что не будет документов?

— Может. Тогда ты называешь мне фамилию и рассказываешь о знаке на стене.

— Может так, что и таблички и знака не будет.

— Да, и так может. Тогда тебе надо будет найти другие фамилии и другие признаки, и рассказать мне о них.

— Если документов будет больше?..

— Не будет — две папки. И помни — берегись зелёных. Да, если папок не будет, а ты примешь решение переждать в том квадрате — получишь свое у бармена. Сообщишь ему фамилии и признаки и считай дело выполнил. Но если бумаги — то ко мне! В край — я Лёву пришлю — ему отдашь или вместе дойдете.

Так далеко, если не считать бандитов и мародеров, почти никто из обитателей Кордона не ходил.

Для Рамы это был волнительный и не желательный дальняк.

День назад сталкер с позывным Каша, посланный ранее и вернувшийся от туда, с бумагами, заявил, что фамилию с таблички забыл и теперь не было иной возможности подтвердить происхождение бумаг, кроме как перепроверить эти данные и его поход туда.

Фамилию Каша забыть мог, однако он божился, что условленный знак начертил, а значит, если знак там, то и документы от туда.

Снорка он встретил на второй же день. Два жутких создания резвились и играли как кошки на БМП и завидев Раму, они разом бросились к нему.

Уже тут, в Зоне, Рама познал это ощущение парящей в теле свободы, когда ты можешь поступить со своей смертью как пожелаешь, без посредничества со стороны правоохранительных органов, общества и необходимости рассчитывать степень допустимой обороны.

Смерть неслась на него, а Рама вдохновенно бежал ей на встречу. Он помнил по рассказам, что снорк бьёт только из засады или догоняя — что он плохо расчитывает ситуацию и бросок нанесущегося на встречу и у Рамы был шанс разминуться и выйграть время, добежав до БМП — а там уже как карта ляжет...

Снорки пролетели мимо Рамы и пока они гасили инерцию и разворачивались, Рама вломился в щель приоткрытой кормовой двери Бэхи. Сразу за ним в щель протиснулись голова и конечность снорка. Рама тянул дверь. Ему казалось, что она не двинулась ни на миллиметр, но вероятно он все же сдвинул ее, потому что снорк — более худое и верткое существо, не мог влезть за Рамой и как выяснилось, вообще застрял в проёме.

Снорк остервенело бился и рычал ещё некоторое время, но быстро выдохся и теперь лишь двигал головой и конечностью.

Рама нашарил на поясе кожаный чехол с раскладным ножиком 1982 года выпуска и с силой обрушил его лезвие на голову в странной маске. Удивительно, но хватило двух ударов, что бы понять — голова пробита и снорк мертв.

Его приятель носился и рычал, заскакивая на корпус БМП и снова вниз, но вскоре угомонился порыкивая где то наверху.

Рама ещё сильнее потянул створку и она поддалась, предельно зажав тушу снорка и он, поглядывая на просвет, проверил — закрыты ли прочие люки и успокоился только тогда, когда убедился, что все в порядке.

Рама принялся за маску. Ослабив обычные фастексы и велкро, он снял ее с существа.

Обычное людское лицо. Очень бледное, с неприягютной кожей и выдающимися скулами, и впалыми щеками. Носа не было из него в маску тянулись трубки и тонкие кабели и Рама немного принапрягся вытягивая их. Челюсть сеораюка была не примечательно обычной — с оборванными губами и редкими, очень плохими зубами — как и чем оно ело то?....

Сама маска была вовсе не противогазом. Она не закрывала нижней части лица, а лишь уши, глаза, щеки и нос. Нечто похожее, на гофрированный шланг был рукавом, по которому шли трубки и несколько кабелей. Часть трубок и кабелей торчали через разрезы в щеках и видимо также уходили в нутро существа и когда то соединялись с системой в хоботе. Рукав оканчивался сложным коннектором, полуоторванно висевшем на каких то лохмотьях. Линзы маски были загрязнены и так же было не ясно, как и чем снорк видел.

Рама услышал, что живой собрат снорка, завозился у мертвого тела и членистыми, похожими на заостреный бамбук пальцами расщипывает тело собрата. Снаружи начался прием пищи. Рама пожалел, что не видит всего процесса, было жутко и интересно, да и его описание можно было не дешево продать гаучникам.

Спустя ещё несколько минут послышался характерный для кабанов шум и завязалась драка. Живой снорк видимо ретировался и за тело мертвого принялись кабаны. Они так воодушевленно мочалили его, что умудрились высвободить из проема. Рама тут же с силой, надрывая жилы, прикрыл наглухо створку и перевел дух.

Оказалось, что нож полусложившись при ударах, слегка порезал кисть и Рама, полив водкой, обомотал ее бинтом.

День он провел в закрытой бронекапсуле, пережидая шухер.

Дорога на пару дней заняла почти неделю. Рама подолгу пересиживал опасности и шел крайне осторожно.

В заданный квадрат он вышел к вечеру и ночью проник в здание проектного бюро "Роса — 4".

Знака не было, директора звали Щеглов А.В., главного инженера Крюков С.Н. Папок тоже не было, но было несколько листков и рама прихватил их на всякий случай.

Вечер перед заходом на точку, он отсиживался на дереве, где под ним, в кустютах, развились какие то мелкие твари и неплохо просматривалась деревня аборигенов в низу, в ложбине.

Деревня ранее была коттеджным поселком для сотрудников Академ городка. Дома в ней был сплошь типовые и двухэтажные.

Рама был Уверен, что в преждние времена поселок процветал и был уютным пристанищем для научной братии.

Судя по дымкам, большинство домов были заселены и сегодня — но сейчас дома угнетали своим видом. Дело было не в разрухе, а в какойто замызганности и засаленности. Неопрятные заборы из хлама, много мусора во дворах, грязные стекла и сплошь зафанеренные окна на первых этажах. Пару раз хозяева выходили из домов, щурились на пасмурное небо и бесцельно постояв, ныряли обратно. Движения по улицам не было.

Сами аборигены были теми, кто отказался уехать — и после события номер два и после того, как начались выбросы. Местные, со временем, скучковались и жили обособленно в нескольких поселениях на территории Зоны. Явно никого не избегая — они не шли на контакт. Чем промышляли — не понятно, что пили, ели — тоже. Предложениями не прельщались и являли из себя и своего быта довольно таинственный факт..

Была история о сталкере, ушедшем жить вот к такой вот местной бабе. Сталкеское сообщество решило, что вот теперь то они все и разузнают но не тут то было. Пара месяцев и тот сталкер уже под стать аборигенам, беседуя, прятал и вялял глазами или смотрел прямо и пусто, не убедительно и устало мямлил, а вскоре начал открыто избегать бывших товарищей.

Это добавило кривотолков и аборигенов упростили до чудиков, жрущих что то тутошнее и большей частью их не трогали.

Сделав свое короткое дело, Рама пересидел на чердаке проектного бюро до утра и спустился в деревню.

Пройти по ее обжитым улицам было безопаснее чем по окрестностям.

В деревне его удивила стая местных, среднего размера, собак. Псы были тутошние, не бродячие, и не понятно, чем эта свора питалась.

Рама только вступил на улицы, как из одного из домов выглянула сонливая, мутная баба, которая с алкашечьими реверансами поомямлила.

— Молодой человек, доброе утро. Можно Вас?.. Вы не подойдёте?..

Рама не смущаясь и с любопытством переступил какие то неопрятные баррикады и стараясь не топтать тряпье и утварь, разбросанную по двору, подошёл к женщине.

— У меня дочка задержалась. Ушла в сторону завода. Я очень беспокоюсь..

Манерой держать себя хозяйка дома была похожа на бывшую руководительницу, однако просящий тон был для не как будто привычен и она как то буднично, как попрошайка, выпрашивал его о помощи и явна врала.

— Дочка где то задержалась… Какой из меня поисковик… Заплатить мне нечем, только этим… Возьми ..

Она достала из кармана кофты картонную коробку родом из глубокого СССР с флаконом духов Балет.

— Хорошие — показав захватанный, но почти полный флаконом, она брызнула, как бы на последок, на себя, а потом, будто что бы убедить в качестве самих духов, и на Раму.

Врёт баба. У самой дочь пропала, а она скупится — решил он.

В любом случае Рама не желал плестись в Бар, а именно туда указывала женщина, да и меньше чем за полторашку воды он и не соблазнился бы.

— Я тебя прошу — он перешла на ты. — Возьми и просто если встречютишь скажи ей. Поторопи ее.

— Да не надо, я и так скажу, если встречу. Оставь духи себе.

— Возьми, ну возьми...

Раме неприятно казалось что они начали играть в "да-нет". Он досадливо взял духи, попрощался и пошел к забору, собранному из хлама и тряпья.

— Смотри, ты плату взял. Приведи мне дочку — крикнула женщина в след, кода Рама уже изрядно удалился.

Твою мать — выругался он про себя и хотел запустить коробкой в бабу.

Пройдя деревню, Рама, ругая себя и ту бабу пошел не прямо, к Технике, а свернул на лево — к Бару.