Новые задачи SC

На палубе «Бродяги» мы уже привычно зависли «на форуме» в теме «куда податься?» Точнее, куда идти сразу. В таких ситуациях вид у нас, наверное, дебильноватый! Стоим и в море пялимся, изображая романтизм. Но, хоть имидж штука важная, отношения с Захаркой для меня важнее. Мне, вообще-то, не составляет очень уж большого труда смахнуть парня с руля и делать всё, как мне кажется правильным, стоит ему замешкаться, или проявить неуверенность. Но так может происходить, только если уже дошло до жизненно важных и немедленных решений. А коли нас ещё не бьют, мы не тонем, под нами не горит, я нарочито тщательно проясняю парню своё решение, и уже не всегда оказываюсь полностью прав. Чаще, конечно, «даю себя убедить», но порой он меня сильно удивляет!

Но сейчас явно не тот случай — у парня просто прорвалось детское нетерпение и максимализм. Вот прям бегом к Командору и всё! То есть Захар нас как бы изо всех сил «за руку тянет» и психует, что не может сдвинуть собственную тушку ни на шаг. Я подождал, когда он немного устанет тянуть бульдозер за гусеницу, и после окончания очень личной и крайне нецензурной вариации на тему «всяких разных сраных, духов» спросил, нафиг ему сию секунду понадобился Руда? Утрясти финансовые и организационные вопросы? А то, что он доктор и скорей всего занят — это как? Ах, он ещё и Командор, и у него есть обязанности поважнее! Угу, например, следить за дисциплиной, а кое-кто сейчас немножко в самоволке. Он и так всё про нас знает? Но ведь не реагирует почему-то? Да потому, что доверяет и уважает, а мы можем проявить к нему немного уважения? Например, не нарушать его приказы хотя бы вызывающе демонстративно? Ну да, он, конечно, не лицемер, как некоторые, поймёт, что у деточки засвербело, лень мальчику лишний раз искупаться, а его дух — либо лох, либо тюфяк! И пацаны оценят, как в SC относятся к субординации. И что я предлагаю? Вернуться потихоньку в колледж, обратиться за консультацией к психологу, типа проблемы у нас. Сперва перетереть с Пушком, а после уже официально испросить у Командора аудиенции. И ничего нудного, мы «медленно-медленно спустимся…» и всё проделаем по порядку, с чувством, толком, расстановкой. Ладно, я проделаю, а мальчик пусть злится и обижается, ему ещё можно.

— Нормально? — заботливо спросил Плюш, оторвавшись от разглядывания горизонта. У него те же проблемы с Грегори.

— Ага, — привычно киваю в ответ, — давай на шлюпке вернёмся?

С «Бродяги» частенько снаряжают лодки на другие суда с изделиями мастерских и прочим.

— Не заслужили, — кривится Плюш.

Ха, ему тоже досталось от его сокровища! И правильно, нефиг их баловать, кстати, не только наших, то есть собственных. Ребятишки из самохода на лодочке пригребут, и кто их встретит? Родное начальство с заслуженным клистиром, давненько что-то мы не проводили профилактическую чистку сопел, так и тяга может упасть. Оглянулись — ага, ребяток наших, самовольщиков, не видать, заняты где-то.

Поднялись на мостик, сэр Сэнди встретил нас ехидной улыбочкой. Обычное ж дело, чего это он веселится? Но он объяснять причин своего хорошего настроения не стал, как обычно, попросил «посмотреть тут». И ни к селу, ни к городу ляпнул, — а то продрог что-то, грогу бы надо испить.

Мы проводили его недоумёнными взглядами — угу, продрог на этаком пекле! Ладно, уже осмысленно взглянули на море, оценили волнение, ветер, положение судов. Прикинули их эволюции на ближайшие полсклянки, дали команды в нарушение всех наставлений о безопасной дистанции, едва не на таран «Д‘Артаньяна». И, выбрав момент, с умным видом и довольные собой сиганули за борт.

Там немножко вразмашку, через три волны и направо, «Д’Артаньян» как раз галс сменил, уклоняясь от столкновения, повернул к нам левым траверзом. И мы с уже привычной радостью «опять пронесло» забрались на борт по спасательным концам, отплёвывая солёную воду и повторяя про себя первые тезисы экспромта про всяких возомнивших о себе малолетних нарушителей дисциплины. Впрочем, зря готовились, нарушители встретили нас на палубе в строю. Вот отчего веселился старый хрыч — до нас его тимуровцы навестили, с гостинцами, не иначе! Джим, главный хулиган на сегодня, скомандовал «равняйсь, смирно» и отрапортовал зараза:

— Учебное отделение под моей командой занято рэпосложением задачи по криптографии с отработкой акробатических элементов, за время вашей самовольной отлучки других нарушений не было, заматам Джим!

Заместитель атамана на секретном демонском языке. Мы задумчиво уставились на его светлую голову, покрытую банданой с новым рисунком. Ну, точ-такую же вот почти только что видели на «Бродяге» у мастерового на рабочем столе, пацан к ней приделывал пряжку на ремешок. Я ещё подумал себе тоже ремешок на платок заказать, а то узлы, если тугие, давят, и в воде норовят развязаться. И мы, конечно же, заботливо заглянули в серьёзные, преданные мордашки честных, дисциплинированных штрафников, которые нам только померещились на каторжнике. Меня уже прёт, еле сдерживаю смех за плотно сжатыми губами, а Плюшевый сдержанней, с серьёзной миной продолжает шоу для ребят:

— А скажи-ка, Джимми, не вас ли мы видели в самовольной отлучке?

— Никак нет, сэр Грегори! — ответствует пацан с видимым удовольствием.

— Думаешь — глюки? — озабоченно интересуется Плюш.

— Думаю э…, не могу знать, сэр Грегори! — явственно наслаждается Джим.

— А кто знает? — «растерялся» Плюшевый.

— Да хрен вас пой… э… жалуй психолог поймёт, сэр Грегори! — осенило бойца.

— Правда? — задумался Плюш. — Пожалуй. Пойдём, Заки, спросим?

Только и могу сокрушённо кивнуть, не разжимая сведённой судорогой пасти. Нарочито медленно идём к юту, спинами ощущая ребячьи взгляды. Садизм, конечно, но пусть терпят, я ж терплю! Только когда зашли в кормовую надстройку, дали волю эмоциям.

— Ха-ха-ха! Ну, красавцы! — захлёбываюсь счастьем, — как они, Плюш?

— Га-га-га, ржут, конечно! — хохочет братец. Ну, конечно, ржут, ясно не глядя, да нам и в голову не придёт подглядывать за пацанами, незачем:

— Я говорю, как они нас уделали! Ха-ха-ха!

Дверь в капкаюту приоткрылась, выглянул Пушок, буркнул:

— Всё хаханьки? Привет, заходите.

— А почему не «хай»? — удивился Плюшевый.

— Ну и хай тебе навстречу, залазьте уже, — Пушок скрылся в помещении. Заходим, раз пригласили.

— Кофе не предлагаю, некогда…, — по-деловому начал Пушок.

— Как это в Гестапо и кофе не предлагают? — изображаю изумление.

— Гестапо? Рад слышать, как Прилизанный?

— Привет тебе передавал, — улыбаюсь Пушку.

— И что ему теперь на тебя насрать! — добавил Плюш, со вкусом раскатав «р» в последнем слове.

— Не поверишь — все норовят насрать на Гестапо, — вздохнул Пушок, — только вы не присаживайтесь даже, вас Командор вызвал. Вы ж на «Бродяге» были, отчего сразу к нему не зашли?

В мозгу разразилась просто буря восторга!

— Мы на «Бродяге» не были, и быть не могли! — сурово отрезал Плюш, хотя скорей всего и у него в голове аплодисменты шквалами.

— Из-за субординации и дисциплины, — уточнил я, перекрикивая шум оваций в сознании, — просто искупались только.

— Да что ты орешь-то? Ну, искупались… Из-за дисциплины? — чему-то удивился Пушок, — молодцы, честно — не ожидал, даже не думал…

— Неудивительно. Тебе уже привычно, наверное? — язвит Плюш.

— Ага, как для вас плавать, — не стал спорить Пушок, — вы уже обсохли?

— Кофе гони, гестаповец! — присаживаюсь за стол. — Наш-сука кофе!

— А Командор? — сомневается Пушок.

— А Командора потом как-нибудь угостишь, подождёт пока, — Плюшевый устраивается за столом, — крикни вестового, пусть запрос передадут на приём для старшин SC.

Пушок ещё больше изумился, но это не помешало ему выполнить просьбу. Поставил на спиртовку кофейник, дёрнул за шнурок звонка вызова.

— Прикольные у вас звания, давно придумали? — спросил он, когда убежал посыльный.

— Вообще — давно, я старшиной первой статьи дембельнулся, — улыбнулся Плюш, — а конкретно тут — только что. Звучат?

— Гм. Не хуже Гестапо, — заметил Пушок. — И раз уж Руда подождёт вашей субординации, давайте кое-что обсудим…

— Да мы уже всё, в общем-то, уточнили, — пожал я плечами, — просто кофейку попьём до вызова. Сам-то как, братец?

— Хм. Нормально, а с вами будет ещё нормальнее. — Улыбается Пушок. — Дельце у меня к вам по вашему профилю, вот под кофе и обговорим.

Дельце это оказалось давним, он, как выяснилось, тоже исследователь не хуже Сыча. Только Сыча интересовали социальные аспекты сталкерства, а Пушка психологические. Конкретно — командные. Ведь наши кланы отличались от других, во-первых, дикой разношёрстностью участников. Общее у парней, конечно, было — все путали игру с жизнью и наоборот, но собрать настолько разных людей в команду просто немыслимо. Нет, можно на один-два ролевых эпизода, или в онлайне регулярно пересекаться, но не более. И то лишь благодаря незаурядным лидерам, Руде и Чернышу. Но наши команды играли больше года и в основном друг против друга. Ну да — прочие не вывозили уровнем, были слишком молоды, несыгранны, главное — неинтересны. («Неинтересны» Пушок произнёс с ударением, взял драматическую паузу и продолжил уже как всегда ровно.) А «Варанга» и «Чёрные псы» уже стали известны своим долгожительством, и это — вторая их главная особенность. Сыч и Пушок независимо друг от друга родили гипотезу, что в этом виноваты я и Плюшевый. Типа, классические, даже идеальные (я аж смутился, а Захар восхитился) неформальные лидеры. Насчёт социологии этого дела он послал нас к Сычу, а в психологии весьма удивил — оказывается, мы такие замечательные из-за своего личного ко всему и всем отношения. Всю дорогу повторяем «ничего личного, только бизнес», и на тебе! По его мнению, для нас неинтересного просто не существует. Если что-то или кто-то нам неинтересен, для нас этого просто нет. Типа он это уже тут понял потому, что…

Потому, видите ли, что мы друг дружку до сих пор не грохнули! Они с Сычом оба независимо друг от друга были в этом абсолютно уверены! Ну, не могут мирно сосуществовать два неформальных центра в одной команде и всё. А на подчинённую роль никто б из нас не пошёл. Но он сначала ощутил, что сталкеры перестали нас интересовать. Мы ушли из команды, что-то стало нам интересней. Команда в силу внешних обстоятельств не могла развалиться, но парни почувствовали себя брошенными. Наш интерес, наше личное к ним отношение стали не замечаемым, но необходимым фоном, как часть метаболизма. И не к мальчишкам потянулись парни в штрафкоманду, и сама SC стала возможной лишь благодаря нашему личному отношению. Очень и очень личному, зверскому, но понятному пацанам без перевода. И не грохнули мы друг друга потому только, что это — дружба…

Тут уже я натурально покраснел, зная, даже не поднимая глаз от кружки, что Плюш тоже пунцовый. А Пушок запросто этак предложил нашу дружбу купить. Вернее, продать друзей. «Ведь ничего личного, не так ли?» Обычная гестаповская практика, очень, кстати, нужное и важное дело. И никто нас не думал вербовать, что вы! Тем более, у всего клана не хватит денег что-то у нас купить! Но вот ведь какая фигня происходит…

Мы из-за своей особенности немного оторвались от жизни. В стае насаждается официальная идеология. Простая и детская — Бог в правде, то есть за них, ведь всегда торжествует справедливость. Каждый пацан знает, что за ним его ватага, и если за ними правда, то за них сам Командор, значит — с ними Бог. Что вышивают штрафники на курточках комбезов? Ну, кроме смайликов «Улыбки Джека» и "SC"? "God is with us"! Но где Бог, там и другие персонажи. Уже расцвели и размножились всамделишние заговоры на романтической почве детского авантюризма. Их, конечно, выявляют все до единого, но не пресекают ни в коем случае — очень осторожно изучают и стараются приспособить. Заговоры с целью захвата власти зреют в честолюбивых, амбициозных головах, такие головы очень ценны сами по себе как управленческий кадровый резерв. Если пацану удалось “тайно” родить антигосударственную идею любой глупости и увлечь хоть кого-то из ребят — это воистину бесценный кадр! Такой парень просто обязан разбираться в людях и знать пацанов, как они сами себя не знают.

Найти этакое дарование — просто чудо, тем более чудесное, что оно само пришло к Пушку и принесло ему в клювике идею политической тайной полиции. Ведь кроме деструктивных элементов нашлись самые пиратские, по их мнению, пираты. Вот такой оголтелый ортодокс припёр Пушу свою озабоченность недостаточной степенью восторженности пацанячьих мыслей с перечнем конкретных мыслей и пацанов. Пушок своему счастью не поверил, но сумел сохранить на роже серьёзность, внимательно выслушал мальчишку, тут же придумал эту самую «Гестапу» и назначил пацана её первым резидентом. Естественно, что особо в списке первого резидента был выделен скромняга Прилизанный, как самый опасный, крайне антикомандорски настроенный подрывной элемент. Его Пушок завербовал лично и назначил вторым резидентом. Потом ещё одного и ещё нескольких — резидентур много не бывает. Полезно, когда они независимо друг от друга друг другом и заняты. Настолько полезно, что Пушок аж в Бога поверил, когда его огольцы предъявили ему на блюдечке первый настоящий заговор. Конечно, ни наград, ни репрессий не последовало… ну, открыто, ведь официально у них просто не могло быть заговоров и тайной полиции.

А неофициально заговорщиков повели к светлым их идеалам. В заговоры внедрили агентов и мягко перехватили управление. Ведь заговор сам по себе просто оболочка, тайна, связывающая заговорщиков одним своим существованием, и содержание её может быть любым. Но зачем любым, когда многое нужно сказать мальчишкам на ушко? Базисный принцип "не врать" полностью звучит — не врать самим. А как же ребятам без мечты? Без дерзких замыслов и смелых планов? И нафиг они нужны, если никому не известны? Понесли властители дум идеи в массы через эпическое своё творчество. Пожалуйста, никто ж не мешает, даже помогают и способствуют, для того вся литература и замышлялась, чтоб мальчишки сами всё придумали и сформулировали. Чтоб жили не только зубами и кулаками, но идеями.

Пушок, Черныш и Руда уже работают над идеологией нового общества. Ведь кроме пацанов есть гражданские, есть офицеры, даже матросы и солдаты… да что там! Пацаны в большинстве своём не мыслят себя пиратами! Им нужны семьи, государственная власть, законы, права…

— И не надо делать такие морды! — усмехнулся Пушок в наши скривившиеся, как от кислятины, лица. — Сам знаю, что это враньё. Но люди хотят быть счастливыми, значит, они хотят, чтобы их обманули, подарили надежду…

— Будь она проклята! — вырвалось у Плюша.

— Ага, — кивнул Пушок, — только не стоит об этом орать!

Тут он нам поведал, что мудрецы собрались охмурять народ, и просят нас им не мешать. Вернее, надеются на нашу помощь. Как это происходило ещё при жизни. Если мы хорошенько всё припомним, сами всё поймём. Большинство сталкеров жили в нормальном обществе, а в игре от него лишь отдыхали. Пушок, Черныш и Руда изо всех сил стремились вернуться к нормальной жизни, социализироваться — Пушок после ребика, Черныш после контракта, а Руда сам по себе никак не мог повзрослеть, как ни пытался.

— Но он пытался! — Пушок сделал многозначительную паузу и буркнул, — лишь вам двоим это, вообще, нахрен не надо.

Я и Плюш для них — аборигены игры, неписи, антиобщественные элементы, природные анархисты. Нам просто нет места в хоть сколько-нибудь цивилизованном обществе, только в стае. Где есть дружба, благодарность и верность, где не нужно врать. И потому нас просят потихоньку спрятаться на «Забияке», не лезть в общество с его идеологией, и, как прежде, принимать в SC таких же дикарей, как мы. Ведь Йон такой же — угнездился на шлюпе, даже Командор может подняться на "Забияку" лишь по его приглашению! И команду по себе подбирает — наше место рядом с ними. И рядом с пацанами — ведь нас не гонят, на нас надеются, верят, что мы будем рядом, не бросим их…

Тут мне вспомнился дедовский Рекс из моего детства, огромный, лохматый, клыкастый волкодав. Немыслимо было его погладить, просто подойти к его миске, к его будке. Но он всегда сопровождал меня с приятелями в наших прогулках «без взрослых»: на речку, в поселковый магазин, в лес за грибами… Конечно, без взрослых, совсем-совсем! Он даже позволял относиться к себе как к простой собаке, вообще не возражал, когда я нарочито небрежно говорил о нём приятелям: Ммой Рекс». Что ж, кажется, мы доросли до собственной будки.

Насчёт будки и миски я угадал — Пушок нас обрадовал, что SC позволят крышевать весь игорный бизнес стаи — а мы боялись, что не позволят! SC получит приоритет во всех текущих разработках и право их заказывать за свой счёт — испытателей суки нашли! И мы сможем оставлять у себя мальчишек по их желанию, кого и сколько сочтём нужным. Типа мудрецы планируют поручить нам с ярлом отсев и подготовку вообще всех пригодных к пиратству ребят.

Мы одинаково зло придавили взглядами Пушка к стульчику, он бы кофе подавился, да всё уже выпили. Вот значит кто мы для них! Гопники-затейники, мать их интеллигенцию! Невзрослеющие зверёныши! Чтоб мы, б…, с ярлом решали — слать ребёнка в драку насмерть или пожалеть! За них, сука, за всех решали! Хотелось что-то сказать, но в глотке лишь забулькало, или заклокотало. Только Захар как-то душой прислонился, что ли. Мол, пусть их, им всё равно не понять, не надо никому рассказывать, это только наше…

— Что за опиум для народа вы там придумали? Опять фашизм? — ровным голосом спросил Плюш. Он сдержанней, справился быстрее.

— Да нормальную идеологию, какой фашизм? Ты, наверное, из-за «Гестапы» спросил?

— Ещё из-за Черныша, — добавил Плюш.

— Я ж говорил, спросите у Командора и…, — но оценив наши взгляды, Пушок внёс разъяснения. — Господи, да какой фашизм, парни?! Он у нас просто невозможен! Вы хоть представляете себе, что это такое?

— Теория расового превосходства? — вспомнил я, кстати, что-то из школьного курса.

— Какое ж, вашу пробирку, клоны недорощенные, превосходство, тем более расовое, на корабле дураков?!!!

***

Мы согласились с мудрецами. Просто, без обсуждений. Если честно, нам уже надоело противостояние, эта борьба и единство. Идеологи предложили симбиоз, пусть даже обозвали нас паразитами. А мы не гордые, ведь многие полезные бактерии в здоровом организме были когда-то смертельными врагами, но поумнели — мутировали. А без зауми, мы просто снова поверили Командору, что он не собирается нас убивать. И за это мы не станем убивать их «нормальное общество». Оставалось лишь закрепить договорённость, и мы сделали это запросто — явившись к Командору, оба сразу, без понтов, угроз и условий. Руда всё правильно понял и оценил.

Во-первых, озвучил нам приказ. Длинный Джек, лордский сыночек, в многомудрии своём повелел:

1. Учредить должности старшин SC и утвердить на них Сбитого Грегори и Зака без клички. (Вот радость-то! На Плюша стоило посмотреть — явно не ожидал столь быстрого успеха своей хохмы!)

2. Старшинам SC организовать открытый чемпионат по игровым видам спорта (список прилагается) с призовым фондом из собственных средств и средств спонсоров. (Ага, кроме нас ещё кто-то сыщется!)

3. Старшинам SC вести списки команд, обеспечить их объективный рейтинг и справедливое судейство встреч. (Ну, уж это само собой!)

4. Для беспристрастного судейства и объективности рейтингов бойцам SC запрещается участие в тотализаторе, старшинам SC поручается сей тотализатор организовать и следить за своими (Блин, спирт, что ли, жрёт втихую?!) бойцами.

5. Старшинам SC организовать открытый чемпионат в единоборствах. (Тоже нехилый такой список)

6. Опять бла-бла про тотализатор.

7. Бойцам SC разрешить в свободное время посещение всех судов отряда. (Опа — самоволки легализовал!)

8. Старшинам SC разрешить за счёт своих долей и средств SC заказывать любые новые разработки путём объявления конкурсов. (Инновациатор пиратской! Вот пусть первым делом мне вечный двигатель изобретут! И компьютер с интернетом!) Предоставить SC нулевой приоритет в любых разработках всех мастеров без исключения (а нулевой — это высокий?), первый приоритет в материальном и техническом обеспечении (а у кого, блин, нулевой?!)

А, во-вторых, Командор по сложившейся уже доброй традиции послал нас нахрен.

— Что-то неясно? — заботливо спросил Руда, озвучив циркуляр.

— Так мы на самоокупаемости? — удивляется Плюш, — и до каких пор?!

— Пока воровать не прекратите, и добыча не кончится, крохоборы! — скривился Руда.

— Значит — навсегда, — загрустив, вздохнул Плюш.

— Э… Пушок что-то говорил про фашизм, — попытался я продраться к главному сквозь бюрократический туман.

— За фашизмом идите к Чернышу, — улыбнулся было Командор, но замялся и как спохватился, — хотя лучше не надо! Понимаете, Черныш пытается разобраться в SC, понять ваших отморозков. И он просил… э… в общем, он говорит, что это вы ему всё объяснили о своих пацанах.

— Когда?! — опешил Плюш.

— Всегда, блин, — раздражился Руда, — я сам не всё понимаю, что вы ему объяснили, или дали понять, или он понял из-за вас… Короче, он просил ничего вам пока не говорить. Они уже работают с ребятами, вот, если он ошибся…

— Его убьют, — просто констатирую факт.

— Да, и он согласен — настолько это ему важно! — сказал Командор торжественно печально.

— А если ошибутся ребята? — Плюш испугался за Черныша.

— Всё равно это будет его ошибкой, — сухо подвёл черту Командор, — так вот он просил, чтобы вы, когда вам покажется, что вы что-то поняли…

— Так уже, вроде, — не врубился я сразу в этакую заумь, — ты ж сам только что сказал!

— Когда сможете своё понимание выразить словами!

— А! — кивнул Плюш, — точно не доживёт!

— Хотя проживёт долго, — согласился я с братцем.

— Идите нахрен! — милостиво отпустил нас Командор.

— Ай-ай, сэр! — браво ответили мы дуплетом.

***

Приказ мы стали выполнять, как уже привыкли, почти ничего не делая. Со стороны даже не скажешь, что мы, вообще, что-то выполняем. Главная наша работа — попытаться понять своих мальчишек, увидеть всё их глазами, и не могла быть заметной. А с остальными пунктами Захар и Грегори справлялись без нашего непосредственного участия. Да и мальчишки уже нахватались от нас лени, например, в спортивных махинациях, сами они лишь демонстрировали ту или иную степень заинтересованности, Фреди от них большего и не требовалось. Он, умница такой, верно угадал тренд. И сразу наткнулся на Джима.

В командных играх поначалу участвовали только ватаги целиком. Но в спорте другие условия успеха, нежели в парусных авралах, учебных тревогах и вахтах. Система ватаг уже не соответствовала возникшим потребностям, потребовала развития. Как развиваться вновь почерпнули у классика: “И если ты не хочешь создавать третью (свою собственную) команду, тебе придётся присоединиться к капитану Сильверу”. У классика Джим Гокинс был хорошим мальчиком из приличной английской семьи, и рядом ошивался настоящий английский капитан, что решало все его тогдашние проблемы. У моего Джима папа сам был военный, когда был живой, оттого и помер. И к воякам его отнюдь не тянуло, таким уж он стал пиратским зверёнышем. К капитану Сильверу ему тоже не хотелось, с подобными ему персонажами, золотыми английскими стариканами, пацаны старались держать дистанцию не короче длины линька. Ни в какую ватагу он не входил, да и не мог по своему статусу смертника и прямому подчинению Весёлому Нику, как за глаза звали моего Захара. В общем, ничего ему не оставалось, кроме как и впрямь набрать свою команду, просто захотелось мальчишке сыграть в регби.

Непризнанный ещё гений не просто так повадился в самоволки, завязал отношения и однажды предложил некоторым пацанам из других ватаг сыграть с ним, не против своих команд, ни, Боже, ни, тупо за долю выигрыша. Авторитет штрафников весьма ощутим, тем более авторитет Захара, “чья зловещая тень” угадывалась за Джимом, и ребята не сочли для себя зазорным сделать “easy money”. Ну, а где лёгкие деньги, там и Фред неподалёку. Ему своим появлением обязаны спортивные команды, воистину эпохальное событие. Фред просто предложил Джиму, не выделяясь самому, подобрать несколько составов и провести серию игр по серьёзным ставкам. В результате героический сиротка, жертва пиратского беспредела вообще без пенса за душой, на пару с пиратским жучком обобрал пиратское общество на пятьсот фунтов лишь за четыре договорных матча! Ну, а скромняга Фред всего лишь на полторы тысячи гиней. И что особенно радовало старшин SC, спонсоров этого гадства — пиратские газеты об этом не орали, общественность стыдливо помалкивала — забили уже в бошки «пусть проигравший плачет» и «мужчины не плачут».

Фред с Джимом сочли первый опыт удовлетворительным и тут же учредили регулярный чемпионат с призовым фондом в две тысячи фунтов и запустили тотализатор. Атаманы кинулись к Прилизанному обналичивать свои паи. Месье Режана едва не разбил паралич, когда Фред по-дружески так попросил его проследить, чтобы пацаны не наделали обязательств сверх своих долей. А то у них векселей уже на пять тысяч, надо бы сразу учесть их в расчётах. Казначей пополз жаловаться Командору, так Длинный Джек лишь изумился, что тот, вообще ещё живой — по идее, эсцесовцы должны были его зарезать лишь за то, что он ещё не забыл про мешок с луидорами. Пришлось ему смириться с происходящим, хотя он крепко невзлюбил скромного обаяшку Фреди.

Схему чемпионата Захар почерпнул из моих массивов данных, не зря ж я перед смертью работал в сфере незаконного азарта. Количество команд регламентом не ограничивалось, чемпионат никогда не заканчивался. Включиться в борьбу можно было на любом этапе. На первом этапе вход стоил гинею, на втором за вход требовалось внести в призовой фонд десять гиней, на третьем сто… или бесплатно — просто победить и перейти на следующий уровень. А там снова жеребьёвка и матчи на вылет. До завоевания главного приза или до первого проигрыша игрокам нельзя было менять команды. Ребята проигравших команд становились абсолютно свободны, и всегда находились ушлые деятели, подбиравшие новые составы.

В игре и в бою, да в любом деле, оказалось важным правильно обозначить роли и верно назначить на них пацанов. А для этого необходим общий замысел, план и тактическое его воплощение. Снова и снова ушлые пройдохи брали верх над сторонниками прорывов и переломов. Но это как, ни странно, убеждало дуболомов лишь в том, что они просто ещё недостаточно тренированы, нужно лишь приложить немного усилий, ещё чуть-чуть… отработать новые элементы, понять схемы. Никому и в головы, конечно, не приходило их разубеждать. Напротив, поощряли, советовали, подсказывали, создавали условия, ведь методики тренировок тоже требовали развития и проверки.

Фред быстро подобрал по себе жучков-помощников, тоже гестаповских агентов, конечно, и они сообща по той же схеме организовали соревнования по гребле, плаванию и простому мордобою. Благодаря штрафной подготовке, наши ребятки заняли все топовые позиции. Эсцесовцев связывали только со спортом и со спортивными махинациями. И всем было ясно, зачем они постоянно шастают на шлюп — там у них секретные тренировки, поэтому они всех обыгрывают!

***

И народ, конечно, прав — мы так и базируемся на «Д’Артаньяне», но каждый день по два отделения «ходят в гости» на по-настоящему секретные тренировки к дяде Йону. Ага, за особым угощением — жрать тараканов, трюмных крыс и акулью печень. По нашей сугубой просьбе и с позволения Командора на шлюп зачастили специалисты, каждый со своей секретной методикой. Тараканов в меню предложил Пушок, для укрепления психики — для нашей уверенности, что с голоду мы не помрём.

Своята сказал, что этого мало, нужна уверенность, что и на людей с голоду кидаться не будем. И предложил поохотиться на крыс в полумраке трюма. Кидать в них ножи на шорох. А когда добыли первые трофеи, с удовольствием показал, как правильно тушку освежевать, выпотрошить… ну, можно закоптить, если тушек будет достаточно, можно вялить, но сочнее они лучше. И сам подал пример, турист-экстремал, блин!

Про акулью печень сказал Руда, типа в ней очень важный витамин. И всё равно другая рыба в океане не ловится. Йон нам это шустро организовал. Акулы, оказывается, чуют в воде каплю крови за две мили, вот надо их подманивать и бить проклятых гарпунами. Только нужно очень быстро спустить шлюпку, самим в неё спрыгнуть, и, если лодку не перевернём, останется вообще ерунда. Как-то воткнуть рыбе гарпун в жаберную щель иначе с большой акулой не совладать. А меленьких можно и на крючок ловить, но их, даже маленьких, вытаскивать устанешь, такие живучие. В, общем, вряд ли что получится, но тренировки начнём сразу, пока без акул.

Ну, зря он так в нас сомневался, акульей печёнки мы отведали — редкая гадость. Даже близнецов угощали — заслужили парни, помогли нам с быстрым сбросом шлюпок. И шлюпки делают по их особому проекту, "шишига" — шлюппка штурмовой группы. Захар название сам придумал, вот! У нас даже получается уже не переворачивать эти лодки… иногда. Но мы упорные, будем тренироваться, а братцы пусть пока ещё поразмыслят. Ага, прям на «Забияке», а чтоб лучше думалось, кушают полезную печень каждый день… хотя, каждый день не обещаем, но у нас есть, чем их покормить. И не надо делать такие умные морды!

Вот Зуб с Клыком — другое дело, просто молодцы. Они ни о чём нас не спрашивали, решения, как всегда в их простых жизнях, лежали на поверхности. Учить ребят драться нам и в головы не пришло, несмотря на то, что пацаны их не вызывали таких эмоций, как Клык и Зуб при жизни. Их живых в комуфле было здорово под элементы рельефа маскировать — не всякий мог догадаться, что вот это большое и грязно-серое на самом деле человек. Хотя я-то их хорошо знал, и в последнем нашем деле это им не особенно помогло, но и здесь не мешало, они совсем не были тупой горой мышц. Что легко продемонстрировали сначала пращой с гранатами.

Хотя, с самого начала, демонстрировали просто гранаты. Ерунда, в общем-то, парусиновые мешочки с чёрным порохом и фитилём. Только даже к такой ерунде не вдруг привыкаешь. Ну, если без помощи наших крестов, конечно. Благодаря их дружескому участию, граната, летящая прямо в башню, стала восприниматься почти без эмоций. Игру они такую весёлую с гранатами придумали. Запалит кто-нибудь со скуки фитилёк и товарищу бросит с криком “одна!” Он ловит и, если ему монетки достаточно, фитиль кортиком обрежет, но это редко, чаще перебросит другому с криком “две!” Главное — чтоб в воздухе не рванула, тогда придётся платить заявленную сумму самому. Не хочешь — не лови, в смысле не коснись, но приятели же так кидают, что от касания не отмажешься. Так что проще поймать и обрезать фитиль, а если он совсем уже короткий, уповая на Всевышнего, перебросить дальше с воплем “четыре!”… Мой рекорд — тридцать два, у Захара пока шестнадцать. А без баловства, понтов и жонглирования, ребятки наши кого угодно до заикания удивят гранатами и пращами.

Главное — сноровка, координация, глазомер, они со Своятушкой в полном взаимодействии, даже соревнуются. Ага, кто из них наших парней быстрее оставит без монет. Нун-чаки для них показались слишком примитивными, и они предложили кистень. И правда, свинчатка на верёвочке любую голову проломит, длина шнура компенсирует малорослость бойцов, сам инструмент удобно размещается в рукаве, легко можно использовать как кастет. Вундервафля одним словом, оставалось лишь освоить и как-то при этом не убиться. Осваивали опять же в игровой форме — кистенём деревяшки отбивали. Становится один к переборке, желающие бросают в банк монеты и чурки в ведущего, а он уворачивается или кистенём их отбивает, пока не сочтёт банк достаточным. Или черту не заступит, или не прилетит ему серьёзно куда-нибудь, тогда деньги забирает метатель. Потом следующий. Клык, зараза, когда своё искусство демонстрировал, столько загрёб — любой вокзальный нищий пойдёт в смущении на работу устраиваться. А ребятишки наши просто заболели новой игрушкой, даже пришлось ограничивать.

А то нам викингов стоит поберечь, да и вообще нельзя из баловства людей калечить. Думать иногда нужно! Думать нас учат дед Коля с дедом Пашей, что удивительно — на самом деле учит, а не как всегда. Мы под их руководством отрабатываем взаимодействие с бойцами Йона. Лепят деды всё по своей бывшей ватаге, дед Паша не просто так до старости атаманом дожил. Я сам с них опух — они заговорили о роли каждого бойца, серьёзно, как спектакли репетируем. И никто им не сказал, что всего не предусмотришь. Ведь всё предусматривать и не нужно, требуется отработать взаимодействие, чтоб каждый понимал, что делают остальные. Просто в жизни редко встречается, чего раньше не бывало, особенно в жизни старого атамана — вот он опыт передаёт. Маетное это дело, путаемся, из ролей выходим. Но старики терпеливы, не устают нас гонять.

Отдыхаем мы с Чернышом и Командором — они снова учат нас отдыхать! Но в этот раз без обману. Часами на коленках простаиваем, и ничего — если сосредоточиться, забыть все мысли, «очистить сознание», время тоже останавливается. Вот честно, в зверство мы ударились в отчаяньи, оно и понятно для того уровня нашего общества. Но мы ж растём. Учимся сохранять спокойствие духа и звереть лишь, когда это действительно нужно. Они нас для живости палками избивают, основы фехтования называется. В скором времени обещают резать.

Эти радости у нас по графику, уже рутина, повседневная жизнь. А праздники с развлечениями на родном, собственном «Д’Артаньяне»! Хотя никто ж не отбирает, даже наоборот — решили с «Забияки» пушки перетащить, там они не к месту. А на шлюпе установить побольше картечниц. Нам они вскоре больше пригодятся…

***

Ведь зачем вся эта наша новая программа? Снова Руда порадовал — отпустил. На медпрактике как-то раз позвал меня свежестью подышать. Угрюмо посопел ветром Атлантики и грустно буркнул, что Йон скоро уйдёт, и удержать его нет никакой возможности.

— Хрен этого медведя удержишь, — Командор тяжко вздохнул и решился, — но вы-то, штрафники, коты…

— Кто??? — я аж рассмеялся.

— Не обижайся, сами виноваты, заладили — звери, звери! Я и подумал, а какие звери? Точно не волки, вы б мне при первой возможности глотку порвали…

— Не наговаривай на волков! — тут я принципиален — они во многом больше люди, чем мы.

— Вы — коты, шкодите, гуляете, где вздумается, но возвращаетесь домой, — озвучил Руда главную мысль.

— Ты хочешь, чтоб мы пошли с Йоном и привели обратно? — доходит до меня.

— Он хочет, чтобы вы пошли с ним. У вас в SC есть хоть какая контрразведка?

— Ваша хитрая контора! Йон говорил с пацанами, и кто-то из моих парней стучит???

— На связи, — строго поправил меня Командор. — Не волнуйся так, стук прошёл с двух сторон.

— Успокоил, блин, — я ошалел с этого сюжета.

— Вот и чудненько, — улыбнулся Руда, — вопрос к тебе — ты хочешь сходить пошкодить?

— Угу, пиратство у нас теперь так называется? — радостно ему улыбаюсь.

— Славно. Поговори с Плюшем, потом идите к Йону с предложением. Он по-своему честен, не уйдёт не прощаясь. Я обусловлю ваш «уход» тщательной подготовкой и снаряжением «Забияки». — Даёт готовую инструкцию Командор. — Мы назовём это дальним дозором. Как нагуляетесь, ревите пожалобней всей бандой, у Захара хорошо получается.

— А нам не сделают больно? — делаю «страшные» глаза.

— Вам??? — заржал Руда во всё горло.