Начало

Велесову не хотелось быть должным, но уж очень надо было дернуть из этой комфортабельной тюрьмы, перспективы пребывания в которой ему так красочно обрисовал доктор. Однако же, одно дело просто сбежать и совсем другое — играть в предлагаемые ему шпионские игры. Приходилось сожалеть о том, что отобрали телефон. Будь у Игоря связь, возможно, объявилась бы Девана, а уж она и ее ребята нашли бы способ умыкнуть его прямо из-под носа у спецслужб. Ведь получилось же провернуть это на хуторе?

Велесов, отправляясь на встречу с Яшковым, подумал и всё же отогнал от себя эту мысль о выходе на контакт с группой Светланы. Он еще в самом начале пленения зарубил себе на носу — о Деване и всём, что с ней связано не вспоминать. Ольга и этот доктор — любитель покопаться в человеческих мыслях, постоянно пытались нащупать тех, кто стоял за Игорем. Следовало быть осторожным…

Из здания выходили долго. Коридоры были разделены дверями с электрическими замками. Велесов брел за сопровождающим и всякий раз терпеливо ждал за его спиной, когда тот манипулировал картой-пропуском. У последней двери сотрудник этого странного спец учреждения достал из кармана толстый пластиковый хомут, развернул Игоря и, профессионально заведя ему руки назад, жестко стянул между собой запястья.

— Напоминаю, — холодно произнес он, — в девятнадцать двадцать пять вы должны стоять здесь. Доктора я тоже предупредил. Идите направо, за угол здания. Вас уже ждут…

Сказав это, охранник стал спускаться с крыльца, достал на ходу сигареты и, закурив, сел на скамью у входа. Велесову ничего не оставалось, как отправиться указанным ему маршрутом.

За углом здания росли невысокие ели, за которыми виделись аккуратно высланные плиткой дорожки, словно веер расходящиеся в разные стороны. Доктор Яшков ждал на левой, той, что была ближе к Игорю.

Они поздоровались и пошли от здания прочь, болтая о всяких пустяках. Велесов старался отвечать сухо, держа в уме возможное коварство, кроющееся в вопросах ушлого в психологии собеседника, а тот, хоть и трещал без умолку, однако заметно ускорял шаг и, как видно, куда-то торопился.

В момент, когда они отошли от здания на почтительное расстояние и направились к служебному терминалу, Игорь, с опаской оглядываясь, заметил:

— Доктор, у меня связаны руки, я не могу ходить быстро! Куда мы так торопимся? Не проще было бы поговорить обо всей этой ерунде там, на скамейках? Мне приказано охраной через пятнадцать минут вернуться, если я не хочу остаться голодным…

— Значит, можно минут пять-восемь накинуть, а если повезет и все пятнадцать. — Неведомо к чему задумчиво ответил Яшков. — Вы не пойдете ужинать.

— Это еще почему?

— Мы с вами сбежим, здесь, — он кивнул на раздвижные ворота и глухую калитку служебного въезда. — Это даст нам еще минуты три, если, конечно, вы не станете упираться и терять время на выяснение причин того, что меня толкает к этому. Уверяю, потом я вам всё объясню.

— Вы с ума сошли, — окидывая кислым взглядом мощную пропускную систему объекта, вяло запротестовал Велесов. — Кто нас пропустит?

— Важно не это, — торопил доктор, — главное — ваше желание сбежать отсюда. Или вам здесь нравится? В таком случае, должен предупредить — мои консультации закончены. Если сейчас дать задний ход нашей с вами операции, по моему заключению пришлют других специалистов и, поверьте, тем ребятам вы расскажете даже то, чего сами о себе не знаете.

Откройте глаза, неужели вы еще не поняли куда попали? Или вам улыбается судьба лабораторной крысы?

Велесов прекрасно понимал, что за роль ему отведут в этом странном месте. Конечно, он очень хотел сбежать отсюда и вот он шанс, но…

— Мы будем штурмовать ворота? — Отшутился вместо ответа Игорь.

— Зачем? — Увлекая связанного Проводника к служебному КПП, тихо произнес доктор. — Вы не забыли, я очень неплохо подкован в гипнозе. Главное, чтобы за это время основной пост не хватился…

Они практически безпрепятственно прошли через караульное помещение, внутри которого, уставившись в мониторы, словно манекены сидели три охранника. «Отключи парапет и рамку», — скомандовал доктор ближнему из них, и он послушно, не оборачивая головы, нажал поочередно две кнопки. Над рамкой, и над металлическим парапетом загорелись зеленые стрелки. «Через минуту, когда я вернусь, — проходя мимо поста, задержавшись, сказал в открытое окошко, Яшков, — вы включите камеры, а еще через три минуты — проснетесь…»

Сойдя с крыльца, Велесов и Яшков отбежали в лес и спрятались в кустах. Доктор, осмотревшись, приказал ждать в этом месте, а сам вернулся, снова вошел через КПП, развернулся и, сунув зачарованному охраннику в окошко пропуск, спокойно пройдя проверку, вышел на стоянку, постепенно уходя из поля зрения камер.

Войдя в лес, Яшков бросился к кустам, где, прихватив под руку связанного Проводника, потащил того куда-то вглубь леса.

— Понимаю, руки сзади, бежать неудобно, — увещевал он, — потерпите. У меня с собой нет ножа, только никелированные спицы…

— На кой черт они вам сдались? — Пыхтел, задыхаясь от бега Велесов.

— Гипноз, — непонятно к чему заметил Яшков, и тут же добавил, — для усиления эффекта гипноза часто в качестве антенны используются металлические и блестящие предметы. Простите, — начал тяжко дышать и он, — не предусмотрел, что вас свяжут. Ф-фух. Вон машина, быстрее…

Они спустились с откоса и выбежали на дорогу. На обочине стояла серебристая Шкода «Суперб», которая тут же запустила двигатель. Доктор открыл дверь, и помог Игорю ввалиться на заднее сидение. Едва только Яшков и сам вскочил в салон, машина рванула с места и понеслась по шоссе.

Водитель, крепко сложенный, лысоватый мужчина, лет сорока-сорока пяти, на ходу пошарил в бардачке и передал Яшкову щипчики для ногтей. Велесов, едва не кувыркнувшись на повороте, согнулся к коврику и, как мог, вытянул к доктору руки. Крохотные щипчики в два приема раскусили упругую ленту хомута, заставляя Игоря зареветь немым голосом от облегчения. Уже через десяток секунд он сидел, откинувшись назад и массируя затекшие запястья.

— Да уж, доктор, на лицо недоработка, — выдохнул Проводник, кивая на свои руки.

— Напротив, — удовлетворенно заметил Владимир, то и дело озабоченно оборачиваясь и глядя в заднее стекло, — всё прошло, как по маслу. В этой стране еще долго надо будет делать сноску на разгильдяйство. Везде есть люди, которые сидят на рабочем месте лишь для того, чтобы отбыть номер. Подходишь, заводишь разговор, кодируешь, уходишь. Возвращаешься из головного здания, где пришлось переговорить с администрацией о встрече с вами, задаешь пару ключевых вопросов, включающих код, и ты уже свой — делай что хочешь. Ей богу, на пенсии уйду кодировать алкоголиков и курильщиков. Не сильно энергозатратно, а денежная прибавка в старости неплохая.

— Někde jsi nepracoval..., — высоким, полным волнения голосом сказал вдруг водитель, и указал на зеркало. — Někde jsi nepracoval… Auto, ocas, uvízl za námi. A co si myslíte, že budete bránit? Říkal jsem ti[1]...

Доктор, в который раз, обернулся назад. Не удержался от этого и Велесов. Пока они вертели головами, их водитель зло, по-русски, выругался, и машина резко свернула вправо, на проселок. Игорь только в последний момент заметил, что дорога, по которой они ехали до того, была перегорожена двумя машинами.

Гравейка вела в лес. Шкода не боялась проселков, но едва только она стала осваиваться с неровным покрытием, машину заблокировали с фронта и тыла.

Дергаться не имело смысла. Приходилось принять неизбежное — побег не удался.

К машине подскочили люди в камуфляже. Велесов посмотрел на побледневшего доктора и понял, что тот вот-вот потеряет сознание…

— Быстро, Проводник! — Сказали вдруг в открытую дверь женским голосом.

— Света! — Вырвалось у Игоря.

— Девана, — тихо поправила она его и тут же деловито добавила, — прошу прощения, господа. Знать не хочу, кто вы такие, но этот боец мой. Мы его забираем. Игорь, бегом!

— Стойте! — Выскакивая из машины и падая, сбитым подоспевшим бойцом подсечкой на землю, вскрикнул доктор. — Два слова! Дайте мне два слова!!!

— Кто это? — Коротко спросила Светлана у растерянно хлопавшего ресницами Игоря.

— Доктор, гипнотизер, — пояснил тот.

— Что ему надо?

— Не знаю, — честно ответил Велесов. — Хотел украсть меня, и как-то переправить за границу. А я и сам хотел сбежать. В какой-то части наши с ним интересы совпали, и я дал деру при первой же возможности.

— Зачем ты им?

— Наверное, — предположил Игорь, — затем, зачем и всем вокруг. Хотели попользоваться.

— Н-не, не так! — Завертел головой удерживаемый на болевом приеме руки Яшков и кивнул в сторону своего водителя, которого так же держали скрученным у колеса двое парней в камуфляже и балаклавах. — У нас мало времени, я это знаю, поэтому скажу быстро! Это Ктибор, мой помощник, соратник. Мы можем помочь вам убежать от преследования. Здесь, в Беларуси вам не, …вас просто не выпустят живыми, или, по крайней мере, не дадут жить спокойно. Вы же об этом знаете наверняка!

Я, госпожа, или как вас… Я догадываюсь, кто вы такие. Ваш Проводник может рассказать, я в курсе того, что вы за команда. Я и ему уже говорил, что могу перевезти через границу всё, что угодно до 500 кг. Возможно, не прямо сейчас, надо будет выждать время. Власти должны понять, что потеряли ваш след. Вам надо спрятаться, а там…

— А за этот срок, — сухо заметила Девана, — вы сольете властям не только Проводника, а и всю его сеть? Верно?

— Нет же! — Выбиваясь из сил, снова пытался поднять голову от земли доктор. — Заберите телефон, одежду, завяжите нам глаза, если хотите. Возьмите наши семьи в заложники, если вам это надо, везите куда угодно, но дайте возможность связаться с нужным человеком только непосредственно перед отправкой. Хотите. Переправим вас за границу по одному? По двое? Как пожелаете.

— И куда же интересно? — Хитро поинтересовалась Девана.

— В Чехию! Она сейчас развивается просто семимильными шагами, собирая по всей Европе деятельных, умных и полезных людей. Там знают о Проводниках, но последний из них перешел мост около трех лет назад. Они будут очень деликатны в этом вопросе, я бы даже сказал — крайне деликатны! Никто не будет вас давить обязательствами или, не дай бог, запугивать, даю слово. Всё добровольно.

Я еще не уточнял, но уверен, всем членам команды Проводника гарантируют дома, землю и прочие блага цивилизации. Всё будет обеспечено для того, чтобы вы только делали свое дело. Полноценная работа, полноценный отдых. Ктибор! Я могу им такое обещать?..

— Можешь! — Сопел у колеса чех. — Dej mi příležitost mluvit plynule… ПожалУйста, дайте говОрить…

Девана кивнула бойцам, и те подняли чеха, тут же спешно затараторившего с акцентом:

— Мы отчаЯлись. ДумАл с Володей (судя по всему, с Яшковым) авантюрА. Он мне друг. Не верил. ПроходилОсь рисковать. ТЕпер вижу — вы с Водивым, Dirigent[2]. Это наш Большой шанс. Надо уЕзжать, опасно. Надо звонить нашим людЯм…

— Ваши люди, — с улыбкой заметила Девана, — там, дальше на проселке, если и развязались, то сейчас клеят колеса в своих машинах.

— Вам надо нам верить, — глядя прямо в глаза Светлане, настаивал чех, — к вам не будут так отнОсится, как к корова кОлхоз. Мы ценИм тех, кто специалист.

Девана, внимательно вглядываясь в лицо взмокшего Ктибора и, не смотря не цейтнот, молчала около минуты.

— Я вам верю, — вдруг заключила она, и скомандовала, — «Марадона», садись в Шкоду. Всем пленным натянуть балаклавы или наглухо завязать глаза. По машинам! Рулим направо, через лес, по проселку. Путаем следы и на трассу! Вперед!..

Телефон загудел вибросигналом в 3:22 ночи. Левков дернулся и проснулся. На экране отобразилось: «Неизвестный номер».

— Алё, — ответил хриплым со сна голосом Валера.

— Прости, что разбудил, — услышал он, — это тот, кто ехал с тобой в поезде, а потом в Заславль...

— А-а, — только начал говорить Левков, но собеседник прервал его:

— Не называй моего имени…

— Хорошо, — приподнявшись, глянул на настенные часы Валера, — но это прикольно — позвонить среди ночи и поиграть со мной в разведчика.

— Я не играю.

— Тогда выходит, что ты соскучился по мне? Постой-ка, ты уже три дня в отпуске и, раз звонишь в три часа ночи, наверное, сильно маешься от безделья.

— Я разбудил твоих?

— Они у Ирининой матери, — тяжко вздохнул Левков. — Мне было сказано, что я сейчас стал невыносимым, поэтому пока сплю один, если получается спать. Думаю, к понедельнику помириться. Знаешь, погано болеть и помирать в одиночестве, хочется кому-нибудь напоследок попить крови, попало семье…

— Я как раз по этому поводу тебе и звоню.

— М-м, ты тоже хочешь попить крови у моей семьи?

— Нет, — собеседник смешливо хмыкнул в трубку, — пока только у тебя. Ты же еще не настолько слаб, чтобы не вставать с постели?

Левков включил настольную лампу и устроился на кровати поудобнее.

— Ну ты, блин, наглец, — сдержанно произнес он. — Разве это дело — напоминать больному раком человеку, что его в скором времени ожидает? Но я расстрою тебя: с постели пока встаю. Даже на работу хожу, но сплю уже плохо, и болит уже почти постоянно, а иногда даже сильно. А что до работы, то, наверное, скоро уволюсь. Глупо торчать там, когда все мысли уже в гробу. Поэтому и поругался с Ирой. Она, похоже, еще рассчитывала на мою зарплату. Ну, это мои дела. Ты чего хотел?

— Валер, так уж вышло, что и мне тоже понадобилось срочно уволиться.

— Хм, — улыбнулся Левков, — ничего удивительного. В отпуске так всегда — хочется уволиться, особенно к его концу…

— Погоди, не перебивай. Со своей работой я вопрос практически закрыл. Люди были мне должны и помогли тихо и быстро забрать документы. Ты живешь по своей прописке, на Голодеда?

— Да. — Всё больше оживляясь, насторожился Левков. — А в чем дело?

— Почтовый ящик в подъезде цел?

Валера невольно потянул уголки губ вниз:

— Вчера был цел, — неопределенно ответил он.

— Сегодня ночью в твой ящик бросят конверт с документами, надеюсь, пролезет. Утром забери его. Во сколько ты выходишь на работу?

— В семь сорок пять.

— Отлично. Вынь пакет по пути на работу, а я подхвачу тебя.

— Десятый подъезд, — всё больше напрягаясь, спешно ответил Левков, и вдруг добавил, — ты что, на самом деле играешь в какого-то разведчика? Развлекаешься б...? Не знаешь, чем заняться в отпуске? Сходи на рыбалку…

— Сделай всё, как я просил…

— Блин, разбудил, поднял нервы! С жиру бесишься, придурок?

— Валер, успокойся…

— Куда там успокаиваться? — Расходился не на шутку Левков. — В кои-то веки я уснул, а ты…

— Да спи ты и дальше нормально, — ответил Велесов, — а придешь утром без пакета, я сломаю тебе не только почтовый ящик. Всё, пока…

Телефон дал отбой. Странно, но Левков после этого быстро остыл, встал, сходил на кухню, попил воды, вернулся, лег и, мысленно понося Велесова, сразу же уснул…

Пакет, а вернее большой конверт, утром действительно оказался на месте. Лицевая сторона его была слегка оборвана, как видно посылку с усилием толкали в узкое отверстие ящика. Левков достал конверт и, пытаясь спрятать его во внутренний карман пиджака, опасливо оглянулся. В подъезде было пусто. Лифт закрылся, поехал вверх и стал где-то на втором или третьем этаже. Нужно было торопиться, а пакет с документами упрямо не лез в карман. Валера сунул его в сумку и придавил коробкой с собойкой.

На улице он не заметил ничего подозрительного, но в голове упрямо свербело желание поднять воротник пиджака и вести себя, как шпион. У дороги завелась машина, открылась дверь, и навстречу вышел Велесов. Хмурый, небритый. Он открыл пассажирскую дверь и тихо бросил:

— Садись…

Валера плюхнулся на заднее сиденье минивена, где уже сидел какой-то смуглый мужчина в камуфляже бундесвера. Велесов расположился впереди:

— Пакет, — сухо сказал он и протянул руку.

Левков достал конверт и передал его Игорю. Тот сразу же распечатал его, бегло просмотрел и заключил:

— Отлично. Спасибо, Валер. Прости, что разбудил. Просто больше некого было просить. Обложили.

Левков вскинул брови от неподдельного удивления:

— Ты, — со смешком спросил он, — умудрился за эти три дня где-то так серьезно набедокурить, или на самом деле подался в шпионы?

— Второе, Валер, — уже мягче ответил Велесов. — Знаешь, — добавил он двусмысленно, — до отпуска я, как оказалось, и не жил. Так, просто баловался. Пресное проживание эгоиста — для себя. Сейчас же и …занятие и ребята, — он кивнул на водителя и заднего пассажира, — дали-таки мне соли жизни. Учат хорошо «готовить». В общем, скучно не бывает.

На, — Игорь достал из-за пазухи очень толстый сверток, в котором явно были деньги, и вытянул из него тонкую стопку. — Здесь две тысячи, — он протянул Валере перевязанные резинкой доллары. — Компенсация за вчерашнее, и жест доброй воли. Тебе они понадобятся на лечение.

— Ты с ума сошел? — Убрал от греха подальше руки Левков. — Даже спрашивать боюсь, чему учат тебя эти ребята и откуда такие деньжища?..

— Квартиру продал, — ничуть не смутившись, ответил Велесов. — Я теперь бездомный. Друзей, как оказалось, у меня нет. Ко всем, даже к родственникам на днях пришли и спросили — где я? Увидев удостоверения сотрудников Крупной Государственной Биржи и, услышав от них байки обо мне, от Велесова напрочь открестилась даже сестра. Вот и вышло, что помог только ты и еще два человека. Они мне были крепко должны по работе и вчера отдали долг, а ты помог… просто так, потому, что я…, — вспоминая их ночной разговор, Игорь улыбнулся и добавил, — придурок.

Бери деньги, Валер, они чистые. Я себе еще заработаю. Тебе надо лечиться…

— От этого не лечат, — понуро произнес Левков, всё же протягивая руку и беря перетянутую стопку, — но уволюсь же скоро. Жить за что-то надо будет?

— Чем он болен? — Спросил вдруг тот, кто сидел рядом.

— Онкология у него, — неохотно ответил Велесов, — вроде мочевого, да, Валер?

И тут этот камуфлированный потянулся к лицу Левкова, сдавил его в районе висков и стал всматриваться в глаза. Он оттянул вниз веки, болезненно пощупал что-то за ушами, в районе кадыка и, наконец, заключил:

— Плюнь ты на них…

— На кого? — Выпучив глаза, спросил Валера, пряча деньги в карман.

— На врачей.

— Плюнешь на них, как же, — расслабляясь, ответил Левков, — диагноз — вещь упрямая.

— У тебя нет рака.

— Как нет?!

— Нет и всё, — спокойно заверил камуфлированный. — Но, если не полечить сейчас папилломы и полипы с аденомами, можешь скатиться и к онкологии. Под угрозой расстрела не давайся на химию. Лучше бери деньги Проводника, — он кивнул на Велесова, — и дуй под Брест. Там есть знахарь — Вишневецкий. Это его болячки. В Кобрине его многие знают.

Не захочет брать, скажи, что ты от Марадоны. Он моих берет без очереди. Сделаешь всё, что этот дядька скажет, еще и детей настрогать потом сумеешь. Только ни пива, ни минералки, ничего с газами с этой секунды — ни-ни! И вообще переходи на нормальную еду, натуральную. Забудь про пиццы и гамбургеры. Сам готовь, если хочешь жить, понял? Помни, мы состоим из того, что едим и что пьем…

— Всё, сенсей? — Обернувшись, поторопил этого странного дядьку с кличкой Марадона Велесов. — Нам надо ехать. …Пока, Валер.

Левков потянул ручку двери, но, опустив одну ногу на землю, задержался.

— Запомнил? Вишневецкий, Кобрин, — сказал ему камуфлированный. — Если хочешь жить, завтра же дуй к нему.

— А деньги? — Замялся Левков. — Выходит, что они мне уже не нужны?

— Бери-бери! — Отмахнулся Велесов. — Кто знает, может, мне и еще раз твоя помощь понадобится. Нужно же хоть в ком-то быть уверенным здесь, на родине.

Валера ватными ногами ступил на землю, закрыл дверь, глядя, как плавно отдаляется от него минивен, в котором только что родилось для него счастливое дитя надежды.

— Почему завтра? — Приложив руку к карману с деньгами, тихо сказал он. — Еду бл… сейчас!..

Ольга отрешенно смотрела на то, как медленно измеряет шагами свой кабинет ее непосредственный начальник. На покрытом синяками лице Влада отображались все мыслительные процессы, занимающие его голову. Казалось, что он, погруженный в себя, задавал кому-то вопросы, слышал на них ответы, что-то сопоставлял, что-то взвешивал, решал. Только минут черед пятнадцать он, наконец, остановился у окна и сказал, будто отчитываясь перед кем-то:

— Но мы же всё сделали?

Ольга не ответила, а только бросила беглый взгляд на Кецко. Тот подошел к ней и закрепил:

— Ведь всё?

— Не знаю, — откровенно ответила Ольга, — но мне кажется, что они уже ушли. Далеко. Не знаю почему, но я…

— И мне так кажется, — признался Влад. — Да и плевать, но с нас спросят.

— С тебя…

— Ну хорошо, с меня! Скажут: «Вам помогали все силовые ведомства, где результат?»

Он не мог сам уйти из-под охраны, Оля. Не мог. …Яшков? Он сказал, что поговорил с Проводником и отправил его ужинать. Охрана подтверждает, что доктор выходил один. Камеры по неизвестной причине выключались, но включились вовремя и на них видно, как Яшков проходит КПП и идет куда-то на стоянку. Дальше не рассмотреть, но дальше-то нам и не нужно! Объект охраняется прилично, вокруг камеры, посты. Люди, в конце концов, ходят по территории…

— На хуторе тоже людей хватало, а они ушли. — Задумчиво произнесла Ольга.

— Ты как думаешь, помог ему кто-то?

— Я думаю, а не просчитались ли мы?

— В смысле? — Влад обернулся и замер напротив подчиненной.

— А вдруг этот Велесов просто морочил нам голову? Подумай, это же очень хорошая защита — включить простачка. А на деле, где захочет — пропадет, где захочет — появится и всё, что происходило странного, связано только с ним. Почти наверняка ему кто-то помогает, но везде, и там, где Вано побил пацанов, и на хуторе, и здесь, везде — он.

Влад молчал. Похоже, эта мысль пока еще не посещала его рыжую голову. Да, в этом предположении был свой резон, но что, в конце концов, это меняло? Проводник исчез, найти его не могут, а спросят за всё с него — с Влада…

Полесье. По словам Марадоны, даже сейчас, когда всё вокруг изрыто мелиоративными каналами, здесь, при желании, можно спрятать что угодно, хоть целую армию.

Светлану и Игоря вот уже три часа вели какими-то партизанскими тропами Марадов и старший Кругляк — Иван. Сначала пулей и без приключений долетели до Боров. Затем, не заезжая в деревню, дождались, когда сын «Круглого» привезет из Н.З. Светлане и Игорю обувь и камуфляж. Мишку отправили домой, а Марадона и старший Круглый тут же поставили группу на крыло. Ждать было опасно. Наверняка Игоря уже искали все силовики страны.

Место, куда вели лесом Девану и Проводника, находилось в шестнадцати километрах от Боров, среди уцелевшего, большого болота. То, что безмозглая мелиоративная политика государства как раз изжила себя на планах осушить именно его, иначе, как дыханием Провидения не назовешь.

Здесь стоял брошенный хутор, причем настолько заросший деревьями и кустарником, что до него практически никогда не доходили самые ушлые охотники, которые крайне редко, но все же добирались и в эти места.

Дом? Крепкое, добротное жилье. Крыша целая, нигде ничего не течет, на стенах — дуб. Кто здесь жил неизвестно, но, похоже, и эти люди от кого-то долго прятались и прятались очень умело. Стол в доме был заслан газетой «Правда» еще от 1922 года, но были здесь обрывки газет и постарше.

Первыми обжили этот дом Иван и Миша Кругляки. Два дня, как рассказывал по пути старший Круглый, они выгребали с хутора пыль, грязь и всякий мусор. Нашли много интересных антикварных вещей. Потом подремонтировали пол, кровати и двумя лодками через болото кое-как перевезли на хутор три матраца. Чуть богу душу не отдали тащить их на себе три километра от ближайшей заводи.

Позже показали это место Марадоне и Гене. А уж потом, как только самим хотелось немного поохотиться, а чаще просто отдохнуть от государственной службы и трудов Следопыта, все вместе или по одному уезжали сюда, постепенно доводя дом и двор до нормального, деревенского уровня.

Лес становился всё темнее и гуще. Кое-где, в ямах, начала появляться вода. Глаза только-только начали привыкать к полумраку и тем ярче, тем эффектнее нарисовалась, будто слайд появившаяся перед глазами путников волшебная картинка. Большая поляна, словно медом залитая мягким, солнечным светом, а посреди ее три толстых, коренастых дуба. Это было похоже на сказку, но, чтобы Игорь не особенно расслаблялся, Марадона тут же заметил:

— Смотри под ноги, Проводник, здесь есть змеи…

Велесов, когда прошли поляну, не в силах удержаться от созерцания ее великолепия, еще несколько раз оглянулся. Светлана взяла его за руку:

— Идем, — тихо сказала она, — место красивое, но открытое. До хутора нужно дойти поскорее. Мне еще возвращаться.

— Ты не останешься? — Всполошился Велесов.

— Нет, — улыбнулась она, — это для тебя было бы слишком хорошо — лес, глушь, полное обеспечение, а еще и девушка рядом.

Ищут только тебя. Надо же проверить твоего доктора. Кто знает, возможно на самом деле в этот раз лучше использовать его канал ухода, а не свой? Свой пусть будет в запасе. Пригодится еще.

— Мы, — не решился сразу спросить Проводник, — мы…, поедем работать туда?

— Не исключено, — вздохнув, ответила Девана. — Не худший вариант. И работать, и жить. Здесь нам не дадут ничего самим делать, это точно. Доктор прав…

И снова Велесову пришлось замедлить шаг от изумления. В древнем, густом лесу, подобно камням Стоунхенджа, прямо на их пути стояли огромные каменные «ворота». Игорь толкнул Ивана:

— Что это? Откуда?

Круглый холодно окинул взглядом это чудо и продолжил движение:

— На Полесье еще и не такое можешь увидеть. Что, каждый раз останавливаться? — Буркнул он. — Будет время — покажем тебе и другое интересное. Тут, брат есть такие древние руины, что охренеешь. Слава богу археологи до них пока не добрались. Повзрывали бы все к чертовой матери…

— Это точно, — согласился Марадона, подталкивая Велесова в спину, — это, брат, настоящая история. Она просто убьет всех этих докторов наук. Давай, топай. Нам еще километр-полтора. Заселимся, осмотримся, обживемся и, если будет всё тихо, сводим тебя — покажем…

[1] (Чеш.) Где-то ты недоработал… За нами увязалась машина, хвост. И чем ты думаешь отбиваться? Я же тебе говорил...

[2] (Чеш.) Проводник.