Начало

Дурацкие выходные, и такой же понедельник. В воскресенье с огромным трудом намеками и полунамеками удалось отправить Аллу домой. Она, обнаружив под подушкой статуэтку Мортиса, просто извела Игоря вопросами о том, что это такое. Он соврал, что игрушка с детства и спрятал Мортиса в шкаф, но женщина залилась слезами, и статуэтку пришлось вернуть на кровать.

Они много раз занимались любовью, разговаривали, до поздней ночи слушали музыку, а когда уснули, Велесов попросту забыл о том, что фигурка Мортиса осталась лежать зажатой в щели подлокотника дивана, прямо под подушкой Аллы. Игорь спал спокойно до утра, но вот его гостья…

Проснувшись, она долго плакала, а когда Велесов уговорил ее пойти на кухню, попить чаю, согласилась и, дойдя до кухонного стола, рассказала, что видела во сне чуть ли не всех своих умерших родственников, даже тех, о которых только слышала.

— Они стоят в воде, — готовая снова взорваться слезами, рассказывала она, — стоят и просят, чтобы их освободили, отпустили из церквей. Я спрашивала: «каких церквей, вы же стоите в воде?», а они плачут и так пронзительно смотрят, что даже сейчас мурашки по спине. Что это, Игорь?

Велесов, стараясь выглядеть спокойным, потягивал чай с сухариками:

— Это простой кошмар, Ал, — заверил он, — уснула не на своей постели, в чужом доме. Такое случается.

— Они говорили: «скажи (какому-то там) проводнику, что в церквях бога нет, и вообще, вашего бога нет». Я им верила, понимаешь?

— Успокойся, — нахмурившись, слегка надавил на связки Игорь, — мало ли что приснится. Что, всему верить?

Ближе к обеду Алла, порядком надоев хозяину квартиры своими вопросами и особенно своим беспокойным состоянием, поехала домой. Велесов целый день валялся в постели, смотрел футбол, баскетбол, какие-то фильмы и незаметно уснул. Чудом не проспал на работу.

Понедельник на производстве не день, а пропасть. Время до обеда пролетело, как пуля, а в столовой Игорь имел неосторожность сесть на свободное место за столом с двумя девчатами из бухгалтерии. В окна светило солнце и одна из них вдруг уставилась ему в глаза. И дернул же черт Велесова ответить, что это не линзы. После обеда редкая женщина не пялилась ему в лицо, стараясь рассмотреть редчайшую, просто нереально зеленую радужку.

Вторник и вовсе превратился в кошмар. Теперь уже и мужики цеплялись: «как это ты сделал? Операция? Дорого?» Игорь напропалую всем врал и злился на себя, а вечером сорвался и крепко нагрубил начальнику цеха, после чего тот сказал: «Хорошо, Велесов, что ты уходишь в отпуск. Тебе уже надо, оно видно».

С трудом дотянув до пятницы, Игорь кое-как передал дела и приехал домой страшно измотанным. Душ, ужин, и только он собрался завалиться спать, как стала звонить Алла. Он не ответил и выключил на телефоне звук. Она прислала ему СМС: «надо встретиться», «очень скучаю» и т.д. Взбесившись, Игорь набрал ответ: «жди, еще не прошло полтора месяца».

Алла сразу же оставила его в покое и, наверное, крепко обиделась. Солнце еще не село за горизонт, а Велесов, поправ дурную примету, советующую не засыпать, когда светило пересекает горизонт, все же отключился. Проснулся он глубокой ночью от жажды, где-то в два тридцать. Попил воды, вернул звуковые настройки телефона, благо уже никто и ничего ему не писал, и снова уснул.

В девять зазвонил телефон. Экран сообщал о том, что номер не определен. Игорю хотелось спать, тем более что подобный звонок мог быть хитростью Аллы. С другой стороны, это могли барабанить с работы, и Велесов оторвал голову от подушки. На производстве, если не снять вовремя трубку даже в выходной день, небольшие проблемы легко превращаются в катастрофу. Отпуск у Велесова начинается только в понедельник и подменяющий его Леша Крассовский в права начальника участка пока не вступил. Игорь зевнул и, протирая глаза левой ладошкой, хрипло ответил:

— Да, алле.

— Доброе утро, — услышал он бодрый голос Светланы, — ну что отпуск начался?

— С понедельника.

— Здорово. Сейчас у вас законные выходные? Есть силы на путешествие? Пора начинать.

— …Что начинать? — Не понял Велесов.

— Что? — Тихо хохотнула Светлана. — Практикум «как стать Проводником».

Игорь поднял брови и тупо уставился в пол. Пожалуй, нужно сказать, что в данный момент он не имел никакого желания просто сходить в магазин, не то, чтобы...

— Что, если мы стартуем часов в двенадцать? — Как ни в чем не бывало, продолжала Светлана. — У вас есть какая-нибудь полевая форма?

— Форма? Для вас? — Продолжал туго соображать Игорь.

— У меня все есть, я имела ввиду вас. Спортивный костюм или что-то такое?

— Есть «олива» миротворцев, берцы «Сахара». Держу для страйкбола и рыбалки, а зачем?

— Я хочу скорее с вами начать.

— Что начать?!

— Обучение, сударь, — не удержавшись, рассмеялась в трубку Светлана. — Что с вами, Игорь? Я же вам говорила.

— О чем?!

— О том, что должна буду провести вас через все это?

— Через что «это»?

— Ну знаете. …Я буду у вас где-то через сорок минут. Вставайте и приводите себя в порядок. Чтобы вы не говорили, мы все равно стартуем в двенадцать. Слушайте внимательно: поедем на природу, далеко и надолго. Еды я набрала, все что нужно для туристов тоже. Ваша задача — проще некуда, экипироваться для поездки в лес и перестать, наконец, тормозить… Телефон дал отбой.

Поездкой в лес Игоря напугать было трудно, другое дело, что он этого никак не планировал, во всяком случае, на эти выходные. Его психику здорово травили две вещи: первое — мужчины жутко не любят, когда их к чему-то навязчиво подталкивают, и, второе — те же мужчины впадают в бешенство, когда кто-то вдруг меняет их планы. Положим, первое еще можно было пережить, потому что подталкивала к чему-то очень интересная женщина, а вот второе…

Понимая, что сидеть на диване нет никакого смысла, он встал, поплелся на кухню, наполнил водой чайник, поставил его на огонь и попутно спросил себя: «а чего я, собственно, так завожусь? Разве планировал что-то на субботу? Опять откопать кого-то в списке дам выходного дня и не знать, как потом от нее избавиться?»

Легко утряслась вспышка гнева, и через двадцать минут Велесов уже ковырялся в шкафах на балконе, вытаскивая страйкбольный рюкзак и перекладывая все ненужное из него на полки.

Собрался он быстро — дело-то привычное. Одел «оливу», которая даже после стирки немного пахла дымом, вытащил из шкафа берцы, бросил их на коврик у двери и в этот момент зазвонил домофон. Игорь снял трубку:

— Впустите? — Услышал он тихий голос Светланы и нажал кнопку электрического замка.

Она поднялась быстро. Встретив ее у двери, Велесов тихо оторопел: «черт возьми, — думалось ему, — никогда бы не подумал, что женщине может так идти полевая форма». Гостья отказалась попить чаю и торопила. Ей было все равно, что он собрал с собой, главное — взял ли фигурку Мортиса.

— А надо было? — Ковыляя по квартире в одном ботинке, отправился за статуэткой Игорь.

— Это предмет первой необходимости, — сухо ответила Светлана, — без него нас, как мультяшного котенка Гав, вас будут ждать большие неприятности.

— Может, лучше не ехать, раз они ждут? — Демонстрируя на ходу Мортиса и пряча его во внутренний карман, пошутил хозяин квартиры.

— Если к ним не ехать, то рано или поздно они сами посетят вас, — всерьез ответила молодая женщина. — Такие уж правила игры.

Велесов закинул на плечи рюкзак, и собрался было выходить, но гостья настояла на том, чтобы он закрыл воду в стояке и газовый кран. «Понятия не имею, когда вы вернетесь назад», — честно призналась она.

Спустились вниз. Сидевшие у подъезда две бабули и дед с палочкой, дружно перестали беседовать. Игорь отыскал было глазами свою машину, но Светлана, заметив его взгляд, тихо сказала:

— Поедем на моей…

В этот раз она приехала Сузуки. Велесов — автолюбитель со стажем, бросая рюкзак в багажник ее Гранд Витары, только тихо завидовал. Едва он опустился в кресло пассажира, как машина сразу сорвалась с места.

— Мы настолько торопимся? — Улыбнувшись, сказал Игорь, но Светлана, как видно, сейчас не была расположена шутить.

— Несчастные люди, — сдержанно произнесла она.

— Кто?

— Эти старики.

— Мои соседи?

— Не важно кто, — косясь в зеркало, заключила она, — почти все старики. В противовес романтикам-писателям, реальная жизнь доказывает, что самым живучим из всех людских чувств является зависть. Не важно чему, не важно кому, главное — завидовать. С годами это становится проблемой, главной проблемой. Вот поэтому я и говорю — несчастные люди.

— Должен признаться, — понуро сказал Велесов, что я вам тоже позавидовал. В прошлый раз одна классная машина, сегодня — другая.

— Это моя, — с теплотой провела пальцами по приборной панели Светлана, — новую когда-то покупали, из салона. А Вольво после развода подарил муж. Широкий жест…

— Муж, — округлил глаза Игорь.

Светлана лихо вырулила на Слуцкое шоссе и загадочно подмигнула:

— А почему вы думаете, что у меня не может быть мужа?

Велесов втянул голову в плечи:

— Вы казались, …свободной.

— Я и свободна, — искренне рассмеялась женщина, направляя машину на кольцевую дорогу, — и была свободна всегда, даже в замужестве. Игорь, у нас с вами впереди длинный путь, в конце которого, как говорит молодежь — вполне себе некислые приключения. В отличие от молодежи, я охарактеризовала бы их это более реалистично — смертельно опасные приключения. На правах хозяйки авто предлагаю пока обойтись без радио. Я буду говорить, а вы слушать и, если что-то непонятно — спрашивать. Идет?

Велесов кивнул. Машина съехала с кольцевой и, набирая скорость, пошла по Брестскому шоссе. Светлана расслабилась в кресле и, глядя вперед, произнесла:

— С самого начала нашего знакомства я вижу ваш неподдельный интерес лично ко мне, как к женщине, но хочу вас предостеречь: вы — просто очередная жертва злой шутки, которую играют с нами наши собственные образы и мозги. Хоть я и не люблю рассказывать о себе, но уверена, что пока вы не узнаете, кто я, так и будете оставаться в плену этого крайне зловредного тумана влюбленности.

Мне тридцать пять лет. Была замужем. Как вы уже знаете, двенадцать лет проработала в Больнице скорой медицинской помощи.

Не знаю, как вы, а я с детства понимала, что во мне сидит что-то такое, о чем лучше не говорить ни своим, ни посторонним. Мы жили в большой деревне, четверо детей, большое хозяйство. Папа шофер, мама — главный бухгалтер. Дома много книг и куча работы. Я — самая младшая из детей. К тому времени, когда я заканчивала школу, моя старшая сестра и братья жили самостоятельно. Родителям уже не было надобности так напрягаться и держать столько скота, и для меня забот стало меньше.

Училась я отлично, и все свободное время читала, пытаясь найти ответы на вопросы, которые меня все больше занимали. К сожалению, ни папа, ни мама не могли мне на них ответить. Я смотрела вокруг и не могла понять, неужели только я вижу то, что человек — нечто более глубокое и могучее, чем нам об этом принято считать? Казалось бы, девяностые годы. По телевизору стали показывать то, чего раньше и представить невозможно было — программы BBC о природе и человеке. И все равно я чувствовала в этих программах недосказанность. Странно было смотреть на катившихся в это время в бездну крестьян. Понятно же, что во Вселенной что-то не так, если чудовищная сила, сидящая в каждом из нас, а я в тот момент думала, что эта сила есть в каждом, может быть истрачена на каждодневное пьянство или что-то такое нехорошее.

Все домашние книги рассказывали о приключениях, об истории, о чем угодно, но только не о том, что меня интересовало. Как— то тетя Валя — наш сельский библиотекарь, заметив мою тягу ко всему загадочному, дала мне почитать Булгакова «Мастер и Маргарита». Я раньше слышала об этой книге, но мои сверстники говорили о ней как-то …непонятно. Первый раз я ее прочла просто из интереса — что в ней люди такого нашли? А потом уже и за уши не оттянуть было, зачитала до дыр. Тетя Валя подарила мне эту книгу.

В МиМ хоть что-то говорилось о том, что я чувствовала в себе. Разумеется, Маргарита на тот момент, это была моя любимая литературная героиня. И все равно, в ней был только намек на силу, а остальные персонажи лишь добавляли мне неразрешенных вопросов.

Вот как деревенскому ребенку было понять то, что большинство из них — свита самого Сатаны, а почему-то поступают правильно с негодяями? И, напротив, нормальные, как говорил папа, советские люди, вели себя в книге, как недалекие, глупые существа, или малодушные жлобы.

Ближе к окончанию школы я вдруг решила, что искать ответы в вопросах глубинного познания человека нужно там, где детально изучается его строение. Я подала документы в медицинский институт и легко в него поступила. Может быть потому, что совершенно не нервничала, а плюс к тому, на самом деле неплохо знала школьную программу и даже немного больше. В школе меня постоянно возили на олимпиады по химии, биологии, истории, которая, кстати, меня тоже интересовала. Грамот и дипломов было столько, что мама хотела оклеить ими комнату, вместо обоев.

В институте еще больше уверилась в том, что потроха, которые мы там изучали — это еще не весь человек. Книги по психологии, работы по изучению мозга частично разрешили некоторые вопросы, но основная масса их так и осталась неразрешенной. Стало не интересно учиться, захотелось скорее работать. Только на честолюбии заставила себя закончить институт с красным дипломом.

На последнем курсе вышла замуж, по мнению подруг очень удачно. Богатенький красавец, умный мужик. Из очень обеспеченной семьи. Свой бизнес, домосед и не шлялся по бабам. Что еще женщине надо? С детьми у нас …никак не получалось, хотя в физическом плане мы оба были в порядке.

Его родители договорились, и меня взяли на хорошую должность в больницу. Через семь лет адской, но очень интересной работы, я уже была заведующим реанимационным отделением токсикологии. Все казалось бы хорошо, но к тому времени дома начался серьезный разлад. Муж пытался добиться от меня того, чего я по определению не могу дать нелюбимому человеку. Он постоянно меня куда-то возил: яхты, курорты, знакомил со знаменитостями. Представьте, мы запросто ездили в гости ко многим звездам эстрады и даже не раз встречали вместе с ними Новый год.

Потом он купил мне эту машину. Он — вообще молодец. Даже, когда мы уже были в разводе, и …можно я буду звать его «он»? Так вот, когда он узнал о том, что я собираюсь открыть свой бизнес — дал денег на его развитие без процентов и подарил свою Вольво. Он и сейчас мне часто помогает, несмотря на то, что уже год, как женат на молоденькой, и месяц назад у них родилась дочка.

Игорь! Я вижу вопрос в ваших глазах: какого лешего мне еще надо было? — Светлана улыбнулась. — Любви? О! Ее по отношению ко мне у него всегда имелось с избытком. Любви от меня? Терпения? Куда там? Я в тот момент вообще пошла вразнос. Даже любимая работа вдруг начала раздражать. И тут вмешалась судьба. По-другому никак не скажешь.

Как-то в отделение доставили пациента. Трудный случай: внешних повреждений почти нет, а человек фактически при смерти. Определили к нам. Кто-то выгуливал собаку и нашел это тело под деревом в лесопарковой зоне.

Мы следили за его стабильно тяжелым состоянием полдня, а к вечеру я спокойно стала собираться домой, зная, что сегодня дежурит наш старый доктор Котляр, на которого можно положиться. Тут стук в дверь, Франц Казимирович пришел сам. Говорит, что к этому пациенту просят пустить постороннего.

Странно. Такой специалист — заслуженный пенсионер, он на раз решал еще и не такие вопросы. Понятно же, инструкция, нельзя пускать и все такое! Случалось, что наш старик Котляр чихать хотел на угрозы даже министров. Мы очень ценили его. Авторитетный врач, умеющий интеллигентно послать любого и даже на нескольких языках, а тут, …как-то мнется у двери. Спрашиваю его:

— Этот посторонний что — ваш знакомый?

Отвечает:

— Нет. Может, сами поговорите с человеком?

Я к тому времени уже досыта наелась медициной. Подумала: «а — чихать на все. Если какой-то чинуша и начнет качать права, миндальничать не стану. Без грубости, конечно, но…».

За столько лет работы и я, как Котляр, уже повидала всяких у себя в отделении. Были те, что, рисуясь показным могуществом, совали всем деньги налево, направо, и те, кто тихо помогал чужому человеку, давая денег на операцию. Пока я была на должности заведующего меня раз в неделю гарантированно обещали уволить, а во времена докторства и того чаще. Проклинали, ругали, бывало даже, клались, что я буду к вечеру ботинки кому-то лизать или еще чего похуже. Короче, вспомнила я в тот момент все это, подумала немного, и говорю:

— Зовите этого постороннего, — а сама внутренне готовлюсь. Знаете, ведь не всегда только негатив. Иногда людям на самом деле было надо. Раз требовалось срочно подписать завещание, пока человек еще при памяти или, как тоже было пару раз, приезжали с работы пациентов, «горел» какой-то неотложный документ.

Жду. Входит простенько одетый дяденька и от самой двери как-то натопорщился, все старается заглянуть мне в глаза. Постоял так секунд десять, потом подходит к столу и садится напротив меня. Я оторопела, а он так …непосредственно улыбнулся и слышу, говорит что-то типа: «Извелась ты, дочка, так долго сидеть внутри своей темницы». Слова слышу, а рот у него закрыт! Я в тот момент …не то слово испугалась. Спрашиваю:

— Кто вы?!

А он улыбнулся и по-белорусски отвечает:

— Заві мяне Мікалай Анісімавіч.

Велесов прямо подпрыгнул на месте:

— Так он вам не дядя?!

— Нет, — с грустью ответила Светлана, — он мне …даже не знаю, как это назвать. После знакомства с ним я словно заново родилась. Все вокруг знают меня его племянницей потому, что он так людям говорил. Все, что от него осталось в явном мире, завещал мне — по сути, чужому для него человеку.

За те двадцать минут, что дядя Коля просидел тогда в моем кабинете, он открыл мне то, что с детства не давало мне покоя, что постоянно путалось под ногами, иногда серьезно мешая нормально жить, то есть, жить, как все. Но именно с того самого дня я вздохнула полной грудью, узнала кто я и для чего все это мне дано!..

С вами, Игорь, все иначе. Вы все еще не «проснулись», остерегаетесь всерьез думать о том, что вам придется стать Проводником. Я, в отличие от вас, на тот момент была готова к переменам — стать Деваной.

— Кем? — Не понял Велесов.

— Это славянская богиня охоты, и …не только охоты. Понятно, что охота может быть человеку многое, правда? Я, как вы видите, конечно, не богиня, но этот путь определил мне дядя Коля. Будет лучше, если и вы дальше будете считать меня Деваной. Можете даже обращаться ко мне так, назло врагам…

— Каким врагам? — Вытянул лицо Игорь.

— Настоящим, Игорь, — снисходительно улыбнулась Светлана. — У тех, кто как в будущем вы или как сейчас я делаем определенную, тонкую духовную работу, враги самые что ни на есть настоящие. Например на того пациента, к которому шел дядя Коля в мое родное, токсикологическое отделение, в тот день напал враг. Хорошо, что пострадавшего вовремя нашли, причем, простая дворняга — подняла вой. Хозяин в это время спокойно курил на дорожке.

На свой страх и риск я тогда пустила к нему дядю Колю. Мы перевезли Следопыта в одиночную VIP палату, и Николай Анисимович попросил всех, кроме меня уйти…

— Следопыта? — Стараясь переварить поступающую информацию, поинтересовался Велесов.

— Мы все во всех мира оставляем следы, и следы разные. — Тут же пояснила Девана (так странно ее теперь нужно было называть). — Странная вещь, те, кто изводит огромное количество людей, отнимая у них силу и здоровье — черные колдуны, не могут просто так взять и умереть. Не для того они набирались знаний, опыта, силы и так далее, чтобы помереть вне положенного срока. Им, чтобы пройти в мир мертвых, нужен Проводник.

Человек редко сам по себе хил и постоянно болеет, чаще всего это бывает потому, что из него сосут силу. Вообще все колдуны редко имеют шанс сами подняться на мост. Если же они каким-то способом все же получают возможность достучаться с просьбой о переводе к Проводникам, Следопытам и Деванам, то у них появляются шансы на переход…

— Подняться на насыть? — догадался Велесов.

— Не могу этого сказать, — пожала плечами Светлана. — Я говорила с разными Проводниками, и все описывали разные преграды перед тем, как попасть на мост. Думаю, что это целиком продукт фантазии того, кто практикует переходы. Одно тут неизменно — преграды есть для всех, в том числе и для колдунов, а пройти им ее без Проводника практически невозможно. Вы наверняка слышали о привидениях. Так вот это неупокоенные души, которые застряли в междумирье потому, что не могут самостоятельно найти исход. Но это в светлых мирах, а представьте в темных чертогах? Там отыскать что-либо еще сложнее. Поэтому черным колдунам всегда нужен кто-то светлый, чтобы «подсветил». А кто на земле самые светлые?

— Кто? — Хлопая ресницами, пожал плечами, словно гвоздем прибитый информацией к креслу Велесов. — Проводники?

— Нет, — горько улыбнулась его догадке Светлана, — в первую очередь это дети. Это правда, что черные колдуны их постоянно и воруют. Совершается жуткий обряд убийства и каннибализма. Сотворил черную мессу, и черный колдун окажется на мосту, не прибегая к услугам Проводника. Это, если рассказывать коротко. Ребенок является его проводником. Погибший в неурочный час малыш автоматически летит к мосту, к своим Предкам, чтобы быстро воплотиться вновь. Колдун имеет возможность проскочить за ним.

Давно замечено видящими людьми, что когда черный колдун в явном мире решает искать исхода, он начинает заметно следить.

— Как это?

— Первое — выслеживать добычу — Проводника, если сможет с ним договориться, или подходящего ребенка. В общем, того, кто поведет его за мост. Второе, что заставляет оставлять Колдуна характерный энергетический след, это…, — Светлана вдруг осеклась. — Это …вам пока не надо знать, — пояснила она. — Вы еще не Проводник.

Велесов с непониманием потянул голову в плечи:

— Зачем тогда было начинать все это мне рассказывать? — блеклым голосом спросил он.

Девана красноречиво смерила Велесова взглядом:

— Все важно и все имеет значение, — заметила она, — просто вы должны все узнавать постепенно. О следах я начала говорить для того, чтобы вы поняли кто такие Следопыты и для чего они нужны. Они ваши помощники, впрочем, — заметила Светлана, — как и я. Эти ребята не просто ваша охрана, хотя и это их функция. Они не только видят натоптыши Колдунов, «открывших» охоту, Следопыты умеют и видят многое другое.

— Ну, хорошо, — закрепляя полученную информацию, согласился Велесов. — Это, как говорится, уже немного понятно. Скажите, а если черный Колдун заметит, что его замыслы раскрыты Следопытом, и что тот идет по его следу?

Светлана бросила короткий взгляд в его сторону:

— Боюсь, что вы неверно себе все истолковали, — вздохнув, заметила она. — Следопыт не идет по следу Колдуна, как собака. Они способны видеть эти следы и стараются сделать все, чтобы спасти того ребенка, на которого пал выбор стать одноразовым проводником. Задача наших ребят — спасти ребенка и заставить Колдуна или другого негодяя пойти на сделку с Проводником, то есть с вами.

Случается всякое, Игорь, — задумчиво продолжила Девана, — но, несмотря на то, что все Следопыты имеют очень хорошую подготовку, подобная работа по перенаправлению векторов интереса Колдуна, может обернуться для каждого из них путешествием в реанимацию. Что-то подобное случилось в день моего знакомства с Николаем Анисимовичем, у нас лежал Следопыт.

Тут такая странная механика, — морщась, словно от боли, заметила Светлана, — если у Следопыта при встрече с охотящимся Колдуном будет недостаточно силы, он сам, умирая, может стать Проводником для кровавого охотника. Тогда Колдун может проскочить на мост, а наш товарищ гарантировано застрянет между мирами и превратится во что-то вроде привидения.

Велесов молчал, глядя на дорогу. Казалось, что кто-то вбил гвоздь ему в правое полушарие мозга, он поднял руки и сдавил ими голову.

— Игорь, — заметила это Светлана, — что-то не так? Вам плохо?

Ее спутник отрицательно замотал головой:

— Вы должны меня понять, — тихо произнес он, — еще час назад я был уверен, что Человечество штурмует космос, ныряет в океан, разгадывает загадки погибших цивилизаций, а оказывается, оно по-прежнему бродит во мраке каких-то средневековых суеверий.

— Заметьте, Игорь, — подмигнула Девана, — пусть и средневековых, но далеко не суеверий. Если что-то до сих пор работает, то какая разница — средневековое это или нет? Да, и эти, как вы сейчас сказали — суеверия, это тоже познание космоса, океана, и явное свидетельство о существовании ранних мощных цивилизаций, скажете нет? Вспомните, ведь о колдунах писали во все века.

— Писали, — согласился Велесов, — но у меня пока это никак не укладывается в голове.

— Это нормально, — не стала спорить Светлана, — но, надеюсь, вы понимаете, что это еще далеко не все? Пока, повторяю — пока вам еще можно во все это не верить. Как только вы прикоснетесь ко всему этому, увидите, что называется все вживую, оно сразу перестанет быть для вас сказкой.

— Так что? — Оживился Велесов. — Мы едем куда-то, где я смогу что-то такое увидеть?

Девана в который раз смерила своего пассажира недобрым взглядом:

— Игорь, мне кажется, вы не совсем правильно понимаете то, что вокруг вас происходит. Я же сразу сказала — процесс обучения начался. Очнитесь. Это не туристическая поездка! У некоторых Проводников на первых этапах становятся заметны седые волосы…