Начало

Дяде Коле, как и родителям Игоря, здесь, на насыпи, на вид было не больше сорока лет. Одет он был в странную, широкую, льняную одежду. Игорь осмотрелся и осторожно спросил:

— Я здесь из-за вас? Чтобы перевести через мост?

Дядя Коля улыбнулся, и ответил на чистом русском языке, хотя обычно говорил с сильным белорусским акцентом:

— Не ты для меня тут, а я для тебя. Через этот мост я и без тебя мог ходить, но ждал твоего проявления.

— Зачем? — Удивился Игорь.

— Ты, как и я рожден Проводником, — пояснил Николай Анисимович. — Я встретил тебя там. Нельзя было упускать случай.

— Я — Проводник? — Неуверенно спросил Игорь. — То есть я могу…

— Ты рожден Проводником, — повторил Николай Анисимович, — но это еще не значит — быть Проводником. Ты еще не стал им. То, что смог подняться на мост, конечно, хорошо. Это говорит о том, что в отличие от многих спящих Проводников, ты не так глубоко в мороке своего мира. Просто не спать — мало для того, чтобы быть связующим звеном между мирами.

— А Проводников много?

— Очень много. — Горько заметил целитель, — но большинство из них спят и не хотят просыпаться.

— Почему?

— А им, — напоминая Игорю его слова, заметил Николай Анисимович, — и так хорошо. Это же великий труд — не просто родиться Проводником, а еще и стать им, чтобы потом таскать застрявшие души из родовой реки наверх и дальше через этот мост.

— Вы так, — улыбнулся Игорь, — …свободно говорите по-русски.

— Здесь нет ни языка, ни возраста, — пояснил целитель, — в этом мире есть только мысль, что идет от одного к другому и желание ее донести, а уж это твоя фантазия ловит и малюет тебе меня, мои слова, черных собачек, и заросшую реку с людьми.

— Холодно здесь, — чувствуя, как начала леденеть взмокшая от пота одежда, заметил Велесов.

— Холодно? — Удивился дядя Коля. — Значит, проснулся яр под твоим сердцем, пора тебе. Еще свидимся. Раз взобрался сюда, знать — очнулся от морока. Ты еще придешь на этот мост, и не раз…

Вдруг, откуда ни возьмись, налетел ледяной ветер. Он словно зубами вцепился в мокрую спину Велесова, в его руки, поднял вокруг пыль и… Игорь открыл глаза. Его на самом деле трясло. Белье и постель были мокрыми от пота, голова болела, кровь стучала молотком в висках, в общем, его состояние можно было описать, как известное каждому с детства — простуда. Но откуда она в августе?

Велесов с трудом поднялся. Тело ломило от слабости, а зубы выстукивали барабанную дробь. Игорь твердо знал, что где-то у него был термометр. С большим трудом, едва держась на ногах, он все же отыскал его в коробке, где хранились какие-то провода, переходники и старые зарядные устройства от телефонов. Свалившись на диван, он сунул старинную, стеклянную сосульку под мышку, накрылся с головой махровой простыней и тут же задремал.

Очнулся он очень скоро. Досаждала головная боль. Игорь вытащил градусник и с трудом рассмотрел в свете наступающего дня, что ртутный столбик дополз до значения 39,2.

Поднявшись, он пошел на кухню, включил электрочайник и, пока тот грелся, отыскал в шкафчике среди кучи чайных коробок, банок с кофе и прочего пакетик с порошком от простуды, что завалялся еще с зимы. Игорю было все равно, что там со сроком годности, он разбавил кипяток холодной водой из графина, растворил порошок и в один заход выпил его.

Стоило ему снова добраться до постели, как тело снова прошиб обильный пот. Согревшись, наконец, Велесов тут же уснул.

Его разбудил телефонный звонок. Кто-то просто ошибся номером. Сон тут же улетучился и как ни силился Велесов вспомнить что-то из него, на память приходили только картинки его путешествия к реке.

Игорь никогда не был скептиком в вопросе сновидений, а потому относился к ним с должным уважением. У него даже была брошюра «Толкование снов», изданная еще в начале 90-х и не имеющая на данный момент ни обложки, ни каких-либо сведений о том, кто и где склепал этот сомнительный продукт. Глядя на ее состояние, сразу становилось понятным — странички этой книжицы листают очень часто.

Сегодня Велесов даже не подумал о том, чтобы заглянуть в нее. Заварив себе чаю, он облачился в халат, который, к слову сказать, он приобрел лишь для того, чтобы носить во время болезни или греться в период, когда в квартире было холодно, и, усевшись за столом, засыпая крошками весь стол, распотрошил пачку ванильных сухариков.

Картинки сна с дядей Колей упрямо не покидали голову. Игорю не хотелось думать о том, что это всего лишь бред на фоне высокой температуры. Подобное никак не могло столь ясно пригрезиться, ведь статуэтка возле его подушки, она-то реальна! Так же, как и Светлана — племянница Николая Анисимовича. Похоже, каждое посещение этой женщины для Велесова будет оборачиваться каким-то недомоганием. А ведь она почти наверняка знала о том, что с ним будет происходить. «Утром жду вашего звонка, — говорила, прощаясь, — все равно ведь позвоните, не сможете удержаться. Завтра уже все будет иначе...»

Да. Наверное, сегодня уже было все иначе. «Самому мне в этом разобраться будет трудно…», — размышлял Велесов, подводя себя к очевидному желанию позвонить Светлане.

Он встал, запахнул и одернул халат, будто идет не звонить, а сразу встречать такую загадочно притягательную племянницу Проводника. На стене прихожей, записанная ей, чернела заветная строчка.

Вынув из кармана телефон, Игорь, как ему и было сказано, отбросил первые четыре цифры после кода оператора и не спеша набрал номер. Экран отобразил всю цепочку, после чего странным образом превратил все знаки в звездочки и дал вызов.

— Слушаю, — отозвался женский голос.

— Светлана? — На всякий случай, спросил Игорь.

— Да. Кто это?

— Это Игорь Велесов.

— А, я поняла, — не дала она ему договорить, — вы, …вы были ночью на мосту?

— Да. Собачка отве…

— Не болтайте лишнего по телефону. Рядом с вашим домом есть долина с парком…

— Знаю, Солнечная долина? — Догадался Игорь.

— Да, она. Возле горы, где зимой горнолыжники катаются, есть кафе. Встретимся через сорок минут напротив него. Возле ограждения.

— Хорошо, — согласился Игорь и, непонятно к чему, добавил, — только у меня простуда, температура…

— Это не простуда, — успокоила его Светлана, — я же доктор, верьте мне. Ставлю вам диагноз по телефону — вы здоровы, здоровее этого были только в детстве, …не опаздывайте.

Велесов торопился, а потому пришел на встречу раньше. Всю дорогу он ломал себе голову, стоит ли ему покупать что-то или нет, но, в конце концов, успокоил себя тем, что встречаются они возле кафе и, если что, можно пригласить даму посидеть там.

К заведению подкатила автомашина. Это была темно-синяя Вольво XC-90. Ему ли, жителю Курасовщины, не знать того, что проезд к этому кафе серьезно ограничен? Из кафе вышел охранник, но только заглянул в салон и, здороваясь, кивнул выходящей из нее женщине.

Игорь даже не сразу понял, что это Светлана. Та, что была в доме Николая Анисимовича, та, что приходила к нему домой, и та, что шла сейчас к нему, это были три разных человека. Все же стоит признать — макияж и одежда меняют женщин до неузнаваемости.

— Пришли раньше? — Улыбаясь только краешком губ, тихо поинтересовалась она.

— Раньше — не позже, — отшутился Игорь, — это ведь прощается?

— Как знать, как знать, — снова улыбнулась она. — Значит, заинтересованы, заинтригованы, а может быть даже влюблены?..

Игорь почувствовал, как вспыхнули его щеки, и тело снова отдалось неприятной слабостью, словно опять поднималась температура.

— Можете не отвечать, — переводя взгляд на водохранилище, где сновали голодные утки, продолжила Светлана, — скорее всего вы испытываете все эти чувства разом. Итак, что вы хотели спросить?

Велесов опасливо оглянулся, будто боялся, что их кто-то подслушает, но редкие прохожие, гуляя, двигались по другой стороне, ближе к тени деревьев и не обращали на них никакого внимания. Полуденное солнце начинало здорово припекать.

— Здесь? — Тихо спросил Игорь.

— Уж не хотите вы пригласить меня к себе?

— Нет, — снова зарделся Велесов, — почему же… Можно и в кафе.

— Не нужно.

— Оно вам не нравится?

— Это мое кафе, — вздохнув, пояснила Светлана, — чего я там не видела?

— Как ваше? — Непонимающе сдвинул брови Игорь. Вы же доктор.

— Доктор, — не стала спорить женщина, — отработала двенадцать лет в этом болоте, — она кивнула в сторону белеющих вдали корпусов Больницы скорой медицинской помощи, — а потом нашла в себе силы уйти и заняться бизнесом. Идемте, — она взяла его под руку, и повернула в сторону от кафе, — не смущайте моих работников. Хозяйка тут, они будут нервничать…

Велесов и Светлана прошли до закрытых на лето домиков проката спортинвентаря и побрели вдоль набережной.

— А не приревнуют вас, — спросил вдруг Игорь. — Расскажут добрые люди из кафе кому-нибудь, что хозяйка прогуливалась тут под ручку…

— Кому им рассказывать? — все же бросая краем глаза взгляд назад, ответила Светлана. — Да и ревновать меня некому. Я же вам говорила, что со мной рядом может быть только настоящий мужчина…

— Но я же сейчас рядом? — Хитро заметил Велесов.

— Да, — ничуть не смутилась дама, — но только потому, что вы на пути к тому, чтобы стать тем, кем рождены.

— Расскажете мне об этом?

— А какой смысл? — Улыбнулась Светлана. — Все равно мой рассказ и близко не отобразит того, что это на самом деле значит — быть Проводником или настоящим мужчиной.

— А мне обо всем можно спрашивать? — Озадачился Велесов.

— Хм, — улыбнулась его спутница, — да, спрашивать можно и даже нужно. Улавливаете разницу? Рассказывать сама я вам ничего не должна, а вот отвечать на вопросы — обязана.

Лицо Игоря выразило непонимание.

— Звучит так, — осторожно предположил он, — будто это такая работа — просвещать подобных мне.

Светлана снова улыбнулась и, шутя, слегка сжала его предплечье.

— Не в точку, конечно, — как-то двусмысленно ответила она, — но очень близко к смыслу.

— Тогда первый вопрос: кто вы на самом деле, доктор? Хозяйка кафе или все же какой-то …гуру?

— И доктор, и хозяйка, и еще много кто, но только не гуру.

Она сделала паузу, после которой добавила:

— Можно мне дать вам совет?

— Конечно.

— Игорь, пожалуйста, не спрашивайте ничего обо мне лично. Глобальная задача настоящего мужчины состоит в том, чтобы не как-то исхитриться и затащить в постель понравившуюся женщину, и не в том, чтобы охмурить нас как можно больше. Похоже, работают только вирусы. Мужчина по определению — творец, и если он в полной мере способен повелевать своей творческой энергией, женщины сами летят к нему, как мошки на свет. Но вот только… — ему не интересен этот рой мошкары. Он будет продолжать излучать свет и терпеливо ждать свою женщину. И она придет, поверьте. Все эти игры между мужским и женским началом были задолго до нашей цивилизации и останутся даже после гибели очередной цивилизации. Поймите, Игорь, мы с вами встретились не для того, чтобы обсуждать кто есть я, и как ко мне подкатиться. Вам, в свете того, что с вами начало происходить, сейчас куда как важнее разобраться в себе. Так что спрашивайте меня только по делу…

— Хорошо, — не стал спорить Велесов, — тогда вопросы, как вы и сказали, по делу: дядя Коля, он кто?

Светлана неопределенно пожала плечами:

— Колдун, кудесник, чародей, знахарь…

— И Проводник? — С догадкой продолжил Игорь.

— Нет, не совсем.

— Как? — Не поверил услышанному Велесов.

— А так, — пояснила Светлана, — у всех свои функции. Проводник — грубо говоря, только ствол пушки. Его задача отправлять снаряды на ту сторону родовой реки. Для дяди Коли это слишком просто. Он, конечно, и Проводник, но это не было его призванием. В этой системе он был… скорее оружейник, создающий и эти пушки, и другое оружие. «Оружейников» тоже на земле много. Собранные ими приспособления, то есть люди, получившие посвящения, задания или уроки, остаются на земле даже после них и делают то, что угодно небесам, а еще другим, живым, или даже ушедшим «оружейникам».

— Получается каждый открытый им Проводник, это всего лишь его инструмент?

— Ну, что вы, — улыбнулась Светлана, — конечно же, не настолько мелко. Хотя, по сути, мы все в этом мире лишь инструменты — музыкальные, строительные, медицинские…

— А я?

— Вы? Вы пока еще просто Игорь, хотя изменения у вашего «я» уже на лицо.

— В смысле отросшей щетины? — пошутил Велесов, оглаживая подбородок. — Простите, не подумал побриться.

— Дело не в этом, — остановилась дама и повернула его к себе, — вы смотрели сегодня в зеркало? — Спросила она, вглядываясь в его глаза.

— Наверное, — напрягал память Велесов, — умывался же как-то, чистил зубы.

— Люди всегда не особенно вглядываются в зеркало во время утреннего туалета. — Снова улыбнулась Светлана. — Так уж мы устроены, хотим видеть четко только готовый — красивый продукт. Поэтому, как правило, детально всматриваемся в свое отражение лишь перед выходом из дома. Но оставим это, скажите, помнится, у вас были болотного цвета глаза.

— Что значит были? — Насупился Игорь. — А сейчас?

— А сейчас они у вас изумрудно-зеленые.

— Что это значит?

— Процесс начался.

— Процесс чего? Я что, превращаюсь в Проводника? — Пробило на смешок Велесова. — Скоро на руках появятся перепонки, вырастут клыки.

— Нет, ничего такого, — спокойно отреагировала на юмор Светлана, — но и незаметным для вас и, главное, для окружающих, этот процесс не назовешь. Так что не тратьте понапрасну юмор, он вам еще пригодится. Придется часто отшучиваться, чтобы объяснить людям, почему в вас произошли такие серьезные перемены.

— А я должен что-то делать для того, чтобы это прошло как надо?

— Нет, вначале ничего такого особенно. Это чуть позже потребуется работа и серьезная работа, но не пугайтесь. В период прямого обучения вы будете не один.

— Меня что, — пользуясь случаем, и откровенно любуясь правильными чертами лица собеседницы, стал строить догадки Велесов, — определят к кому-нибудь в ученики?

— Нет, — ответила Светлана, ничуть не смущаясь под прямым взглядом, — это будет моя работа — провести вас через все это…

Они расстались около двух часов по полудню. Игорь, целиком погруженный в мысли, еще долго гулял вокруг водоема, намотав при этом не меньше трех полноценных кругов. На очередном, как раз у здания проката, возле которого они со Светланой начали их продолжительную беседу, к нему подошла какая-то пожилая женщина и поинтересовалась который час. Велесов автоматически глянул на часы и ответил. Женщина поблагодарила и пошла куда-то по своим делам, а Игорь сделал еще шагов десять и вдруг остановился. Его память еще хранила смутный образ этого рядового события, но того, что он сказал в ответ незнакомой, Игорь попросту не помнил. Он снова глянул на часы. 15:26.

Позади моргало неоновой вывеской кафе, возле которого уже давно не было синего Вольво. Нужно было признать — все его мысли во время прогулки так или иначе крутились вокруг Светланы. Даже сейчас он топтался недалеко от ее кафе с одним только желанием — снова увидеть эту женщину.

Что, если она права, и он на самом деле влюблен? «Нет, — отмахивался от этой мысли Велесов, — просто мой организм привык к тому, что в выходной у него всегда есть возможность гормонально разрядиться. Скоро вечер, поэтому все объяснимо».

Игорь улыбнулся своему глупому желанию вертеться здесь, возле этого кафе, надеясь на что-то. Да уж, подобная пылкость и в самом деле казалась сейчас смешной, тем более, что Светлана, прощаясь с ним, четко сказала, что встретятся они через десять дней, никак не раньше. Вот же… А ведь Велесов сам установил эти временные рамки, сообщив даме во время их совместной прогулки о том, что скоро намерен пойти в отпуск и уехать куда-нибудь на море. Его спутница отчего-то обрадовалась этому, тут же замечая, что наверняка знает, как он этот отпуск проведет. Игорь в тот момент округлил глаза, понимая, что дама явно намекает на то, что все это время они проведут вместе, но промолчал, боясь снова нарваться на какую-либо отрезвляющую фразу. «Ох уж эти дамы, …дамы».

Он машинально вытащил телефон и, разблокировав экран, ткнул пальцем в заветную закладку «женщин выходного дня». В этот раз поиск спутницы на вечер не стал для него головоломкой. Увидев «Алла архитектор», Игорь сразу представил себе портрет этой женщины, и понял — это то, что сегодня надо. Разведенка, умница. В свои тридцать шесть имеет отличное тело даже для «двадцать пяток». Дома — взрослая дочь, которую запросто хоть на сутки можно оставить что называется «на хозяйстве». Да и в постели эта архитектор прекрасно знала, что требуется от нее, и что требуется ей самой. Игорь набрал номер:

— Алло.

— Ал, привет.

— Привет.

— Дома?

— А-ха. Прибираемся в квартире с Ксюшей.

— Свободна сегодня?

— …К Таньке? В гости? А что у нее? — Без единой нотки фальши сыграла хитрая женщина. — Шубу? Ух ты! Да, надо отметить, а то моль съест. Во сколько собираемся?

— Пять-шесть, у меня, — тихо, с улыбкой ответил Игорь.

Им обоим было нужно это. Сейчас, отдыхая после секса, Велесов откровенно стыдился тем мыслям и чувствам, что атаковали его днем, у кафе. «А всего-то надо было это, — глядя в потолок своей квартиры, рассуждал про себя Игорь, — как же все-таки мы, люди, зависимы от этого.

Интересно: раз нами полностью управляет мозг, раз он настолько организован и тонко продуман, по сути, неуязвим, почему он — штука поистине волшебная, способная на все, не может сам себе организовать подобную разгрузку иначе? Что это, гормоны веселятся как-то отдельно от него? Но ведь это мозг управляет процессом их появления? Странно. Пускай бы и произвел внутри себя что-то такое, получил тихонько удовольствие, и все. Не нужно для разгрузки вклиниваться в чью-то жизнь, улучшать или ухудшать ее, не нужно становиться зависимым от всего этого. Схема жесткая и работает как наркотик — неделю не было женщины и все — мозги набекрень! А ведь у дам-то гормональный фон еще сильнее, значит, они от этого намного более зависимы?..

Все же классно. Встретились два человека, разрядились и… все. Вот! Только в этот момент мы становимся собой, без этого треклятого гормонального фона. Что и говорить, с Аллой всегда здорово! Это даже не страсть, это фейерверк какой-то — ба-бах, и валяйся себе, разрядив оружие. Правда в такие моменты всегда начинаешь желать резко остаться одному…»

Наверное, почувствовав его настроение, Алла вдруг повернулась к Игорю спиной, а затем поднялась и села на краю дивана. «Вот же, блин, подумал Велесов, разглядывая ее, — ведь красивая же баба! И добрая, и умница, и фигура…»

— Ты чего вскочила? — спросил он вслух вместо этого.

Она вдруг опустила голову и, всхлипнув, ответила:

— Как проститутка…

В первую секунду Игорь, который быстро догадался в чем дело, даже не нашелся что сказать, поэтому просто положил ладонь ей на спину и повторил:

— Ну, ты чего?

— Покувыркались и по домам, — горько произнесла Алла, — как …не знаю кто. Попользовались друг другом, спустили пар и до следующего раза можно не заморачиваться.

Ф-фух, — тяжко вздохнула Алла, — извини, Игорь. Что-то накатило, сама не знаю почему. Лежала рядом с тобой и думала: «мы, как животные». Стало так противно, а потом прикинула — животные-то честнее нас. У большинства из них раз в год накатило, зачали, родили и все. Ничего на мозги не давит. Живут себе спокойно. Это у нас, у людей — хорошо тебе — хочется еще лучше, хочется, чтобы постоянно было так хорошо и остановиться невозможно.

Нет, не подумай, я ничего не имею против секса, мне это нравится, очень нравится, особенно с тобой, но… Игорь, мы даже не разговариваем. Встретились, губы что-то бормочут, улыбаемся, шампанское, бутеры с икрой, а в голове только одно — скорее бы! Страсть, кровь в голове шумит, сердце поет, а закончится все, схлынет эта волна у тебя раньше, у меня позже и, …пустота.

Я вот говорю тебе все это, а сама боюсь повернуться. Знаешь, я часто так разговариваю с тобой: дома, или на работе, когда торчу у компьютера, голова-то свободна. Там, в моих мыслях мне с тобой проще. Ты, который там, целиком создан мной, моими фантазиями. Как говорят психологи — адаптирован под мою психику. В жизни ты, конечно, другой. В жизни мы все другие.

Мне жутко, Игорь. Представь, получается, что люди по-настоящему становятся счастливы только в тот момент, когда глубоко верят в свой придуманный мир, придуманный образ. Да, он, конечно, привязан к конкретному человеку, но понятно же, что образ и сам человек вещи разные…

Ты не объявлялся полтора месяца. Я хотела сказать тебе это еще в прошлый раз, но не смогла. Потом собралась позвонить, но телефон, …это не то. Я дала себе зарок — как только мы встретимся, скажу.

Игорь, я далеко не кикимора. Мужики вокруг вертятся так, что это серьезно раздражает, но когда познакомилась с тобой… Понимаешь, я почувствовала что-то особенное. Есть ты №1 — мужчина, созданный моей, женской фантазией. Есть ты № 2 — такой, каким тебя видят все вокруг. Но я уверена, что есть и третий ты. Это чувствуется.

Я долго думала над этим, прислушивалась к себе и теперь поняла, что увлечена тем Игорем, которого знают все, восхищаюсь Игорем, которого нарисовала в своей голове, но тот Игорь, который стоит за этим твоим видимым портретом, Игорь настоящий, это что-то… страшное, большое.

Знаешь, — она чуть повернула голову, отзываясь на его поглаживания, — говорят, что есть такое понятие «собачья преданность». В старых фильмах женщины помогают снимать сапоги воинам, массируют ноги. Я заметила, что есть мужчины, внешне вполне обыкновенные, даже привлекательные, но как представишь себе, что ты снимаешь ему сапоги, или как он моется в душе, чистит зубы, рвет, или стрижет себе волосы в носу, становится так противно. Тебе, даже на расстоянии, с телеэкрана неприятен их запах, цвет усов, что угодно.

Когда ты пересек мою жизненную дорожку, я вначале не верила своим ощущениям. Внешне ты самый обыкновенный, нормальный парень. Потом мы встретились еще, еще и я вдруг поняла, что тогда, вначале, почувствовала. Понимаешь, где-то в тебе сидит …настоящий мужик. Я где-то читала, что определить это достаточно легко: «если рядом с человеком, которым вы интересуетесь, хочется быть настоящей женщиной, перед вами настоящий мужчина».

Смешно, но представляла себе, как ты возвращаешься откуда-то уставший, весь мокрый от пота и мне не было противно. Наоборот, хотелось помочь тебе раздеться, снять сапоги, отправить тебя мыться, а самой приготовить тебе вкусный ужин, чистое белье.

Сегодня, когда мы …побыли вместе, и мою голову отпустило, я еще вдруг еще сильнее ощутила то, о чем сейчас говорю. Может быть это потому, что в твоей жизни за эти полтора месяца что-то произошло? Я чего-то не знаю?

Игорь, ты ведь самый обыкновенный. Скажи, что это, то, что в тебе сидит? Если закрыть глаза, то дрожь пробегает по спине. Кажется, что ты — великан. Голова где-то у окна, а ноги в коридоре. Игорь, кто ты?

— Хм, — улыбнулся Велесов, — Ал, если сформулировать одним словом, я сейчас — полупроводник.