Начало

Велесов покосился на Светлану, затем на Геню. Было заметно, что он, как и раньше был настроен относиться ко всему со скепсисом, но странное дело, тот бред, который он только что услышал, легко упаковался в голове инженера и не вызывал никаких вопросов. Все выглядело логичным и универсально включало в себя большинство других подобных теорий.

— Как гладенько все укладывается, — заметил Игорь, — ну, допустим, все это имеет место. Я так понимаю, прочие детали можно уточнить и потом?

— Когда захотите, — с готовностью ответила Светлана.

— Я и говорю — потом, — отмахнулся от углубленного изучения своего ремесла Велесов, — одного я понять не могу, куда девался Мортис?

— Он у вас в рюкзаке…

— Я не об этом, — пояснил инженер, — почему его не было ни в лесу, ни возле вала огня?

— М-м, — вскинула брови Девана, — вы прониклись, анализируете произошедшее…

— Приходится, — признался Игорь. — Вначале вспоминалось самое заметное, а сейчас снова прокрутил в голове картинки и вдруг вспомнил, что собака куда-то пропадала.

— Да, к счастью она была не везде.

— Почему к счастью?

— Вера намеренно прятала ее, пользуясь моментом, пока вашу подругу и ее готовили к «путешествию». Мортис отправил вас в дорогу и больше был не нужен. Вера сделала все, чтобы его никто не видел.

— Почему?

— Фигурка Мортиса — очень древний артефакт. Он сделан из куска редкого минерального дерева, я вам о них говорила. Рука мастера вылила и вдохнула в него темную жизнь еще в то время, когда эти исполины росли по всей земле.

Велесов покосился на девушку:

— Что значит — вылила?

— Кто-то из наших рассматривал фигурку на рентгене, изучал в лаборатории и пришел к однозначному выводу — ее отливали.

— Отливали из дерева?

— А вы отключите в себе инженера, мистер Проводник! Разбудите писателя или музыканта. Хотя бы просто допустите мысль о том, что и такое возможно. Знаете, человеку с пытливым умом становится намного интереснее жить, когда он начинает раздвигать горизонты своего миропонимания. Это делается безо всяких инъекций, простым усилием воли и словами: «а что, если и так может быть? А что, если вообще что угодно — все! может быть?» Между прочим, все открытия в мире и происходят только после подобного шага каждого, отдельно взятого человека.

— Уф, — вскинул взгляд к потолку Велесов, — это очень спорно, но …ладно. Допустим и это, хотя в институте мой классный руководитель выбросился бы в окно, если бы услышал от студента подобное. Пусть! Но неужели кроме песка больше ничего не осталось от этих километровых деревьев?

— Не километровых, — поправила его Девана, — некоторые из них были высотой больше пятидесяти километров…

— Скольких?! — Опешил Игорь.

— Не все, конечно, — успокоила его Светлана, — но некоторые перерастали и за шестьдесят пять. В сказках, былинах, сказаниях сохранились воспоминания о Древах Мира и герои по ним поднимались на небеса, попадали к богам и так далее.

— Вы издеваетесь?

— Ничуть.

— Но где же следы?!

— Я же сказала, деревьев больше нет, — с сожалением заметила Светлана, — но следов на самом деле полно. Они есть по всему земному шару. Большинство из них выдают за потухшие вулканы или горы, хотя со стороны, особенно на расстоянии, сразу видно, что это огромные пни. Каменные, чудовищных размеров — но пни. У гор не бывает «корней», у этих исполинов они есть, аппаратура показывает.

— А почему тогда наука молчит?

— Не смешите меня, да и себя, Игорь. Какая наука? Если бы науке позволили, мы бы давно и ездили, и имели средства связи, соответствующие двадцать первому веку. Им же платят зарплату за то, чтобы они как можно дольше держали страны на нефтяной игле, а людей в иллюзорной зоне комфорта — поесть, поспать, без напряга совокупиться, помыться и опять поесть. Позволительно развивать только электронные гаджеты, причем только в узком коридоре развлечений, чтобы, опять же, привязать нас к иллюзии зоны комфорта…

— Ну это же смешно! — Велесов закрыл руками лицо и глухо зарычал в ладони: — Скажите, а те, кто затеял этот заговор, сами во всем признались или дают где-то показания?

— Вы же сами не захотели деталей? — Пожала плечами Девана. — А вкратце все звучит именно так.

— Да ерунда все это! — Подскочил инженер на кровати. — Даже если предположить, что все минеральные деревья вывозили в другую солнечную систему, зачем?! Это экономически никому не выгодно! Проще наладить производство чего бы то ни было здесь, на месте.

— Но ведь они не изучали нашей экономики, — улыбнулась его реакции Девана.

— Какой кошмар! — Неистовствовал Велесов. — Светлана, это же предположения из средних веков. Сейчас вы скажете мне, что земля плоская.

— Не скажу.

— Обалдеть, — мотал головой Игорь, — простой песок возить в другую солнечную систему!

— Я так не сказала, — вдруг стала серьезной Девана, — я всего лишь сообщила вам, что песок — это остатки минеральных деревьев. Их основа — кварц! Вам, инженеру не надо рассказывать о том, чем становится такой песок при разной температуре нагревания?

— Его еще попробуй нагрей. Больше полутора тысяч градусов надо…

— Вот видите — знаете. Наверняка изучали в институте. Некоторые древние в этом вопросе знали больше нас, поверьте. Если мы до конца разберемся в том, насколько ценны даже опилки этих Мировых деревьев, наш технический прогресс прыгнет сразу на несколько шагов вперед. Тогда всем станет понятно, отчего же нашу планету в далекие-предалекие времена так старательно обобрали. …Игорь, — деловито отряхивая от невидимых крошек старинную скатерть, посмотрела в лицо инженера Девана, — откровенно говоря, мне сейчас важно даже не то — поверите вы мне или нет. Скажите, вы можете мне ответить честно на один вопрос?

— Какой? — Насторожился Велесов.

— Откуда в вас столько малодушия? …Я видела там, у берега реки, лица ваших родных. В их глазах было столько надежды, а вы… Да из меня и сейчас давит слезы, как только вспомню порыв вашей матери. А сила воли отца? А их любовь к вам! Это дорогого стоит — сохранить ее и в том мире. Да только для того, чтобы спасти их — вам следует водить.

— Мне сегодня надо будет идти за ними? — Побагровев от воспоминаний о встрече с родителями, спросил Игорь.

— Нет. Сегодня и завтра вы будете восстанавливаться, здесь, у Гени. Но пора уже вам перестать валять дурака, Проводник. Команда готова. Надо вникать в нюансы, а вы все в чем-то сомневаетесь. Многие Проводники отошли от дел, а новые дрожат, как тушенки, так же, как и вы. Боятся покинуть зону комфорта.

— А как они это делают?

— Что делают?

— Как Проводники отходят от дел?

Светлана отступила от стола и сев на старый, лакированный стул у шкафа, устало откинулась на спинку:

— Ну и денек я вам скажу. …Вы, Игорь, еще даже не подошли к делам, а уже думаете, как от них отойти.

— Ну а все же…

— Думаю, что вы уже видели отошедших от дел Проводников, и не раз. Это, как правило, очень обеспеченные мужчины…

— Только мужчины?

— Исключительно мужчины, причем нередко это очень известные люди. Вы должны знать, Проводникам часто много дается от рождения. Множество талантов, причем, не всегда хороших. Некоторые скатываются с отмерянного им судьбой пути до откровенной уголовщины и потом сидят в тюрьме. Там они тихонько водят криминальных элементов, им не дают завязать. Но водят только авторитетов или тех, кто за них просит. У этого рукава Проводников отдельная организация. Чаще всего их принуждают забывать о том, что если постоянно носишь мешки с углем, то через какое-то время и сам станешь черным. Вы понимаете, о чем я? Проще говоря, их все равно не оставляют в покое и полностью затаскивают в уголовный мир.

Вся беда в том, что такого Проводника в какой-то момент уже и самого не пускают на мост, даже, когда криминалы его уже не трогают, еще бы, он для них столько сделал. Такому отработанному, черному Проводнику дают много денег, и эти ребята потом живут долго-долго, но не счастливо.

— Я не уловил разницы, — недоуменно пожал плечами Игорь, — а в чем тогда разница, между Проводниками и черными Проводниками?

— А в том, — пояснила Девана, — что любой Проводник, по сути, помощник смерти. Даже больше, он — одно из ее составляющих. Это, конечно, не совсем так, как звучит, но что ни говори, а он существенно упрощает ей работу, и она ему можно сказать — благодарна за это.

Благодарность таких сущностей, это не деньги и почет, это …такое состояние, настройка человека, его статус, который все вокруг него складывает таким образом, что материальное и духовное благосостояние у него обустраивается само собой. Но вся разница состоит в том, что черный Проводник скатывается до уровня колдуна, черного колдуна. Это как, например, человек, который убил свою тетку ради наследства и шофер, случайно насмерть сбивший пешехода. Они оба по сути убийцы, но ведь какие разные?

Черный Проводник малодушничал, хитрил, попал в ловушку и вынужденно стал на одну ступеньку с черными колдунами, хотя он и не колдун в полном понимании этого понятия. Для тех сил, к которым мы с вами имеем теперь отношение, такой статус — непроходной в пути на мост. Подобному персонажу самому нужен Проводник, а кто ж его поведет, зная, как нечестно и, порой, просто преступно, этот человек шагал по своему отмерянному высшими силами пути?

Вообще, у Проводников нет какого-то особенного кодекса чести. Просто те, кто водит, как сказано древними, стараются не опускаться до того уровня, чтобы катать на своей шее только криминальных авторитетов или откровенных бандитов или убийц.

Не стоит обращать внимания на то, что весь криминал ныне поголовно религиозен, обвешан золотыми крестами и носит татуировки с Христом. Большинство из них только играют в христиан, поверьте. На самом деле они прекрасно знают всю безнаказанность за их земные деяния со стороны церкви и Христа. В наши времена уже и дураку понятно, что если бы Христос был тем, о ком попы всем говорят, первыми кого бы он наказал, были бы сами попы. А раз они открыто продолжают творить те смертные грехи, которые запрещают совершать другим, значит схема не работает, и того бога, о котором они поют — попросту нет.

Умные, настоящие, криминальные авторитеты знают или подозревают о существовании неких высших сил. Потому постоянно и прикармливают при себе пару черных Проводников.

В каждом из вас, Игорь, колоссальная мужская сила. От долгой практики хождения в тот мир, Проводники становятся чуть ли не кумовьями тому явлению, которое люди зовут смерть. Отсюда в словах Проводников и в их действиях всегда загадка, тайна, мудрость и расчетливость. Их уважают бандиты, министры, простые люди, непростые люди — все! Поэтому, когда нормальный Проводник решает — «с меня хватит», его команда расформировывается, а он, чаще всего, вкладывает свои средства в какой-нибудь незаметный бизнес и спокойно переживает свою жену, потом вторую, а чуть позже еще кого-то и из детей. Их высокие связи и деньги помогают им легко менять паспорта, места проживания, фамилии, имена, возраст. Бывает, что из-за недосмотра их земной бизнес разваливается на части, но им плевать и на это. Увольняются люди? Тоже плевать. Продаст дело, а сам затеет что-то другое, и будет заниматься этим, пока ему не надоест — средства позволяют.

— Экие они сибариты, — не сдержался Велесов, — заманчивая перспектива. Вам надо было с нее и начинать, а не с запугивания.

— Ну что вы, — вздохнула Светлана, — вас никто пока и не запугивал. Все впереди. Такого насмотритесь, что жить станет тошно. Да и какие из Проводников сибариты? Баловни судьбы чаще всего прогуливают то, чего сами не создавали или не зарабатывали. Проводники же за свое благосостояние вкалывают — будь здоров. Так что, господин Проводник, работаем мы или нет?

— Работаем, — понуро насупился Велесов, — похоже, выбора у меня действительно нет.

— А вот это верно сказано, — согласилась Светлана. — Что же, Игорь Сергеевич Велесов, тогда поздравляю со вступлением в наше «спецподразделение».

— Служу трудовому народу, — отшутился Игорь, и бросил взгляд на проявившего, наконец, активность Геню. Тот, морщась от боли, кое-как уселся на своей постели и, глядя исподлобья на Проводника, пробубнил:

— Ну наконец-то, растелился, бл… Деванка, как ты сказала его фамилия, Велесов?

— Велесов, — думая о чем-то своем, — подтвердила Светлана.

— Значит, — заметил Геня, — его радиопозывной будет «Велик»?..

Машину здорово подбрасывало. Скорость колонны, несущейся в сторону Минска, не падала меньше 135 километров в час. Кортеж был что надо: передняя машина сопровождения, затем «Линкольн» Льва Борисовича, и за ней шесть автомобилей из группы, ездившей в Боры для решения проблемы с проводом. Перед замыкающим колонну Крайслером «Стрелы», в хвосте, ехали Валера, Влад и Ольга. За рулем хмурился, маясь от зубной боли Вано.

С самого выезда из приграничных лесов Влад что-то строчил в планшете и, матерясь, пытался отправить сообщение. Интернет работал не устойчиво, поэтому и отослать письмо, и получить ответ он смог только тогда, когда колонна отмахала по трассе уже больше тридцати километров. В салоне все молчали, каждый думал о своем, пока Кеца (Владислав Кецко), наконец, не произнес:

— Ну спасибо! Твою ж мать.

— Тебе ответили? — Обернувшись, поинтересовался Валера.

— Я им целую повесть отпечатал.

— А они?

— А они: «ждите. Вам перезвонят».

— Значит, — заключил Валера, — будем ждать.

Машины пронеслись еще что-то с два десятка километров в тот момент, когда у дремлющего, откинувшись на спину кресла, Влада, наконец, зазвонил телефон. Во время разговора Кеца больше слушал, соглашаясь, гудел в нос да изредка бурчал: «да», «все верно», «ну что вы…», «Лев Борисович сам все видел», или «Лев Борисович в курсе чего нам все это стоило».

Сидящие в машине, конечно, понимали, что в удачном проведении операции заслуг Льва Борисовича и его помощника, откомандированных для контроля, нет. Отцы-командиры отдыхали в особняке у кого-то из местных бугров и «руководили» операцией, кушая шашлыки, да развлекаясь с парой девчат, состоящих при государственной кормушке специально для подобных командировок. Так уж было нынче заведено: «по сути — балласт, по отчету — гимнаст[1]». Потому и отчитывался о проделанной работе сам Влад, а не «уставший» от руководства операцией Лев Борисович.

Кеца выслушал все, что ему имели сказать, дал отбой связи и шумно выдохнул:

— Ф-фу-у-ух. Ребята, нами довольны. Супруга Владимира Петровича позвонила тому, кому она до того вынесла мозги своим нытьем и от всей души поблагодарила. Хозяин сегодня набрал нашего Шефа и тоже всячески того благодарил…

— О, — довольно закивал Валера, глядя куда-то вперед, — отлично! Наконец-то вами довольны, а то я уже хотел проситься перевести меня куда-нибудь в другое место. Обычно, Кеца, работать с вами, значит — постоянно быть на вздрючке.

— Не радуйся раньше времени, — спокойно отреагировал на произнесенную вслух кличку Влад, — Шеф долго был у президента по этому делу. Распоряжение-то было его, личное.

— И что? — Обернулся Валера.

— А то, что хозяин, выслушав какие мы молодцы, как я уже сказал, оценил это и обрадовался.

— Так, — торопил Валера, — что-то ты крутишь. Говори уже…

— Хозяин, — продолжил Кецко, — очень проникся нашими успехами. А вы же знаете, он всегда чьи-то успехи принимает, как свои, личные. Жаль только, что неудачи он делит поровну между окружающими, — невзначай заметил Кеца. — Так вот, президент так проникся проделанной нами работой, что вдруг вспомнил о том, что его бывшая теща сейчас имеет серьезные проблемы со здоровьем. Вот же блин! Как бы это разузнать, кто ему все это докладывает? Валер, ты можешь поспрашивать своих?

— А зачем? — Наморщил тот свой узкий лоб. — Его все, поголовно, стараются информировать. Главное — побыстрее вложить другого, и отвести от себя. А чем тебе его теща не угодила?

— Мне?! — Выпучил глаза Влад. — Выходит, что она не угодила нам всем!

— Как это? — Не понял Валера.

— Да, ребятушки, нам! Президент, когда услышал, что у нас в ведомстве появилась такая крутая опция, лично попросил Шефа «провести» в другой мир старушку, чтобы она не мучилась!

И Вано, и передний пассажир дружно переглянулись.

— Да, господин Хвойницкий, — стараясь добавить внушительности голосу, продолжал Кеца, — нас попросили. Оля, ты слышишь?

— Слышу, — отозвалась девушка, не открывая глаз и не меняя позы.

— И что? — Вознегодовал в ответ на ее каменное спокойствие Кецко.

— А то, — недовольно отрывая затылок от подголовника, тяжко выдохнула Ольга, — что бабулю, наверное, проще придушить подушкой, чем пытаться вести на мост.

— Слушай, хватит шутить!

— Я и не шучу, Влад. — Девушка стала разрабатывать затекшую шею, медленно наклоняя голову влево и вправо. — А кто сказал президенту, что ей обязательно нужен Проводник? Вопрос? А ответ на него — ты. Что сказать — классно прогнулся в докладе, молодец! Но раз это ты, Влад, прогнулся, скорее всего, ты старушку и поведешь…

— Я же не могу, — краснея, стал оправдываться Кеца, — у меня другая специализация…

— Слушай, — жестко ответила Ольга, — мы все и давно знаем, что твоя главная специализация — администратор. А ты так же давно знаешь, что и мы это знаем. Твой главный эзотерический талант, мой дорогой начальник, это данное природой умение накладывать проклятия и еще к нему — дядя, что копошится под боком Хозяина.

Что-то меняется, ребята, и меняется в худшую сторону, — заметила Ольга. — До сих пор главным для всех нас было то, что с нами советовались, доверяли и не лезли в наши внутренние дела. Теперь же ты, Влад, в докладе, исходя из своих интересов, просто перетянул тетиву. Поздравляю. Наш и без того не самый мощный лук сейчас готов сломаться…

— Почему сразу сломаться? — Бурча, будто находясь в какой-то прострации, вытирал очки Влад. — Мы же, …мы же смогли на хуторе?

— Влад, — спокойно наущала начальника Ольга, — все верно, «мы смогли», понимаешь? Мы, плюс настоящий Проводник! Ты что, до сих пор еще не понял механики провода? Теперь самое время припомнить тебе, что за этот год ты убрал из отдела четверых из тех, кто чего-то на самом деле стоил. Я ведь тебя предупреждала, говорила — будет беда! В ответ на мои замечания, ты взял себе секретаря и помощника. Себе! А кого взяли в обойму отделения? Ни-к-ого.

Я, в отличие от тебя, понимала к чему идет дело — подняла среди наших бучу. Что получила в результате? Твою немилость, командировку и, после нее, прострел, который чуть не стоил мне жизни. Чего ты взмок, Влад? Это ведь правда, слушай. Меня подбили на защите клиента только по твоей вине, но ты и тогда, и сейчас не хочешь слышать правды, а еще мстишь потом за нее. Скажешь нет? Послушай свои мысли и ощущения сейчас. Скажи — удавил бы меня?

Если бы на тот момент с нами была Нина или Егор Палыч, мне не пришлось бы на себя ловить такую бомбу.

Спасибо, конечно, тебе. Не выбросили, восстановили после этого, дали очухаться. Но, с другой стороны, если бы меня, неподготовленную, не сунули под такой удар, мне и не пришлось выползать из той ямы. Но тут опять! Только подняла голову — ты, Владик, тут же стал меня грузить. Типа: «ты принесла информацию о заславском Дедушке? Ты же и будешь, Оленька, тянуть этот вектор». Так же было, верно? Молчишь?..

Слушай, Влад, я сейчас просто так, для себя, интересуюсь: ты еще помнишь о том, что я сонник и все это тоже не моя специализация? …Правильно, зачем тебе помнить, если можно на радостях, сдуру доложить наверх, что вектор Проводников для нашего ведомства теперь открыт! Да, да, Владик. Когда пишешь сообщения, надо соблюдать осторожность. Видно же все.

Конечно, в глазах дяди ты — молодец. «Мы смогли». Мы, Влад, это: я, Проводник, та женщина Вера, и еще что-то, какая-то штука, которую от нас ловко припрятали, но что является для Проводника ключом…

— Каким ключом, — стал близоруко щуриться Кецко.

— Какой был у Буратино, — с улыбкой ответила Ольга, — дверь в тот мир, понимаешь?

— А разве дверь не Проводник?

— Нет, — раздосадовано вздохнула девушка, отворачиваясь к окну, за которым проносились деревья, — теперь я четко понимаю, что не только он. Как я сразу этого не просекла? …Нас на хуторе всех пустили только на порог, понимаешь? Причем это сделано намеренно и только до того рубежа, до которого им было нужно. И это не мы, Влад, а, скорее всего, они нами воспользовались нами, правда я пока не могу понять, как и зачем.

А вот теперь давай прикидывать, куда твои доклады нас привели. Выходит, мы с тобой еще даже не в теме, а ты уже распетушился — мы можем! Что можем? Проводника-то нет? Веры Михайловны нет? Ни-че-го, Влад нет. Поэтому я и говорю, хочешь провести бабушку, молись, чтобы она ушла сама, или хотя бы о том, чтобы ей не понадобился Проводник. В противном случае, бери подушку и езжай — души ее, маг, факир и Игорь Кио, блин.

Влада начало трясти. По всему было видно, что до него только сейчас начало доходить истинное положение вещей. Вознегодовать, отчитать или снова затаить обиду на Ольгу сейчас ему даже на ум не приходило. В их ведомстве в такие непростые минуты, а такие случались довольно часто, с ним нередко разговаривали запросто и Кеца ничего не имел против подобной демократии. В конце концов, ребята хоть и ругали его, но, зная все грешки своего начальника, потом, выговорившись, всегда предлагали дельные вещи. Как только стало ясно, что эта молодежь чего-то стоит, Влад сделал все для того, чтобы убрать из отдела тех, кто, будучи серьезными магами, мог его не только серьезно отчитать, но что еще хуже — подсидеть. Всем уволенным дали лицензии на частные практики, позволили открыть свои центры и обещали не трогать. Казалось бы — все довольны, но как раз после того, как расстались с Ниной Сергеевной и Егором Палычем, на отдел Кецко будто специально навалились всякого рода напасти. Разгребли их, только-только пошли дела, решили прокачать замороженный вектор Проводников. Тут их подтолкнул к действию сам Хозяин — старался помочь жене бывшего соратника. Сыскари Хвойницкого исхитрились выйти на касту Проводников очень древнего обряда в Борах. Приехали и на тебе! Никаких зацепок, вообще ноль! Вроде такой мертвый затык, но и тут несказанно подфартило — встретили того парня.

Конечно, Ольга лукавила. Влад был не просто администратором. Он чувствовал особых, видел энергетические каналы, здорово был натаскан в порчах, всякого рода покладах, был средненьким специалистом даже в гипнозе, но в данном случае Оля Михолап была права — он, ослепленный успехом, дал серьезного маху. Как теперь было решать возникшую проблему, Кеца не имел ни малейшего понятия.

Вдруг оживился Валера. Он дождался момента, когда в разговоре между специалистами секретного отдела наступила неприятная пауза и спокойно, через плечо спросил:

— Ты же говорила, что этого Проводника не проблема найти в Минске…

Ольга искоса глянула на говорившего, неопределенно замотала головой и снова отвернулась к окну:

— До вчерашнего дня так и было, — тихо ответила она.

— Думаешь, раз они так ловко пропали, он больше домой не вернется?

— Может и не вернется.

— Вряд ли, — решая что-то для себя в уме, продолжал рассуждать вслух Валера, — ты бы бросила свою квартиру?

— Я — нет, а он? Даже не знаю. Он здорово изменился после нашей последней встречи. Раньше я его как-то иначе даже ментально ощущала. Сейчас в том месте вообще — пустота. Думаю, это он сам ее «включает». На месте его образа — холодное, бездушное пространство, как вокруг умершего.

— Как это? — Удивился Хвойницкий.

— Допустим, ты всегда носишь ключи в кармане, так?

— Ну…

— Ты привык, что они теплые, всегда под рукой. Но вдруг ты их оставил дома, карман пуст и… новые, непривычные ощущения тебя просто вышибают — в кармане ничего нет. Как тебе еще объяснить? Раньше в том месте, где у меня в голове хранился его образ, был определенный маяк, а сейчас…

— Бл…! — Качнулся вдруг вперед Валера и Вано схватился за руль обеими руками.

— Ты чего, командир? — испуганно спросил он.

— Маяк! — С трудом сдерживая эмоции, выдавил из себя Хвойницкий и нажал на кнопку передачи рации: — Гера, Гера отзовись, — вызывал он передние машины, поправляя микронаушник. …Слышишь меня? Спроси у Юли, где та ручка, что я ей давал в деревне? Что? Да срочно… Да! Не понял, где? …Что значит забыла? Где забыла? Понятно, все, отбой…

Валера достал из бардачка планшет и, активировав экран, запустил программу поиска.

— Что ты делаешь? — Поинтересовался, глядя из-за его плеча Влад.

— Думаю, как вытащить тебя из того дерьма, в которое ты вляпался. Ну…, — с нетерпением тряся планшет, шипел Хвойницкий, — давай! Оп! Есть, есть парнишка!

— Какой парнишка, — снова снял и начал протирать свои стекла Кеца, — ты что?

— Наш парнишка, ну, или хотя бы его куртка.

— Куртка? Что за куртка?

— Юля сунула ему ручку с маяком в карман куртки, и забыла забрать…

[1] Авторское