Начало

Всю дорогу до города Ивацевичи изначально приподнятое настроение Велесова медленно сползало в какую-то яму. Откровенно говоря, уже возле Барановичей, это внезапно нарисовавшееся приключение с красивой, состоятельной женщиной, его совершенно не радовало. Подбираясь к территории белорусского Полесья, за Великой Гатью, Игорь, отвечая на вопросы своего «гида», будто из протеста, все больше смотрел в боковое окно. Скорее всего, это происходило потому, что дорога перед капотом автомобиля была схожа с психологической картинкой его нынешней жизни — она попросту отталкивала взгляд. Проносящиеся вблизи обочины бесконечные лесные массивы укачивали, и к моменту, когда они въехали в Телеханы, Велесов уже готов был опустить стекло и…

Но он сдержался. Этот городской поселок пересекли быстро и направились в Пинск. Километрах в пяти по трассе Светлана вдруг притормозила, съехала на проселок и минут через пятнадцать они остановились у какого-то небольшого фермерского хозяйства. Игорю было сказано сидеть в машине, и он, открыв окно, лениво изучал громадины восстановленных, ржавых комбайнов «Нива» из далекого советского прошлого, что стояли в двадцати метрах в стороне, на меже леса.

К моменту, когда появилась Девана, Велесов начинал дремать. Она шла одна, согнувшись под тяжестью огромной, черной сумки, которую едва могла удержать на плече. Игорь выскочил из машины и стал ей помогать:

— Куда вы лезете? — Недовольно зашипела Светлана, хотя по всему было видно, что его помощь она приняла с благодарностью. — Вам же сказано было сидеть в машине. Быстрее на место, я сама закрою багажник…

Велесов прошмыгнул вдоль кузова и вскочил в салон. Светлана отчего-то спешила. Едва вернувшись за руль, она тут же запустила двигатель и моментально вырулила обратно на проселочную дорогу.

— Запомните, — продолжила она свои нравоучения, — сказано сидеть — сидите! Чтобы не случилось. Дальше будет все меньше теории и все больше практики. На передний план выйдут терпение, сила воли и физуха. Зачем вы выскочили? Я и сама бы донесла эту сумку. Не первый раз…

— А что там? — Не удержался от вопроса Игорь.

— Оружие.

— Как, …оружие? — Промямлил перепугавшийся Велесов. — Автоматы и так далее?

— Ну, — неопределенно вскинула брови Светлана, — скажем, это больше специальное оружие, или назовем его спецсредства, но и карабин там тоже есть. Чего вы побледнели, Игорь? Я же Девана — богиня охоты, а это значит, что моя задача не только выдергивать из сна забвения дремлющих Проводников. Я ведь и просто охотница. Так что и документы, и оружие у меня имеются. С этим все в порядке. Просто в Минске хранить это негде.

— А мы что, едем охотиться? — Стал строить догадки бледный, как полотно пассажир, которого снова начало укачивать.

— Можно сказать и так, — улыбнувшись, ответила Светлана. — Вообще, вы должны быть к этому готовы.

— К чему, к охоте? — Нахмурился Велесов.

— К тому, что и вы, и на вас теперь станут охотиться, — став вдруг серьезной, ответила дама.

— На меня? — Дернулся пассажир. — Зачем на меня охотиться?

— А как же? — Вскинув тонкие брови, заметила Девана. — Вас начнут чувствовать те, кто нуждается в Проводнике. А как только вы проведете через мост первого, тут же получите свой статус официально и понесется! Выстроится очередь. Мы все сделаем для этого.

Неважно, серийный ты убийца или палач в СИЗО, миллиардер или БОМЖ, колдун или проворовавшийся поп. Напутал человек кармических нитей, навязал узлов, значит, сам уйти не может — застрянет между мирами. А там большинству из них живется, как рыбе в высыхающем озере. Еще бы: ты, вроде и умер, но и жив. Кому охота так существовать? К тому же к таким персонажам тут же подбираются другие, те, кто живет за счет страданий заблудших душ, паразитируют на них и все осознанные это знают. Практика подсказывает им иной путь: «Найди ребенка и пройдёшь на мост». Понимаете, как это работает? Но разве для этого люди рожают детей в муках, растят их?

— Так куда мы, черт возьми, едем? — Вдруг не сдержал эмоции Велесов. — Я никак не могу понять! На издевку или розыгрыш, вроде, не похоже… А если на самом деле всё это так серьезно, неужели вы не видите, что из меня в таких делах помощник, как...

— Успокойтесь, — устало прервала его Девана, — никто не станет вас сразу брать в полный оборот. Пока это только учеба, хотя и с практикой.

— Но скажите хоть, куда мы едем?

— Географически?

— Хотя бы так.

— Географически мы едем в одну очень интересную деревню в Пинском районе. Их там много таких, — пояснила Светлана, — но эту, что называется «засветили».

— И чем же эта деревня так интересна? — Со слабо скрываемым раздражением, спросил распсиховавшийся пассажир. — Мне что, так и надо будет выуживать из вас каждое слово? А если я вдруг не задам тот вопрос, который мне на самом деле сейчас важен? Не задам, просто потому, что не знаю его! Я ведь понятия не имею, что меня ждет, а вы все водите вокруг да около. Вообще, это очень странная политика: раз не спросили — можно и не отвечать?

— Что тут странного? — Неопределенно пожала плечами женщина, и повторила за Игорем: «Раз не спросили — можно и не отвечать», хм. Сами подумайте, как я могу отвечать на вопросы, которые вы еще не задали?

— Так ответьте внятно хотя бы на те, которые задал!

— Вам рассказать про деревню?

Велесов кивнул.

— Хорошо, — охотно согласилась дама, — тем более что никакой тайны здесь нет. О ней полно всякой информации в интернете. Она называется Бары[1] и находится в ста километрах от Пинска. На первый взгляд обычная деревня, и отличается от других разве что открыто недоброжелательным отношением жителей ко всем туристам.

Дело в том, что кто-то случайно узнал, что захоронения на местном кладбище, да и сам ритуал погребения сильно отличается от обычных. Скорее всего этот случайный свидетель не хотел сделать ничего дурного, просто неосторожно или даже неудачно поделился информацией, а она попала в чью-то пытливую, полную фантазий голову. Таким людям, я имею ввиду фантазеров, всё равно что жечь в огне своих страхов, главное, чтобы было жарко, до пожара! Вот и потянулись туда туристы, то есть, просто любопытные путешественники…

— А что особенного в тех захоронениях? — Остывая, вяло поинтересовался Велесов, которого мало занимали детали проблем непрошенных гостей этой деревни.

— Игорь, я же не просто так коротаю байками ваше время в путешествии, — обиделась дама. — Это на самом деле важно!

— Важно, что туристы были любопытными? — Удивился Велесов. — Это же очевидно. Все туристы любопытны, только какое отношение это имеет ко мне?..

— Прямое! — Вознегодовала Светлана. — Я не хочу, чтобы вы ехали туда, как заурядный турист, понимаете! Повторюсь, во многих местах существует такой древний обряд исхода из реального мира, но пока только в Борах это стало достоянием общественности.

Сейчас местные, серьезно обеспокоены наплывом туристов. Это пошло после интернет-публикаций. Кому понравится, что чужаки сослепу лезут в дела, в которых и сведущие люди мало что понимают. Чтобы вы не спросили касательно захоронений, местные в самом лучшем случае просто пошлют вас подальше. Окажись турист настойчивее, например, захочет сфотографировать кладбище? Его очень жёстко пригласят в гости, напоят в дрезину и, например, уложат полумертвого — спать возле муравейника. Самым любопытным могут телефон или камеру запихать …совсем не в карман. Полешуки издревле ребята жесткие.

Тех, кто в этой деревне знает всю составляющую их допотопных обрядов захоронения — единицы. «Охранники», назовем их так, то есть те, кто работает на настоящих организаторов древнего исхода, жутко боятся своих хозяев, зная, что те могут сделать с ними и их семьями, а потому работают и за страх, и за совесть. Вы понимаете, о чем я?..

Светлана бросила взгляд на Велесова:

— Да, не смотрите на меня так, — видя его плохо скрытый испуг, продолжила она. — Здесь хоронят подобным образом и сейчас, только тайно и редко. Представьте себе: давление христианства, время безбожия, НКВД, позднее советское время, сумасшедшие 90-е, нетерпимая ко всему непонятному современность — все это безвозвратно изменило историю нескольких народов, но и близко не смогло заставить местных людей изменить свои устои.

За прошедшие столетия, передавая опыт из поколения в поколение, местная кладбищенская стража сформировала тысячу уловок на то, чтобы выставить несчастным случаем любую откровенную уголовщину со своей стороны.

Заметьте, никто из тех дотошных туристов, которых здесь проучили, не поедет сюда второй раз и не станет говорить об этом ни с милицией, ни с КГБ. Ни-кто! А спецслужбы только радуются, поскольку нет заявления — нет и расследования. Даже те, кто в тяжелом состоянии попадает в больницу, все, как один ссылаются на провалы в памяти или откровенно врут про то, что трижды напоролись на острый сук. Они ничего не хотят говорить ни за угрозы, ни за деньги.

Но подобные наказания со стороны местных, это еще полбеды. Здесь не приветствуются посещения даже для тех, кто едет сюда не как простой зевака-турист, а как подготовленный исследователь. К специалистам предусмотрены «Охраной» иные наказания…

— Исследователи? — Озадачился Велесов. — Это значит, такие, как вы, и я?

— Нет, что вы, — хитро улыбнулась Светлана, — мы с вами относимся уже к третьей категории их «гостей». Исследователей они сводят с ума, или заводят в дебри, где те попросту пропадают… Я вот сейчас подумала… Знаете, а ведь я, в понимании местных, всё же могу рассматриваться, как исследователь, но вы! Вы для них — другое…

— Постойте, — всполошился Велесов, — что значит «не я»? Вы столько знаете обо всем этом и попадаете просто в ранг исследователей, а я почему-то нет?

— И-и-игорь, — на распев и с улыбкой протянула Девана, — вы же — Проводник…

— Пока еще не совсе…

— Хорошо, почти Проводник, — согласилась Девана. — Потенциальный Проводник. Вы для местных «охранников» другое, понимаете?

— Нет.

— М-м, — задумалась на миг Светлана. — Если обойтись без деталей, скажем так: все эти обряды и были придуманы только для того, чтобы Полесские колдуны могли уходить из этого мира в обход существующих Вселенских правил — посредством ребенка или Проводника. Говоря современным языком, есть проблема, над которой многие тысячелетия думали лучшие умы цивилизации. Кто-то изобрел, на мой взгляд, самую лучшую, универсальную систему с Проводниками, кто-то параллельно этому еще множество иных лазеек, и одна из них — эти Полесские захоронения с нарубами.

— Чем? — Уже привычно озадачился Велесов.

— Это такие большие дубовые колоды. Местные для отвода глаз говорят: «Чтобы покойник не встал».

— Там что, хоронят зомби или вампиров? — Попытался пошутить Велесов, но Светлана так глянула на него, что он тут же умолк.

— Игорь, и зомби, и вампиры в этой деревне, это как раз плод чьего-то воспаленного воображения, — нравоучительно заметила она. — Журналисты насочиняли. В Борах всё гораздо серьезнее, чем вы думаете.

Велесов только неопределенно пожал плечами. В его понимании и вампиры, и зомби были вещью достаточно серьезной.

— И всё равно я не понимаю, — признался он.

— Чего?

— Вы сказали колоды дубовые.

— Да.

— Почему не осиновые?

— О, боже, Игорь, — разочарованно ответила Девана, — перестаньте рассуждать, как ребенок. Всё же очевидно. Дуб — дерево Перуна, а он, как известно, гоняет нечисть куда как эффективнее всяких осиновых колов.

— То есть, — стал догадываться Велесов, — в эти колоды почему-то бьет молния?

— Только тогда, когда это нужно, — неопределенно ответила Светлана.

— А осина?

Прежде, чем ответить на этот вопрос, заметно эмоционально взведенная женщина глубоко вздохнула. Проведя этот короткий сеанс дыхательной гимнастики, она, наконец, спокойно ответила:

— Если вам так дорого именно это дерево, могу сообщить, что вокруг деревни, по контуру, высажена внушительная полоса осинника...

— А! — Подчеркивая важность своей догадки, отметил пытливый пассажир, — так всё-таки есть!

— Черт возьми, Игорь! — Повторно вспылила Светлана. — Мы топчемся на месте, и все больше говорим о какой-то ерунде! Почему вы всё время пытаетесь увести меня в сторону от того, что мы на самом деле должны обсуждать? Боитесь того, что вам предстоит испытать?

— Нет, — потупившись, буркнул Велесов, — просто хотелось показать, что и я кое-что знаю. Ну, хотя бы про осину…

— Ничего вы о ней не знаете, если уж на то пошло! — Махнула рукой Девана. — Осина на самом деле растение непростое, но оно не призвано только на то, чтобы работать с тяжелыми энергиями. Ей все равно какую энергию впитывать. К вашему сведению, в настоящей русской бане, помимо других, всегда есть и осиновые полки. Болит что-то у человека — он парится на осиновых. Она это всосёт. Будет из него переть яркая положительная энергия — осина и ее впитает. Ей всё равно! Раньше даже мигрени лечили осиной, но при чем тут всё это? Мы снова теряем время, обсуждая какие-то ненужные мелочи!

В чём дело, Игорь? Поймите, правильно сформированные вопросы для вас — уже обучение. Наверное, — высказала свою догадку Светлана, — всё же я была права — вы очень боитесь этой поездки и того, что вас ждет. Для нас обоих это может стать проблемой.

— Мне, сейчас почему-то захотелось от всего этого отказаться. — Откровенно признался вдруг Велесов.

Светлана в который раз коротко смерила взглядом своего пассажира. Она нахмурилась и на несколько минут замолчала. Похоже, ее здорово озадачили его слова.

В противовес ей, Игорю, решившему высказать то, что за дорогу мозолило ему язык, сейчас стало на удивление легко. Искоса поглядывая на задумавшуюся женщину, он вдруг понял, что, скорее всего, она вынуждена будет отступиться от идеи сделать из него Проводника. «Главное, — рассуждал про себя Велесов, — продолжать выставлять себя безполезным. Помусолит меня еще немножко и поймет, что лучше с таким несерьезным человеком не связываться».

— Значит так, — наконец, произнесла Девана. — Мы уже далеко от Минска. Высадить я вас не могу, не хватало мне еще потом мучиться всю жизнь из-за того, что вы куда-то впутались в неизвестном месте. Поступим так: едем до конца, не возражайте, — она подняла руку, давая знак молчать открывшему было рот Игорю. — Я, в отличие от вас, не могу отказаться от выполнения своих задач. Поверьте, это не займет много времени. Встречусь с несколькими людьми, закрою свои вопросы, и сразу назад. Идет?

— Идет, — охотно согласился Велесов, который теперь, когда с его плеч свалилась гора ответственности, готов был топать в столицу даже пешком.

— Хорошо, — тут же взбодрилась Светлана, — только на это уйдет минимум весь завтрашний день. Ну не страшно же? Погуляете в лесу, костер, шашлыки и так далее. Ну же, выше нос, Игорь! Впереди выходные.

— А собачку? — Велесов спешно полез в карман, но статуэтка, запутавшись в сырой от пота ткани, упрямо не желала покидать теплое место.

— Не торопитесь, — успокоила его Девана, — успеете еще. Куда я ее на ходу дену? Вещь-то непростая.

Игорь оставил в покое карман и теперь уже легко и непринужденно смотрел вперед на виляющую среди лесов дорогу.

Едва проехали указатель «Логишин», счастливый пассажир незаметно задремал и проснулся только в Пинске, когда машина стала на перекрестке. Узнав, что ехать им еще что-то около часа, Велесов опустил спинку сидения и отключился уже основательно, с храпом.

Светлана вела аккуратно и исхитрилась даже заправиться по пути, не разбудив своего глухо гудящего в нос туриста. Только когда ее Сузуки начало весело подбрасывать на лесных дорогах, недовольный и помятый Игорь открыл глаза. Потягиваясь, он уперся ногами в пол.

— Приехали уже? — Зевая, спросил он.

— Почти.

— Ух ты, — увидел Велесов вдалеке проблески воды, — и речка есть.

— Это Простырь, она вам понравится…

Машина долго петляла по полям и перелескам, то выезжая к воде, то пробираясь в каких-то низинах. В конце концов, они взъехали на поросшую березняком, покатую горку, завернули за кусты орешника и остановились. Светлана, будто прибывший на торжество гость, дважды просигналила, открыла окна и выключила зажигание:

— Сидим и ждем. — Сказала она, откидываясь на спинку и закрывая глаза. — Отдохните, Игорь, — добавила уставшая женщина слабым голосом, — послушайте птичек, ветерок. У нас есть минут десять.

Велесов закрыл глаза. Шумели березки, в которых гулял теплый воздух, и было очень хорошо, как вдруг! В окно со стороны водителя кто-то сказал:

— Сегодня ты?

Игорь дернулся и увидел за Светланой смуглого, темноволосого, небритого мужчину, одетого в камуфляж бундесвера. В одежде подобного рода не было ничего удивительного, потому что такие поношенные куртки и более-менее целые брюки продавали едва ли не во всех секонд-хендах страны.

— Этот с тобой? — Продолжал неизвестный. — Новенький?

— Новенький, — устало выдохнула Светлана.

— Ох хреново, — недовольно цыкнул через зубы чужак, — я ждал не тебя, Деванка, и не его.

— Ты еще будешь в нас перебирать. Что случилось? — Подалась вперед женщина.

— Давай отойдем, — предложил неизвестный, — у нас началась охота.

Светлана было дернулась и потянула руку к двери, но остановилась:

— Здесь? Охота? — Удивилась она. — Говори. Если это дело пошло, — она кивнула в сторону Игоря, — его лучше не оставлять. Сам знаешь, хоть и новенький, а кое-кому сгодится и такой, даже если и на раз. Ну, не томи, — дожимала Девана, — только коротко.

Чужак облизал обветренные губы, собрался и, покосившись по сторонам тихо начал:

— Вчера еще следа не было, просто «пахло» кровью. Я вечером, в Хойно, встретил Геню. Говорю ему — слышу кровь, а он мне в ответ: «Видел? Второй день по деревням катаются какие-то хмыри. Машины дорогие, но рулит не турьё[2]». Понимаешь, нет? Типа только из офиса ребята и сразу в лес. Ездят, пытаются заговорить с детьми… Тяжко мне, — признался незнакомец. — Наверное, дело к дождю идет…

— Что, хорошо слышен «запах»? — Серьезно обеспокоилась Светлана.

— Не то слово хорошо, — со вздохом ответил чужак. — Просто нос в штопор заворачивает. Тут в выходные народу просто море набилось. Отдыхают по кустам вдоль речки. Пофиг людям, что граница рядом.

Вот, хожу, высматриваю, выслушиваю, вынюхиваю, предупреждаю граждан о пожарной безопасности, особо указываю на то, чтобы детей от себя не отпускали. Ноги уже за день гудят, но нашего пока ничего не нашел.

Вчера позвонил Вере Михайловне, рассказал всё. Она, кстати, была здесь на той неделе. Я, как услышал сигнал машины, думал, что это она приехала…

Девана о чем-то думала, мерно барабаня холеными, длинными пальцами по рулевому колесу.

— Вера мне не звонила, — через минуту произнесла она, — а Вера знала, что я сюда еду. У нее на этой неделе по плану были Пустоборы. Мы с ней созванивались …в четверг. Она сказала, что возьмет в работу молодого Следопыта и поедет на Зельвянку… А тебе пообещала, что приедет сюда?

— Нет, — пожал плечами чужак, — выслушала меня и… как-то так, на тормозах, ответила: «Хорошо, я поняла». Я и подумал, что она где-то здесь, рядом.

— Интересно, — продолжая пребывать в неопределенном состоянии, заключила Светлана, — а сам? Что про это думаешь?

— Хм, — отстраненно улыбнулся чужак, и покосился на слушающего краем уха их разговор Велесова, — ты же в курсе, лесничка. Мы редко догадываемся. Чаще просто знаем.

— Не тяни, — глядя на его вполоборота, надавила на связки Девана.

— Говорю же тебе — чувствую кровь, так? — Заговорил охотнее неизвестный.

— Так, — закрепила услышанное Светлана.

— А хмыри всё ещё рыскают по окрестностям. Почему?

Светлана опустила взгляд:

— Не нашли Проводника…, — догадалась женщина. — А раз катаются и ищут, — рассуждала она вслух, — значит у них есть кто-то, кого они используют, как Следопыта.

— В самую …розетку, — хитро сощурив глаза, подтвердил ее догадку пятнистый. — Всё верно. Только похоже, Следопыт не особо тянет. Поэтому его и используют только по одному вектору — найти Проводника.

Местных ты знаешь, ни с кем не хотят иметь дел, якшаются только со своими. А еще, — он перешел на шепот, — я же не просто так искал Веру Михайловну. Света, я чуял ее, она где-то здесь?

— Ты что? — Тихо вознегодовала Девана. — Как ты себе это представляешь? Вера не станет работать на чужого!

— Не шуми, красавица, — глядя исподлобья, попытался остудить ее пыл пятнистый. — Хоть вы и Деваны, но где-то мы чувствуем больше вас. Помнишь, что было с Зоей из Ивья? А с Татьяной Григорьевной из Кобрина? Что мотаешь головой? Было же?

— Было, — потухшим голосом ответила Светлана, — но Вера… Эту так просто не возьмешь.

— Что тут болтать? — Пожал плечами чужак. — Мы ничего не поймем, пока не увидим, лесничка, — ласково заключил он. — Надо только немного подождать. Всё само прояснится. На этом пятаке только ты, я, Геня, Кругляк с сыном, и твой стажер…

Велесов подался вперед, чтобы хорошо рассмотреть незнакомца, и поднял руку, будто школьник, обращая на себя внимание:

— Минутку-минутку, — испуганно запротестовал он, — Светлана, или Девана, как вас там еще?.. Мы же договорились, я — вне игры. Мне ничего этого не надо. Никакой я не стажер. Я даже не турист, понимаете? Я — инженер на заводе и больше ничего не хочу знать.

А вообще…, — корча испуганную гримасу, засуетился Игорь и стал выбираться из машины, — я прямо сейчас выхожу и двигаю домой. Не буду вам не мешать. Дорогу я помню. Не беспокойтесь, никого не опознаю даже под пытками… Охренеть! Кровь они слышат, дождь в ясную погоду, охоты какие-то, — бормотал он себе под нос. — Я рюкзак свой заберу! — Крикнул он уже со стороны багажника и открыл его.

Светлана и чужак переглянулись:

— А это вариант, — тихо заметила Девана, — рисковый, конечно...

— Хм, — задумчиво глядя себе под ноги, едва заметно улыбнулся чужак, — рисковый, — повторил он за ней. — Рисковая здесь ты, моя лесничка. Но, — добавил он тише, — мы лишь Следопыты — охотничьи псы. Вынюхиваем и делаем всё сами, когда свободны, без хозяина. А если нас берут на поводок… Ну что, даешь команду на риск?

— Даю, — уверенно ответила Девана, следя в зеркало, как Велесов закрыл багажник, накинул на плечи рюкзак и спешно зашагал прочь. — Вот же, пассажир, — процедила она сквозь зубы. — Даже не попрощался, хорек безхребетный. Одно хорошо, Мортис у него в кармане.

— Я за ним, — наблюдая за удаляющимся Велесовым, тихо прогудел Следопыт. — Нельзя отпускать далеко приманку. Включи рацию, лесничка, переодевайся быстренько и догоняй. Свяжись с Геняй и остальными. Расскажи — что, да как. Не затягивай. Я буду идти за ним близко, так что говорить особо не смогу.

Заметив, что бывший пассажир скрылся за пригорком, Следопыт хлопнул рукой по кузову машины и неспешно отправился за ним.

Светлана открыла дверь, вышла и смачно потянулась, глядя в спину удаляющемуся мужчине. Олег Владимирович Марадов. Позывной в их внутренней сети радиосвязи «Марадона». Он служил в местном лесничестве и был у начальства на хорошем счету. И Геня, (Геннадий Сорокин), и Круглый с Малым (Кругляки: Иван и Миша, его сын) служили здесь же. Кругляки жили в Барах, Сорокин в Жидче, а Марадов в Хойно.

Как только стало известно, что многие из черных колдунов начали искать исход через пути, проторенные в окрестностях Боров, Николай Анисимович попросил одну из своих Деван, а именно Веру (Веру Михайловну Лапину — «Лапу»), которая в Министерстве лесного хозяйства была не последним человеком, окружить заботой, это непростое место. Никак нельзя было допустить, чтобы отпетые негодяи могли безнаказанно уйти в мир иной по жертвенному пути с местными детьми. Альтернативный путь посредством древних захоронений с колодами закроет «охрана». Она никого не пустит даже через свои трупы. Здесь чтили все традиции своих предков, в том числе и недавние — партизанщину…

В общем, сначала в лесхоз устроили на работу Марадону, а потом, постепенно, и остальных…

Светлана переоделась, подтащила к краю багажника тяжелую сумку с вооружением, достала из бокового кармана рацию, и вышла в эфир:

— «Геня», «Круглый» или «Малой», кто есть на связи, отзовитесь… «Геня», «Круглый» или «Малой», кто есть на связи, отзовитесь!

Динамик ожил почти сразу, по очереди ответили все трое. Светлана глубоко вздохнула и через короткую паузу снова произнесла:

— Говорит «Стеша». Срочный сбор на «кучке». На «кучке», — повторила она. — Как поняли? «Марадону» никому не вызывать. Он идет по следу…

[1] Название населенного пункта изменено, дабы не пробуждать к нему и без того нездорового интереса со стороны туристов. Особо любознательным автор не советует искать её, а тем более ехать и беспокоить местных жителей. Подобных мест на Полесье много, но это область интереса исследователей, а не праздного любопытства. Ваши намерения могут быть истолкованы полешуками неправильно, вы можете пострадать, и это не шутка.

[2] Производное от слова турист.