Начало

Игорь открыл глаза. Прямо над ним был невысокий, окрашенный белой краской потолок простой, деревенской хаты. По центру шла мощная балка со свисающим с неё светильником. В комнате стоял стол с графином, стулья, старинный, шкаф производства 50-х годов ХХ века, две кровати, на одной из которых лежал Велесов, а на другой спал какой-то мужчина с забинтованным торсом и подвязанной рукой. Тикали на стене большие, китайские часы с золотистым циферблатом, орали под окнами петухи, гулял по комнате ветер, лениво шатая легкие занавески.

Игорь приподнялся. Его одежда лежала аккуратно сложенной на стуле, рядом с кроватью. Здесь же, на полу, стоял его рюкзак и берцы. Как он попал сюда, кто его раздевал, оставив только трусы и натянув чью-то большую, белую, наверное, еще советских времен майку с надписью «Союз»? Последнее, что запечатлелось в его памяти, это такая же деревенская обстановка, только на заброшенном хуторе, куда его привела…, как же ее звали-то? В общем, та сучка, что и сдала его. Потом укол Ольги. Сон. Какой-то огонь. Вел мужика по лесу, а потом нес его на насыпь…

У стола, растопырившись рядом с телевизором, красовалась медицинская стойка с пузырьком и трубочками для капельницы. Ставили ее Велесову или тому мужчине в бинтах было непонятно.

Игорь тихонько поднялся, подошел на цыпочках к окну, отодвинул занавеску и выглянул во двор. Под окном качались на ветру огромные головки георгин, и до самого забора, что стоял метрах в пяти от дома, ковром росли еще какие-то пестрые цветы. За соседним забором, оставаясь невидимым, надрывался бензиновый триммер.

— Браток, — услышал Игорь позади себя и обернулся. На него смотрел тот самый, перебинтованный:

— Дай попить. Сушит, бл…, как с перепою.

Велесов налил и поднес раненому стакан воды.

— Ты кто? — Дожидаясь, когда освободится посуда, спросил Игорь.

— Гена, — отдавая стакан и вытирая здоровой рукой заросший серебристой щетиной подбородок, неохотно ответил раненный.

— Гена, — задержавшись на миг, повторил Велесов, — а что ты тут делаешь, Гена?

— Лежу, — просто ответил тот.

— А я что тут делаю? — Осторожно спросил Игорь.

— И ты лежишь, — снова, без какой-либо эмоциональной окраски, ответил Гена.

Велесов отнес стакан к столу и водрузил его на горлышко графина, перевернув вверх дном.

— А как ты пил, Гена, когда меня здесь не было?

— А тут постоянно кто-то есть. Это сейчас все куда-то разошлись. Увидели, что мы спим и разошлись.

— А кто этот «кто-то»?

— Тебе все расскажут, парень, — вместо ответа, стал фальшиво зевать раненный, — мое дело лежать, а не болтать.

— А если я сейчас соберусь и уйду, а, Гена?

— Как это, уйдешь? Куда это? — Заерзал на постели забинтованный. — Не надо идти. Ложись и лежи, как я. Придут доктор и… Они тебе все расскажут. Да и куда ты пойдешь? Сам подумай.

— Где мы сейчас? — Снова, будто он мог узнать это место, посмотрел в окно Велесов.

— В Жидче, — ответил Гена, — на улице Солнечной. Это дом бабки моей жены. Старуха умерла года три назад, дом остался нам. Мы живем в центре…

— Интересно, а чего это тебя, раненного, дома не держат? — Рассуждая вслух, спросил Игорь.

Гена, оборвав свой рассказ на полуслове, закрыл рот и насупился:

— Дома дети, — нехотя высказал он версию, но было заметно, что сочиняет на ходу, — мне нужен покой. …Говорю же, все узнаешь, полежи еще немного.

— Есть хочется, — почесал урчащий живот Велесов, повернулся и плюхнулся на кровать. — Тут кормят?

— Покормят, за это не переживай, — с облегчением вздохнул Гена.

— А где тебя так? — Кивнул на бинты с кровавыми подтеками Игорь.

Раненый недовольно вздохнул, но все же ответил:

— Я тут в лесу работаю. Вечером шел домой, решил напрямик срезать, а там… Приехали на выходные какие-то… Давай стрелять по кустам…

— Тебя подстрелили? Ничего себе! А домой, как, сам пришел? Милиция была? Чего тебя в больницу-то не отвезли?

— Больница только в Лемешевичах, — снова заерзал на постели Гена, — говорю же, придут люди, и все тебе расскажут. Мне покой нужен, понимаешь? Сказано — лежать и молчать…

Велесов не стал больше мучить расспросами раненого, отвернулся к стене и вскоре задремал. В момент, когда хлопнула входная дверь, за окном уже вечерело. Игорь повернулся. Перед его кроватью стояла Светлана.

— Ну что, — улыбнулась она, — с боевым крещением, Проводник.

Игорь покосился на Гену. Тот лежал с открытыми глазами, слушал.

— Откуда вы знаете? — Осторожно поинтересовался Велесов.

— Вера Михайловна сказала — крещение пройдено. Значит, можно работать.

— Вера Михайловна? — приподнялся Игорь. — Где она? Я хочу у нее кое-что спросить…

— Успокойтесь, — подвинув стул к кровати, села на него Светлана, — Вера Михайловна… Веры Михайловны уже нет.

— Как нет? — Перепугался Игорь. — А ее сын? — Велесов снова посмотрел на раненого. Словивший пулю Гена совершенно не скрывал того, что ему этот разговор интересен.

— Не бойтесь, — снисходительно улыбнулась Девана, — Геня — Следопыт. Он в курсе всего.

— Так что же с Верой Мих…?

— Не надо нервничать, Игорь, — понизила тон Светлана. — Вера Михална жива, и сын ее тоже. Просто те люди, которые захватили вас, сейчас ни за что не найдут их. Она будет жить в другой стране, и звать ее будут иначе. Изменится внешность и, скорее всего, род занятий. Ее уже больше нельзя будет использовать, как Девану, вы были ее лебединой песней.

Веру предупреждали, что ребенок рано или поздно спутает ей все карты, но! Женщине без детей тяжко живется. Я ее понимаю. Слава богу, теперь всё позади. Тут о другом надо переживать. Те люди, что считают себя сильными мира сего, теперь знают, что вы — Проводник. Им плевать, что вы пока еще не готовы к постоянной работе. Думаю… Как бы не пришлось нам и вас, так же, как и Веру прятать. Хотя… Может еще какое-то время и обойдется? Не будем спешить. На повестке дня сейчас два злободневных вопроса: как Вере Михалне грамотно отойти от дел, а вам в них войти?

Светлана достала из бокового кармана своего камуфляжа толстый, желтый конверт, похожий на те, в которых на почте отправляют хрупкие, мелкие посылки.

— Что это? — Не понял Велесов.

— Деньги, — устало улыбнулась Девана, — четырнадцать тысяч мертвых президентов.

— За что?

— За то, что были Проводником.

— Так все это… платно?

— Не всегда, — вздохнув, поднялась со стула Светлана и, подойдя к окну, принялась разглядывать георгины. — На самом деле вы заработали восемнадцать тысяч, но, уж простите, пришлось вас ограбить. Во-первых, вы долго упирались, и ни в какую не желали стать Проводником, а во-вторых, из-за этой глупости пострадали Геня и Марадона. Ну, у того-то мелочь, а вот Геню оперировали — поймал две пули.

Разумеется, я шучу о том, что с вас за это взяли деньги. Просто часть их резко понадобилась и на операцию с медикаментами, и на срочную эвакуацию Веры. Думаю, вам нужно знать, что Проводник может зарабатывать и значительно большие суммы, но одно неизменно — он всегда отдает часть своих денег на дело. Этот взнос никогда не бывает больше десяти процентов, но зато команда может спокойно работать и не отказывать себе в разного рода подстраховках.

— Команда? — Поинтересовался Игорь.

— Я рассказывала вам, — напомнила Девана. — Проводник не работает один, это опасно. Одиночка должен быть очень опытным, сильным, инициированным и иметь в помощниках сильного беса. Иначе он рискует. Вся штука в том, что Проводник не может водить до старости.

— Почему?

— Много причин. Во-первых, здоровье. Его для этого надо достаточно. Во-вторых, наглость клиентов…

— Что значит — наглость?

— А то и значит, — подошла к столу Светлана. — Люди при власти все наглые, беспардонные. А колдуны?.. Они боятся исхода.

Еще с глубокой старины известно, что когда умирает колдун или редкостный негодяй, пока не разберешь крышу в доме, или не совершишь особый обряд, вероятность того, что он умрет не в страшных муках очень мала. Человек будет дико страдать, да хоть разлагаться живьем, а не умрет.

Богачи и их родичи готовы платить сколько угодно, лишь бы только оградить себя от страданий. Они могут долгие годы между собой ссориться, воевать, драться за копейки, но в смертном деле все они за одно. Поэтому те, у кого есть мозги, и рассказывают друг другу о том, что есть разные пути исхода даже для отпетых негодяев.

Серьезным людям не впаришь сказку о Христе, который заберет твои грехи в церкви, если ты заплатишь какому-нибудь попу взнос на машину или квартиру. Из состоятельных на это может клюнуть лишь глупая, необразованная публика, на которую свалились дурные деньги. Тот, кто сам заработал, создал хороший бизнес, рано или поздно задумывается и понимает, что в жизни всё обстоит не так, как учит любая религия. Надо быть слепым, чтобы не видеть на чём эти религии держатся.

Доказательства моих слов, Игорь, лежат на поверхности. Многие очень богатые люди умирали в страшных муках, несмотря на то, что ходили в церковь, как к себе домой и вели долгие философские беседы с попами. Что, спасло это их от предсмертных страданий?.. Нет. Вот они и ищут: кто-то выход на Бары, кто-то на Проводников, а кто-то на колдунов. Иногда, — призналась Светлана, глядя в лицо Игоря, — нам приходится вести и нечестную игру…

— Вы говорите обо мне? — Выныривая из тяжелых мыслей, оживился Велесов. — Так это что, все было спланировано?

— Скажем… почти всё. — Спокойно уточнила Девана.

— Что значит «почти»?

— Это значит, что мы просто использовали подходящий случай, для того, чтобы включить вас, сделать Проводником. Я же говорила, им мало родиться, надо еще стать. Вы решили смалодушничать — сбросить с себя свой урок. В какой-то другой момент мы бы вас, скорее всего, отпустили, но конкретно этот случай заставил нас передумать. Нам указали, что вам от вашего урока не отвертеться.

Ну же, — улыбнулась Светлана, — не дуйтесь. Мы с вами взрослые люди, Игорь, и знаем, что всё в этом мире не случайно. Кстати, в связи со всеми этими событиями, я вообще советую вам теперь иначе смотреть на слово «водить». Даже на использование этого термина в детских играх. В них, кстати, на самом деле, часто проигрываются совсем не детские мистерии…

— Постойте, — судя по всему, мало интересуясь этим пластом информации, поднялся с кровати Велесов, — наверное, вы этого не видели, но я-то наблюдал, как из-за этих ваших экспериментов с неподготовленным Проводником несчастный, которого я вывел из огня и привел на мост, был сброшен вниз какими-то монахами?

— Монахами? Из-за вас? Почему вы так думаете?

— Ну как же, — не унимался пережитой неудачей Игорь, — он так и не дошел до своих на той стороне. А не дошел только из-за того, что попал в мои руки, руки неопытного Проводника!

— Ах вот вы о чем, — устало заметила Светлана. — Глупости, Игорь. Вот вам добрый совет — избавляйтесь от дурной привычки во всем винить себя. Человек этот получил то, что заслуживал, и его предки ничего не могли поделать с его выбором. И сбросили его не монахи, а Тени.

— Тени?

— Да Тени. …Наберитесь терпения, господин Велесов. Я вижу, как вам неймется поскорее сбежать к своей прошлой жизни, так сказать, в зону комфорта. Не надо туда торопиться. Вам сейчас придется многое принять к сведению, понять, проанализировать и сделать выводы. Зачастую они никак не будут укладываться в рамки вашего недавнего представления о жизни и о смерти. Все! Проводник. Рубикон пройден. За эту ночь изменились вы, изменился и мир вокруг вас. Неизменным осталось лишь окаменевшее в ваших воспоминаниях прошлое. Вчера вы были простой инженер, а сегодня уже Проводник…

Велесов невольно отмахнулся:

— Не вижу разницы — простой инженер, простой Проводник. Я не чувствую никаких перемен. Правда. Ничего не изменилось.

— Изменилось, Игорь, — заверила Светлана, — изменилось. Вы сказали простой инженер? Сколько вы получаете?

— А какое это имеет значение?

— Всё имеет значение. Ну, думаю, никак не двадцать или сорок тысяч у.е. за рабочий день, верно? И это вы еще не вошли в ритм, не наработали связи! Поверьте, скоро у вас просто не останется времени на завод. Вы, как человек неглупый, просто поймёте: «А зачем мне тратить свою энергию на этом предприятии? С чего ради, если за один сеанс я могу заработать …очень много?»

Это будет правильный вопрос к себе. Другое дело, что зарабатывать вы будете далеко не каждый раз. Так что, боюсь, инженер вы уже в прошлом. Мистерия Проводника вас уже не отпустит. Колдуны и все, кому это надо, со вчерашнего дня будут чувствовать в вас канал. Вас не оставят в покое.

Да, — заметила Светлана, — вернёмся к вашей фразе — «простой Проводник». Простой Проводник, Игорь, это нечто другое. Им может быть любое животное: кошка, собака, енот, волк… Часто бывает, когда умирает хозяин, исчезает со двора или просто уходит вслед за ним и его домашний питомец. Так что животные — вот что такое простой Проводник.

Отличный Проводник, почти идеальный — человеческий ребенок. Поэтому колдуны за ними и охотятся. Я вам об этом уже говорила. Вы же, Игорь, сейчас Проводник! Безо всяких там эпитетов. «Про-вод-ник», — повторила Девана по слогам и добавила, — а это звучит гордо.

— Хорошо, допустим, всё это так, — рассуждал вслух Велесов, — а если я все же сделаю выбор в другую сторону?

— В какую это другую? — не поняла Светлана.

— А как тогда, — уточнил Игорь, — брошу всё это и пойду на попятную.

— Хм, — хитро посмотрела исподлобья Девана, — не пойдете.

— Почему это?

— Я же только что об этом говорила, Игорь! Вы зависли где-то в своих мыслях и не слушаете, а к тому же пытаетесь продолжать малодушничать. Вас уже видят, понимаете? Чувствуют те, кто в теме. К тому же та ваша подруга и ее хозяева, из лап которых мы вас умыкнули на хуторе, теперь наверняка знают, что вы можете водить. Вы — единственный известный им Проводник. Я так понимаю, ей не составит труда отыскать вас в Минске. Уверена — она уже ищет.

Отныне богатые, могущественные клиенты, а еще их друзья сделают всё, чтобы вы не сорвались с крючка. Надеюсь, вы понимаете, что вас не оставят в покое? Не вы первый, и не вы последний Проводник. Пути назад нет, а раз так, вам, как и всем другим, нужна будет команда, чтобы быть защищенным и не перенапрягаться.

У вчерашних гостей с хутора хватит инъекций на роту таких, как вы. Не забывайте, теперь они знают — их препараты годятся для Проводников. Поймите, Игорь, сами вы, как Вера Михална, даже пропасть не можете бесследно. Без нашей помощи — никак! Вас найдут… везде. Найдут, используют, как презерватив и выбросят. Хорошо если живым…

Договор подписан, а вы всё сомневаетесь. Вот скажите, кому из нас захочется помогать вам, прятать, защищать, если вы упорно пребываете в каких-то глупых сомнениях? Наша квалификация налицо! Кто вас вытянул с хутора, прямо из-под носа спецслужб?..

Не хотите работать в нашей команде? Завтра же, по возвращению домой вас прихватят за задницу и придется, Игорь, водить с теми, хуторскими! Под инъекциями, не просыпаясь от их препаратов сутками. Вчерашний пример четко показывает разницу в подходах к делу двух конкурирующих групп, не правда ли? Там вас обкололи, применяли насилие. Если бы не команда и Вера Михайловна, ни черта бы вы не получили, кроме прострела по здоровью и постоянного «геморроя».

— Вы говорите о команде? — Думая о чем-то своем, спросил Игорь.

— Да, — подтвердила Девана. — Как раз сейчас, как рой с молодой маткой, здесь формируется новая команда или, скорее, бригада. Несколько лет я была просто на подхвате, а теперь, после того, как Вера отошла от дел, все местные ребята и, если согласитесь — вы — станете моей головной болью. Оставшиеся участки Веры распределят между другими Деванами.

— Так вас много?

— Я ведь могу и отвечать на этот вопрос?

— Тогда я еще одного не могу понять, — упрямствовал Игорь, — это же спецслужбы! Что в команде, что без нее, здесь они при власти. Любого могут вычислить и поймать.

— На то это и команда, чтобы максимально обезопасить всех своих членов, — улыбнулась, косясь на Геню, Светлана. — Понимаете в чём дело, с подстраховкой группы можно браться водить даже этих, блатных господ. Тут главное — не расслабляться и не продешевить.

Тот, кто обустраивал этот мир, зачем-то же оставил нам этот вариант, хотя легко мог бы только силой своей мысли ограничить живым существам все иные пути исхода. Мог же? Жестко и окончательно, но! Почему-то оставил. Причем, сразу несколько вариантов.

— Светлана, — недовольно поморщился Велесов, — знаете, все ваши доводы… Мне кажется, вы просто хотите запутать меня. Изначально ставите себя выше, мол, я — такая всезнайка и все равно тебя обведу вокруг пальца…

— К-хех! — Невольно вырвалось у отмалчивающегося до того Гени, но он тут же поднял вверх здоровую руку, будто говоря: «Молчу-молчу, извините больше не буду».

Велесов выразил на своем лице непонимание этому смешку. Да, он ясно чувствовал силу и ум говорившей с ним женщины, четко осознавал, что противостоять ей он не может, но бастион его устоявшегося прошлого был против. Он в данный момент готов был сражаться сколько угодно за возврат времени пребывания в зоне комфорта.

— Я ставлю себя выше? — Ни на йоту не меняя тона, так же спокойно, как и раньше, ответила на выпад в свою сторону Светлана. — Хм. Уж и не знаю, что заставило вас так подумать. Мне кажется это вообще ребячество думать: «Ты должен быть первым! Ты чемпион! Ты обязан подниматься выше!» Всё вокруг нас с детства варится в этом пустом бульоне, но этот посыл ошибочен?

— Ошибочно стремиться быть первым? — Вскинул брови Игорь.

— Нет, ошибочно колоть этот препарат в мироустройство, — ответила Светлана. — «Непременно быть первым» только раздувает нездоровые амбиции. В развитии цивилизации это создает больше проблем, чем пользы. Это расходится с правильными настройками нашего мира.

— О, я понял. Сейчас вы мне начнете рассказывать, что все тут начиналось не так и вообще с инопланетян и так далее, а теория Дарвина — просто теория и ничего больше.

— Инопланетян? — Хитро заметила Девана. — Помилуйте. Нет, ничего такого я не буду вам говорить, хотя действительно всё начиналось не так. В нашем деле используется другая модель мироустройства. Это, если хотите, база, и без нее вам будет сложно понять многое из того, чем на самом деле занимается Проводник.

В свое время эту модель разъяснили и мне — человеку с высшим медицинским образованием. Каково было мне это принять? Мир просто перевернулся. Но вам не обязательно получать весь этот глубинный срез. Он скорее для Деван. Проводнику достаточно и простого, базового, но! Непременно нашего образования.

— Не виляйте. — Саркастически заметил Велесов. — Говорите прямо — инопланетяне или обезьяны?

— Если вам понятны только эти модели, — ничуть не смутилась Светлана, — то и те, и другие.

— Как это?

— Кратко?

— Конечно, кратко, — демонстративно укладываясь обратно на кровать, ответил Игорь. — Уверен, дай вам возможность расписать полную картину — мне точно придется во всё это поверить.

— А вы, я так понимаю, изначально настроены всё опровергать. — Заметила Девана.

— Скорее смотреть трезво.

— Хорошо. Тогда я задам вам один вопрос…

— Пожалуйста, — забрасывая руки за голову, принял позу лежащего атланта Велесов.

— Вы в самом деле верите в то, что дизельное топливо стоит рубль восемьдесят две за литр?

— А при чем тут это? — Насторожился Игорь.

— Просто ответьте на вопрос.

— М-м, — замялся Велесов, — наверное, не так уж важно верю я или не верю. Главное здесь то, что вы почему-то в это не верите. Думаю, правильно будет ответить, что не верю, хотя и не знаю почему.

— Хороший, обтекаемый ответ. — Заметила Светлана. — Скажем так, год назад, я уже не помню точно сумму, но дизель стоил примерно рубль пятьдесят.

— И что?

— Сегодня он стоит рубль восемьдесят две, а что, собственно, произошло? Нефть качают, как и качали, ее добыча не стала дороже, не стала дороже и переработка. Вам, мне и другим просто сказали — ДТ стоит рубль восемьдесят две и, если вам что-то не нравится, ходите пешком. Людям просто остается верить в то, что это справедливая цена.

— Так себе пример, — пожал плечами Игорь. — Даже, если я не верю в эту «справедливую цену», где мне искать правду?

— Вот вам и ответ, — улыбнулась Светлана. — С принятым ныне мироустройством точно так же.

— Я и говорю, пример — так себе.

— Почему?

— А потому, что тот, кто верит в справедливость этой цены, и вы — человек, который намекает на то, что знает истинное положение вещей, на заправке платите за топливо одинаково и никто из вас ничего не может изменить. Так что…, констатируем факт — вы привели неудачный пример. Топливо не та тема. Давайте сразу к модели мироустройства. Мне любопытно…

— С вами трудно, — сдержанно заметила Светлана.

— Я знаю, поэтому до сих пор и не женат, — наигранно вздохнул Велесов, — ну же...

— Без предысторий?

— Без них, голую правду, или то, что вы ей считаете.

Девана снова подошла к столу. Было заметно, что ей непросто начать. Около минуты она собиралась с мыслями, пока, наконец, не произнесла:

— Никогда бы не подумала, что мне будет так сложно это сделать. Наверное, всему виной ирония, с которой вы относитесь к тому, о чем даже не слышали… Но моя задача рассказать, а уж то, как вы будете к этому относиться — ваши проблемы. Итак, история началась достаточно давно, намного раньше всех Моисеев и Зороастров…

— Это понятно, — продолжая примешивать в свои фразы семена едкого сарказма, согласился Велесов.

— Жила себе спокойно одна планета, — продолжала Девана, — наша Земля. Людей, даже неандертальцев или чего-то похожего на них здесь тогда еще не было. Проживали в огромном количестве только морские и сухопутные животные, множество древних, огромных птиц, насекомых и так далее. Все это бродило в тени просто невероятно огромных, минеральных деревьев, уходящих своими стволами на десятки километров вверх, за облака.

— Минеральных? — Поинтересовался Игорь. — А обыкновенных деревьев что не было? Только минеральные?

— Игорь, простых деревьев тоже было очень много. По сути всё вокруг, я имею ввиду под минеральными деревьями, было сплошным садом и лесом. Садов было столько, что все травоядные там безбедно питались, плодились и, понятно, что и хищникам тоже было достаточно еды.

Те, кого вы называете инопланетяне, нашли эту планету и стали добывать здесь полезные ископаемые. Следы этого, всяческие древние шахты-пещеры, карьеры и сейчас еще остались на Земле — Большой каньон, Байкал, Черное море… Эти же ребята очистили землю и от минеральных деревьев, используя их для изготовления корпусов новых ракет. От этого варварства остались только «опилки» — присутствующий практически везде на Земле песок.

— Дальше я знаю, — снова не удержался Игорь, — галактическая война докатилась и сюда…

— Не совсем так, — терпеливо заметила Светлана, — война была где-то глубоко в космосе, а сюда случайно долетели сбитые в боях космические корабли одной из воюющих сторон. Я так думаю, что эта планета была у них на картах и находилась далеко, они попросту решили здесь отсидеться.

Летательные аппараты сильно пострадали, и лететь обратно в далекий космос уже не могли, хотя все лаборатории и много чего из оборудования еще долго исправно работали. Три, пять, семь поколений и… Доживающие свой век вместе с дедушками некие их типа жидкокристаллические мониторы уже воспринимались потомками как те самые тарелочки с яблочками из сказок, волшебные зеркала и так далее.

Атмосфера, давление, бактериологическая обстановка на Земле, в общем, очень многие факторы были против того, чтобы те, кого вы назвали инопланетяне, могли здесь безбедно жить. Они прекрасно понимали, что системы жизнеобеспечения кораблей постепенно выходят из строя. Сотни лет за ними никто не летел. Гостям этой планеты пришлось обживаться, адаптируясь к окружающей среде, которая, к слову сказать, заметно отличалась от условий жизни на их родине. Они были вынуждены начать работы по созданию из генетического материала пришельцев и животного мира Земли неких гибридов, позволяющих пусть и в измененном виде, но сохранить свою генетику. Следы этих экспериментов можно наблюдать и сейчас. Думаю, вы тоже замечали, что лица многих людей чем-то похожи на каких-то животных или птиц.

В ходе экспериментов наиболее удачно получалось слить воедино генетику чужаков и обезьян, хотя и другие виды гибридов тоже были вполне жизнеспособны… Позже, те, кто начал эту работу, сколько бы они не прожили в земном времени — умерли. Вслед за ними ушли и наименее живучие в местной среде результаты их трудов — кентавры, возможно даже — динозавры, птицы Сирин, Гамаюн, Финисты и так далее, а упоминания о них остались лишь в сказках и религиях.

Заросли лесами их развалившиеся от времени корабли, все сильнее стирается из нашей памяти то, что они просили передавать неизменным из поколения в поколение, и всё больше над великим и светлым, доставшимся нам от звездных пращуров, во всех нас берет верх все местное — обезьянье.

Жадность, кривляние, подлость, наглость, похоть и прочие животные потребности… Но! К счастью, пока еще в нас есть вещи, изначально мало понятные нам, но исправно работающие с тех далеких времен Создания, позволяя лишь догадываться о том, что из себя представляли технологии и умственные возможности наших пра-пра-пра… Так вот, Игорь, среди всего прочего, доставшегося нам от посланцев Небес, у нас осталась возможность носить Кристаллы умерших в тот мир. Это под силу только тем, кого можно назвать Осознанные. Проводники, это часть их, часть тех, в ком обезьянье пока не преобладает над изначальным.