Начало

Игорь открыл глаза. Прямо над ним был невысокий, окрашенный белой краской потолок простой, деревенской хаты. По центру он опирался на мощную балку с прикрученным к ней светильником. В комнате стоял стол с графином, стулья, старинный, шкаф производства 50-х годов ХХ века, две кровати, на одной из которых лежал Велесов, а на другой спал какой-то мужчина с забинтованным торсом и подвязанной рукой. Тикали на стене большие, китайские часы с золотистым циферблатом, орали под окнами петухи, гулял по комнате, лениво шатая легкие занавески, ветер.

Игорь приподнялся. Его одежда лежала аккуратно сложенной на стуле, рядом с кроватью. Здесь же, на полу, стоял его рюкзак и берцы. Как он попал сюда, кто его раздевал, оставив только трусы и натянув чью-то большую, белую, наверное, еще советских времен майку с надписью «Союз»? Последнее, что запечатлелось в его памяти, это такая же деревенская обстановка, только на заброшенном хуторе, куда его привела…, как же ее звали-то? В общем, та сучка, что и сдала его. Потом укол Ольги. Сон. Какой-то огонь. Вел мужика по лесу, а потом нес его на насыпь…

У стола, растопырившись рядом с телевизором, красовалась медицинская стойка с пузырьком и трубочками для капельницы. Ставили ее Велесову или тому мужчине в бинтах было непонятно.

Игорь тихонько поднялся, подошел на цыпочках к окну, отодвинул занавеску и выглянул во двор. Под окном качались на ветру огромные головки георгин, и до самого забора, что стоял метрах в пяти от дома, ковром росли еще какие-то пестрые цветы. За соседним забором, оставаясь невидимым, надрывался бензиновый триммер.

— Браток, — услышал Игорь позади себя и обернулся. На него смотрел тот самый, перебинтованный:

— Дай попить. Сушит, бл…, как с перепою.

Велесов налил и поднес раненому стакан воды.

— Ты кто? — Дожидаясь, когда освободится посуда, спросил Игорь.

— Гена, — отдавая стакан и вытирая здоровой рукой заросший серебристой щетиной подбородок, неохотно ответил раненный.

— Гена, — задержавшись на миг, повторил Велесов, — а что ты тут делаешь, Гена?

— Лежу, — просто ответил тот.

— А я что тут делаю? — Осторожно спросил Игорь.

— И ты лежишь, — снова, без какой-либо эмоциональной окраски, ответил Гена.

Велесов отнес стакан к столу и водрузил его, перевернув вверх дном, на горлышко графина.

— А как ты пил, Гена, когда меня здесь не было?

— А тут постоянно кто-то есть. Это сейчас все куда-то разошлись. Увидели, что мы спим и разошлись.

— А кто этот «кто-то»?

— Тебе все расскажут, парень, — вместо ответа, стал фальшиво зевать раненный, — мое дело лежать, а не болтать.

— А если я сейчас соберусь и уйду, а, Гена?

— Как это, уйдешь? Куда это? — Заерзал на постели забинтованный. — Не надо идти. Ложись и лежи, как я. Придут доктор и… Они тебе все расскажут. Да и куда ты пойдешь? Сам подумай.

— Где мы сейчас? — Снова, будто он мог узнать это место, посмотрел в окно Велесов.

— В Жидче, — ответил Гена, — на улице Солнечной. Это дом бабки моей жены. Старуха умерла года три назад, а дом остался нам. Мы живем в центре…

— Интересно, — рассуждая вслух, спросил Игорь, — а чего это тебя, раненного, дома не держат?

Гена, оборвав свой рассказ на полуслове, закрыл рот и насупился:

— Дома дети, — нехотя высказал он версию, но было заметно, что сочиняет на ходу, — мне нужен покой. …Говорю же, все узнаешь, полежи еще немного.

— Есть хочется, — почесал урчащий живот Велесов, повернулся и плюхнулся на кровать. — Тут кормят?

— Покормят, за это не переживай, — с облегчением вздохнул Гена.

— А где тебя так? — Кивнул на бинты с кровавыми подтеками Игорь.

Раненый недовольно вздохнул, но все же ответил:

— Я тут в лесу работаю. Вечером шел домой, решил срезать, а там, приехали на выходные какие-то… Давай стрелять по кустам…

— Тебя подстрелили? Ничего себе! А домой, как? Сам пришел? Милиция была? Чего тебя в больницу-то не отвезли?

— Больница только в Лемешевичах, — снова заерзал на постели Гена, — говорю же, придут люди, и все тебе расскажут. Мне покой нужен, понимаешь? Сказано — лежать и молчать…

Велесов не стал больше мучить расспросами раненого, отвернулся к стене и вскоре задремал. В момент, когда хлопнула входная дверь, за окном уже вечерело. Игорь повернулся. Перед его кроватью стояла Светлана.

— Ну что, — улыбнулась она, — с боевым крещением, Проводник.

Игорь покосился на Гену. Тот лежал с открытыми глазами и все слышал.

— Откуда вы знаете? — Осторожно поинтересовался Велесов.

— Вера Михайловна сказала — крещение пройдено. Значит, можно работать?

— Вера Михайловна? — приподнялся Игорь. — Где она? Я хочу у нее кое-что спросить…

— Успокойтесь, — подвинув стул к кровати, развернула его вперед спинкой и села верхом, словно на коня, Светлана, — Вера Михайловна… Веры Михайловны уже нет.

— Как нет? — Перепугался Игорь. — Ее…, а сын? — Он снова посмотрел на раненого, а Гена совершенно не скрывал того, что ему этот разговор интересен.

— Не бойтесь, — снисходительно улыбнулась Девана, — Геня — Следопыт. Он в курсе всего.

— Так что же с…?

— Не надо нервничать, Игорь, — осторожно понизила тон Светлана, — Вера Михална жива, и сын ее тоже. Просто те люди, которые захватили ее и вас, сейчас ни за что не найдут их. Она будет жить в другой стране, и звать ее будут иначе. Изменится внешность и, скорее всего, род занятий. Ее уже больше нельзя будет использовать, как Девану, вы — ее лебединая песня. Веру предупреждали, что ребенок рано или поздно спутает ей все карты, но потом все успокоились. Женщине без детей тяжко живется, я ее понимаю. Слава богу, теперь все позади. Тут надо переживать о другом. Те люди, что считают себя сильными мира сего, теперь знают, что вы — Проводник. Им плевать, что вы пока еще не готовы к постоянной работе. Думаю, как бы не пришлось нам и вас, так же как и Веру прятать. Хотя… Можно пока не спешить с выводами. Вере главное вовремя отойти от дел, а вам сейчас — грамотно в них войти…

Светлана достала из бокового кармана своего камуфляжа толстый, желтый конверт, похожий на те, в которых на почте отправляют хрупкие, мелкие посылки.

— Что это? — Не понял Велесов.

— Деньги, — устало улыбнулась Девана, — четырнадцать тысяч мертвых президентов.

— За что?

— За то, что были Проводником.

— Так… все это… платно?

— Не всегда, — вздохнув, поднялась со стула Светлана и, подойдя к окну, принялась разглядывать георгины. — На самом деле вы заработали восемнадцать тысяч, но, уж простите, пришлось вас ограбить. Во-первых, вы долго упирались, и ни в какую не желали стать Проводником, а во-вторых, из-за этой глупости пострадали Геня и Марадона. Ну, у того-то мелочь, а вот Геню оперировали — поймал две пули.

Разумеется, я шучу о том, что с вас за это взяли деньги. Просто часть их резко понадобилась и на медикаменты, и на срочную эвакуацию Веры. Думаю, вам нужно знать, что Проводник может зарабатывать и значительно большие суммы, но одно неизменно — он всегда отдает часть своих денег на дело. Этот взнос никогда не бывает больше десяти процентов, но зато команда может спокойно работать и не отказывать себе в разного рода подстраховках.

— Команда? — Поинтересовался Игорь.

— Я рассказывала вам, — напомнила Девана, — Проводник не работает один, это опасно. Одиночка должен быть очень опытным и сильным, иначе он сильно рискует. Вся штука в том, что никто из вас не может водить до старости.

— Почему?

— Много причин. Во-первых, здоровье, его для этого надо много. Во-вторых, наглость клиентов…

— Что значит — наглость?

— А то и значит, — подошла к столу Светлана. — Люди при власти, богатенькие, колдуны… Все они боятся исхода. С глубокой старины известно, что когда умирает колдун или редкостный негодяй, пока не разберешь крышу в доме, или не совершишь особый обряд, вероятность того, что он умрет не в страшных муках очень мала. Будет страдать человек, будет разлагаться живьем, а не умрет.

И сами богачи, и их родичи готовы платить сколько угодно, лишь бы только оградить себя от страданий. Они могут долгие годы между собой ссориться, воевать, драться за копейки, но в общем деле все они за одно, поэтому и рассказывают друг другу о том, что есть разные пути исхода и для негодяев. Серьезным людям, особенно идейным негодяям, не впаришь сказку о Христе, который заберет твои грехи в церкви, если ты заплатишь попу взнос на машину или квартиру. Из состоятельных на это может клюнуть лишь публика, на которую свалились дурные деньги. Тот человек, который сам заработал, создал хороший, работающий бизнес, рано или поздно задумывается и понимает, что в жизни все обстоит не так, как учит любая религия. Надо быть слепым, чтобы не видеть обман, на котором они, религии, держатся.

Все доказательства моих слов лежат на поверхности. Многие очень богатые люди умирали в страшных муках, несмотря на то, что в церковь ходили, как к себе домой, вели философские беседы с попами. Спасло это их от предсмертных страданий?.. Вот они и ищут, кто-то выход на Бары, кто-то на Проводников, кто-то на колдунов… Часто приходится идти на неприятную сделку даже за спиной Проводника, чтобы он не расстраивался…

— Вы говорите обо мне? — Выныривая из тяжелых мыслей, оживился Велесов. — Так это что, все было спланировано?

— Почти все, — спокойно уточнила Девана.

— Что значит «почти»?

— Это значит, что мы просто использовали подходящий случай, для того, чтобы включить вас, сделать Проводником. Я же говорила, им мало родиться, надо еще стать. Вы решили смалодушничать — сбросить с себя свой урок. В тот момент, скорее всего, мы бы вас и отпустили, но случай заставил нас передумать. Именно он указал нам, что вам от урока не отвертеться и все равно придется водить.

Ну же, не дуйтесь, — улыбнулась Светлана, — мы с вами взрослые люди, Игорь, и знаем, что все в этом мире не случайно. Кстати, в связи со всем этим, я советую вам иначе смотреть на слово «водить» даже в детских играх. В них, на самом деле, часто проигрываются совсем не детские мистерии…

— Постойте, — судя по всему, мало интересуясь этим пластом информации, вскочил с кровати Велесов, — наверное, вы этого не видели, но я-то наблюдал, как из-за этих ваших экспериментов несчастный, которого я вывел из огня и привел на мост, был сброшен вниз какими-то монахами?

— Монахами? Из-за нас? Почему вы так думаете?

— Ну как же, — не унимался пережитой неудачей Игорь, — он так и не дошел до своих на той стороне. А не дошел только из-за того, что попал в мои руки, руки неопытного Проводника!

— Ах вот вы о чем, — устало заметила Светлана. — Глупости, Игорь. Мой вам добрый совет — избавляйтесь от дурной привычки во всем винить себя. Человек этот получил то, что заслуживал, и его предки ничего не могли поделать с его выбором. И сбросили его не монахи, а Тени.

— Тени?

— Да Тени. …Наберитесь терпения, господин Велесов. Я вижу, как вам неймется поскорее сбежать к своей прошлой жизни, так сказать, в зону комфорта. Не надо туда торопиться. Вам сейчас придется многое принять к сведению, понять, проанализировать. Зачастую это будут вещи, никак не укладывающиеся в рамки вашего недавнего представления о жизни и о смерти. Все, Рубикон пройден. За эту ночь изменились вы, изменился и мир вокруг вас. Неизменным осталось лишь окаменевшее в воспоминаниях прошлое. Вчера вы были простой инженер, а сегодня уже Проводник…

Велесов невольно отмахнулся:

— Простой инженер, простой Проводник. Я не чувствую никаких перемен в себе, ничего не изменилось.

— Изменилось, Игорь, — заверила Светлана, — изменилось. Вы сказали простой инженер? Сколько вы получаете?

— А какое это имеет значение?

— Все имеет значение. Ну, думаю, никак не двадцать или сорок тысяч у.е. за рабочий день, верно? И это вы еще не вошли в рабочий ритм, не наработали связи! Поверьте, скоро у вас не останется времени на завод. Вы, как человек неглупый, просто задумаетесь: «а зачем мне тратить свою энергию на этом предприятии? С чего ради, если я могу за один сеанс заработать …очень много?» Это будет правильный вопрос к себе. Другое дело, что зарабатывать вы будете далеко не каждый раз. Так что, боюсь, инженер вы уже в прошлом. Мистерия Проводника вас уже не отпустит. Колдуны и все, кому это надо, со вчерашнего дня будут чувствовать в вас канал. Вас не оставят в покое.

Да, — заметила Светлана, — и теперь к вашей фразе — «простой Проводник». Простой Проводник, Игорь, это любое животное: кошка, собака, енот, волк… Часто бывает, когда умирает хозяин, исчезает со двора или просто уходит вслед за ним и его домашний питомец. Так что это животные — простой Проводник. Отличный Проводник, почти идеальный — человеческий ребенок, поэтому колдуны за ними и охотятся, я вам об этом говорила. Вы же — Проводник! Безо всяких там эпитетов. «Про-вод-ник», — повторила Девана по слогам и добавила, — а это звучит гордо.

— Хорошо, допустим, все это так, — рассуждал вслух Велесов, — а если я все же сделаю выбор в другую сторону?

— В какую это другую? — не поняла Светлана.

— А как тогда, — уточнил Игорь, — брошу все это и пойду на попятную.

— Хм, — хитро посмотрела исподлобья Светлана, — не пойдете.

— Почему это?

— Я же только что об этом говорила, Игорь! Вы не слушаете и все пытаетесь продолжать малодушничать. Вас уже видят, понимаете? Чувствуют те, кто в теме. К тому же та ваша подруга и ее хозяева, из лап которых мы вас умыкнули на хуторе, теперь наверняка знают, что вы можете водить. Вы — единственный известный им Проводник. Я так понимаю, ей не составит труда отыскать вас в Минске? Уверена — она уже ищет.

Отныне богатые, могущественные клиенты, а еще их друзья сделают все, чтобы вы не сорвались с их крючка. Надеюсь, вы понимаете, что вас не оставят в покое? Не вы первый, не вы и последний Проводник. Этот процесс теперь уже необратим. Вам, как и всем другим, нужна будет команда, чтобы быть защищенным и не перенапрягаться. У вчерашних гостей с хутора хватит уколов на роту таких, как вы. Не забывайте, теперь они знают — их инъекции годятся для Проводников.

После вчерашнего, Игорь, вы даже пропасть не можете сами бесследно, как это сделала Вера. Без нашей помощи — никак! Да поймите же, наконец, все, договор подписан! …А вы все …сомневаетесь. Скажите, кто из нас станет вам помогать, прятать, защищать, если вы по-прежнему пребываете в сомнениях? Наша квалификация налицо — кто вас вытянул с хутора, прямо из-под носа спецслужб? Не хотите работать в этой команде, завтра же, по возвращению домой вас прихватят и придется водить с теми, хуторскими, под инъекциями, не просыпаясь от них сутками. Вчерашний пример здорово показывает разницу в силе и подходах двух групп, не правда ли? Вы сегодня с нами и заработали хорошие деньги.

— Вы говорили о команде? — Думая о чем-то своем, спросил Игорь.

— Да, — пояснила Девана, — как раз сейчас формируется новая команда или, скорее, бригада. Я несколько лет была на подхвате, теперь, после того, как Вера отошла от дел, все местные ребята и, если согласитесь — вы — уже моя головная боль. Оставшиеся участки Веры распределят между другими Деванами.

— Так вас много?

— Я не стану сейчас отвечать на этот вопрос.

— Тогда я еще одного не могу понять, — упрямствовал Игорь, — это же спецслужбы! Они могут меня поймать и в команде?

— На то и команда, чтобы максимально обезопасить всех своих членов, — улыбнулась, косясь на Геню, Светлана. — С подстраховкой группы можно браться водить и этих, блатных господ, но тогда уж, главное — не продешевить. Не стану врать, с этой, местной, публикой иногда все же приходится работать. Тот, кто обустраивал этот мир, зачем-то оставил нам такой вариант, хотя легко мог бы только силой своей мысли ограничить живым существам все иные пути исхода. Мог же? Жестко и окончательно но, почему-то оставил? Причем, сразу несколько вариантов.

— Светлана, — недовольно поморщился Велесов, — мне кажется, вы хотите меня запутать или, что еще хуже, изначально поставить себя выше меня. Мол, я — такая всезнайка, все равно тебя обведу вокруг пальца…

— К-хех! — Невольно вырвалось у отмалчивающегося до того Гени, но он тут же поднял вверх здоровую руку, будто говоря: «молчу-молчу, извините больше не буду».

Велесов выразил на своем лице непонимание этому смешку. Да, он ясно чувствовал силу и ум говорившей с ним женщины, четко осознавал, что она принадлежит к когорте тех, кого раньше ему не приходилось встречать, но в данный момент бастион его прошлого готов был сражаться сколько угодно за утраченное, безбедное время в зоне комфорта.

— Я ставлю себя выше? — Ни на йоту не меняя тона, так же спокойно, как и раньше, ответила на выпад в свою сторону Светлана. — Хм. Уж и не знаю, что вам навеяло, подобные мысли. Странное ребячество: «Ты должен быть первым! Ты чемпион! Ты обязан подниматься выше!» Все вокруг нас с детства варится в этом тупиковом бульоне, но что, если все это ошибочно?

— Ошибочно стремиться быть первым? — Вскинул брови Игорь.

— Нет, ошибочно все это мироустройство, — ответила Светлана.

— О, я понял. Сейчас вы мне начнете рассказывать, что все тут началось с инопланетян и так далее, а теория Дарвина — просто теория и ничего больше.

— О! — хитро заметила Девана, — инопланетяне? Нет, я не буду вам говорить, что все было не так, но…. Могу предложить модель мироустройства, отличающуюся от общепринятой, но которую сама считаю действительной. В нашем деле именно она заложена, как действующая модель. Это, если хотите, база, и без нее вам будет сложно понять многое из того, чем на самом деле занимается Проводник. В свое время эту модель мироустройства разъяснили и мне — человеку с высшим медицинским образованием. Это тогда перевернуло мой мир, но! Не пугайтесь заранее. Вам не обязательно получать тот глубинный срез, он, скорее, для Деван. Проводнику достаточно и нашего простого, базового образования.

— Не тяните, — саркастически заметил Велесов, — говорите прямо — инопланетяне или обезьяны?

— Если вам понятны только эти модели, — ничуть не смутилась Светлана, — то и те, и другие.

— Как это?

— Давайте для начала кратко…

— Конечно, кратко, — демонстративно укладываясь обратно на кровать, ответил Игорь. — Уверен, дай вам возможность расписать полную картину — мне точно придется во все это поверить.

— А, — саркастически заметила Девана, — так вы изначально настроены все опровергать.

— Скорее смотреть трезво.

— Хорошо. Тогда я задам вам один вопрос…

— Пожалуйста, — забрасывая руки за голову, принял позу лежащего атланта Велесов.

— Вы в самом деле верите в то, что дизельное топливо стоит по рубль восемьдесят две за литр?

— А при чем тут это? — Насторожился Игорь.

— Просто ответьте на вопрос.

— М-м, — замялся Велесов, — наверное, не так уж важно верю я или не верю. Главное здесь то, что вы почему-то в это не верите. Думаю, правильно будет ответить — не верю, но не знаю почему.

— Хороший, — заметила Светлана, — обтекаемый ответ. Скажем так, год назад, я уже не помню точно сумму, но дизель стоил примерно рубль пятьдесят.

— И что?

— Сегодня он стоит рубль восемьдесят две, а что, собственно, произошло? Нефть качают, как и качали, ее добыча не стала дороже, не стала дороже и переработка. Вам, мне и другим просто сказали — ДТ стоит рубль восемьдесят две, если не нравится — ходите пешком. Мы просто вынуждены верить в то, что это справедливая цена.

— Так себе пример, — пожал плечами Игорь. — Даже, если я не верю в эту «справедливую цену», где искать правды?

— Вот вам и ответ, — улыбнулась Светлана. — С принятым ныне мироустройством точно так же.

— Я и говорю, пример — так себе.

— Почему?

— А потому, что тот, кто верит в справедливость этой цены, и вы — человек, который намекает на то, что знает истинное положение вещей, на заправке платите за топливо одинаково и никто из вас ничего не может изменить. Так что констатируем факт — вы привели неудачный пример. Топливо не та тема, давайте сразу к модели мироустройства. Мне любопытно…

— С вами трудно, — сдержанно заметила Светлана.

— Я знаю, поэтому до сих пор и не женат, — наигранно вздохнул он, — ну же...

— Без предысторий?

— Без них, голую правду, или то, что вы ей считаете.

Девана снова подошла к столу. Было заметно, что ей непросто начать. Около минуты она собиралась с мыслями, пока, наконец, не произнесла:

— Никогда бы не подумала, что мне будет так сложно это сделать. Наверное, всему виной ирония, с которой вы относитесь к тому, о чем даже не слышали. Но моя задача рассказать, а уж то, как вы будете к этому относиться — ваши проблемы. Итак, история началась достаточно давно, намного раньше всех Моисеев и Зороастров…

— Это понятно, — продолжая примешивать в свои фразы семена едкого сарказма, кивнул Велесов.

— Жила себе спокойно одна планета, — продолжала Девана, — наша Земля. Людей, даже неандертальцев или чего-то похожего на них здесь тогда еще не было. Проживали в огромном количестве только морские и сухопутные животные, множество древних, огромных птиц, насекомых и так далее. Все это бродило в тени просто невероятно огромных, минеральных деревьев, уходящих своими стволами на десятки километров вверх, за облака.

— Минеральных? — Поинтересовался Игорь. — А обыкновенных деревьев что, не было, только минеральные?

— Игорь, простых деревьев тоже было очень много. По сути все вокруг, я имею ввиду под минеральными деревьями, было сплошным садом и лесом. Садов было столько, что все травоядные там безбедно питались, плодились и, понятно, что и хищникам тоже было достаточно еды. Те, кого вы называете инопланетяне, нашли эту планету и стали добывать здесь полезные ископаемые. Следы этих карьеров и сейчас еще остались — Большой каньон, Байкал, Черное море… Они же очистили землю от минеральных деревьев, используя их для изготовления корпусов новых ракет. От того огромного минерального леса остались только «опилки» — присутствующий практически везде песок.

— Дальше я знаю, — снова не удержался Игорь, — галактическая война докатилась и сюда…

— Не совсем так, — терпеливо заметила Светлана, — война была где-то глубоко в космосе, а сюда случайно долетели сбитые в боях космические корабли одной из воюющих сторон. Я так думаю, что эта планета была у них на картах и находилась далеко, они попросту решили здесь спрятаться.

Летательные аппараты сильно пострадали, и лететь обратно в далекий космос уже не могли, хотя все лаборатории и много чего из оборудования еще долго исправно работали. Три, пять, семь поколений и, доживающие свой век вместе с дедушками жидкокристаллические мониторы уже воспринимались потомками как те самые тарелочки с яблочками из сказок, волшебные зеркала и так далее.

Атмосфера, давление, бактериологическая обстановка на Земле, в общем, очень многие факторы были против того, чтобы те, кого вы назвали инопланетяне, могли здесь жить безбедно. В связи с таким раскладом они прекрасно понимали, что системы жизнеобеспечения кораблей постепенно выходят из строя, и гостям этой планеты срочно требуется адаптироваться к окружающей среде, которая отличалась от условий жизни на их родине. Поэтому они начали плотную работу по созданию гибридов из генетического материала пришельцев и животного мира Земли. Главным было — пусть и в измененном виде, но сохранить свою генетику. Следы этих экспериментов можно наблюдать и сейчас, ведь мы часто замечаем, что многие люди внешне очень похожи на каких-то животных или птиц.

Наиболее удачно получалось слить воедино чужаков и обезьян, хотя и другие виды гибридов тоже были вполне жизнеспособны… Позже, те, кто начал эту работу, сколько бы они не прожили в земном времени — умерли. Вслед за ними ушли и наименее гармоничные результаты их трудов — кентавры, возможно даже — динозавры, птицы Сирин, Гамаюн, Финисты и так далее. Упоминания о них их древних создателях остались лишь в сказках и религиях.

Заросли лесами их корабли, все сильнее стирается из нашей памяти то, что они просили передавать неизменных из поколения в поколение, и все больше над тем, великим и светлым, в нас берет верх все обезьянье — жадность, кривляние, подлость, наглость, похоть и прочие животные страсти…

Но эксперименты наших далеких предков не прошли даром. На земле появились животные нового вида — люди! Скорее всего, мы мало похожи на изначальные образцы первочеловеков. Как я уже говорила, в нас все больше берет верх то, что осталось от животного мира этой планеты, но! К счастью, пока еще есть и вещи, изначально мало понятные нам, но исправно работающие с тех далеких времен, позволяя лишь догадываться о том, что из себя представляли технологии и умственные возможности наших пра-пра-пра… Так вот, среди всего того многого, что мы унаследовали от посланцев Небес — возможность водить умерших в тот мир, где хранятся образы далеких Предков.