Глава 4

Министр обороны пулей вылетел из зала совещаний. «Что он себе позволяет, кем он себя возомнил? — подумал он. — Да я его сотру в порошок, и следа не останется!» За ним быстрым шагом следовал его заместитель.

— Министр, подождите, пожалуйста, одну секунду, — дрожащим голосом попросил заместитель.

— Что?

От резкого выкрика заместитель подпрыгнул на месте.

— Можно, я буду откровенным с вами?

— Валяй. — Министр сбавил шаг, позволив заместителю наконец догнать его.

— Я думаю, что мы затеяли гиблый план действий. Нас просто вышвырнут со своих мест, — уже более спокойным тоном произнес заместитель, — если вообще не дадут срок в тюрьме.

По его лицу было видно, что после сегодняшнего совещания он сильно запаниковал.

— Этот эмоциональный кретин не продержится долго на своем месте, поверьте мне. Он правит страной всего полгода. Ему не знакомы элементарные понятия в части обеспечения обороноспособности страны. И таких людей назначают главнокомандующими! Да он собственной семьей руководить не может, не то что страной!

Министр остановился на месте. Услышал бы кто-то другой из его окружения эти слова, немедленно донесли бы президенту. Но только не его заместитель. Он его крепко держал за яйца. А если тот попробует вякнуть, то он их так сожмет, что все родственники до десятого колена будут проклинать его до конца своих дней.

Он продолжил движение.

— И что будем делать дальше?

— Дальше? Предоставьте это мне, заместитель. Идите выпейте в ресторане хорошего выдержанного виски, потискайте какую-нибудь дамочку в военной форме и забудьте о сегодняшнем дне. — Он оскалился в улыбке. — То, что сейчас происходит, вас никак не касается.

— Слушаюсь, — обреченно произнес заместитель.

— Вот и слушайтесь! И не забудьте, завтра мы вылетаем в Соединенные Штаты Америки. У нас важные переговоры с их министром.

Заместитель еще немного помялся, пытаясь задать волнующий его вопрос, но потом передумал и пошел организовывать завтрашнюю встречу.

Министр направился быстрым шагом к своему рабочему месту. Убранству этого кабинета мог бы позавидовать любой президент, живущий на этой планете. Все вокруг просто кричало о роскоши. На стенах висело множество картин в золотых рамах. В искусстве он не разбирался, однако купил для эффекта несколько оригинальных полотен Пабло Пикассо и Джексона Поллока. Если Пикассо был куда ни шло, то Поллок ему казался полным мраком. Хотя его знакомые убедили, что это будет отличным вложением денег. Не знай министр истинной стоимости этого «шедевра», он бы первым полетел на помойку. Ему больше были по вкусу картины с голыми бабами. Такими, которые под центнер весом. Красные, крупные, налитые соком русские женщины.

Он облизнул губы и подошел к бару, достав из него полупустую бутылку выдержанного элитного коньяка. Опрокинув в себя целый стакан с месячной зарплатой среднестатистического российского учителя, он плюхнулся в кресло возле камина. Перед глазами начали возникать варианты дальнейших действий. И везде главой правительства оказывался он. Военное положение в стране, расстрел неугодных людей. Массовые лагеря военнопленных. А какой еще выход? Никакого. Сами напросились. Он слишком высоко залез, чтобы слишком низко падать. Жажда власти пожирала его изнутри. Пожирала давно, как червяк вгрызается в плодородную почву в поисках пищи. И вот наконец на горизонте появились люди, которые обещали свою помощь в подготовке военного переворота. Более того, к решению его проблем подключилась Америка. «Боже, храни Америку, — подумал он, ухмыляясь. — Скоро я лично откручу голову этому самодовольному типу. И буду смотреть на его агонию, пока он не сдохнет, как собака».

Его приятные мысли были нарушены телефонным звонком. Он взял трубку.

— Да? Хорошо, соединяйте.

После непродолжительной паузы:

— Да. Я завтра немедленно вылетаю, все уже приготовлено, со всеми оговорено. Нет, это нам никоим образом не помешает. Я беру эту проблему на себя. Да, хорошо. Будьте здоровы.

Министр повесил трубку. Он был более чем доволен разговором по телефону, его беспокойство оказалось напрасным. Все складывалось как нельзя лучше. Ждать оставалось недолго.