Начало

Речной туман уже успел оторваться от воды, и теперь путался где-то в вершинах прибрежных деревьев. Спокойная гладь заводи дрогнула. Послышался тихий всплеск. Закачались на ряби широкие глянцевые листья кувшинок. Тихо скрипнул песок. С ушкуя выпрыгнули в воду шесть человек. Подхватив суденышко за борта, с разбегу вытащили его на берег. С минуту они стояли, прислушиваясь, затем крадучись, исчезли в прибрежных зарослях.

Лагерь разбойников нашли быстро. Благо имелся человек, который знал заветное место. Пристанище ватажников находилось на острове, затерянном в многочисленных протоках. Без провожатого в таких-то дебрях, не зная дороги, можно плутать вечно, и не найти чего ищешь.

— Пришли, — прошептал Ростислав.

Найденов раздвинул ветки кустарника. Лагерь был именно таким, каким себе представлял Олег, по прочитанным книгам. Большой шатер, видимо резиденция атамана, множество палаток и несколько землянок. Навес от дождя, под которым расположился длинный стол и скамьи, из грубо отесанных досок.

Для охраны было оставлено десять человек. Они настолько расслабились, что даже не выставили стражу. Одни валялись на травке, попивая пиво, другие бесцельно прогуливались, третьи готовили на костре освежеванную тушу кабана, время от времени тыкая в нее ножом.

— Который из них Ерш? — Олег, окинул поляну взглядом.

— Вон тот, — указал рукой Ростислав на лежащего возле костра здоровенного, бородатого мужика в распахнутой косоворотке, — Горян запретил нападать на села. Опасается, что смерды устроят облаву. Но Ершу наплевать. Чуть не треть ватажников его поддерживает. Еще неизвестно у кого больше власти у него или Горяна. И если Ерш, еще не захватил власть, это лишь потому, что его пока все устраивает. Атаман должен водить ватагу в набеги на караваны. А Ершу этого не надо. Он со своими людьми, нападает на селения. Любит, гад, безнаказанно мучить и издеваться над беззащитными смердами.

— Его возьмем живым, — решил Найденов, — остальных по обстоятельствам. Пересвет, — повернулся он к одному из ратников, — ты со своими людьми останешься здесь. Если, что прикроешь. Ну, все. Пошли..

Найденов первым выскользнул из зарослей кустарника. За ним, извиваясь ужом, бесшумно полз Ростислав. Пересвет, со своими людьми, остались на месте, приготовив луки.

Высокая трава закончилась. Впереди было вытоптанное пространство. До костра, вокруг которого вольготно расположились четверо ватажников, оставалось не более пяти аршин.

В это время Ерш, что-то заподозрил. С шумом втягивая носом воздух, поднялся, сделав несколько шагов в сторону замерших в траве диверсантов.

Олег сгруппировался, и когда тать приблизился еще на шаг, выскочив, словно черт из табакерки, нанес прямой удар в челюсть, вложив в него всю силу. Разбойник рухнул на спину, раскинув в стороны руки. Его друзья, возле костра, разом повернули головы, изумленно хлопая глазами. Одного из них в нокаут, ударом ноги в лицо, отправил Найденов, двух других, кистенем припечатал его воспитанник.

Замешательство в лагере длилось недолго. Один из разбойников, сидевший под навесом, выдернув торчавший из чурбака топор, с криком бросился на нежданных гостей. Только чудом Олег увернулся от летящего лезвия. А тать уже наносил новый удар. Видимо работать плотницким орудием, ему было не впервой. Он наносил удары в различных направлениях, не давая возможности подойти на расстояние вытянутой руки. А самое главное Ростислав не мог ни чем ему помочь. Ему самому приходилось отбиваться от двух наседавших на него ватажников вооруженных тяжелыми суковатыми палками. Олегу приходилось лишь пятиться. Взмахнув в очередной раз топором, тать замер, с удивленно раскрытыми глазами. Повернул голову, стараясь взглянуть на спину, из которой торчало древко стрелы. Крутанулся на месте и рухнул на землю.

Наконец Олегу удалось оглядеться. По сути, говоря, все было уже закончено. Четверо оглушенных ушкуйников, продолжали лежать у костра, подавая слабые признаки жизни. Еще четверо валялись пронзенные стрелами. Найденов перевел взгляд на своего воспитанника.

Ростислав уже успел разделаться с одним из татей. Тот лежал на земле с перерезанным горлом. Другой же, не обращая внимания на то, что, по сущности, остался один, а также на появившихся зрителей, продолжал размахивать дрыном, пытаясь достать неуловимого противника. А Ростислав будто играл с ним, двигаясь вокруг как бы в танце. Олег сразу узнал используемые его воспитанниками движения.

Из всех боевых искусств, которые показал Ростиславу, Найденов, ему приглянулась капоэйра. Это боевое искусство, зародилось в Бразилии, когда португальцы привезли негров в свою колонию.

Колонисты с рабами не церемонились. За любое неосторожное движение, били кнутом, а за нападение на охранника, убивали. В ответ рабы создали боевое искусство, которое замаскировали под танец. Это искусство позволяло рабу, внезапно упав на связанные руки, сбить с ног нескольких охранников и скрыться в лесу. Те, кому удавалось бежать, создавали в лесах свободные поселения. Вспомогательным оружием капоэристов, были короткие лезвия. Их зажимали между пальцами ног и, опираясь на связанные руки, одним движением ног легко перерезали горло врагу.

Бой, который вел с ватажником Ростислав, напоминал брэйк-данс. Он выполнял затейливые комбинации уклонений и прыжков, то пропуская дрын над собой, то перелетая его сверху. Поскольку ноги воспитанника были обуты, свои любимые короткие, кривые ножи, он сжимал в руках, нанося ими противнику множественные поверхностные раны.

Разбойник, здоровый детина, уже еле держался на ногах. Тяжело дыша, он все реже поднимал дрын. Наконец Ростислав качнувшись, прыгнул, и, распростершись параллельно земле, нанес удар каждой ногой поочередно в лицо противника. Ватажник покачнулся и, выронив дрын, рухнул набок.

— Молодец, — хлопнул по плечу воспитанника Олег, — не забываешь мои уроки. Пойдем покажешь, что тут у них и где припрятано.

Остров оказался не таким и большим. Однако, чтобы пройти на другой его конец, пришлось продираться через кустарник, по болотистой почве.

— Да как, вы тут ходите? — недовольно бурчал Олег, старательно раздвигая ветки, норовившие хлестнуть его по лицу и спотыкаясь о выпирающие из земли корни деревьев.

— Так, посуху туда ни кто не хаживал, — пояснил Ростислав, — вокруг по воде проходили.

Наконец впереди появился просвет. Сделав последнее усилие Найденов, вырвался на открытое пространство. Не далеко от воды, поднятые на сходни, стояли две пузатые ладьи, с украшенными красной каймой бортами и задранными к небу зубастыми головами морских змеев. Их трюмы были буквально забитым товаром. Были здесь и бочки с вином; медом, дегтем и воском; пеньковое и льняное волокно; меха и кожа; ткани и одежда; оружие и кольчуги; ювелирные изделия и драгоценные камни. Все, что смогли награбить, ватажники оставили до того времени, когда смогут по-тихому сбыть его и разбежаться до нового сезона.

Олег, в общем, остался доволен ревизией.

Вернувшись в лагерь, командир карательного отряда к своему удивлению увидел возле навеса, жавшихся друг к другу, полуголых женщин, числом с полдюжины. Все молодые, и на первый взгляд, симпатичные, но грязные, со спутавшимися волосами.

— Это еще, что? — растеряно, спросил Найденов.

— Дык, полон, видимо, — невозмутимо отозвался Пересвет, — в одной из землянок нашли

— Так, так, так, — почесал затылок Олег, — ты вот, что, — обратился он к десятнику, — там, — он махнул в сторону другой оконечности острова, — я видел большой котел. Пусть твои люди притащат его сюда, воды в него натаскают, да на костре нагреют. Бочка вон тут имеется. Наполним ее горячей водой. Пусть помоются. А ты, — повернулся к воспитаннику Найденов, — притащи сюда наряды, какие найдешь, да украшений подбери. Пусть выберут себе, что приглянется.

На этот раз Ростислав с двумя ратниками отправился по воде. Погрузив походный котел на ушкуй, он натаскал в него женскую одежду и сверху положил ларец с драгоценностями. Когда они вернулись, женщины сидели за столом, уплетая за обе щеки кашу, нарезанную толстыми кусками свинину, запивая все это вином, обнаруженным в шатре атамана. Найденов расположился рядом, наблюдая за пленницами. Одна из них, курносая, с трогательными ямочками на пухлых щеках, и большими серыми глазами, уж очень подозрительно косилась на бывших речных пиратов, которые угрюмо сидели возле одной из палаток, связанные по рукам и ногам. Она единственная выглядела не тронутой, хотя и была одета в какое-то тряпье. Но каштановые волосы, ниспадающие на плечи, были расчесаны и еще не успели замусолиться.

— Дядька Олег, — Ростислав подбежал к приемному отцу, — все исполнено. Куда котел ставить, да одежду нести?

— С котлом я распоряжусь. А ты, пригляди вон за той, курносой. Уж больно взгляд у нее ожесточенный. Как бы ни сотворила, она чего с пленными. Их судить и прилюдно казнить надобно, чтоб другим неповадно было.

Найденов поднялся, направившись к ратникам.

— Тащите котел в шатер, — распорядился он, — там мы уже костер разожгли, да бочку поставили.

Пока бойцы исполняли приказ, Олег взял мешок с одеждой, ларец подмышку и пошел вслед за ними. В шатре он вытряхнул из мешка одежду. Ростислав не поскупился, выбрав самые дорогие платья, различных размеров. Разложив наряды, Найденов открыл шкатулку. И тут его воспитанник не прогадал. В ларце сверкали драгоценными каменьями серьги, кольца, браслеты, подвески. Но хорошенько рассмотреть их ему не удалось. Раздавшийся снаружи шум, заставил его выскочить на улицу. Там Ростислав пытался оттащить от сжавшихся в ужасе татей, ту самую курносую девушку. Она визжала, извивалась в его объятиях, старалась укусить, и одновременно тянула руки к Ершу. А тот, с кривой усмешкой наблюдал за ее отчаянными попытками. Однако девушка видимо успела добраться до своего мучителя, пробив тому щеку расколотой костью.

Найденов бросился к ней, сгреб в свои объятия, прижал к себе.

— Успокойся, милая, успокойся, — ласково поглаживая ее по голове, торопливо повторял Олег. Девушка вдруг обмякла, уткнулась лицом в грудь, стараясь спрятаться от пережитого кошмара, и заплакала. — Все хорошо, не бойся. Я с тобой и ни кому в обиду тебя не дам, — продолжал он, поцеловав ее в макушку.