Глава 7 Дела и заботы

С момента, как Дмитрий Гордеев попал в Черниговское княжество, прошло три месяца. Первое время он неоднократно бывал у князя и вел с ним долгие разговоры о тактике ведения войны с до селе неизвестным народом, — монголами. Князь даже принял Гордеева на службу, велев обучить сотню воинов. На это выделил довольно значительную сумму.

Посоветовавшись со своим другом Никифором, он попросил у воеводы выделить ему сто новобранцев. Вместе с Станило они отобрали в княжеской дружине сотню молодых воинов, только что поступивших на службу. Сразу после этого он увел свое маленькое воинство подальше от города, где на большой лесной поляне обустроил лагерь.

На раскинувшемся не далеко от лагеря широком поле, были установлены пешие и конные чучела в полном доспехе половецких воинов.

В начале, Дмитрий потребовал от своих дружинников на полном скаку поразить из лука стоящие мишени. По два человека воины разгонялись на встречу «врагу» и когда до них оставалось примерно шестьдесят сажень, они хватали луки и начинали стрелять. Первые испытания показали, что новобранцы практически не умели стрелять на ходу. Только десяти молодым дружинникам удалось поразить цели. Остальные либо промахнулись, либо, отпустив поводья и неуклюже пытаясь сохранить равновесие, просто свалились с коней.

Подождав, пока все попробовали свои силы, Дмитрий сам продемонстрировал, что хочет добиться от своих воинов. Отъехав к самой кромки леса, он пришпорил коня и пустил его в галоп. Когда до мишеней оставалось сто сажень, он изменил направление движения и поскакал вдоль строя предполагаемых врагов. Выхватив из чехла, прикрепленного сзади к седлу, лук он на полном скаку стал посылать стрелу за стрелой в мишени. Новобранцы с удивлением, и не скрываем восхищением, смотрели, как каждая стрела находила свою цель, пробивая щиты и различную броню всадников и пеших воинов.

Затем Станило разделил дружину на два отряда и заставил их биться друг против друга учебным оружием. Испытание показало, что молодежь худо, бедно, но такому видению битвы обучена. Но они действовали не согласовано и как то хаотично. Поэтому к концу «битвы» было совсем не понятно, какой из отрядов добился победы.

Построив свое воинство, Гордеев проехал перед строем и, остановившись посередине, обратился к угрюмо сидевшим на конях воинам.

— До сегодняшнего дня вы считали, что многое умеете. Но это не так. И только что вы смогли сами в этом убедиться. Данным испытанием, мы ни в коей мере не хотели ущемить ваше достоинство. Скоро нам предстоит битва с жестоким и умелым противником. Я хочу, чтобы многие из вас вернулись к своим семьям. Поэтому с завтрашнего дня начнем обучение. Все время обучения жить будем тут же в лесу. А теперь разойдись!

Облегченно вздохнув, новобранцы слезли с коней и, видя их в поводу, направились к месту расположения лесного лагеря, который на долгое время станет их домом.

Два месяца Гордеев и Станило гоняли новобранцев, как говорится и в хвост, и гриву, делая основной акцент на вырабатывание хорошей растяжки, силы, ловкости и выносливости.

По совету Никифора на поляне было сделано несколько «тренажеров», скорее похожие на орудия пыток, которые он называл «Правило». Устройства представляли собой вбитые в землю столбы. Между столбами на веревках за руки и за ноги подвешивался человек. Принцип действия состоял в том, что новобранцы могли, как просто висеть в такой позе, что сильнейшим образом развивало их растяжку, так и подтягиваться и пытаться как можно дольше удержать напряжение всех мышц. Тренажер позволял заниматься как в позе «на спине», так и в позе «смотря вниз». Воины могли извиваться на нем, пока у них не заканчивались силы. Это упражнение развивало все группы мышц, выносливость и дарило отменную растяжку. Все это, несомненно, должно было помочь им в боях.

Для развития ловкости и быстроты Гордеев практиковал игру, заключающуюся в том, что напротив одного раздетого по пояс новобранца становились два лучника, которые начинали стрелять в него тупыми стрелами. Новобранец старался увернуться, при этом в зависимости от степени натренированности, количество лучников увеличивалось. Угроза смерти не только развивала выносливость, но воспитывала мужество.

Вначале новобранцы восприняли такие игры с сомнением. Но Дмитрий лично продемонстрировал, на что способен натренированный боец. Он поставил напротив себя пять лучников, которые стали стрелять в него боевыми стрелами. Гордеев постоянно перемещался, раскачивался и пригибался, не давая возможности прицелиться. Не одна стрела не достигла цели, даже не поцарапав его. После этой демонстрации молодежь воодушевленно бросилась расстреливать друг друга из луков, не смотря на получаемые ссадины и ушибы.

Регулярные конные сшибки чередовались с физическим упражнением под названием «Подвал». Они были направлены на различные боевые ситуации, включая и то, когда воин, упав с коня, оставался без оружия. Новобранцу приходилось кататься по земле, уворачиваться от ударов, кувыркаться, до тех пор, пока он не подбирал какое-нибудь оружие и мог вновь вступить в бой.

Одним из самых популярных направлений физического развития были кулачные бои. Такие сражения можно разделить на три вида: «стенка на стенку», «сцеплялка-свалка» (отличалась тем, что каждый бился сам за себя против всех) и бой один на один, на голых кулаках. Гордеев в полной мере использовал любовь русичей к мордобою, дополнив тренировки некоторыми элементами восточных единоборств.

Большое время было уделено дыхательным упражнениям. Они были направлены как на возможность в кротчайшие сроки восстановить дыхание после интенсивных занятий, так и на задержание дыхания. Кульминацией чего стало испытание под водой. Когда вода в реке встала, новобранцы должны были продемонстрировать умение задерживать дыхание. Они прорубали прорубь, опускались в воду, там, где даже мышцы сводило и должны были проплыть под льдом пробить дыру и вылезти наружу.

К окончанию курса у Дмитрия имелся вполне боеспособная сотня бойцов, которую можно было использовать не только в сшибках, но и диверсионных акциях.

В начале декабря Гордеев вывел свое воинство на экзамен. Не далеко от города в присутствии князя и воеводы, на широком поле сошлись новобранцы Гордеева. Против них, по просьбе Дмитрия, дружина князя выставила полторы сотни бывалых воинов, которым командовал знакомец Гордеева— Захар.

Оба отряда разошли на противоположные края поля и по знаку кинулись друг на друга. Воины Захара мчались в атаку клином, намереваясь прорвать порядки новобранцев. Когда между отрядами оставалось не более тридцати сажень, новобранцы под командованием Никифора, разделившись на два отряда, помчались вдоль клина наступающих княжеских дружинников, на ходу осыпая их стрелами без наконечников. Бывалые воины, обескураженные таким поворотом, притормозили, ища противника. Тогда около тридцати новобранцев стали кружить вокруг сгрудившихся дружинников продолжая стрелять из луков. Попытки воинов Захара достать «врага» не увенчались успехом. Новобранцы уклонялись от ближнего боя. Когда порядки княжеской дружины в конец смешались, в бой вступили главные силы новобранцев. Семьдесят воинов, которые еще не вступали в бой, на полном скаку, опустив копья, врубились в ряды противника, мгновенно разорвав их строй и сбросив с коней множество воинов. Промчавшись далее, новобранцы развернулись для новой атаки. Опомнившись от первого потрясения, бывалые воины, сумели организовать оборону, намереваясь, встретив новую атаку плечом к плечу. Но в этот момент им в тыл ударили новобранцы, которые ранее докучали ратникам стрелами. Короткая, но яростная схватка закончилась полной победой новобранцев. Они загнали воинов Захара к оврагу и сбросили их в него.

— Знатно твоих людей отделала молодежь, — рассмеялся Мстислав Святославович, обращаясь к воеводе.

Ничего не ответив, Путята скрипнул зубами, наблюдая, как его воины вылезают из оврага, потирая ушибленные части тела.

— С такой тактикой нам предстоит столкнуться? — спросил князь, обращаясь уже к Гордееву.

— Не совсем, — уклончиво ответил Дмитрий, — думаю, и для них это будет сюрпризом. Но для каждого врага у меня имеется свои сюрпризы.

Довольный увиденным, Мстислав Святославович, вернулся к себе, поручив Дмитрию, подготовить его дружину к встречи с монголами.

____________

После успешной демонстрации, Дмитрий, наконец, смог вернуться в Чернигов.

Теперь он жил в не большом доме, расположенном рядом с кремлем. Дом предоставил ему боярин Наум, настояв на этом не смотря на протесты Гордеева. В этой небольшой усадьбе имелось около десяти слуг, которые также временно перешли в его подчинение. Немного по обвыкшись в роли хозяина имения, Дмитрий решил, как то поправить свое финансовое положение. Княжеское жалование было не так и велико, а сидеть на шее боярина ему не очень то и хотелось. Тем более, что ему приглянулась его дочь. Надо было самому вставать на ноги. Немного подумав, Дмитрий решил, что ничего лучше, чем организация изготовления часов на Руси, ему не придумать. Тем более, что образец Швейцарского производства у него имелся. Судя по рассказам Станило, торговля в Чернигове шла, чуть ли не совсем известным миром включая Африку и Азию. Про торговлю с Китаем никто ни чего не знал. Может ее, и не было напрямую, может, и сталкивались купцы где-нибудь на рынках. Но выдать часы за изготовление умельцев далекой страны, можно было смело.

Незадолго до своего отъезда с новобранцами он приехал в терем боярина. С ними он отправил Никифора, а сам задержался, сославшись на неотложные дела. Въехав на широкий двор, Дмитрий соскочил с коня.

— А дома ли боярин? — спросил он, передовая поводья подскочившему слуге.

— Дома, — ответил слуга. Он тут же отослал в дом посыльного.

Через несколько минут на крыльце появился хозяин дома.

— Здрав будь Наум Еремеевич, — с поклоном молвил Дмитрий.

— И ты здрав, будь! — воскликнул боярин, спускаясь по ступеням и по дружески, обнимая Гордеева, — заходи, гостем будешь.

Взяв Дмитрия за локоть, он повел его в горницу. Пройдя через гостиную, Наум Еремеевич завел гостя в свой кабинет.

Обстановка кабинета была чуть скромнее чем остальных помещение. В центре сравнительно не большой комнаты, стоял массивный дубовый стол укрытый зеленым сукном. На нем были аккуратно разложены исписанные листы и свертки пергамента. Тут же рядом с подсвечником на четыре рожка лежали ножницы для снятия нагара со свечей в металлическом стакане, гусиные перья. Возле чернильницы, нашла место песочница. Рядом с занавешенным плотной тканью окном, стоял массивный шкаф из красного дерева. Тут же имелись два кресла. Одно хозяйское, другое для посетителей. На полу большой, почти во всю комнату ковер.

Боярин сел в свое кресло и предложил сесть и Гордееву. Дмитрий не преминул воспользоваться любезным предложением хозяина дома.

— С делом, каким приехал, или так в гости наведаться? — спросил боярин.

— Я рад видеть тебя Наум Еремеевич по любому поводу, — ответил Гордеев, — но сейчас я прибыл по делу. Есть у меня одна вещица, — он протянул ему часы.

Боярин аккуратно взял их, покрутив в руках.

— Знаю, что у всех твоих вещей есть свое назначение…— наконец сказал он.

— Ты прав. Это прибор, который отмеряет и показывает время. Его называют часы. Способ их изготовления держится в строжайшей тайне. Но если разобрать их, то можно понять, как они устроены, и наладить изготовление. Я думаю, что это принесет некоторый доход.

— Огромный! — воскликнул боярин, — уж поверь купцу. Такой диковинки не у кого не имеется. — Он даже причмокнул от удовольствия, представив, как деньги рекой текут в кошелек. Но по всему было видно, что не только деньги его заботят, а он за дело свое и престиж радеет.

— Да, но для этого нужен хороший мастер.

— У меня есть такой, — потирая руки, сказал боярин Наум, — и мы немедленно к нему отправимся.

Он вышел из-за стола и быстрым шагом направился во двор. Дмитрий еле поспевал за ним.

— Подать мне коня! — крикнул Наум.

Тут же к крыльцу подвели коней для боярина и его гостя. Невдалеке, поспешно в седла прыгала охрана. Подбежавшие приказчики Лука и Михаил помогли боярину сесть в седло и тут же сами прыгнули на коней, готовые сопровождать хозяина куда угодно. Слуги моментально распахнули ворота. Группа всадников, выехав со двора, стала спускаться с холма по узкой вымощенной улочке. Долгое время они ехали, петляя между дорогих усадеб. Дома были все богатые, в основном выстроенные в два этажа. Проезжая мимо какого-нибудь дома боярин Наум рассказывал Дмитрию о его обитателях. Как оказалось его соседями были купцы, торговавшие в Азии. Один из них недавно женил сына на заморской красавице, которую привез в Чернигов. Но эти купцы не настолько были близки к князю как Наум. Поэтому у него было гораздо больше возможностей, в том числе и иметь свое ювелирное дело. Спустившись с холма, небольшой отряд миновал площадь с церковью. Проезжая мимо Дмитрий перекрестился вслед за боярином и его людьми. Заметив это, Наум повернулся к Гордееву.

— А какая в вашей стране вера? — поинтересовался он.

Дмитрий обругал себя за столь необдуманный жест, но надо было, как-то выкручиваться.

— В Китае живет много народностей. Одни исповедуют ислам, другие буддизм. Есть народы, что исповедуют христианство. Никто не чинит препятствий в вере. Моя мать осталась христианкой. Я и сестры были крещены. Братья приняли буддизм, как и наш отец.

— Мудрено, — только и сказал боярин. Но, похоже, ответ его полностью удовлетворил.

Тем временем они углубились в квартал с более плотной застройкой. Дома здесь были по прежнему богаты, но их дворы плотно прижимались, друг к другу, образую довольно широкие улицы. По одной из них путники добрались до ворот, через которые выехали с территории среднего города. Здесь богатые люди встречались редко. Это был квартал ремесленников и другого люда, кормившегося различными промыслами. Народа на улицах было не мало, но все они расступались перед богато одетыми всадниками, следующими с охраной. Но боярин Наум не стал углубляться в квартал, где располагались кузни, гончарные и кожевенные мастерские, а повернул в другой конец нижнего города. В том квартале вся знать стремилась обустроить свои лавки. Проехав почти до конца квартала, купец остановился перед приземистым зданием, окруженным частоколом. Сбоку от строения располагалась торговая лавка, около которой толпился народ, разглядывая ювелирные изделия. Вход во двор осуществлялся через массивные ворота, которые охраняли дюжие молодцы, вооруженные короткими мечами. Спешившись. Наум Еремеевич в сопровождении Дмитрия и приказчиков, проследовал во двор. Охрана беспрепятственно их пропустила, хотя и одарив подозрительным взглядом фигуру Гордеева.

Молодец боярин, — подумал Дмитрий, проходя вслед за Наумом к мастерским, хорошо организовал охрану своего промысла. Войдя в здание мимо еще одного кордона, они поднялись на второй этаж. Там перед прочной решеткой стояли еще двое охранников. Они отступили, пропуская посетителей в простую горницу. В помещении размещалось несколько столов, за которыми сидели мастера. Все они были одеты в одинаковую одежду. С первого взгляда у Гордеева зарябило в глазах. Но присмотревшись, он стал различать, что каждый был занят своим не похожим на других, делом. По горнице расхаживал не высокий щуплый пожилой мужчина. Он подходил к мастерам, брал в руки заготовки, качал головой и что говорил работникам, указывая на ошибки.

— Здравствуй Авдей, — поприветствовал его Наум.

— И ты будь здрав Наум Еремеевич, — бодро ответил старичок, подняв взгляд на вошедших.

— Как мой заказ? — спросил боярин, — готово ли ожерелье для жены князя нашего?

— А как же, — улыбнулся мастер, — давно тебя дожидается.

Он проворно отбежал к одному из обитых металлическими полосами массивных сундуков. Тут же туда же подошел и один из охранников, снимая с пояса связку ключей. Он отпер замок и, подняв его крышку, отошел в сторону. Авдей наклонился. Бережно достал украшенный резьбой ларец, который перенес на свой стол. Немного помедлив, он поднял крышку и достал подставку с ожерельем. Это была золотая пластина в виде завитков и листков, к которым были приделаны разноцветные, по всей видимости, драгоценные камни, окруженные лепестками. В общем, украшение выглядело богато, и сделано было искусно, но, по мнению Дмитрия, было слишком массивно.

— Молодец, Авдей— похвалил мастера Наум, — порадовал меня. С такой красотой не стыдно и к князю на пир идти.

Он дал знак приказчикам забрать украшение.

— Но мы пришли к тебе с другим делом. Вот это, — он указал на стоящего рядом с ним Гордеева, — мой друг и спаситель. Он прибыл посланцем из далекой восточной страны…

Мастер поклонился, с интересом глядя на Гордеева.

— Их мастера изготавливают различные диковинные вещи. Вот мы и хотим оставить тебе одну из таких вещиц. Посмотри, да скажи, можешь ли ты сделать что-нибудь подобное…

Дмитрий подошел к мастеру и передал ему часы, с которых предусмотрительно снял ремешок. Авдей бережно взял в руки вещь. Осмотрел ее со всех сторон, приложил к уху. Дмитрий увидел, как лицо мастера расплылось в блаженной улыбки, глаза заблестели. Он прижал часы к груди и убежал в комнату, расположенную в дальнем конце зала. Дмитрий развел руками и вопросительно посмотрел на боярина.

— Пойдем, — рассмеялся Наум, — Авдею сейчас лучше не мешать. Это лучший мастер. Я привез его из самой Византии. Если будет можно что-то сделать, он это сделает…

С того момента прошло три месяца. И вот после окончания подготовки новобранцев, вернувшись в город, Дмитрий первым делом посетил мастерские. По приказу боярина, охрана не препятствовала ему, тут же пропустив в здание. Когда Дмитрий зашел в мастерскую, расположенную на втором этаже, он увидел, что все подмастерья занимались своим делом, но самого мастера не было.

Гордеев в нерешительности остановился, не зная, стоит ли ему идти в комнату мастера. Увидев это, один из охранников прошел через мастерскую, и, осторожно постучав, заглянул в дальнюю комнату. Тут же от туда выбежал Авдей. Увидев Дмитрия он, чуть подпрыгивая, подбежал к Гордееву, схватил его за руку и потащил за собой.

— Ваш механизм это просто чудо, — восхищенно тараторил он, — в том виде его очень сложно воссоздать. Но мне удалось создать подобный механизм. Думаю, что мы сможем наладить производство.

Дмитрий вошел в небольшую комнату. Там на столе были в беспорядке разбросаны, какие-то инструменты и детали. Посредине стола стояла массивная конструкция, состоящая из циферблата с большой часовой стрелкой и

деревянного корпуса, украшенного сверху резным, кованым куполом. Но самое удивительное было то, что она работала. И это были первые в мире часы, опередившие свое время более чем на три столетия.

— Замечательно, — похвалил Дмитрий, — но нужно подумать о безопасности нашего бизнеса.

Авдей не обратил внимания на не понятное слово, любуясь своим творением.

— Необходимо, — продолжил Дмитрий, — чтобы при вскрытии механизм разрушался, и его было невозможно собрать.

Авдей, наконец, перевел взгляд со своего детища на стоящего перед ним Гордеева.

— Думаю, это можно будет сделать, — немного подумав, сообщил он, тут же взявшись за работу.

Дмитрий не стал ему мешать. Он вышел, осторожно прикрыв за собой дверь, и направился к себе домой. Стоило обдумать следующие действия.