Глава 13. Дома

Я проснулся у себя в кровати. Пробуждение было каким-то очень уж быстрым, как будто меня что-то разбудило, но я не понял, что. Я был бодр, никакой усталости не было в помине, и страшно хотелось есть. Отец сидел рядом, на стуле, и смотрел на стену, на его лице было выражение тревоги.

Я спросил— что случилось? Мы же, кажется, победили?

Отец встрепенулся, посмотрел на меня, улыбнулся и сказал:

— Ну, вот теперь наконец-то всё в порядке! Ты хоть знаешь, герой, что проспал целую неделю?

Новость меня неприятно удивила:

— Целую неделю???

— Да, целых семь дней!

Вошёл Александр и сказал: —

— Я очень рад, что всё, наконец, завершилось. Но я теперь не знаю, как и чему мне тебя учить. По всем Альтаирским меркам ты меня превзошёл, и это ты теперь должен учить меня.

— А что, Земля уже не варварская планета?

— Да нет, здесь всё осталось по-прежнему. Но ты — изменился, и очень сильно. Ты повзрослел душой, пережитое стало настоящей школой, более суровой и быстрой, чем любые мои занятия.

— И что, я уже всё знаю?

— Нет, ты знаешь не всё, что надо, а гораздо больше! Я уже не чувствую себя твоим учителем, я сам склоняюсь перед тем, что тебе удалось сделать.

— Но ведь я по-прежнему не чувствую в себе никаких сил и знаний для спасения Земли! И научить меня с отцом лучше тебя никто не сможет. Давай считать, что мне и Галактике просто повезло, что удачно выпали кости, а я тут совсем не при чём. К тому же, без твоих предыдущих уроков я и не победил бы.

— Ты не прав. Случайности тут ни причём. Твоя победа однозначно говорит, что я ничему больше тебя научить не могу, ты сильно превзошёл меня даже в моём — учительском деле. До этих событий ты был моим учеником, но опыт боя, выигранный твоим разумом, сделал тебя бойцом лучшим, чем я сам мог бы пожелать. Я сам теперь хочу быть твоим учеником!

— У Космоса мы все лишь ученики— сам же говорил мне. Но что мне теперь делать?

— А что по-твоему нужно делать? Ты ещё не освоился со своим опытом и знаниями, полученными в сражении, не привык пользоваться ими. Немного подумай, и тебе всё самому станет ясно! Эх, если бы у Альтаира много тысячелетий назад был бы такой учитель разума, каким стал ты сейчас!

— Ты что, доверил бы мне одному свою собственную планету вместе со всей расой Альтаирцев?

— Тому, кем ты сейчас стал — без малейшей тени сомнения. Кстати, спасибо тебе и за моё спасение тоже, мне тут твой отец всё объяснил.

— Пап, а зачем ты про это рассказал Александру? Мне теперь перед ним неудобно как-то, знаешь ли. Тут-то я уж точно не причём, Высшие, наверное, просто ошиблись.

— Высшие не ошиблись. Мы вдвоём, пока ты спал, пытались понять всё, что происходило вокруг тебя, начиная с зеленоволосой географички. Думаешь, это может быть случайностью— точная копия твоей головы из первоматерии?

— Но я то тут— причём?

— Высшие, расшифровав запись твоей памяти, которую ты позволил сделать, установили причину своих неудач. Их учёные были взрослыми, и никто из них, похоже, не мог додуматься, что надо не бороться и победить, а играть и выиграть! Никакой взрослый там никогда не смог бы ничего добиться, только подростки, с одной стороны, хорошо помнят и знают, что это такое — быть детьми и беззаботно отдаваться игре, а с другой стороны, достаточно зрелы, чтобы осознанно принять огромную ответственность, и не заиграться, всё время помня настоящую цену. Поэтому первоматерию так трудно было разбудить без катастрофы, ведь никто не знал, что справиться с одним из этих всемогущих младенцев может только подросток, и не простой, а умный, смелый, но не безрассудно, и этичный, какой бы расе он не принадлежал. Но какая же развитая раса позволит себе рисковать своими не вполне обретшими самостоятельность индивидами, по-сути — детьми?

Эти дела были сотворены таким высоким разумом, который нам всем, включая светящиеся шары, и не снился. Нам с Александром пришлось изрядно потрудиться, восстанавливая по крупицам следы его поразительной работы. Он очень, очень добр и смел, но не безрассуден, ведь, рискуя четверью обитамых миров, он спас всю Галактику от дикой первоматерии, не забыл Александра, тебя и меня, спас планету варваров, позволил лиловым шарам возвратить из небытия ещё пять разумных рас!

Но и он тоже не всемогущ — вспомни погибших варваров. И всё это сделано только с помощью копии твоей головы из подходящего материала! И ещё, быть может, твоего видения, но это может быть и непросчитанным ими следствием. Подумай, может ли быть простой случайностью то, что абсолютно невозможная копия твоей головы прилетела на планету, все условия на которой вполне безопасны для того существа, которое эта копия абсолютно точно изображает? В таком предельно низковероятностном пределе случайных совпадений не бывает, так воздействовать на реальность может только разум.

Только представь себе его сверхвозможности — изготовить совершенно точную копию головы из уникального, особого, сверхпрочного материала, прямо в полёте, и, строго вовремя повредив сверхнадёжные автоматические буксировщики, создать ЧП такого масштаба, чтобы взрослые решились доверить подростку, да ещё из варврской цивилизации, смертельно опасное и чрезвычайно ответственное дело, где мудрейшие из мудрых уже потерпели неудачу и погибли. Заранее ведь всё это сделать было никак нельзя, мы тут с Александром обсудили различные варианты возможного хода событий, например, что копия головы была изготовлена давно, и пришли к выводу, что это не могло быть так. Тогда нужно было бы вмешиваться в твоё рождение и ещё в кучу других событий, а высший разум потому и высший, что его вмешательства минимальны и предельно точны.

Самая вероятная схема действий этого разума — увидев, что Вселенная и разумные в ней в который уже раз подвергаются страшной опасности, они решили навсегда избавиться от проблемы протоматерии, сделав из неё расу разумных обитателей, нашли подходящего исполнителя — тебя, Федя — и подправили форму метеорита, сделав это каким-то неведомым нам способом. Но заметь, они сделали это так, что мы все стали ещё разумнее! Они ведь не стали «ловить рыбу» за нас и превращать нас в своих нахлебников, они только дали нам подходящую удочку и предоставили всё сделать нам самим.

Они рискнули нам всем поверить! Посмотри, сколько существ они обучили, они же скачком подняли над собой прежним каждого из нас, каждый получил отличный урок. Я почему-то уверен, что даже на планете варваров это вынужденно сотворённое в твоём присутствии небольшое зло обернётся потом добрыми всходами. Тебя выбрали, поверь, не случайно, на тебя не зря сделали ставку в очень большой и доброй «игре» — и победили, тоже не без твоей помощи. И теперь ты сам оказался готов к спасению нашей цивилизации.

Я выслушал этот длинный монолог отца, всё больше и больше удивляясь. Я по-прежнему не чувствовал в себе никакого такого героя, способного спасать планеты. И тут меня взяла за живое крепкая такая, здоровая злость на себя. Что же я за хреновый герой такой, если Галактику— спасаю, но до сих пор не знаю, что делать с собственной планетой? С разумными моей же расы, людьми, моими товарищами, погрязшими в позорном, примитивном варварстве? Я подошёл к компьютеру и запустил симулятор. Отец сказал:

— Что, есть идеи?

— Надо кое-что попробовать. И я стал играть в симуляторе… самого себя.

— А он действительно очень сильно вырос над собой — сказал Александр, глянув на дисплей.

— Что ты там делаешь? — спросил отец.

— Пап, подойди сюда! У меня кое-то, кажется, получается!

— Что, играя самого себя? — спросил отец, глянув на дисплей

— Да.

Я запустил симулятор в ускоренный режим, перестав вмешиваться в происходящее. Отец, Александр и я молча смотрели на карту полушарий планеты и на сводку статистики внизу. Сначала мы увидели, как из людских мыслей уходит варварство. Программа окрашивала каждое человеческое существо цветом, в диапазоне от огненно— красного, звериного, через зелёный— нейтральный, до небесно-голубого, истинно человеческого. Цвет определялся усреднением по шкалам качеств потребитель— творец, деградирующий— развивающийся, эгоист— альтруист, паразит— созидатель, управляемый— самостоятельный, инстинктивный— разумный и ещё многим другим.

Сначала континенты на обоих полушариях светились всполохами оранжево-красного пламени, вся планета казалась охваченной адским пламенем звериных человеческих страстей. Эти цвета Александр угадал совсем неплохо! Но вот то тут, то там стали мерцать, вспыхивать зелёные, голубые искорки, они стали приближаться друг к другу, и там, где их собиралось много, адское пламя затухало и появлялись зелёно-голубые пятна. Хотя сначала вся планета горела, а голубых и зелёных пятен было совсем мало, они разрастались.

И вдруг красное пламя разом погасло, и от него остались только отдельные красные искорки. Они потянулись к зелёным и голубым пятнам, и, прикасаясь к ним, стали из красных превращаться в зелёные и даже синие. А потом— пятна стали ещё больше голубеть, расти и сливаться, и даже захватывать океаны. Мы, наконец, увидели, как указатель времени, которое прогнозировалось симулятором до одичания, пополз вправо, от отметки «50» — примерно столько лет отводили нам начальные прогнозы Альтаирцев до краха цивилизации— к отметкам 100, 200, 300, потом 500 лет, и, наконец, застыл на лежачей восьмёрке— символе бесконечности. Это символизировало окончательное преодоление кризиса!

— Так, сказал отец, а во что нам это встанет?

Я вывел на дисплей ещё два графика— население планеты по исходным прогнозам Альтаирцев и то, что получилось в результате моих действий.

Сначала графики, естественно, совпадали, и мой тоже начал было катиться вниз, но к 2030 году падение замедлилось, потом график вдруг снова, очень круто оборвало вниз, но потом начался сначала медленный, всё ускоряющийся рост. Обрыв вниз соответствовал тому времени, когда на карте вдруг погасло красно-оранжевое пламя. Потом график изогнулся латинской буквой «s», и где-то к концу 21-го века население планеты стабилизировалось. И вдруг, ещё через двадцать лет, население снова стало расти, но линия разделилась на две, одна так и осталась примерно на том же уровне, а вот другая резко пошла вверх!

Я спросил у Александра— это что, ошибка в программе? Почему график раздвоился, не может же на Земле быть одновременно разное население?

— Почему же только на Земле— ответил Александр. Это— начало космической экспансии вашей расы.

Отец сказал— а давай теперь посмотрим, что будет происходить с планетой. Мы снова вернули указатель в наше время, и стали наблюдать. Сначала росли язвы загрязнений, продолжалось уничтожение лесов и опустошение ресурсов. Но вот в отдельных районах планеты стали возникать вроде бы уголки дикой природы. Это происходило как раз там, где разрастались голубые пятна.

Присмотревшись повнимательнее, увеличив одно из таких мест, мы увидели поистине удивительную картину. Там люди и природа жили в гармонии! И жилища людей вовсе не были примитивными, напротив, там были коттеджи вполне современного и даже футуристического вида, явно отражающие индивидуальные вкусы своих обитателей. Были и небольшие городки с довольно привычными многоквартирными домами, но очень изящной архитектуры, с красиво отделанными фасадами. Эти очаги всё росли и росли, захватывая свалки и обезображенные участки, и вот уже почти вся планета стала чистая и живая! Только там, где были пустыни, мы увидели гигантские безлюдные заводы, а некоторые места планеты люди будущего оставили заповедными.

Отец сказал: но это же— ПОБЕДА НАШЕГО РАЗУМА. Полная и окончательная.

Тут отец и Александр хором спросили— что же ты такого особенного сделал? — посмотрели друг на друга и весело засмеялись.

— Вместе с вами написал книгу о наших приключениях и подарил её людям— сказал я.

— А что, по-твоему, должен включить в книгу я? — спросил Александр

— Твой отчёт о нашей первой встрече и ту первую беседу с отцом. Люди будущего должны знать всю правду о своих зеленоволосых инопланетных друзьях, в трудный момент смело протянувших нам оранжевую шестипалую руку дружбы и помощи, я хочу оставить в нашей истории след и о тебе, моём друге с далёкого Альтаира.

— Но у нас ещё не всё хорошо— сказал отец. Как бы сделать так, чтобы не гасло пламя? (Мы, конечно же, отчётливо понимали, что это означало гибель многих людей, тех, кого сгубило их собственное звериное начало, не выдержавшее рождения нового сообщества людей, основанного на истинной человечности)

— А мы будем делать текст книги с помошью симулятора! — сказал я.

— Но таких глубоких уровней рекурсии, как использование симулятора в самом процессе симуляции, программа не предусматривает— сказал Александр. Мы увидели лишь наиболее вероятный ход событий.

— Ну и что? Возразил я. Для проверки я сейчас заложил только основные контуры идей будущей книги, я и не ожидал, что простой симулятор сможет написать книгу за нас! Но он всё ещё может послужить нам превосходным инструментом для проверки качества нашей работы. Мы будем работать над текстом и проверять результат на симуляторе, вводя всё новые и новые варианты до тех пор, пока не добьёмся, того, чтобы всё красное постепенно и заблаговременно стало сине-зелёным без всяких там массовых вымираний! Мы отточим в книге каждое слово, каждую фразу так, что при очищении разума планеты от варварства не будет массовой гибели недоразвитых людей, книга будет такой, что откроет дорогу к свету и поведёт на прорыв буквально каждого человека, и завершим наш труд только тогда, когда достигнем на симуляторе абсолютного минимума людских потерь, когда станет ясно, что никого больше спасти уже невозможно.

— Ну, ты даёшь! — сказал Александр. Вот то, что я могу назвать талантливой, гениальной работой этичного разума!

Я как-то вдруг понял, что похвала Александра исходит из глубин его души, что это не очередной учительский «аванс», а реальная, заслуженная оценка, и почувствовал себя без всяких скидок именно тем джинном, который может и должен спасать целые планеты. Это чувство радовало и грело, но оно же и настойчиво звало трудиться, ведь я знал, что за мной больше нет никаких тылов, что битва за Галактику, недавно выигранная мной, и контакт с разумной первоматерией сделали меня уникальным человеком. Но при этом я понял, что только наш напряжённый труд, в котором мне, естественным образом, отводилась главная роль, может спасти многих, но каждая секунда моего промедления означает новые жертвы.

Вот так я вдруг ощутил, что начинаю жить на всю катушку. Моё учение внезапно завершилось раньше всех формальных сроков, я сдал впечатляющий выпускной экзамен на планете варваров, и нам троим предстояла теперь большая, сложная и радостная работа, вдохновляющий результат которой мы могли предвидеть заранее — и мы приступили к Делу нашей жизни, Делу с большой буквы.