Глава 9. Хомо роботикус

Школьный год подошёл к самому концу, оставались считанные дни до летних каникул, и учебники были пройдены, в них нечего было читать наперёд, ничто уже не помогало развеять скуку на школьных уроках. Из головы у меня никак не выходили картинки из недавнего сна— люди с наполовину квадратными головами, и подключёнными кабелями, и я стал наблюдать и искать объяснения, что движет людьми в их делах и поступках. Я уже имел опыт наблюдения за поведением людей, когда впервые столкнулся с внушением на том памятном сансе гипноза. Вспомнились объяснения Александра, что люди различаются по своей способности усвоить и использовать в жизни достижения культуры. Как это связано с их жизненными устремлениями?

Проще всего оказалось с детьми и тем сортом людей, что именуют опустившимися. Что касается детей, то материала для наблюдения у меня было хоть отбавляй— в школе учились и шестилетки, и семнадцатилетние. Опустившихся алкоголиков тоже можно было каждый день видеть около располагавшегося в квартале от школы винного магазина.

Как-то раз, утром, когда отца вызвали в школу по какому-то делу, мы с ним шли мимо того самого винного магазина, и одна из грязных небритых личностей окликнула отца

— Саш-ш, привет, как живеш-шь?

Речь его была шепелявой, замедленной и нечёткой, с заиканием, а рука, которую он протянул для рукопожатия, очень сильно тряслась. Отец ответил на рукопожатие и сказал— ничего, нормально.

— Слуш-шай, Саш-ш, дай с-стольник, похх-хмелиться до з-зарезу ннн-надо. Получив стольник, алкаш тут же потерял к моему отцу всякий интерес и пошёл в магазин так быстро, как только позволяла его нетвёрдая, шатающаяся походка.

Вечером я расспросил отца, что это было, и почему он дал деньги?

— Это долгая и очень грустная история — сказал отец. Когда-то не столь давно Сеня Королёв был непревзойдённым инженером-конструктором, то, что сходило с его кульмана, шло в производство и почти всегда сразу работало как надо, без обычной тягомотины с доводкой. Он не мыслил себя вне своего любимого дела, прямо прирос к нему душой. В начале 90-х годов производственные цеха нашего института остановились, станки по-просту выкинули на улицу— ржаветь, а помещения сдали в аренду под склады. Сеня оказался перед фактом, что то, чему он посвятил большую часть своей жизни, вся его работа, все знания, накопленные за долгие годы упорного труда, всё то, за что его уважали коллеги по работе и что давало ему ощущение своей нужности, полезности, значимости— всё это вдруг стало лишним, ненужным, бесполезным. Поначалу он сопротивлялся и продолжал делать свои удивительные разработки — но понимал, что без производства всё это так и останется на бумаге, никогда не будет служить людям.

Для общительного, заводного Сени это стало жестоким ударом судьбы, который сломил его. Попробовав себя в других профессиях и не найдя в них ничего, что отдалённо напоминало бы о тех временах, когда он с радостью шёл на работу, а его искромётные придумки вызывали восхищение окружающих конструкторов и рабочих, воплощавших всё это в металле, он впал в тоску и уныние, потерял, как говорят, стержень в жизни. Пустота требовала хоть какого-нибудь заполнения— и он стал пьянствовать, суррогатное химическое «счастье» заменило ему всю полноту жизни.

Алкоголики сжигают свой мозг в тщетной погоне за удовольствием, и так как другие радости постепенно уходят из их жизни, не хватает уже интеллекта, чтобы была такая возможность— они по сути уже духовно мертвы, это просто говорящие животные, физическая смерть которых— дело недолгого времени. Я разговаривал сегодня с существом, которое когда-то было моим другом, а денег я дал только из сострадания, как покормил бы голодную собаку.

— Пап, но это же — ужасно!!

— Да, кошмар, но я тут ничего не могу поделать. Единственное, что в моих силах — не скатиться туда самому и уберечь тебя от подобного, воспитав так, чтобы ты сам умел бы находить выход из таких тупиковых ситуаций, а лучше— предвидеть заранее и не попадать в них. Но, живя в СССР, такого мгновенного обрушения могучего государства предвидеть не мог почти никто!

Я обратился к Александру. Мне было интересно, как наш опытный инопланетный наставник прокомментирует эту сторону нашей жизни.

Александр сказал: где-то в первой половине двадцатого века люди поставили жестокий эксперимент над крысой: вживили ей в мозг электрод так, чтобы крыса испытывала наслаждение, когда определённый участок её мозга возбуждается слабым электрическим током, подводимым через этот электрод. И поставили в клетку педальку, так что крыса могла сама у себя вызвать огромное удовольствие без какой-либо реальной причины. Стали наблюдать. Сначала крыса случайно тронула педальку. Постояла рядом, ничего не поняла, какое-то время вела себя как обычно. Потом второй раз случайно тронула педальку. Опять не дошло. С третьего раза крыса, поняв, что педалька дарует удовольствие, уже не отходила от неё, нажимая снова и снова. Крыса не спала, не ела, так и сдохла бы, нажимая на педальку, если бы экспериментаторы не прервали эксперимент.

Крысу, конечно, жаль, но теперь ваша раса знает про педальку удовольствия, и вы можете использовать этот яркий образ для самоконтроля. То, что происходит с пьяницей, в точности соответствует тому, что происходило с крысой в эксперименте, только эмоции пьяницы не достигают такого накала, да еще и ожидание неприятных ощущений при похмелье, если бы не это, люди спивались бы гораздо чаще и быстрее. Как ты считаешь, что мог бы и должен был бы сделать разумный человек, оказавшись на месте той экспериментальной крысы?

Я сказал:

— ну, наверное, включить мозги и подумать, поискать, что в жизни есть такого, что можно было бы противопоставить педальке.

— А откуда это «что-то еще» берётся у людей?

— Из разума.

— А он откуда?

— Из культуры. И цели оттуда же.

— Молодец! А вот теперь посмотрим на нашего пьяницу. Он нашёл свою педальку, хотя и с неприятным потом похмельем, а то, что он мог бы ей противопоставить, жизнь у него отобрала.

— Но он всё же мог бы понять, куда катится!

— Допустим даже, что понимает. Но зачем ему теперь что-то иное? Ему же уже хорошо сегодня, здесь и сейчас! Завтра, после неприятного похмелья, будет новый стакан и опять всё будет хорошо!

— И что можно сделать?

— В данном случае решение известно мне только одно. Наглухо изолировать человека от водки и любой другой дури и, когда он перебесится, снова вести за руку вверх по ступеням разума, сначала пройдя заново те, которые он уже потерял, и, не останавливаясь, вести далее, на тот уровень, с которого любое пьянство будет осознанно отвергнуто самим человеком как недопустимое падение, как непомерная личная потеря. Этот уровень сейчас — удел очень немногих людей, вот им как раз ни пьянство, ни прочая химическая дурь не грозит вне зависимости от физиологии.

У нас на Альтаире раньше были подобные специальные школы для опустившихся взрослых, как раз тогда, когда нас было очень мало, мы боролись за разнообразие генофонда и упорно работали, чтобы спасти разум каждого. Из этих школ вышло много высокоразвитых альтаирцев, внесших весомый вклад в спасение и развитие нашей цивилизации и культуры. А потом, когда развитие каждого альтаирца до максимума возможностей стало нашей непреложной культурной нормой, проблема исчезла сама собой.

А как же всякие общества трезвости, анонимные алкоголики, кодирование и прочее?

Там верёвочке, которая тянет к привычному безумию, противопоставляется тайная пружинка— через зомбирование примером стада сострадальцев, или путём гипнотического внушения. Это тоже зависимость, но от коллектива или от внушения гипнотизёра. Такая зависимость, конечно, гораздо лучше, чем от водки, но это не свободный выбор самого человека, как думают многие, а замена одного рабства, явно видимого всем, кроме самого алкоголика, другим, более скрытым. Жизнь человека от этого отнюдь не становится счастливее, наоборот, он где-то в глубине считает, что потерял нечто ценное, мечтает о своей недоступной теперь «педальке счастья», на пути к которой стоит стена тайного «нельзя», и то, что это произошло по его собственному решению — лишь обыкновенный самообман, всегда окутывающий любые тайные верёвочки-пружинки. Поэтому успехи от этих мер бывают весьма относительны, обычно рано или поздно в стене «нельзя» находится брешь, а раз верёвочка все еще тянет— снова понеслось!

Только если человек станет внутренне свободным и сам почувствует свою ценность именно как разумного существа, поймёт ценность своего разума, если в его жизни есть или появится что-то очень ценное, для чего неразумие станет серьёзным препятствием— только тогда и будет настоящий успех. Но для современного общества людей такой истинно свободный человек может стать чужеродным.

— Почему?

— Потому что, став свободным, он ясно увидит, куда всё катится, ему сильно захочется всё менять и перестраивать, и он вполне может начать бунтарствовать, не имея понятия, как надо правильно действовать. Помните свои первые шаги в симуляторе и их беспомощную бесполезность?

— А мой отец?

— Он достаточно разумен, чтобы сдержать бессмысленное бунтарство. А тебе еще предстоит стать свободным, и твоё вполне предсказуемое бунтарство я и он сумеем предотвратить заранее. Я тут как раз для того, чтобы помочь тебе и ему понять, что нужно делать, чтобы на самом деле достичь желаемого.

— Так куда всё катится?

— В общем ответ ты уже знаешь— к кризису. А подробности я сейчас раскрывать не буду, хочу, как всегда, возбудить твой собственный интерес. Подумай про всю цепочку причинно-следственных связей, как получается, что звериное начало и внутренняя несвобода в каждом человеке ведут всю вашу цивилизацию к кризису. У нас скоро будут очень серьёзные уроки на эту тему, ведь именно тебе предстоит придумать, как это исправить, как найти самые слабые звенья в этой цепочке и сломать их.

Подумай ещё и вот о чём: редко случается так, что человек меняет своё мнение или поведение под влиянием логических аргументов, логика вообще редко ставится людьми во главу угла. Чаще всего людьми руководят чувства — нравится — не нравится, хорошо — плохо, красиво — уродливо. Люди делают что-либо под влиянием чувств, и лишь потом, задним числом, находят аргументы и убеждают себя в логичности своего поведения!

Если пытаться подавлять волю человека, приказывая ему делать что-то неприемлемое для него, будет отпор, сопротивление, нежелание, ты попадёшь в его личные враги. Любое дело, сделанное «под давлением», если и будет сделано, то плохо и с нежеланием!

Но существует много способов, чтобы изменить желание человека— и вот тогда человек будет сам, как бы по своей воле и желанию делать то, что надо другому человеку, не подозревая, что его действиями управляют извне.

И я стал наблюдать, как люди манипулируют друг другом. Наблюдения копились и копились, я увидел сначала самые явные примеры, и понял, что чем человек умнее, тем он больше способен отличить свои желания от манипулирования. Для самых наивных людей годятся приёмы почти открытого манипулирования, когда вся манипуляция— на виду, и связь действий с усилиями манипулятора ясна даже самому манипулируемому, но он настолько наивен, что не знает, как обойти прямой приказ. Менее всего защищены от такого открытого манипулирования дети— и умные родители этим пользуются вовсю, добиваясь от ребёнка того, что надо, без криков, слёз и возражений. Но взрослые частенько и сами попадаются на те же совсем примитивные уловки!

Один из самых простых приёмов, знакомый даже подросткам— взять на «а слабо тебе…». Люди любят хвастать, и можно легко поймать хвастуна, которому на словах всё нипочём, сказав «а слабо тебе (дальше то действие, которое тебе от него надо)». Я слишком уважаю интеллект читателя, чтобы тратить его и своё время на то, чтобы описывать, что произойдёт дальше, а как защищаться от этого— тоже все в общем знают. Но вот ведутся же на такое, иногда даже совсем взрослые люди!

Приёмчик ненамного похитрее— тактика постепенных уступок. Это когда человеку то, от чего он отбрыкивается целиком, пропихивают по частям. Когда, например, нетерпеливый человек не хочет кого-то дожидаться, а другой, более терпеливый, уговаривает подождать еще пару минут, потом снова пару, потом еще минут 5, потом— ну мы же так долго уже ждали, давай еще минут 10 потерпим, вдруг… ожидание можно так затянуть очень надолго. Когда на базаре торгуются продавец с покупателем, в большинстве случаев тоже используется такая тактика, и окончательная цена зависит от искушённости участников процесса. Интересно, что тактику постепенных уступок можно применять и внутри себя, например, для дого чтобы волей победить лень.

Еще пример простой, но часто используемой тактики — мнимый выбор, или выбор без выбора. Тот, кто манипулирует, предлагает другому выбор из двух, как правило, альтернатив, каждая из которых содержит тот вариант, который нужен манипулятору. Этот приём заставляет манипулируемого видеть только условно «невыгодные» ему варианты, манипулятор неявно ограничивает свободу выбора манипулируемого. Например, если кто-то не желает что либо делать, можно спросить его, будет он это делать сейчас или через час?

Давно найденный в рекламе эффективный приём— многократное повторение. Он же используется при зубрёжке и самим человеком.

Но это всё приёмы явные, или почти явные. А есть ведь ещё и тайные! Хуже всего, когда человек забыл, почему он делает то, что делает. А ведь большинство людей живут так всегда! Получается, что они— зомби?

Я задал вопрос Александру, но ответил на него мой отец, который услышал его.

— Да, сказал он, большинство людей— чистые зомби. Они усваивают готовые шаблоны поведения, и до бесконечности повторяют, крутят и крутят их, как заезженные пластинки. Они настолько привыкли жить по готовым образцам, что любая нестандартная жизненная ситуация ставит из в тупик. Они ведь совершенно не тренируют мозги! Живут, по-сути, как роботы.

— а как на Альтаире?

— На Альтаире подобная жизнь считается такой же недопустимой, как у вас… — Александр замялся, не зная, с чем сравнить— ну, жизнь тех же хронических алкоголиков, скажем. Тех, у которых последняя извилина осталась, и та— на добычу спиртного работает, а всё остальное уже выжжено спиртом.

как у Сени Королёва?

Да.

— Что, мы действительно столь слабы?

— Сейчас— да. Но среди вас и сейчас есть вполне нормальные, с нашей точки зрения люди, такие, например, как твой отец. Да и ты таким зомбяком уже вряд ли станешь. Тебе ведь противно общаться с глупыми людьми?

— Да, но мне почему-то мои сверстники кажутся умнее, чем сорокалетние люди!

— А так оно и есть— это сказал мой отец. Я-то деградации сопротивляюсь сознательно, а остальные, после 25-27 лет, начинают жить как автоматы, и их мозги постепенно атрофируются.

— А что заставляет мозги работать до 25 лет?

— Сам процесс развития. Человеку нужно во-первых, учиться, во-вторых постигать мир и как-то вписываться в него, приспосабливаться и нарабатывать опыт. Это всё требует постоянных интеллектуальных усилий. А когда это приспособление закончено, можно начинать жить готовыми шаблонами. К 27 годам человек уже достаточно «вписался» в общество, чтобы можно было спокойно катиться по наезженной жизненной колее, не используя высших функций интеллекта, и они постепенно оказываются ненужными. Но это не вся проблема. Главная— мораль и этика. Пусть лучше Александр продолжит.

— Давай разберёмся в вашей воинственности. Она проистекает из вполне естественного инстинкта для всего живого— выживать.

— Как это так? Ведь война же— это массовое убийство!

— Только при наличии цивилизации. Соперничество между людьми, как правило— мужчинами, одного племени в диком состоянии приводит лишь к незначительным травмам, дикие люди между собой выясняют, кто главный, и в предводителях оказывается более воинственный человек, который обеспечивает лучшую защиту всего племени от внешних врагов и иноплеменников. Это всё в ваших— и в наших, кстати, тоже— инстинктах.

У человека есть, таким образом, три модели инстинктивного поведения по отношению к другим— лидирующая особь, равная особь и зависимая, подчинённая особь.

Стратегия первой модели— опора на собственные усилия и эгоизм, подчинение других людей себе.

Стратегия второй— опора на соплеменников и совместные действия.

Стратегия третьей— подавление себя, подчинение другим людям и ожидание подачек и вознаграждений за «службу». Это, ещё раз подчёркиваю, инстинкты, которые включаются в зависимости от того, как человек себя ощущает в обществе. При развитии культуры и цивилизации инстинкты и личность вступили во взаимодействие, а человек сделал оружие, и стычки между людьми стали смертельными. Сейчас люди крутят и крутят инстинктивные схемы поведения, которые давно уже устарели, не нужны, даже вредны! Те инстинктивные модели поведения, которые неплохи для выживания племени дикарей, совершенно непригодны для людей, создавших развитую цивилизацию!

Если совсем просто, то то, что происходит сейчас, можно образно описать так: Золотой Телец выпустил зверя в человеке на свободу, и зверь начал крушить цивилизацию, загоняя своими инстинктами человека в пещеру, в доцивилизованное состояние.

— Поэтому и одичание, а не полное вымирание?

— Конечно! Только цивилизация может знать, как не выпускать зверя, но у вашей цивилизации происходит потеря таких знаний, а каждый озверевший добавляет зверю сил.

— А что такое— Золотой Телец?

— Это очень просто. Скажи мне, какую программу своей жизни ты считаешь наиболее приемлемой для себя?

— Накопить денег и жить, получая с них проценты.

— А как ты думаешь, ты один этого хочешь?

— Да нет, все этого хотят!

— Подумай, а можно ли так жить?

— Можно. Есть и примеры людей, которые так живут.

— А все— могут ли так жить?

— Почему бы и нет?

— А если подумать? Хорошо подумать?

Я задумался. И понял!

— Ты хочешь сказать, что от того, что когда прибавляется денег сразу у всех, никому от этого лучше жить не становится?

— Конечно!

— И при чём тут Золотой Телец?

— А он как раз утверждает, что становится!

— Что-то ты меня совсем запутал! Что он такое, в конце концов?

— Это не реальный персонаж, а вымысел, образ, абстракция. Это тот, кто дёргает за те потайные верёвочки в человеке, что заставляют его жить ради богатства. На самом деле за эти верёвочки дёргает не мифический Золотой Телец, а вполне реальные, сложившиеся в обществе традиции думать так, а не иначе, которые зомбируют каждого человека, чтобы и он думал так же. Но говорить каждый раз про «устоявшиеся отношения людей к пониманию функций и целей богатства, воспитываемые в них обществом» было бы слишком долго.

— А что, богатство совсем не нужно?

— Тут очень тонкий вопрос. Это как раз та хитрая щёлочка, в которую и влез крючочек с верёвочкой от Тельца. Что первично, только честно? Богатство нужно для «чего то ещё» или «что-то ещё» нужно только для богатства? Есть ли у тебя такое «что-то еще», настолько желаемое, что будь оно— и не нужно больше никакого другого богатства?

— И опять не понимаю! Конечно, богатство нужно для многих дел, для реализации себя, для жизни в конце концов! Но чтобы оно было, что-то нужно делать и для того, чтобы богатство было!

— И что же, по-твоему, нужно, чтобы бедный человек стал богат?

— Я задумался… Видимо, быть умным и много работать— сказал я.

— А для чего работать?

— Чтобы стать богатым, конечно!

— А для чего становиться богатым?

— Для всего остального!

— А что это «всё остальное»?

— Как что? Всё!

— У тебя в этих рассуждениях присутствуют сразу две большие лжи, которые и выдают крючки Золотого Тельца. Помнишь, что ты ещё должен освободиться от вируса разрушения в себе? Еще раз обдумай весь наш короткий разговор, и найди в нём скрытую, подсознательную ложь себе. А потом подумай, что является истиной.

И я стал раздумывать. Я знал, что ошибиться Александр никак не мог, и стал сосредоточенно искать скрытые подвохи. Я вспомнил, что заявил, что чтобы стать богатыми, человеку надо быть умным и много работать. Но у меня же прямо перед глазами есть явные опровергающие примеры! Мой отец явно умный, и явно много работает, в отличие от нового маминого мужа, но богат именно новый мамин муж! Я решил серьёзно поговорить с отцом на эту тему. Он стоял рядом, и слышал весь наш диалог, но не участвовал в нём. Я подошёл и спросил:

— Пап, а почему ты умный и работящий, но не богатый?

— А ты разве ты ещё не понял того выбора, который каждый делает для себя в нашей теперешней жизни?

— Какого?

— Можно впитать ложь Золотого тельца, и тогда если ты принадлежишь к немногим чуть более умным, то разбогатеешь, станешь подлым и деградируешь, а если не особенно умён или слишком честен— то будешь рабом желания иметь деньги, и на этот ложный крючок тебя поймают подлецы, чтобы заставить пахать на себя. Пока ещё можно, отгородившись от Тельца, оставаться порядочным человеком вне этой безумной схемы, живя скромно, как говорится, «по средствам». Но последний выбор реализовать всё труднее.

— Почему?

— Если образно, то потому что Золотой Телец всё сильнее порабощает людей и оставляет всё меньше пространства для порядочности. Аппетиты подлецов растут, а рабы желания иметь деньги, эксплуатируемые всё больше для исполнения безумных желаний подлецов, сами недостаточно умные для того, чтобы понять иллюзорность своей мечты— стать богатыми паразитами, источником которой тоже является золотой идол, скоро начнут массово вымирать, и тогда умным порядочным людям придётся делать совсем иной выбор: стать подлыми или пахать за троих, довольствуясь крохами, только чтобы не умереть. Вот что меня тревожит больше всего, вот почему я так хочу помочь Александру. Мне, быть может, и удастся дотянуть в этом режиме скромной порядочности, но как же мне не хочется видеть тебя умным, но сломленным рабом или самодовольным тупым подлецом!