Бегство палача

КОНКУРСНЫЕ ПРОИЗВЕДЕНИЯ

8. 22 A. M.

Здание было старой постройкой. Непривычно встречать архитектурных мастодонтов в современном городе. Казалось, минуло их время, но каким-то образом они выжили и укрепились на земле ветхим фундаментом, споря с прогрессом. Планировка внутри для меня необычна, и я ещё долго вникал в хитросплетения коридоров, прежде чем вышел к кабинету начальника.

Я открыл дверь, и взгляд сразу остановился на скучающем молодом человеке. Он сидел на стуле и, обернувшись на звук, изобразил разочарование — уголки губ опустились. Незнакомец понял, кто я, рассмотрев мою форму, и сказал человеку напротив:

— А зачем полиция? Мы могли бы сами…

Ну да, ещё один «дом», где нас не любят. Времена проходят, а люди не меняются. Предрассудки не новы.

— Я не поменял своего решения, — твёрдо прозвучал голос начальника карательного сектора.

Переведя взгляд на говорившего, я увидел человека в элегантном чёрном костюме. Изысканность одежды не могла скрыть атлетической фигуры. Казалось, неестественно сочетаются крупные ладони, широкая грудь, толстые пальцы, короткие, но мощные руки с изысканностью покроя. «Военный?» — подумал я.

— Здравствуйте, господин полицейский, — произнёс начальник, приподнявшись с кресла.

Он подался вперёд и указал на свободный стул. Я не заметил беспокойства в его голосе, или тех ноток, выдающих настроение человека.

— Введу вас в курс дела…

— Я знаю. Пропал человек, но зачем вы настояли на личной встрече с полицией?

— Понимаете, проблема иного свойства. Как бы вам объяснить…

— Хартли, — догадался я.

— Видите ли, господин Хартли, наш служащий Джимми Блейк не пришёл на работу. Как выяснилось, сегодня утром он покинул съёмную квартиру. Соседи видели. А вот дальше что случилось, не знаю.

Было ясно: он не договаривал. Его косноязычные попытки объясниться натолкнули на эту мысль. Да ещё незнакомец, сидящий справа. Зачем он здесь?

— А что за должность у Блейка? — спросил я начальника.

— Палач.

Понятно. Их сотрудник — робот.

Мораторий на смертную казнь распространялся лишь на людей, что означало: человек не имел право казнить преступников, то есть исполнять приговор. Эта роль отводилась киборгам. И пусть они и были вписаны в социум, но большинством свобод граждан не обладали. Юридический парадокс, что люди не имели прерогативы карать, а роботы — да, никого не волновал. Машины жили сообразно трём законам робототехники, а преступившие закон люди лишались статуса «человек». Очень удобно, чтоб машина не стала жертвой конфликта директив.

— Что же произошло? — задал я вопрос.

— А не знаю. Что-то случилось с безотказным киборгам, — руководитель карательного сектора развёл руками, — но мне интересно послушать представителя «RoboTech». Кроме того, он утверждает, что их организация самостоятельно может его отследить.

Так вот кто этот молодой человек. Люди из «RoboTech» вели себя как представители особой касты. Они почти не допускали журналистов, общались с правоохранительными органами лишь в крайнем случаи, и в то же время их продукция массово производилась и для военных, и для обывателей. Ничего странного, каждый бережёт коммерческую тайну, но слухи бродили о скором крахе их предприятия. Колос на глиняных ногах рухнет, немного осталось — слышалось отовсюду, но я не доверял поветрию. Есть факт: раз представитель корпорации появился здесь, значит что-то важное.

— Понимаете, Джимми Блейк и подобные ему киборги одни из последних моделей, имеющие высокий коэффициент надёжности. Десятки лет не случалось эксцессов. Скорее всего, произошёл программный сбой. Этим и объясняется бегство, — начал оправдываться молодой человек.

— Так найдите его. Это ваша частная собственность. Полиция поможет.

— В последних в моделях не предусмотрены слоты для…

— Техническая сторона вопроса меня не колышет, — прервал начальник, хлопнув ладонью по столу, — ищите его.

— А всё-таки это важно, — молодой человек заговорил уверенней, — раз отсутствуют модули контроля, мы не…

— Я понимаю, господин Рафт, вы отстаивайте честь корпорации, но чем раньше начнёте поиски, тем лучше. Да, кстати, а как вы его найдёте, если модули отсутствует?

— Есть множество других способов. Я переговорю с дирекцией, хорошо?

— Ваше право.

Молодой человек покинул кабинет. Как только он скрылся за дверью, начальник хмыкнул:

— Пошёл звонить «папочке». Не люблю я клерков. И киборгов тоже. Мне они кажутся вещью ненадёжной, но что поделаешь, приходится жить вместе с роботами. Прогресс.

Отношение руководителя карательного сектора к служащему из корпорации я счёл не вполне оправданным, но понятным. Хотя не это насторожило. Я не мог объяснить почему, не было веских доводов, но словно беспокойное сознание шепнуло, что это игра в молчанку. Один из двух не договаривал. Имелся факт, который от меня скрыли. Безусловно, но нужны доказательства.

Стараясь нащупать подводные камни, я спросил:

— До палача вы работали с киборгами?

— Да, и не раз.

— Проблемы были?

— Нет. Но я хочу сказать, может, это суеверный страх перед непонятным механизмом, но…

Однако он не договорил. Господин Рафт вернулся в кабинет в плохом настроении. Судя по его выражению лица, руководство высказало ему всё, что думает. Он произнёс:

— Дирекция решила отправить на поиски палача.

Рафт рассеянно посмотрел на меня и продолжил:

— С полицией, они сказали, договорятся. Я знаю, риск и не моя обязанность ловить, но он — собственность корпорации.

— Кстати, господин Хартли, чуть не забыл. Я подготовил досье, — начальник подал жёлтую папку.

Раскрыв её, я пробежал ряд цифр. Перевернул на другую страницу, и тут взгляд замер. Вот оно.

— У палача есть личный транспорт? Это, как я понимаю, не служебный электрокар?

Начальник кивнул.

Замечательно. Выходя из кабинета, я связался с участком и сообщил государственный номер автомобиля, предвкушая скорую победу. Однако дежурный сообщил, что этот электрокар спутники глобальной навигации не видят, будто сквозь землю провалился. Значит, робот свинтил маячки, а на это надо затратить время. На спонтанное бегство не похоже. Он заранее готовился. Да и в программный сбой не верю. Обычно киборги перестают функционировать, а тут случилось обратное.

Я сел в автомобиль. Клерк из «RoboTech» — на соседнее кресло. Потянувшись к бардачку, чтоб убрать папку, я бросил взгляд на попутчика.

— Будем знакомиться?

— Майкл Рафт. Менеджер по связям с общественностью.

— Вильям Хартли.

Полицейский электрокар выехал с парковки.

— Господин Рафт, а что за слоты?

— Это электронный рудимент. У первых поколений роботов модули действительно использовались для того, чтобы оператор мог дистанционно остановить подопечного, если случалась неполадка. Затем доверили автоматике, положив в основу три закона робототехники. Сбоев лет шестьдесят не было. Однако слоты продолжали существовать и в других поколениях киборгов, только пустовали.

— Это понятно. А почему слоты не выкинули?

— Их можно применять для иных целей, так сказать, на будущее.

Уж не использовал ли кто пустующие слоты палача в корыстных целях? Вероятность мала, но исключать не следует. Кроме того, столько времени минуло. Всё хорошо, и на тебе — сбой. Он на пустом месте возникнуть не мог.

— А куда мы едем? — спросил Рафт.

— На съёмную квартиру Блейка.

— Пустая трата времени. Киборги не обладают яркой индивидуальностью, поэтому вряд ли мы что-то найдём особенное.

— Посмотрим. Его электрокар объявлен в розыск. Дежурный сообщит, как только тот всплывёт, а пока не нашли, съездим на квартирку.

Мне был интересен попутчик, и поэтому, бросая короткие взгляды на Рафта, я пытался изучить его. Никогда не встречался с сотрудниками «RoboTech», разве что знакомы грузчики из доставки бытовых роботов.

Как мне показалось, Рафт очень юн. Лет двадцать. Может, старше, если пользуется омолаживающими средствами. Скорее всего, последнее. Сразу видно жителя крупного города, обременённого благами цивилизации. Кожа гладкая, выбритая до синевы, волосы, зачесанные назад, блестели. Пользуется гелем для укладки, наверно. А костюм — отлично сшитые пиджак и брюки — аккуратный и чистый. Казалось, он сковывал движения. Я вспомнил, как садился Рафт в полицейскую машину. Все его движения отточены — ничего лишнего.

9.47 A. M.

Мы прибыли на место. Обыкновенное провинциальное поселение: уютные двухэтажные домики, облицованные декоративным пластиком молочного цвета, постриженные газоны, маленькие клумбы перед фасадами. Умиротворение царило вокруг, и жаркое солнце залило пасторальный пейзаж, топя всё в вязкой тишине. Как-то не привычно после мегаполиса с его многоярусными дорогами и зданиями, рвущимися ввысь.

Санкцию на осмотр дома я получил по сети. Отворив дверь электронной отмычкой, осмотрелся. В доме напротив мелькнула фигура и исчезла в тёмном пятне окна. Сосед. Наверно, он был знаком с киборгом.

Мы вошли внутрь. Система кондиционирования продолжала бесшумно работать. Лампы, плавно увеличивая яркость, автоматически зажглись в полумраке прихожей. Планировка помещений в таких домах стандартна. Личное пространство расположено на втором этаже.

— Вы куда? — спросил Рафт.

— В кабинет, — ответил я, остановившись на ступенях.

— Зря.

— Вы лучше подскажите, куда мог направиться робот.

— Да куда угодно. Хорошо, пойду с вами.

В комнате оказался идеальный порядок и чистота, словно до нас побывала бригада уборщиков и уничтожила все улики. Помещение выглядело нежилым. Я подошёл к столу и остановился озадаченный. Мне была знакома методическая литература под условным названием «психология киборга». Общаться с роботами приходилось не раз, но сбои — другое дело.

Вот торшер и чистый блокнот на столе. Больше ничего. Но я не смог скрыть радости, когда обнаружил в ящике лист, явно вырванный из записной книжки — один край неровный.

— А как вам кажется, господин Рафт, робот нарочно оставил в столе листок со странными изречениями? — произнёс я, обернувшись.

Рафт, подойдя, прочитал вслух написанное:

— Любая система утверждений имеет в себе одно истинное, которое может оказаться недоказуемым и должно приниматься на веру, — он удивлённо посмотрел на меня, а затем продолжил, — отличие человека от животного в том, что человек может покончить жизнь самоубийством.

— Это, по-вашему, сбой?

— Возможно, — задумчиво произнёс Рафт, — исправный киборг такое не мог написать.

— Или кто-то подбросил листок?

— Не исключён, конечно, и такой вариант, — высказался он с сомнением, — но для чего?

— Подставить робота.

— Абсурд.

— По-моему логично: свалить преступление на железяку. Ей же ничего не будет?

— Только почистят память. А о каком преступлении вы говорите?

— Ни о каком. Мысли вслух.

— Понятно.

Рафт прошёлся вдоль комнаты. Не спеша, рассмотрел обстановку. Его показное спокойствие насторожило. Палач сбежал, а он, или… Или я старею, и чудится, или действительно он о чём-то умалчивает. Неприятное ощущение, посетившее впервые в кабинете начальника карательного сектора, опять воскресло. Что-то я мнителен стал.

— Ладно, ловить здесь нечего. Пойдёмте, поговорим с соседом. Есть одна идея, — прервал я затянувшуюся паузу.

А мысль заключалась в том, что человек из дома напротив знает больше нас. Мы пересекли улицу. Никто не встретился. Даже, оглядевшись по сторонам, я не увидел людей. То ли потому, что солнце уже накалило пространство, стало тяжелей дышать, и воздух, будто горячая смола заполнил улицы. То ли безлюдье — привычное состояние для городка в это время.

10.11 A. M.

Господин Гибсон, пригласив в комнату, указал на кресла. Человек невысокого роста с крупными чертами лица, он был добродушен и лёгок в общении, но в тоне речей не чувствовалось заискивания перед нами.

Беседу вёл в основном Рафт. Я не возражал. Он дознавался о палаче. Его интересовало, что делал киборг, не было ли замечено за ним странностей, когда это случилось. Многое чего в этом духе. Рафт полагался на внимание господина Гибсона, и словоохотливый хозяин подробно отвечал. Я слушал в пол уха, но ничего интересного не выудил из рассказа, мне стали не интересны подробности каждодневной жизни робота. Чтоб чем-то себя занять, я изучил комнату. Она оказалась небольшой, но уютной. За спиной хозяина располагался шкаф с книгами: бумажные издания. Скорее всего, библиографические редкости. Не обращая внимания на собеседников, поднялся с кресла и подошёл к полкам. Изучая корешки книг, я пытался найти труды по философии. Но попались: справочники по цветоводству, энциклопедия лекарственных растений, описания болезней птиц, современная робототехника — подборка журналов, но по философии — ничего. Если не изменяла память, то изречение о том, что суицид отличает человека от животного, принадлежало Сартру.

Я повернулся к собеседникам. Рафт замолчал и удивлённо посмотрел на меня, словно задавая вопрос: «А вы ничего не хотите узнать?»

— Господин Гибсон, вы коллекционируете бумажные издания? — поинтересовался я, указывая на шкаф.

— Да, — произнёс он, расплывшись в добродушной улыбке.

— Хорошая подборка. У меня вопрос. Эта вся ваша коллекция?

— К сожалению. Собирательство туго идёт, но вы сами должны понимать, господин полицейский, бумажные книги — исключительная редкость. Мало отыскать старые библиотеки. Надо из всего хлама выкопать то, что тебя волнует.

— Это точно. Думаю, вот скоро выйду на пенсию, чем заняться? Но меня интересует больше философия, а у вас я вижу тут, скажем так, издания естественного направления.

— А что в философии? Если не секрет, или всё сразу?

— Сартр.

— Жан-Поль?

— Он самый.

— Даже не знаю. Высшие материи — редкость. Всё больше книги технического толка попадались.

— Ну, у меня ещё есть время подумать. Последний вопрос. До пенсии, вы в какой сфере работали?

— Сельское хозяйство.

— Большое спасибо.

— Да не за что.

Хозяин проводил нас до двери. Мы простились с ним.

Сев в машину, Рафт удивлённо спросил:

— А зачем вы ему зубы заговаривали?

— Проверял. Похоже, он не причастен к исчезновению киборга.

— Здорово у вас получается, — хмыкнул Рафт, — поболтали ни о чём, и готов результат.

— Не даю стопроцентную гарантию, — произнёс я, запустив двигатель, — но чутьё мне подсказывает…

— Не спорю. А сейчас куда едем?

Мы отправились в путь. Я включил навигатор. Джимми Блейк, скорее всего, поехал в ближайший населённый пункт, где имеются частники, обслуживающие автомобили. Крупные станции ТО он будет избегать. Интересно, куда он отправился? Как же хрупки мои предположения. Я поделился соображениями с Рафтом. Он молча выслушал и, спустя несколько минут, спросил:

— Господин Хартли, а вы знакомы с киберфилософией?

— Термин слышал. А что?

— Она изучает возможности мыслительных процессов у роботов. Практически наука появилась недавно, поэтому не успела широко распространиться.

— Погодите. А киборги не умели до этого думать?

— Думать умели, мыслить — нет.

И вот тут коварное существо по имени «червь сомнений» проснулось окончательно, затрубив во весь голос: «Не верь ему! Он хочет обмануть! Зубы заговаривает!»

Интересный оборот. А если подойти к Рафту с другой стороны?

— Не темни, хорошо? Объясни на пальцах, — спокойно произнёс я, следя за реакцией.

Он будто пропустил мимо ушей обращение на «ты», видимо, его сейчас это не волновало.

— Не знаю, как проще. Думать — это способность оперировать уже имеющимися данными, а мышление связано с возможностью производства новой информации, с решением таких задач, где ответы явно не лежат внутри системы.

— Ладно, проехали. Но твою идею я понял. Ты хочешь сказать, палач мыслит, а не думает? Он выходит какой-то особенный?

— Да.

— Вспомни, как ты говорил, что киборги не обладают ярко выраженной индивидуальностью.

— Формально, да.

«Вот гад! Значит, ты водил меня за нос? Не договаривал?» — подумал я.

Мы покинули городок. Электрокар ехал к перекрёстку, и надо было решать, куда двигаться дальше.

Мой попутчик продолжил осторожно говорить:

— Формально, да. Но люди из «RoboTech», назовём их кибернетиками, вычислили, что при современном устройстве электронных мозгов у роботов должна проявиться индивидуальность. Мы даже выбрали подопытных киборгов для этих целей. Однако прошло время, но ничего. Уже несколько десятилетий тишина. Корпорация не хочет сама провоцировать вспышку индивидуальности. Не буди лихо, пока тихо. Кто знает, может, у палача не сбой, а проявление киберличности, но это лишь предположение. По-другому его алогичный поступок я не объясню.

— Всё ясно, но, — произнёс я, скривив рот, — получается, мир стоит на пороге открытия в сфере робототехнике, а вы помалкиваете в тряпочку? Всё хорошо, всё замечательно? А если это опасно?

— Таких сведений нет.

— Да?!

— Не надо перекладывать всю ответственность на нас!

— Я знаю одно: сложнее система, значит, легче она выходит из строя. Тем фатальнее её крах. Ошибки копятся, а количество переходит в качество. Может, это и произошло с роботом? Вы хотя бы слышали, что такое энтропия?! Я имею в виду меру неопределённости состояния или поведения системы в данных условиях.

Однако перепалка неожиданно закончилась. По громкой связи сообщили, что киборг Джимми Блейк обнаружен. Оказалось, его электрокар остановила патрульная машина недалеко от одного из близлежащих городков, заметив на радаре, что подъезжающее авто не идентифицируется — отсутствовала электронная метка. Естественно, ориентировка на робота у них имелась. Во время проверки документов киборг скрутил двух полицейских. Уж как он это сделал, не знаю. Палач смотался, прихватив оружие патрульного.

Мне скинули в навигатор адрес, где был обнаружен автомобиль. Очевидцы видели, как он остановился у гостиничного комплекса рядом с бунгало. Но думаю, вряд ли киборг там остался. Все эти действия для отвода глаз, а группа захвата, выехавшая на поимку, не найдёт его.

Я немного успокоился и спросил Рафта:

— И это, по-вашему, программный сбой?

— Не знаю.

— Хорошо, что он никого не убил. Если…

Меня прервал звонок. Телефон попутчика сыграл мелодию — пришло сообщение. Посмотрев на запястье, Рафт прочёл его и дал отбой, тяжело выдохнув.

— Так что вы хотели сказать? — спросил он.

— Вопрос из интереса. Если провести аналогию с человеком то, что случилось с роботом? Не сбой, то…

Собеседник напрягся. Он, видимо, собирался с духом. Решал, говорить или нет, но, в конце концов, выдал:

— Шизофрения, вызванная попыткой решить две взаимоисключающие задачи. Скорее всего. Раньше это приводило к бездействию системы. Но сейчас реакция робота странна. Кстати, мне пришло сообщение. Дирекция одобрила санкцию на нейтрализацию палача.

— Интересно. Это же как пойти с пистолетом на танк.

— Шея — самое уязвимое место у киборга. Стрелять лучше туда.

— А если ножом?

— Не успеете, — Рафт улыбнулся, поняв, что я шучу, — реакция у робота всё ж быстрее.

Электрокар повернул налево, проезжая перекрёсток.

Зря мы спешим. В гостиничном комплексе его нет, но, с другой стороны, по громкой связи — никаких новостей. Неужели киборг ещё прячется в бунгало? Это удивляло и настораживало. Поступки, которые можно просчитать, не так пугают, как лишённые логики выпады. А если же Блейк там, что он задумал? И задумал ли? Рафт намекнул на шизофрению. Чёрт! Как ни странно, шизофреников ещё не приходилось задерживать.

Я прибавил скорости, и, спустя полчаса, мы въехали на территорию гостиничного комплекса.

Эпилог.

11.02 A. M.

На этот раз я ошибся. Киборг был на месте. Он засел в бунгало и не собирался убегать, да и бесполезно теперь. Группа захвата окружила домик. Она предложила сдаться палачу и ожидала ответной реакции. Я и Рафт спрятались за электрокаром. Время тянулось убийственно медленно, превратившись в тягучую горячую смолу. Казалось, солнце, висевшее в зените, было воплощением времени. Оно безжалостно раскалило воздух. Я бесцельно разглядывал Рафта. Он смотрел в другую сторону, наблюдая за полицейскими. Ребята томились в бронежилетах, держа на мушке дверь гостиничного домика. Наконец, она медленно отворилась, и киборг вышел. Его правая рука сжимала пистолет. Требование бросить оружие на землю и лечь лицом вниз робот проигнорировал. Его предупредили, что будет открыт огонь на поражение.

А вот дальнейшее не укладывается до сих пор в голове. Всё случилось за долю секунды. Никто не успел отреагировать. Палач, вскинув оружие, выстрелил себе в шею. Голову свернуло набок. Он неуклюже упал и затих. Всё это походило на бездарную театральную постановку: выход робота, его самоубийство прилюдно. Он прекрасно знал, что суицид не смогут предотвратить, и вышел к публике. Зачем?

Группа захвата окружила беспомощную груду железа, держа её на мушке. Рафт пробился сквозь толпу, нервно повторяя, что он представитель «RoboTech», осмотрел робота и произнёс: «Он не опасен».

Выдержки из протокола дознания.

Председатель Следственной Комиссии: Господин Рафт, объясните причину отсутствия вашей подписи под актом вскрытия робота-исполнителя Джимми Блейка.

Майкл Рафт: С моей точки зрения, заключение ошибочно.

П. С. К.: Уточните, пожалуйста.

М. Р.: В заключении говорится, что причиной ненормативного поведения киборга явился программный сбой корневых кластеров. Я считаю, причина указана некорректно.

П. С. К.: Комиссия ознакомилась с заключением, господин Рафт. Озвучьте ваши доводы.

М. Р.: Мне было сообщено о бегстве палача, естественно, я сразу пришёл к выводу, что случился программный сбой. Однако моё мнение изменилось, когда полицейский Вильям Хартли обнаружил в съёмной квартире киборга лист, вырванный из блокнота. Мысль, что его подкинули в ящик стола, я посчитал несостоятельной сразу. Слова, написанные от руки, принадлежат роботу. Экспертиза это позже подтвердила. Микрочастицы искусственной кожи, обнаруженные на бумаге, принадлежат палачу Джимми Блейку. Идеи, заключённые в двух определениях, не могли проявиться у правильно функционирующей машины. Это опять говорило в пользу программного сбоя, но я вспомнил научные статьи Артура Маэрмана, посвящённые киберфилософии. В частности он утверждал, что наступит момент в истории робототехники, когда псевдо люди научаться мыслить и эмоционально реагировать. Раньше, когда были сбои, киборги переставали выполнять любые действия, обездвиживали сами себя. С палачом такого не произошло. Он попытался найти компромисс между тремя законами робототехники и своей социальной функцией. Он посчитал несостоятельной директиву, утверждающую, что преступник, приговорённый к смерти, лишается статуса «человек». Таково моё предположение. Но он не нашёл компромисса. Это и явилось причиной самоубийства.

П. С. К.: Директива для машины, как закон природы. Его нельзя изменить, но попытаться обойти, или найти формулу противодействия, конечно, возможно. Мы верно поняли вашу мысль?

М. Р.: Да.

П. С. К.: Но почему киборг, выполняющий несколько десятилетий функцию палача, вдруг дал социальный сбой именно сейчас?

М. Р.: Поскольку у роботов отсутствуют системы контроля, я лишь могу предполагать. Более детальное исследование палача даст точный ответ. У меня есть версия. Столкнувшись впервые с неразрешимой задачей, он отложил её в долгий ящик как системную ошибку. Однако ошибки продолжали копиться до тех пор, пока их количество не превысило критический допустимый уровень. Энтропия системы достигла опасного индекса. Тем и объясняются ненормативные действия киборга.

П. С. К.: То, о чём вы рассказали, и является программным сбоем.

М. Р.: Было накопление ошибок, но система не отказалась работать, как бывает при сбое, а продолжила функционировать, стараясь выйти на новый уровень. Я считаю, это указывает на попытку киборга мыслить самостоятельно вне установленных директив.

П. С. К.: Это ваше окончательное мнение?

М. Р.: Да.

—

П. С. К.: Нас интересует ваше мнение о господине Рафте?

Вильям Хартли: Что вы хотели б узнать?

П. С. К.: Его человеческие качества.

В. Х.: Мы прекрасно сработались.

П. С. К.: Другой вопрос. Как относится ваше руководство к использованию роботов, в частности киборгов?

В. Х.: Положительно. А к чему эти вопросы?

П. С. К.: Существует научный термин в робототехнике — «симбионт». Вы знакомы с ним?

В. Х.: Да. В двадцать первом веке проводились операции по трансплантации искусственных органов. Однако неудачно. Проект закрыли. Потом запрет был снят. Насколько мне известно, сейчас проводятся лабораторные опыты по замене всех тканей и органов человека искусственными аналогами, кроме нервной системы. Людей, которым провели подобные операции, называют симбионтами.

П. С. К.: Эта информация частично является закрытой, и вам не всё известно. Догадывались ли вы, что господин Рафт является симбионтом?

В. Х.: Нет. Он не поставил в известность.

П. С. К.: Всё верно. Но сейчас нет смысла молчать, поскольку гриф секретности скоро снимут, и работа симбионтов в социуме будет озвучена. Процесс их адаптации среди людей подходит к концу, и дал положительные результаты. Производство киборгов закроют, так как случай с палачом показал их опасность. Им на смену придут симбионты.