- Записи (11)
- Комментарии (2872)
Михаил Анищенко-Шелехметский
(9.11.1950 – 24.11.2012)
«…круг земного бытия очерчен. Но стихи прекрасного поэта Михаила Анищенко будут жить долго-долго. Весь век нынешний, двадцать первый, это – точно. Тут ни к самовлюблённым критикам, ни к самоуглублённым бабушкам ходить не нужно. И к маститым «первооткрывателям» самарского самородка обращаться не след. Просто нужно знать и любить русскую поэзию, как её знал и любил Михаил Всеволодович.
<…. Большой поэт жил и творил вольно, широко, размашисто, разговаривая на берегах Волги со звёздами, богами, стрекозами, Шекспиром, рыбами, русалками, космонавтами, Христом, друзьями, врагами и любимой женщиной, Татьяной, которую называл Омелией… В официальных справках пишут: «Работал фрезеровщиком, слесарем, сантехником, сторожем, журналистом. Окончил Литературный институт имени А. М. Горького…» Но ведь есть исповедальная автобиография Михаила – её-то и советуем найти и перечесть…»
ПОЭТ УМИРАЕТ…
Поэты всегда одиноки.
А рядом, где вечная тьма,
Ухмылки ползут и намеки,
Мокрицами злого ума.
Невинны табак и стаканы,
И домыслы деда Пихто.
Поэт умирает от раны,
Которой не видит никто.
Оффтопик
МАТУШКА У ОКНА
Дышат спокойно уснувшие дети,
Спит моя родина, словно жена.
Желтым окошком из домика смерти
Смотрит на русскую землю луна.
В домике этом, худом и бессонном,
Матушка ходит, молчанье храня.
Грустно, наверно, ей в домике темном,
Возле окна дожидаться меня.
Письма печальные шлет она Богу,
Вечером поздним бранит беглеца…
А ведь сама собирала в дорогу
И провожала меня до крыльца.
***
Помню тихий рассвет Святогорья,
Дух пшеничный и рыбий жар…
На прощанье иконку Егорья
Подарил мне отец Макар.
Много лет с той поры пролетело.
И безжалостно, как на войне:
Чья-то совесть, как порох, сгорела,
Чья-то честь – догнивает на дне.
Время бедствия, время оргий.
Чёрный змей завладел Москвой.
На иконке моей Георгий
Закрывает лицо рукой.
***
Выйду к берегу устало,
Заслоню лицо рукой…
Мать честная! Волга стала
Пограничною рекой!
Вековой разлад итожа,
Под ногой моею, тля,
Как шагреневая кожа
Тает русская земля.
И опять в ночном тумане,
ГЕНОЦИД НА ДОНБАССЕ
Даль В.И. Автор бестселлера под названием — Толковый словарь живого великорусского языка. Уроженец Донбасса. В этом словаре нет слова ГЕНОЦИД. Я хочу добавить это слово в словарь моего земляка.
Оффтопик
Сейчас ужас происходит в Луганске, Лисичанске, Северодонецке, Рубежном. Люди готовы к смерти. Везде куда заходит т.н. «каратели-освободители» из украинско-американской армии — мужчин уводят и больше никто не возвращается. Убивают просто так — если ты без документа оказался на улице. Бомбят дома с мирными жителями — там, где нет ополченцев и стратегических объектов. Убивают за то, что люди голосовали «неправильно». ЗА РЕФЕРЕНДУМ. ЗА СЛАНЕЦ. Шансов нет ни у кого — независимо от наличия ополченцев в городе. ТАК БЫЛО ЗАДУМАНО.и дело не в русском языке, а в том, что мы — русские, и наши земли — давно проданы. Осталось только «зачистить» их от населения.
В каждом городе есть осведомители с готовыми списками для «освободителей» — читай: КАРАТЕЛЕЙ. Это фашизм. Это то, что было в Великую Отечественную. Когда полицаи, законсервированные в городах, сдавали и мучили тех, с кем еще вчера пили пиво. И никто не кричит. Никто — не видит. Уничтожается генофонд Донбасса. Последовательно.
На этот раз ИМ даже не понадобится превращать города Северодонецк, Лисичанск, Рубежное — в горящий Славянск.
И все МОЛЧАТ. Написаны письма от имени горисполкома лидерам стран — Путину, Меркель. Незамедлительного результата — нет. Помощи ждать неоткуда. Люди в
Исчезли несколько разделов из книги БЛОКНОТ ПТИЦЕЛОВА. «чтение невозможно. нет видимых текстов». до этого я снял галочку в некоторых разделах — показывать в оглавлении. потом вернул на место. но тексты исчезли. пропали. можно ли помочь как-то горю? Через комментарии если заходить — то эти тексты видны.
Нет худшего врага у любви, чем интеллектуальный голод. 
Из письма М. Цветаевой Петру Юркевичу: «Мне не нужно любви, мне нужно понимание. Для меня это — любовь. Я могу любить только человека, который в весенний день предпочтёт мне — берёзу. Это моя формула»
Из письма М. Цветаевой Пастернаку: «Мой любимый вид общения — потусторонний — сон, видеть во сне. А второе — переписка»
