Тишина

Тишина

1

Бал!

Маленький цыган

поет и плачет.

«Отец и братья

заблудились в птичьем поле —

они искали воду —

три зерна

упали и растут в глазах моих!

Как козодой

хохочет чистой ночью,

так плачу я,

чужою болью, как своею —

исторгнутой из снов — в вино,

которое в моем горящем сердце!»

Так цыганенок обернулся в пепел,

его слезинки

превратились в звезды —

горячие и горькие,

как соль!

2

Здесь пахнет ежевикою, морозом —

прощанья пахнут встречами,

а встречи, как память —

пахнут фразой «я люблю».

Так в зал вступает осень

в зябкой шали —

она улыбкой славит тишину,

в которой даже музыке нет места.

Вернуть все вспять!

Разрушить — зеркала,

ан слезы ранят глубже, чем осколки.

Но тот, чьи взоры холодны, иголки

из серого, слепого серебра

вонзает — в стопы — вновь и вновь.

«Иди!

Никто не тронет твоего камина —

не разожжет огня, но сердце сына,

проснувшегося вдруг от запаха дождя —

горит в тебе!»

Так — ты идешь и рядом —

цыганенок.

И в птичьем поле пахнет кизяком,

там где-то мается ребенок,

разбуженный дождем.

Струится свет,

над полем всходит месяц

и птицы — на его кривых рогах —

похожи на оплывшие огарки.

И кажется, что отступает страх,

он превращается в голодную собаку

в глазах которой снег и молоко.

И месяц движется с заката

на восток.

Он —

тонко и тревожно

играет на жалейке, как пастух,

усевшийся на камне придорожном,

и рядом с ним притих седой петух.

Так — дом, оставленный в тумане,

теперь горит зрачками камелька,

а по небу, как вол, гуляет пламя —

так оживают, умирая облака.