Глава 9. Весна пришла

Постепенно в Лесу сошел снег. Солнце протягивало согревающие лучи все дальше, сквозь застывшие деревья. Готовилась Весна.

Звери Леса тоже решили не оставить просто так перемены и проводить зиму с ее метелями и низким небом. И решили звери провести собрание, чтобы обсудить итоги и завершить это сложное время в Лесу.

— Сначала нам надо выбрать председателя, — с умным видом сказала Сова с высокой ветки и расправила крылья, отчего стала выглядеть еще шире и солиднее.

— Надо выбрать того, кто хорошо говорит и все помнит, — сказал Щенок и посмотрел на Сову.

Все собравшиеся тоже посмотрели на Сову. Она выглядела очень строгой.

— Угу! — согласилась Сова и сложила крылья. — Так, сначала нам надо узнать, кто собрался, а кто отсутствует и почему. Потом — кто как провел зиму из тех, кто может сказать что-то за себя и про других. Потом сделать из всего выводы. А потом выбрать цели для весны.

Противоречить было нечему, и все согласились. Пересчитались. С удивлением заметили, что куда-то запропала Белочка и что о ней давно уже никто ничего не слышал. Щенок встал со своего места и горячо пообещал отыскать ее и все разузнать. Одобрили.

Не смогли понять, считать ли Диких, что носились по Лесу с гиканьем и свистами. И как считать Хищников, которые всегда тут, но как бы отстраненно. Собрания они не уважали, своя стая им виделась самой лучшей из всех возможных других, как и все свое лучше возможного другого.

— Давайте поговорим о том, что изменилось в самом Лесу, что открылось теперь, когда сошел снег, — начала Сова. — У нас есть одна ровная поляна, а раньше на ней стоял камень. Хорошо это или плохо?

Ответы смешались.

«Хорошо, потому что поляна стала ровная», — говорили одни звери.

«Плохо, потому что камень был красивый», — отвечали другие и вспоминали камень с грустью.

Сова почесала клювом плечо и сказала, что поляна ровная, и вывод тут может быть один — камня нет. Но заметила, что к собранию по итогам Весны Лиса может прикатить новый камень, и тогда Лес снова изменится. Хорошо это будет или плохо — покажет время.

Согласились. Кое-кто даже прошептал, что видел, как Лиса у обрыва высматривала себе новый камень. Кто-то сказал, что пока Лиса высмотрит камень, она наломает столько деревьев, что камень будет не нужен. Потом еще шепнули, что невдалеке только что промелькнули Волчица и Рысь, не иначе, торопились куда-то, чтобы поддержать Лису и заранее заготовить ей дров.

— Теперь о присутствующих и об их зиме. Начну с себя, как с примера, — сказала Сова, — чтобы те, кто впервые на собраниях, не мялись и не боялись… Я, пока лежал снег, повторила свой опыт рассуждательной песни и знаю, что советы, в ней изложенные, немалому числу зверей пригодились. Я закончила одну песню, и теперь у меня нет долгов по Осени. Я исполнила песню со сложно сочетающимися мелодиями, но музыка получилась приятная. Я опробовала для себя новые ритмы и отбивки. И теперь я вхожу в Весну с новой песней, но долги по ней закрою не Летом.

За четкий и понятный доклад о работе Сове поаплодировали. Сова растрогалась и распушилась.

С края поляны от самой земли раздался голос:

— В Лесу появились новенькие. Я видел знатного Бобра. Очень трудолюбив. Его плотина растет на глазах. Выдающееся строение. Бобёр поет во время работы. Приятно поет, бодрый ритм, уверенный голос. Немало слушающих. Я прорыл туда ход и теперь наблюдаю и за плотиной, и за слушателями. Рисунок укладки бревен пока непонятен, но явно воплощает какую-то художественную задумку.

— Целая плотина? — удивилась Сова. — А мы не заметили?

— Зайчиха может подтвердить мои слова, — сказал Суслик. — Она дружит с Бобром.

Зайчиха подтвердила. Она действительно дружила с трудолюбивым Бобром. Подтвердил и Щенок: во время своих прогулок по Лесу он обнаружил эту плотину и с интересом наблюдал за тем, как быстро и весело идет ее возведение. Глядя на умелого Бобра, хотелось научиться строить.

— А почему Бобер не пришел на собрание?

Суслик недоуменно пожал плечами:

— Я же сказал, он строит большую плотину.

Сова прищурилась на Суслика одним глазом и спросила:

— А что ты сам сделал по итогам зимы?

Суслик вздрогнул, но отошел на два шага от своей норы. Пальцы на его лапках поджались, хвост напрягся палкой.

— Я сочинил песню, — сказал Суслик и упал в обморок.

— Извините, — сказал Щенок и ухватил Суслика за хвост, чтобы оттащить с поляны, — это у него временное. Обычно он не падает, а наоборот, лезет на деревья. Прошу прощения, не обращайте внимания.

Звери отнеслись с пониманием и как ни в чем не бывало отвернулись от Суслика, который, лежа в обмороке на мшистой кочке, все же искоса продолжал следить за собранием.

Сова опросила всех по порядку.

Медведь сказал, что он верен себе и продолжает все переворачивать и сочинять песню, начатую Осенью. Настроение у него хорошее, чувствует он себя замечательно, боевой дух на высоте, при желании готов собирать грибы в лису. Ему заметили, что для грибов еще не время, а собирать их надо не «в кого», а «где» и поэтому «в лесу». Медведь показал клыки и повторил, что он ничего в своих желаниях и в духе менять не будет.

— Я продолжаю бежать, — раздался гулкий голос Лося издалека. Самого Лося было не видно, появлялся он мало, трубил редко, но звучно.

— Угу, Лось идет ровно, — согласилась Сова. — Стабильность — хорошее свойство… Так, а где нас уважаемый Глухарь? Его заслушать было бы интересно.

Звери зашевелились — слишком многие его ждали и хотели бы услышать.

— Я здесь, но я устал, — донеслось из-под большого куста. — Но я устал, хоть и здесь. Однако я так устал, что не сильно-то помните, что я здесь.

— Угу! Отдыхаем Глухаря! — скомандовала Сова, сделала пером какую-то пометку для себя и строго на всех посмотрела.

Росомаха оказалась (как по-ученому выразилась Сова) лаконична и гармонична: она начала песню зимой, зимой же ее и закончила. Все было четко и складно — про далекий волшебный драгоценный Лес, полный иных чудес и дивных обитателей.

Барсук не менял свою полосатую шкуру и продолжал держать стабильность разнообразием черных и белых полосок.

Горностай, блестя глазками, отчитался, что у него все хорошо, чему он рад, а печалится лишь из-за редких прилетов коростеля, с которым они вместе поют уже третью песню. На возглас из кустов: «Они все одинаковые!», улыбнулся, показав зубки, и ответил, что надо слушать внимательнее. Выглядел при этом лукавым.

Щенок слушал всех очень внимательно, но он волновался, что Сова и на него посмотрит пристальным глазом и тоже спросит о работе.

Нельзя сказать, что Щенок ленился или совсем ничего не делал зимой. Он писал длинную песню о самих обитателях Леса и хранил ее под корнями раскидистого дуба. В песню было вложено многое.

Он сам немало пережил за время, пока лежал снег. Многое передумал, часто вспоминал, как он попал в Лес. Той, что привела его, он был благодарен, но ту, что кусала его и травила, недолюбливал. К его сожалению, для этих «Тех» не находилось двух зверей, Лиса сочетала в себе все. И все же она была Щенку не чужая. Он вспоминал об этом, когда пытался приблизиться к Хищникам, а потом они ему напоминали, что они ему все-таки уже давно не свои. Напоминал об этом Рысь, гордясь теоретически задушенными кроликами; напоминала бойкая Волчица, которая совсем позабросила свои песни, а ударилась только в охоту; и вне сомнений, напоминала Лиса, с ее новыми ритмами и старыми призывами ходить строем.

Сейчас, когда Щенок сидел на собрании всех зверей, думал о носящихся Диких, охотящихся Хищниках, о переменчивых временах, он слушал о работе других, а своя работа, свой вклад в таинственный Лес ему казался совсем маленьким. Вон какие у всех дела! Вон сколько их много и какие удачные песни, какие изящные танцы, какие бодрые марши! Вон сколько всего случилось — и ровная поляна, и новая плотина! А ведь…

— А ты? — посмотрела на него Сова.

Щенок почувствовал, как у него тоже поджимаются лапы, и выпрямляется палкой хвост. Но падать он не собирался.

— А я, — сказал Щенок. — А я забираю из прошедшей зимы свою длинную песню лета и осени, чтобы написать историю… — он замялся. — Историю одной человеческой деревни. Я же сам пришел в Лес из похожей деревни. Вот хочу попробовать себя не в песнях и танце, а в… я пока не знаю, как назвать эту мелодию.

Звери одобрительно помолчали. Суслик в качестве поддержки приоткрыл второй глаз, Лань кивнула, обещая помочь. А Горностай как всегда ткнулся носом в бок, и Щенка колотить перестало.

— Так перейдем же к целям на Весну! — объявила Сова.

В этой части собрания оказалось, что Лань, с присущим ей хорошим вкусом, представила тем, кто ценил ее слова, вступительную часть новой песни. Звучало интересно, покивали головами звери.

По итогам итогов все остались довольны тем, что в наступающем времени будет кого послушать, на кого посмотреть, чей рисунок на плотине изучить, чьи пробы мелодий оценить, за кого отдохнувшего порадоваться и в ком стабильном быть уверенным.

Зима закончилась удачно. Носились Дикие, появлялись новенькие, присутствовали знакомые, разыскивали потерявшихся. Хищники охотились, песни звучали. Весна начиналась хорошо.

Лес жил своей жизнью.