Глава 2. Поместье

Уильям прибыл ровно в десять утра. Задерживаться было не в его стиле, тем более сейчас, когда хотелось рассмотреть, наконец, своё новое жильё. Доктор Макафи оказался приятным собеседником и довольно открытым, что никак не мешало его неуёмному любопытству. Он прожил в Брентвуде всю свою жизнь после того, как покинул Италию, и знал об этом городе всё, начиная с болезней и заканчивая распространёнными проблемами его жителей. Но больше всего он знал о семье, которая жила в этом поместье до Уильяма. Знал бывшего хозяина и восхищался им.

— Итак, что вас беспокоит, мистер Берхольм? Чем я могу быть вам полезен, как доктор? — спросил Альфред после обмена приветствиями.

Уильям обводил взглядом кухню, оценить её масштабы оказалось непросто, слишком много здесь было мебели, а стол так огромен, что можно было звать на чай всю округу.

— Здесь слишком много всего, — вздохнул он, — мне понадобится прислуга. Я один не справлюсь.

— Будет сделано.

— Вы о чём-то меня спрашивали?

— Да. О том, чем могу быть вам полезен.

Уильям сел за стол, оценил деревянное покрытие обеденного стола. Улыбнулся.

— Меня иногда мучают головные боли.

— У вас мигрень?

— Не думаю. Просто болит голова. Но, к сожалению, это не природная особенность. Я поправляюсь после аварии.

— Мне жаль, что это с вами произошло, — Макафи излучал волны сочувствия и горел желанием помочь, — но, как доктор, могу вас заверить, это не навсегда.

— Слава Богу, что так, — в голосе не было облегчения, и доктор предпринял попытку узнать что-то ещё.

— Я — психиатр. Но, на самом деле, мой профиль довольно широк. Я успешно лечу ушибы, насморк, болезни кожи и другие. А если не лечу, то раздаю очень хорошие советы.

— Вы не доктор, вы золото, — подметил Уильям, вставая со стула.

— Спасибо, у меня за спиной тридцать три года практики.

Взгляд Уильяма проник за стекло больших окон, сквозь которые щедро лился солнечный свет. Буйство цвета слепило глаза, но он ещё не видел ничего прекраснее.

— Прекрасный сад.

— Полностью согласен. Но остро нуждается в руке садовника, — подметил доктор, — хозяйка дома очень любила сад. И проводила там всё своё время.

Уильям вышел в холл. Здесь можно смело устраивать танцы. Стены, как и везде, были выкрашены в пастельный нежно персиковый тон. Пара резных столиков, над одним из них висела картина.

— Эта женщина… Хозяйка?

— Милая Жанет. Она самая.

— Странно, что не убрали портрет.

— Это, и правда, упущение, не стану спорить.

С холста на Уильяма смотрела молодая женщина лет тридцати. Черноволосая, с большими, выразительными глазами, её губ едва касалось улыбка, взгляд был томным, грациозным, властным.

— Давно они уехали?

— Хозяева?

Уильям кивнул, не отрывая глаз от портрета.

— О, они не уезжали. Они погибли.

— Как жаль.

— И не говорите. Я знал эту семью лучше, чем собственную. Её тайны до сих пор тяготят моё сердце.

Уильям не стал продолжать расспрос. Какая-то часть его не желала знать правду, другая же пыталась вопрошать. Удовлетворив желание первой, Уильям перебрался на второй этаж, где вчера не успел как следует осмотреться.

Дом угождал современному стилю всего наполовину. Внешний вид больших до пола окон, дверей, арок взывал к лёгкой старине, с которой сочеталась купленная дядей мебель. Он уж постарался учесть детали. И ему каким-то чудом удалось.

На второй этаж вела широкая лестница, что являла собой полукруг. Под светом ламп плясали отблески на деревянных поручнях, что окаймляли кованные перила. Коридоры представляли собой навесные балконы, что открывали виды вниз. Потом двери, множество дверей. Спальня, гостевая, кабинет, библиотека, зал, уборная и снова спальня. Непривычно… Уильям поднял бровь и повернулся к спутнику.

— Что ж, доктор Макафи, посоветуйте что-нибудь от головной боли.

Доктор вернулся домой, оставив новому другу необходимые ему таблетки. Сказал их пить на крайний случай. Когда ровен час, лечиться позитивным духом, свежим воздухом и хорошим сном. “Медицина держится на этих трёх столпах. А таблетки — это иллюзия” — сказал доктор.

Первая ночь прошла беспокойно. Всё время шёл дождь, без устали стуча по стёклам, как непрошенный гость, что отчаянно искал себе ночлег. Уильям отметил по себя, что кровать была довольно жёсткой, окно слишком большим, лунный свет — ярким. Хотя, на самом деле, сну мешало нечто иное. Но, оценив картину дома в целом, он с удовольствием отметил — здесь можно без суеты вести дела. Уильям делил бизнес с близким другом по имени Марк. После института они открыли фирму по оказанию “садовых услуг” — стрижка газонов, работа на огороде, зачастую, это была помощь бабушкам и дряхлым старикам, что были не в силах справляться с хозяйством. Дядя Джон “облагородил” эту затею и организовал целое агентство по предоставлению хозяйских услуг, куда обращались уже не только одинокие бабушки, но и занятые бизнесмены. Из-за границы он возил профессиональные машины и инструменты, вследствие чего появился на свет первый магазин, что вырос в крупную сеть после. Уильям немало поднялся на этом деле, как и все участники сделки. Сейчас на нём, в основном, лежала вся документация, а также интернет-магазин, которым он с удовольствием занимался. Всё остальное творчество легло на плечи Марка. От творчества Уилл был бесконечно далёк. Как и от дней, что исчезли в прошлом.