Глава 6. И вновь она

Больше о ней не говорили. Уилл сконцентрировался на делах и, вспомнив слова садовника о том, что самое страшное привидение находится в голове, откинул мысли о нём. И пару дней оно не появлялось, пока бесцеремонно не заявилось на кухню под утро. Уилл в ту ночь плохо спал, но никак не ожидал “гостей” на рассвете. Сразу и не подумаешь, что это был призрак. Передвигалась она хоть и бесшумно, но очень быстро, словно бежала от него. Если в первые разы этот мрачный женский образ рассыпался на части почти на глазах, то в этот раз ничего такого не было — она убежала, просто скользнула в дверь на задний двор.

Бежать за ней, конечно, Уилл не собирался. Сон уже почти настиг его, и поход на кухню был всего лишь отголоском погасшего желания что-нибудь съесть. Всё увиденное было картинкой из слайд-шоу, слегка туманной, в общем тем, что обычно вкладывают в слово “почудилось”. Но Уилл понял одно — чудилась ему одна и та же личность. Женщина с портрета.

Можно было бы достать этот портрет и сравнить. Но мистер Ричи давно забросил его в кладовую, и, видимо, скоро достанет его обратно, чтобы спалить на костре. Интересно, это поможет?

Уилл был твёрдо уверен: не помогут здесь ни костры, ни заклинания, надо лечить голову. Лечить серьёзно, и разобраться, наконец, со своим прошлым, которое никто ему не может открыть. Дядя Джон только улыбается, хлопает парня по плечу, утверждая, что его племянник в прошлом — милейший человек, о котором ходит добрая молва. Только сам Уилл не мог себя никак идентифицировать, словно недавно родился на свет.

Вечеринке быть. Там, куда не добралась уверенность, поселились аргументы Марка, который по мнению Уилла “умел убеждать”, а также “умел веселиться на славу”. Что ж, пора уже и повеселиться, тем более, время и место позволяют. О привидении планировалось забыть, но последняя с ним встреча к тому, увы, не располагала.

Уильям увидел её в холле, в полутьме, стоял, как вкопанный, закрывал, открывал, тёр глаза, мысленно стучал себе по голове. Но всё напрасно — образ, что начинал его не на шутку беспокоить, укоренился в его воображении и служил неким сигналом того, что в его жизни что-то идёт не так. И не туда. Единственные, кому он мог рассказать о происходящем с ним безумии, это Марк и доктор Макафи. Если учесть, что первый долго будет смеяться и вряд ли примет слова друга на веру, остаётся доктор, человек, который, может, и посмеётся, но только в сердцах. Конечно, сошлётся на травму и сопутствующие ей галлюцинации, но ведь так оно и есть! Этой женщины не существует, она лишь в его голове, она — призрак боли, затаённой в уголке души. Но почему она? Уилл никогда не знал её, и если кто и должен был являться ему в видениях, то явно не она.

Подстёгиваемый любопытством, он последовал за ней во двор. Как она там оказалась, он не знал, была в холле, исчезла, растворилась в темноте. За дверью, позади фонтана, у густых зарослей зелёного лабиринта вновь она. Мелькает либо оставляет тень. На миг Уилл подумал, что видит пред собой живого человека, но тут же отбросил эту глупую мысль. В такое время и в таком месте могут обитать лишь призраки, у них больше мотивов здесь быть.

Шагов было неслышно, образ то мутнел, то становился чётче… Чего она от него хочет, зачем является ему? Может быть, Уиллу предстоит раскрыть тайну поместья, хранимую годами? Да уж… Уилл, что за бред? Ты фильмов пересмотрел?

Страх в миг куда-то испарился, словно Уилл преступил какую-то черту, и что-то щёлкнуло внутри, невидимый переключатель, что закрывал реальность и показывал истинную суть вещей. Но сегодня отпереть ворота правды было не судьба, Уилл приблизился к ним, но главный ключ — само привидение — куда-то провалилось. И стоял он посреди зарослей сада, называя себя всякими словами-синонимами слову “дурак” и тихо посмеиваясь. Смешок тот всё нарастал и уже почти булькал внутри, но Уилл совладал со своим внутренним “я”, приказав ему убираться в дом и немедленно ложиться спать. Скоро он уснёт, и кошмар закончится, а утро принесёт другой настрой.

Так и случилось. Хотя не совсем так. Всё испортил непонятный сон, который, кажется, уже раз двести снился. Он вёл самолёт, собираясь взлетать. Но на полосу выбежала женщина, темноволосая, в платье цвета крови, увешанная драгоценностями, словно манекен в ювелирном магазине. Незнакомка. Шла прямо под шасси, торжественно выстукивая каблуком. Уилл пытался тормозить, жал на все кнопки, но тщетно — тяжёлая крылатая махина отказывалась слушаться.

Потом над ухом он слышал женский голос. А после… На весь самолёт раздался мужской баритон, вопрошающий “Где мои деньги?”. Уильям знал, этот человек находится в самолёте, и они летят вместе непонятно куда… И снова требовательный тон. «Где мои деньги?»

Уилл проснулся. Лежал спокойно, вовсе не пытаясь разгадать всю эту ерунду. Суета ни к чему, лучше вонзить пустой взгляд в потолок и откровенно не понимать, с чего такая ерунда вообще может присниться. А в голове звенело до сих пор это странное «Где мои деньги?».

Утро встретило его яркими красками, забрав тревогу ушедшей ночи. Но Уильям не был прежним, он понял, что нуждается в помощи, но в чём именно, пока не знал. Что посоветует ему доктор Макафи? Волшебный чай, пилюли, полёт на луну… Да, что угодно, даже кирпич на голову сойдёт неплохо — надо выгонять всех демонов оттуда и скорей, пока “крыша” только зашуршала.

Альфред Макафи воспринял откровение Уильяма совершенно спокойно, будто ежедневно слышал истории о галлюцинациях, либо привидения — всего лишь другая раса, с которой мы бок о бок “трёмся” каждый день. Конечно, он отреагировал так, как того требовал его профессионализм, пустись он в тревожные рассуждения, и пациента спасти уже невозможно.

— Думаете, я схожу с ума? — не зная зачем, поинтересовался Уилл.

— Вовсе нет, — бодро отозвался доктор, — смею предположить, что всё это — последствия вашей травмы.

— Не знал, что удар головой приводит к посещениям привидений, — усмехнулся Уилл, — я не верю ни в призраков, ни в духов, ни в кого подобного.

— Я не пытаюсь убедить вас, что они существуют. Но и знаки свыше не стоит отвергать.

— О чём это вы? — продолжение разговора Уиллу уже не нравилось, он готов получить волшебную таблетку и забыть и происходящем, а не рассуждать о нём.

— Понимаете ли, мистер Берхольм… Я во многих отношениях довольно скептичен, но в данном случае посмею предположить, что вас преследует ваше прошлое.

— Эта женщина — не моё прошлое.

— Да, вы правы. Но, возможно, это некий символ, который вам нужно разгадать. Уилл демонстративно вздохнул в телефонную трубку.

— Не ожидал от вас подобной ереси, доктор. Вы казались мне здравомыслящим человеком.

— Надеюсь, я таким и останусь в ваших глазах. Но, как доктор, я должен отметить, что слышал немало подобных историй. Пациенты с травмой головы и не такое видели, а потом начинали понимать, отчего все эти видения взялись.

— Отлично, док, вы предлагаете мне принять всё всерьёз? — возмущению Уилла не было предела, но он культурно держался изо всех сил.

— Не предлагаю. Настаиваю.

— Тогда привезите мне ещё каких-нибудь пилюль для успокоения, вся эта история меня выматывает.

— Договорились.

После общения с доктором стоило принять дозу юмора, позвонив Марку. Тот сумеет рассмешить даже привидение, будь оно неладно.

— Забей, чувак! — тарахтело в трубке, — твоя голова придёт в норму, и всё это потеряет смысл. Хотя я и сейчас никакого смысла не вижу. Пей меньше чая, что тебе привозит этот Макафи. Он явно ржёт с тебя, я уверен.

— Это ты ржёшь с меня, — подметил Уилл, — не могу понять, почему она? Во сне ко мне являлась совершенно другая женщина. Я бы понял, если бы одна и та же.

— Ох, дружище, вечно тебя бабы преследуют.

— Что?

— Ничего. Пошутил я.

Марк странно умолк в трубке, будто сказал лишнего. Уилл не считал себя любимчиком противоположного пола хотя бы потому, что сам не проявлял должной активности. А что было до инцидента? Каким он был человеком? Возможно, пил, курил и сводил с ума легкомысленных женщин? Вряд ли. Как сказал дядя Джон, сущность человека не меняется, пусть его хоть танк переедет.