Глава 7. Приготовления

Жанет Ла Гранде… От неё остались лишь воспоминания, противоречивые чувства и этот портрет, который мистер Ричи собирался разломать на части и сжечь. Никакой мистики, Уилл просто решил, что он него следует избавиться, и точка. По крайней мере, в этом себя убеждал.

— Признаюсь вам честно, я делаю это с удовольствием, — подметил садовник, выняв холст из рамы, — эта особа мне никогда не нравилась.

— Вот как. Почему?

— Она была…, — мистер Ричи подбирал слова, собираясь озвучить лишь главные черты бывшей хозяйки, которые сыграли роль в становлении мнения о ней, — горда, самолюбива, неосторожна в словах. И ещё более неосторожна в поведении.

Уилл не испытывал любопытства, но спросил, скорее, из желания предотвратить паузу в разговоре. В периоды молчания его настигала какая-то грусть.

— А каким был её муж?

— Теодор не был человеком без изъяна, но она его явно не заслуживала, — по лицу мистера Ричи можно было заключить, что к хозяину дома он относился достаточно благосклонно, — он всегда относился ко всем справедливо. По крайней мере, очень старался.

— А что с ним случилось?

— Его застрелил кто-то из конкурентов. В мире больших денег и власти всегда много врагов.

— В этом доме? Уилл побледнел.

Для полного счастья его психики не хватало ещё привидения Теодора.

— Нет, — видимо, заметив смятение собеседника поспешил ответить садовник, — в своей квартире в Лондоне. Он часто ездил в столицу по делам и оставался там на время. В этом доме постоянно жили лишь хозяйка и слуги.

Ага… Теперь понятно, почему здесь только одно привидение ошивается.

Уильям получил ответ от сестры. К сожалению, на вечеринку она не приедет. Зато приедет после. И это было радостной вестью.

Марк прибыл одним из первых. Почти с порога поинтересовался, как поживает привидение, на что Уилл ответил, что давно его не видел и, увы, не может однозначно сказать. Оба парня театрально погрустили и отправились на кухню, где Сара уже приготовила для них ароматный кофе. Марк похвалил хозяйку, сокрушаясь, что у самого таковой не имеется.

— Я думал, ты женишься, — подметил Уильям, — почему вы расстались?

— Не факт, что расстались, — подмигнул Марк, — поссорились, это да.

— В какой раз? — вздохнул Уилл.

— В сто первый, — с умным видом ответил Марк, — но, думаю, сто второго не будет. Я устал.

Уилл улыбнулся. Зная Марка, можно было смело предположить — будет и сто третий раз. Девчонка ему попалась под стать, им друг с другом весело даже расставаться.

— Девушка Джеймса пригласила свою подругу к нам на вечеринку. Говорят, она просто бомба.

Джеймс был хорошим другом Марка, который, в свою очередь, утверждал, что их отношения с Уиллом тоже были тёплыми. Парня этого Уильям не помнил, всё, что оставалось, верить другу на слово. Но, когда тот прибыл, Уилл в этой дружбе усомнился.

Джеймс был такой же веселун, как и Марк, только болтал всё время о сделках, “бабках”, “чёрных” договорах. Таких, как он, называют “скользкими” и им не хочется доверять, в какой бы сфере жизни не пришлось столкнуться.

Ещё один парень, Рон, был скромнее товарища, когда тот хвалился своим очередным нелепым достижением, благоразумно молчал. Его единственной задачей этого вечера было развлечение подруги, лупоглазой блондинки на голову ниже его. В общем, молодёжная компания подобралась самая разношёрстная, в противовес ей та, что постарше, собралась из очень похожих друг на друга персон. Их манеры, отточенные годами, отличались умеренностью во всём — еде, питье и разговорах. Пока молодые разбрелись по залу в беспорядке, старшие созерцали всё со стороны. Но, несмотря на скромное положение, они казались центральным элементом вечера.

Заботы о вечеринке полностью взяли на себя Марк, приглашая гостей, и Альфред Макафи — они позаботились о поколении старших. Длинное возмущение Марка по поводу присутствия последнего было полностью пропущено Уиллом мимо ушей, хоть и награждено парой ухмылок. “И зачем нам старпёры? Оторвёмся по-молодому!” — капризничал Марк, как ребёнок. От этих фраз внутренний образ Уильяма сжался, как котёнок под дождём. Ни одной такой “молодой” вечеринки он не помнил, но, судя по беспокойству, возникшему внутри, он мог предположить, что в прошлом они могли иметь какой-то вес.

— Доктор Макафи — мой хороший друг, — пояснял Уильям, — я не мог не пригласить его с женой к нам на вечер. А мистер Ричи с Сарой всё равно крутились бы в поместье допоздна. Почему бы им немного не развлечься?

Марк недовольно хмыкнул, но быстро смирился с решением друга. В конце концов, это его дом, и он вправе решать, кому в нём и когда находиться. В душе было немного жаль, что бурный “отрыв” не состоится, но, с другой стороны, это к лучшему — ничего дурного не произойдёт.

Доктор Макафи был безумно рад приглашению, хоть и выразил восторг довольно скромно. Своим вкладом в этот вечер он видел возможность поспособствовать приезду некого мистера Китча, довольно знатной персоны в английских краях. “Его знают в высших кругах от мала до велика” — утверждал Макафи и считал, что его имя должно обозначиться в списке знакомств нового хозяина поместья. Уильям не возражал, может быть, в друзьях он больше не нуждался, но хорошие знакомые нужны всегда.