Пролог

К набережной мчался чёрный джип. Летел, как зверь, что заприметил лёгкую добычу, но неожиданно притормозил. Устало пыхнул и уснул мотор, погасли фары. Тишина, лишь изредка прерываемая криками птиц, повисла в воздухе, словно в вязкой, горячей субстанции. Теодор расстегнул верхнюю пуговицу рубашки. Как же достал его весь этот официоз, но без него никуда, он часть его самого, как рука или нога. Следить за собой было важнее, чем принимать пищу, а, вдыхая воздух, выдыхать грацию и деловитость.

Он смотрел в даль через окно автомобиля. Звёздная россыпь свисала над едва заметной линией крыш, утопающей в ветвях деревьев. Чёрно-синий холст переполняли детали, но их количество заметно уступало числу мыслей в голове. Завороженный статичностью картины, он не решался даже шевельнуть рукой. Хотелось раствориться в тишине, исчезнуть. Просто перестать существовать в той форме, для которой он когда-то был рождён.

Любой другой на его месте предпочёл бы радость грустному раздумью. Заключена выгодная сделка, на счету заветный миллион. Но он так исторически сложился, что деньги не были звеном, несущим его к счастью. Деньги — средство, больше ничего. И хруст бумаг совсем не излучал заветный аромат, которым наслаждалась Жанни. Жанет, точнее, так её все звали. Но Теодор любил её сильнее остальных, того и называл иначе.

Когда-то эта женщина была мечтой. Казалась чистой девой, и душа светлее облаков, пленила разум стойкого, практичного мужчины. Но с высоты своей упала она очень низко, как будто тикнули часы, и принцесса превратилась в жабу. За столько лет Теодор не смог её понять, а, главное, вернуть утерянный, разбитый образ, что однажды был дороже жизни для него.

Ах, Жанни, Жанни… Как же ты могла? Твоя игра не стоила тех свеч, спаливших раненую душу. Обнежил и избаловал, усадил за стол, как королеву, а ты раскрыла карты так, что даже самый опытный игрок бы проиграл всё своё состояние. Да что уж состоянье, проиграл бы душу. И сам пошёл бы в ад.

Плела интриги, изменяла… В тусклом свете горьких дней она потеряла прежний блеск. Из монеты золотой она стала медной, грубой и холодной, как кусок железа. Острой и опасной, словно нож. Несмотря на это, он всегда с ней всем делился. Сегодня ему не с кем разделить триумф. Она ушла… Так же внезапно, как и появилась. Пришла из ниоткуда и исчезла в никуда.

А с ней и он… Лучший друг, товарищ на все времена, партнёр и брат. Теодор искренне любил Джеффри, и недоумевал, за что ему такой удел. И зачем он только вызвал их тогда? Что за сила заставила его вынуть злополучный телефон, набрать его номер? Ах, Жанет…Гореть тебе в аду за то, что не смогла уйти одна. За то, что прихватила ещё и его. Пьяную женщину вообще нельзя садить в машину. Ни за руль, ни в салон, а прямиком в багажник. Да, и не забыть заклеить рот.

Что ж, пора домой. Зверь ожил, и мотор завёлся. Чёрное тело блеснуло при свете луны, пантерой ринулось из мрачного укрытья…