Новая светлая жизнь (рассказ снят по просьбе автора)

Стук в дверь. Медленно приоткрываясь на расстояние, позволяющее дверной цепи, открывается дверь. Из темного проема появляется пристальный взгляд и начинает осматриваться по сторонам, ища кого-нибудь помимо знакомой рожи. Никого не обнаружив, дверь закрывается, лишь краем уха можно услышать, как металлическая цепь выходит из паза. Дверь открывается снова.

«Проходи давай», — говорит Андреич.

Придерживая дверь и аккуратно протискиваясь в свободное пространство, Петя переступает порог, уверенным движением руки закрывает дверь на замок и засовывает цепь обратно в паз. Андреич проводит гостя в самое сакральное для советского человека место — на кухню. Именно здесь и проходит самая активная часть жизни большинства населения.

Стены выложены старой советской плиткой, покрытой от времени грязными разводами. В углу потолка виднеется паутина, а у окошка в ванную — немного плесени. Стол со старой прокуренной скатертью в цветочек. Пепельница, набитая окурками, и бутылка самой дешевой водки — все, что положено для гостеприимной встречи товарища.

Завязался разговор.

— Ну, принес чего-нибудь сегодня? — устало спросил Андреич.

— Нет, я тебе рассказать кое-что хочу, — растерянно сказал Петя и глубоко вздохнул. — У меня три дня назад дед умер, вот вчера его похоронили...

Андреич резко перебил Петю:

— Петя, ты бы так сразу и сказал, за такое дело и не грех выпить.

— Я, собственно, не за этим пришел, мне помощь нужна. — перебил его Петя.

— Денег у меня у самого мало, но если надо, то помогу чем смогу, — искренне сказал Андреич.

— Да дослушай же ты меня, — слегка повысив голос, вновь перебил Андреича Петя и после паузы заговорил: — Дед мне в наследство оставил свой сарай, я решил пойти взглянуть на него. Сначала поднялся в квартиру дедовскую, чтобы ключ взять, везде облазил — нигде нет. В трельяж заглянул, там табак старый лежит и ключ, взял я его и спустился во двор. Начал в замок его совать, а он не открывается, старый заржавел весь. Ну думаю, не поможет ключ, значит, надо чем-то поддеть. Стал я значит этот замок ломать так ко мне бабка подбежала, начала орать. Я ей представился что внук, я, собственно, и что дед мне этот сарай завещал. Она на меня посмотрела и сказала, что и вправду похож. Расплакалась немного, а потом говорит, а продай мне сарай этот, он тебе все равно ни к чему. Ну я и задумался...

Петя замолчал.

— А дальше-то что? — с интересом слушая, спросил Андреич.

— Да я вот стою и думаю, что же я за внук такой: деда только вчера похоронили, а уже продаю все его пожитки. Старушка и говорит: «Да я тебя понимаю, но нет его уже, ни ему, прости господи, ни тебе этот сарай не нужен. Я что пенсию зря откладывала, у меня скопилось прилично, я тебе хорошо заплачу, мне этот сарай очень нужен, а то мой уже дочка своими продуктами заставила, она у меня магазин держит». Я ей сказал, что подумаю. «Я, если что, во второй квартире живу, как надумаешь заходи, деньги сейчас всем нужны», — сказала старушка и пошла домой. Замок советский, хрен сломаешь, но я тоже не пальцем деланый. Сломал я замок этот, дверь со скрипом открылась...

Петя снова замолчал.

— Так и чего там внутри было?

— Ну, сначала полки с маринадами, разнообразными, бабка то моя уже лет десять как умерла, а они все стоят, видимо у деда рука не поднялась их выкинуть. Да и я не стал трогать. Инструментов куча скопилась, он часто в жигулях своих копался. Однако то, что меня заинтересовало было завернуто непрозрачной пленкой. Прямоугольная такая гора лежит, с половину меня, наверное. Я пленку эту открыл, а под ней вижу стопку зеркал. Лежат себе, и сколько их там я не знаю, очень много, так сразу и не скажешь сколько. Я думаю, стоят они хороших денег, — Петя внимательно посмотрел на Андреича и замолчал.

— Интересная история. А откуда у него зеркал столько?

— Дед мой всю жизнь на заводе проработал, где зеркала изготавливали. Помню, когда маленьким был, то боялся я этот завод, он казался для меня огромным. В детстве тебе и взрослые великанами кажутся, а завод мне представлялся настоящим чистилищем. Там всегда конвейеры работали, шум стоял дикий, да еще печи постоянно нагревали стекло. А в конце процесса, все это краской серебряной покрывали чтобы зеркало получалось, и защитный слой чтобы не стерлась краска, это мне дед так рассказывал.

— Хороший у тебя дед был, хоть что-то внуку оставил не то, что мой, — с грустью произнес Андреич.

— Так что, поможешь перетащить зеркала в квартиру? Я боюсь, как бы не украли, а уж потом будем клиентов искать для продажи.

— Конечно, помогу, пошли давай.

Они встали. Андреич пошел за курткой, которую он уже давно не надевал, и заодно прихватил пару рабочих перчаток, распихав по карманам. Молча они вышли из подъезда и зашагали в сторону дедовской квартиры. На улице была слякоть, погода мерзкая во всех отношениях, то поскользнёшься, то заболеешь. Одним словом — дерьмо.

Работа шла медленно: они выносили по два зеркальных листа за раз, боясь повредить. Площадка между этажами не была рассчитана для столь длинных предметов, и всё вместе делало процесс утомительным, но не зря же старик принес столько зеркал. Через нескольких часов нудной работы они спокойно перекурили.

Потом, уже на кухне, Петя нашел в холодильнике бутылку водки и пару подлещиков.

— Давай сначала за деда, и не чокаясь, — предложил Андреич, словно он говорил так тысячу раз.

Первая пошла хорошо, следом — вторая и третья.

— Я вот что заметил. На задней стороне зеркала дата стоит и номер, — произнёс Петя.

— Обычное дело: дата производства и номер партии, что тут такого?

— Да дело в том, что дата совершенно разная, отличаются даже десятилетиями. Партии не могут так сильно отличатся по времени.

— Может, какое-то заводское обозначение, номер марки или еще что-то. Главное сейчас — думать, куда сбагрить все это добро. — Немного призадумавшись, Андреич вновь заговорил: — Вспомнил. Сосед мой охранником в театре работает, там как раз ремонт, зеркала могут пригодиться. Тем более они у нас все новые, значит и цена хорошая будет.

— Тогда я на рынок схожу, там спрошу может сразу оптом купят и по магазинам тоже попробую продать. — сказал Петя.

На этом договорились и продолжили пить. Но одна бутылка на двоих — это только аперитив для настоящей выпивки, а миниатюрный холодильник был пуст, словно дед специально оставил ровно столько что бы хватило только помянуть его. Когда водка закончилась, Андреич откланялся, сказав, что завтра вечером еще зайдет.

Петя уснул на старом диване, стоявшем на кухне. Черный дедовский кот уснул у него в ногах, скрасив беспробудное одиночество.

Утром Петя измерил длину, ширину и толщину зеркал и пересчитал их. Ровно четыреста двенадцать штук. «Если их все продать хватит на новую машину», — подумал он. Однако продать их было задачей нелегкой. Торгаши на рынках всегда занижают цену, тем более если продавать оптом.

Рыночные развалы Петя не любил с детства. Как ему казалось, там всегда собирался какой-то сброд. Угрюмые лица продавцов могли вогнать в тоску кого угодно. Как коршуны, они набрасывались на проходящих людей, пытаясь впарить самый тухлый товар, чтобы прокормить свою родню.

Сначала надо было прицениться, узнать, кто и за сколько готов купить зеркала. Походив по рядам и расспрашивая, Петя понял, что обмануть его хочет каждый третий из тех, кто готов их купить, и лишь один предлагал хоть сколько-нибудь привлекательную цену. Петя подольше пообщался с этим желающим, оказавшимся тучным мужичком, и они сошлись на цене, устраивающей обоих. Сделка была одобрена рукопожатием. «Осталось продать всего-то четыреста штук», — пошутил про себя Петя.

Радостной новостью всегда хочется поделится. Поделится он мог только с Андреичем: его дом был в ста метрах от рынка. Тем более надо сообщить товарищу что, проданные зеркала надо еще как-то донести до рынка.

Стук в дверь. Слышны звуки музыки, дверь не заперта, Петя открывает ее, крадучись входит и запирает дверь по привычке. Кухня, на столе банка маринованных помидоров, почти пустая бутылка водки. За столом — пьяные Андреич и его собутыльник, Антон Егоров, сторож театра, высокодуховная личность: ведь абы кому охранять искусство не позволят.

Петя сразу понял, что Андреич обрабатывает Егорова, возможно даже наклевывается большая сделка. Увидев его, они приглушили музыку и заулыбались.

— Ну как дела с зеркалами? — поинтересовался Андреич.

— Договорился продать одиннадцать штук, — отозвался Петя.

В разговор вмешался Егоров:

— Ты, конечно, молодец, но я сделаю предложение, от которого ты не сможешь отказаться.

Петя смотрел на пьяное багровое лицо Егорова и ждал.

— Наверное, ты уже знаешь, — заговорил Егоров, — что у нас в театре будет грандиозная реконструкция. Целиком меняют бальный зал, холл — короче, все те места, где могут понадобиться твои зеркала. Какого они размера?

— Пятьдесят шесть на сто девяносто восемь, я сегодня мерил.

— Ты не поверишь, но, видимо, это стандартный размер, и именно такой который нам нужен. Я говорил с директором, он сказал, что им нужны четыреста зеркал. У тебя будет столько?

— Да у меня как раз столько и осталось, — не веря в свою удачу, произнес Петя.

Егоров назвал цену, слегка ниже той, что Пете предлагали на рынке, и, конечно же, он согласился. Возможно, лучшей ситуации не придумаешь. Петя метнулся в ларек, купил водки, хлеба, колбасы и принялся отмечать свою удачу с товарищами.

Утро нового дня встретило героя морозом. Если продать все зеркала и сарайчик, то выйдет приличная сумма, можно даже будет сбежать от провинциальной серости. Новый город — новая жизнь. Как надоели эти уставшие, вечно голодные морды, хочется засунуть им в рот два больших пальца и с силой натянуть улыбку. Придать, хоть и против их воли, вид нормального человека.

Петя думал, что все его беды от бедности, поэтому и мечтал сбежать. «За границу если получится», — думал Петя. Но он понимал, что иностранного языка он не знает, да и кто его там ждет. Это как идти по канату над пропастью, но не знать, что тебя подстерегает на дне. Вся твоя судьба предрешена тоненькой нитью, за которую ты всегда можешь уцепиться, даже если будешь падать. Именно такая неопределенность и рождает в человеке смирение.

Первым делом, они с Андреичем взяли тележку, откатили ее к дедовскому дому, вынесли зеркала, аккуратно положили их, укутали мягкой тряпкой и повезли на продажу. Пока они шли, начался снег снег.

— Зимой у нас и правда красиво, — обронил Андреич.

— Не видно грязи и говна, — язвительно ответил Петя.

— Ты не в настроении что ли?

Петя промолчал, продолжая тянуть тележку. Они безмолвно шли рядом. Еще не совсем старый, но уже опытный Андреич понимал, что в такой ситуациях, как правило, лучше молчать.

Подойдя к рынку, они увидели много разноцветных палаток и снующихся людей, пытающихся согреться. «Стоять на месте часами, да еще в такой холод, надо бы выдавать им медали,» — подумал Петя. Почему-то тучного продавца не было на точке. Продавцы по соседству сказали, что он ушел за чаем и скоро вернется. Они выложили зеркала на точку торговца и принялись его ожидать. Петя первым заговорил:

— Прости, что нахамил тебе, видимо не с той ноги встал сегодня — сказал Петя Андреичу.

— Да ладно, с кем не бывает — хлопнул по плечу его Андреич.

Через пять минут торгаш с довольным видом подошел к Пете и Андреичу, поздоровался и начал оценивать товар. Минут пять он рассматривал зеркала со всех сторон и после произнес:

— В отличном состоянии, тогда как договаривались, — и протянул конверт с деньгами Пете.

Петя пересчитал деньги, пощупал точно ли настоящие, пожал руку торговцу и попрощался.

Без особых усилий таща пустую тележку, Петя настоял, что такое дело надо обмыть, и они направился домой к Андреичу.

На следующее утро Петя проснулся у Андреича. На кухне чувствовался стойкий запах вчерашней пьянки. Пощупав себя по карманам, Петя искал конверт с деньгами, но ничего не нашел. Такой суммы хватило бы на неделю шикарного запоя. Немного нервничая, он подошел к спящему Андреичу и начал его будить.

— Да что тебе надо-то? — сонным голосом проговорил Андреич.

— Где вчерашние деньги?

— Я их положил в морозилку, по старой привычке, чтобы не украл никто.

— Да кто их украдет, ну ты и даешь, — удивленно ответил Петя.

Петя проверил холодильник, действительно под заледеневшей селедкой лежал конверт. Он достал его, пересчитал деньги. Не хватало ровно на одну бутылку водки, он даже знал, какой марки. Петя успокоился и подошел к Андреичу чтобы попрощаться:

— Ладно, я тогда пойду, а ты отдыхай.

— Погоди. Вчера еще Егоров заходил, говорил, что послезавтра приедет машина за зеркалами. И сказал, что деньги сразу отдаст, так что не волнуйся. — сонным голосом произнес Андреич, и почти мгновенно уснул.

Петя положил конверт во внутренний карман куртки, настроил старый дверной замок чтобы после ухода он автоматически закрылся. Вышел из квартиры и пошел домой.

Дома Петя поставил чайник на плиту, включил газ и спичкой зажег огонь. Достал из подвесного шкафчика немного заварки индийского чая, любимый граненый стакан, и ситечко для заварки. «Кажется, жизнь налаживается». — подумал он.

Он уставился в окно, выходившее во двор. Два мужика, несут черный лом на продажу, грязные в задрипанном рванье. «Они явно не купят на полученные деньги новые вещи, они их точно пропьют». — решил Петя.

Чайник закипел и начал издавать свирепые звуки высокой тональности. Петя быстро выключил газ, и налил кипяток в кружку с заваркой. Чай немного настоялся, и был перелит из кружки в стакан через ситечко. Попивая чай, он все также смотрел в окно на падающий снег. Мужики пропали из виду, от них остались только следы на снегу. Настоящие первопроходцы, установившие тропу, по которой будет ходить весь подъезд.

Завершив медитативное чаепитие, Петя решил направиться к старухе, чтобы продать сарай. «Если и начинать новую жизнь, то надо это делать решительно». — подумал он. Одев зимние сапоги и шапку, Петя пошел к дедовскому дому, а точнее к соседской старухе, которая хотела купить сарай.

Скользкие ступени у подъезда, Петя левитирует пару секунд, однако в итоге спотыкается и падает. Упал он не больно, но испачкал всю куртку. С таким видом идти в гости, будет не красиво. Поэтому Петя сначала заходит в дедовскую квартиру, снимает куртку, мочит тряпку водой и уже влажной тряпкой оттирает всю грязь. Чтобы высушить куртку он берет пару прищепок и фиксирует ими ее на бельевой веревке в ванной.

Пока куртка сохнет, с целью чем-то себя занять Петя решил провести эксперимент с зеркалами. Он где-то читал если окружить себя со всех сторон зеркалами может получиться интересный эффект. На деле чтобы зеркала были со всех сторон и не падали друг на друга, оказалось сложнее. Одно зеркало он поставил у стены, второе у перегородки между комнатами, которая была перпендикулярно. Потом поставил два стула, одним подпер третье зеркало, а четвертое придерживал руками и сам уселся на стул.

Он смотрел сначала по сторонам, а затем начал в отражении улавливать свой взгляд. Обезумевшие глаза окружали со всех сторон, скрыться было не куда. Пете был по душе такой пристальный взор, словно миллионы себя смотрят в твою же душу. Петя закрыл глаза и завершил эксперимент. После, все реквизиты действия были сложены обратно в одну огромную стопку.

Вечером, он решил проверить куртку, она была слегка мокрой, едва на самой поверхности. Как известно в гости ночью не ходят, поэтому живо накинув куртку, он вышел из квартиры, спустился на два этажа ниже и постучал во вторую квартиру.

Дверь открылась быстро, в дверном проеме стояла красивая, молодая девушка в домашнем халате. По ее лицу можно было понять, что она никого не ждала. Спонтанная игра в гляделки завершилась, и она произнесла:

— Что вы хотите, молодой человек?

— Я на днях, общался с вашей бабушкой, она хотела купить сарай во дворе. — немного замешкавшись произнес Петя.

— Она мне говорила об этом, проходите, я сейчас позову бабулю. — сказала она, и ушла в другую комнату.

Петя переступил порог, закрыл дверь, снял обувь и куртку, и стал ожидать дальнейшего приглашения. Словно маленький щеночек, который боится всего нового. Стоя в прихожей, он ощутил в доме невероятный уют. Такого он давно не видел, здесь не несло сигаретами, запах спирта тоже отсутствовал, лишь слабый приятный запах пирожков доносился из кухни. Он чувствовал, что попал в новый мир, планета тепла и блаженства, к которой он еще не привык. «Чего стоишь, проходи не стесняйся», — сказала старуха, появившись на горизонте и проводила Петю в зал.

Зал был музеем советских времен, в нем сохранилось все в такой неприкосновенности как будто ни одну вещь не использовали по назначению. Хрустальная посуда поражала одновременно своей красотой и архаичностью. Петя сел на диван, старуха убавила звук в телевизоре. «Правильно, сделал что пришел, сейчас я еще внучку позову, а то я в этих делах не понимаю». — сказала старуха и ушла во вторую комнату.

В соседней комнате можно было расслышать разговор на громких тонах. Конкретные слова размывались и не были четко слышны. Но точно было понятно, что тон разговора имеет негативный характер. После пары минут, они умолкли, и вышли вдвоем с внучкой. Маша — так звали ее внучку.

Девушка обладала здоровой, юной красотой, и была одета в милое платьице, лишь мрачное лицо, омрачало картину уютной советской берлоги. Усевшись на диван рядом, старушка начала говорить:

— Познакомьтесь, это моя внучка Маша, а тебя Петя зовут, верно? — спросила бабуля.

— Да, очень приятно познакомиться, — посмотрев на Машу сказал Петя.

Маша в ответ кивнула головой и разговор перешел в деловое русло, Маша начала говорить:

— Мы готовы купить сарай за конкретную сумму, и торговаться не будем, так как она и так приличная.

Маша назвала сумму. Петя не мог поверить, он думал, что ему предложат раза в два меньше, он сделал вид, что такая сумма слегка меньше, чем он ожидал, однако все же согласился. Затем старуха произнесла: «Покупку надо бы отметить, тем более, в такой холодный вечер надо же чем-нибудь согреться».

Бабуля ушла на кухню за угощениями, стол всегда должен быть полным, особенно если дома гости. Петя сидел на диване и смотрел на Машу, она казалась ему совсем юной, хотя это было не так. Ее детский взор скрывал за собой, маленькое кладбище из разбитых надежд и разочарований, успешно скрываемое за красивыми глазками. «Если не сейчас то, когда?» — подумал Петя. Между ними завязался разговор:

— Мария, я слышал у вас магазин есть, вы его, наверное, с мужем держите? — словно закидывая сеть спросил Петя.

— У меня нет мужа, я одна всего добилась, в наше время одни алкаши, да бандиты, пока не нашла достойного. — понимая к чему клонит Петя, ответила Маша.

У Пети опыт общения с девушками был скромный. Если не считать одноклассниц и первую любовь из института, то его вообще не было. Немного помолчав, он решил продолжить разговор:

— Наверное не легко в такие времена, иметь собственный магазин, вам не страшно?

— Давай перейдем на ты, — сказала Маша и мило улыбнулась, — Конечно страшно, но что поделать, все хотят жить красиво.

— Это верно, просто не могу поверить, что такая хрупкая девушка как вы, извиняюсь, ты, может заниматься бизнесом. — сказал Петя.

— Спасибо за комплимент, это я с виду такая, возможно поэтому и не нашла себе мужчину. — намекая на свое одиночество, произнесла Маша.

Петя замолчал, он просто не знал, что говорить дальше, мужская логика зашла в тупик. «Нельзя же так сразу, она может меня не так понять». — подумал Петя.

Бабуля закончила все приготовления и вошла в комнату, прервав тем самым нелепое молчание. Она принесла пирожки, селедку под шубой, и водку. На столе ровно три рюмки. Петя хотел отказаться от выпивки, чтобы не показаться в глазах Маши алкоголиком. «Но отказаться выпить, это как признаться, что ты откосил от армии, такие парни девушкам нравятся еще меньше, чем пьяницы». — подумал Петя.

Петя как единственный мужчина за столом, принялся разливать водку в рюмки. Налил себе и старушке, затем посмотрел на Машу, которая жестами показала, что выпьет, но немного. Петя налил ей пол рюмки. «За успешную продажу» — как тост произнесла старушка.

Все стукнулись рюмками и выпили. Петя был натренированным бойцом и даже не закусил. Последнее время именно этим он и занимался, сразу после того, как его выгнали из института. После третьей рюмки бабуля сказала: «Я уже не молодая, пойду отдыхать, а вы отмечайте». Она ушла в свою комнату и оставила наедине Машу с Петей. Немного захмелев, Петя спросил:

— Не хочешь потанцевать? — он чувствовал легкость во всем теле, и надо же куда-то девать энергию.

— Молодой человек, а я думала вы скромняшка, но танцевать я люблю — она включила магнитофон, и подошла к Пете.

Сначала музыка играла веселая и энергичная, танец был также быстрым. Петя словно не узнавал себя, будь трезвым он даже не подошел бы, к такой девушке, а теперь они, взявшись за руки пляшут как дети. Музыка сменилась, заиграл медляк. Петя подошел вплотную к Маше, положил руки на талию и начал медленно двигаться.

Он оказался словно окруженный зеркалами, миллионы прекрасных глаз созерцали его простоту. Он уже не боялся, как прежде у деда в квартире, ее взгляд только приманивал к себе, кажется наш парень сел на крючок. «Я так хочу простого счастья», — тихо прошептала она на ушко.

Петя принял это заклинание и совершил решительный шаг. Он поцеловал ее, сначала неуверенно, но второй попыткой искупил все грехи. Танец переходил в другую плоскость, одежда летела во все стороны. Свет в комнате был выключен, метким ударом ноги наспех раздевающейся девушки.

Утро было для Пети ранним, он проснулся от кота, который мяукал ему прямо под ухо, видимо просил его выпустить. Рядом лежала раздетая Маша, которая в утреннем свете была прекрасна. Петя аккуратно поднялся чтобы не разбудить ее. Оделся, и нагнулся для поцелуя, потом вышел из квартиры и поднялся в дедовскую квартиру. Сегодня ожидался приезд Егорова и самая крупная сделка по зеркалам.

В обед пришел Андреич, сказал, что скоро Егоров подъедет. Для уверенности, они пересчитали зеркала, одно было лишним, Петя поставил его в прихожей, «память хоть какая-то, но должна остаться», — подумал он. Егоров постучался, зашел в квартиру, осмотрел зеркала, все они были целёхонькие и после произнес: «Вот это находка, твой старик и вправду позаботился о тебе».

Далее Егоров протянул набитый купюрами конверт счастливчику. Петя уединился в туалет дабы пересчитать всю сумму. «Еще никогда поход в туалет не приносил столько денег». — смеясь подумал Петя и положил конверт во внутренний карман куртки. Выйдя из уборной, Петя дал добро на погрузку зеркал в машину.

Рабочие приняли выносить зеркала, а для того, чтобы ускорить процесс к ним присоединились Петя и Андреич. В прошлый раз они провернули вдвоем эту процедуру, и понимали, что с рабочими эти погрузки могут затянуться до завтра. Делали тоже все аккуратно, но уже быстрее чем в прошлый раз. Все хотели поскорее закончить эту новую сделку. Особенно Петя, он думал, что у него начинается новая светлая жизнь.

После нескольких часов такелажных работ, в квартире осталось одно зеркало, одна частица памяти. Егоров и его коллеги попрощались, с Петей и Андреичем. Все были довольны этой сделкой, работяги получат обещанную водку. Егоров, получит денег и возможное повышение. Андреич тоже получит водки и признание от друга. А Петя получит шанс убежать от серой провинциальной грязи, преследующей его всю жизнь.

Петя дал денег Андреичу на водку, и отправил его домой. «Мне надо подумать, что дальше делать, извини, я не буду сегодня пить», — сказал он Андреичу. Андреич понимающе кивнул, взял пару монет и с грустью на лице удалился по тропе на снегу, оставленной мужиками, сдающими лом. Петя открыл холодильник и положил в морозилку второй конверт.

Петя навзничь лег на кровать, закрыл глаза и от усталости уснул. Сон был долгим, но ночью громкий и продолжительный стук разбудил его. Петя подскочил, посмотрел в глазок, но из-за темноты ничего не увидел. Он открыл дверь, к нему в объятии бросилась Маша, которая рыдала у него на груди. В правой руке у нее была книга, она отпустила Петю, положила книгу на стол и сказала: «Я нашла это в сарае, Ты должен сам прочитать».

Маша выбежала в подъезд и быстро спустилась по лестнице. Петя хотел побежать за ней, но обратил внимание на книгу. На книге было написано: «История моей маленькой жизни». Внизу автор — Антонов Андрей Петрович, так звали деда Пети. Петя открыл книгу и начал читать.

Предисловие

Сейчас мне 20 лет, я являюсь учеником мастера на зеркальной фабрике. В этой книге я буду описывать все важные для меня, дни из жизни, и вкладывать память о них в зеркала. Оставив след на странице, я смотрю в зеркало, минут десять представляя все что со мной произошло за день, наполняя зеркало своей жизнь. Затем на тыльной стороне оставляю номер записи и дату, чтобы всегда можно было найти нужный кусочек памяти.

Вы спросите меня почему я не могу сделать фото? — это же проще и дешевле. Я не доверяю фотоаппарату, с тех самых пор как я сфотографировался со своим лучшим школьным другом, но в этот же вечер его нашли повешенным. Тот день я вспоминаю совсем не по фотографии.

Зеркало может отражать вечность, а фото лишь моменты, я вижу в их использовании две огромные разницы. Я хочу помнить жизнь такой какой она была, а не доверять счастливым отрывкам на фото. С этого дня я оставлю свою память в книге, и свое отражение в зеркале. Чтобы всегда можно было вернуться в тот момент и прочувствовать ту, ушедшую от нас жизнь.

Отрывки нескольких заметок из книги:

Зеркало №14

Сегодня мой самый важный день в жизни, наконец-то мы с Магдаленой поженимся. У меня даже нет слов чтобы описать мое состояние. Теперь я счастлив на сколько это только возможно. Я передам эту память зеркалу, ибо словами я не в силах выразить всю мою любовь.

Зеркало №67

Я стал отцом, у меня родился прекрасный мальчик. Я уверен, что воспитаю его лучше, чем мой отец воспитал меня. Я дам ему все что смогу. Новое чувство родилось во мне, раньше я и не понимал, что такое быть отцом, однако сегодня мое тело и разум безмятежны, я не чувствую ничего что может испортить сегодняшний день.

Зеркало №180

Я стал мастером зеркальной фабрики, новая должность — новые заботы. Не скажу, что я счастлив в этот день по-особенному, типичный серый, будничный день. Зарплата стала больше, но я буду делать все то же что и раньше. Пугает только меня то, что у завода стало меньше заказов, и как бы его не закрыли. Временами я его не люблю, но это моя жизнь.

Зеркало №262

В нашей семье пополнение, я стал дедом. Кто бы мог подумать, что жизнь так быстро проходит. Кто-то же запустил наш род, и мы как белки в колесе, бежим, а куда сами не знаем. Надеюсь, что у моего внука жизнь будет легче, может времена изменяться. Тем не менее я очень счастлив сегодня.

Зеркало №329

Наша фабрика закрылась. Работа всей моей жизни закончена. Теперь я могу чинить свой Жигуль, ходить на рыбалку, когда захочу, и мастерить ручные зеркала в сарайчике. Очень странные чувства, вроде что-то сломалось внутри, но также родилось что-то новое. Вот и наступила моя пенсия, которую я совсем не ждал.

Зеркало №411

Все совсем плохо, кажется, я скоро умру. Чувствую, что это будет моя последняя запись. Я хотел бы сказать напоследок, что не жалею ни о чем что со мной было. Это был мой путь, который я прошел как мог. Возможно, я делал ошибки, совершал глупости, но это был мой выбор. Я всегда делал то, что чувствовал. В сарае я оставил одно зеркало, я бы искренне хотел, чтобы с последним зеркалом сделали то считают нужным. И прошу вас, пожалуйста сохраните мою память хотя бы в зеркалах.

Всю ночь Петя читал книгу, то плакал, то улыбался, как сумасшедший, испытывая весь спектр чувств, доступных человеку. Последнюю запись дочитал уже утром, он положил книгу на стол и весь все слезах пошел к Маше. Он долго стучал, но дверь была закрыта. Петя не хотел уходить. Ведь с этого дня он понял, что все что было до этого момента не имело смысла.

Вся его пьяная разгульная жизнь, как комья грязи на штанинах, налет помойного времени в его судьбе. Он продолжал уверенно биться в металлическую дверь, от сильного стука на его руках проступила кровь. На миг он перестал ломиться и в это время дверь открылась. Маша запустила его. Села на кресло, рядом стоял комод, на котором была почти пустая бутылка водки и одна налитая рюмка. Петя улегся головой на Машины колени, а его тело находилось на полу. Он продолжал рыдать искреннее маленького ребенка, Петя не мог поверить, что продал всю память деда, все его зеркала. Маша гладила его по голове одно рукой, а в другой держала рюмку. Она выпила водки и продолжала успокаивать его. «Кажется, началась, новая светлая жизнь, у меня ведь еще осталось последнее зеркало». — промелькнуло в голове у Пети.

Через месяц Маша и Петя решили выбраться на спектакль. Когда Петя зашел в отремонтированный холл театра, то увидел зеркала деда, все они блестели и выглядели безупречно. Проходя мимо них, Петя еле сдерживал слезы, но понимал, что тем самым сохранил память деда, и дал ей новую историю.