IV

Я и Лора стояли на мосту, под которым журчала бойкая река. Мы стояли и любовались желтоватым закатом. Ветер медленно гонял волны и ласково гладил наши лица, словно приобщаясь к нашему с Лорой союзу. Голова её лежала на моём плече. Вокруг нас никого не было, мост был пуст, и лишь журчание реки и звук нашего дыхания заливал пространство. Тёплые лучи заливали всё, делая всё прекрасно золотым и тёплым. Когда солнце уже опускалось под воду, Лора заговорила:

— Если я спрыгну вниз, то пойдёшь ли ты вслед за мной? — спросила она, подняв голову, не отрывая её от моего плеча.

— Разумеется, — спокойно ответил я. В ответ Лора разочаровано вздохнула, — Я просто не допущу этого, — продолжил я, крепче прижав её к себе, — но спустя небольшой остаток времени — она вздохнула вновь, — Лореляйн, что не так??

— Ничего…просто ведь никто не прыгает вслед за солнцем??

В ответ я улыбнулся, но и одновременно почувствовал некую грусть от этих слов. Тем временем солнце опустилось так низко, что залило всё ало-кровавым светом, и из-под воды выглядывала лишь макушка светила. Ветер совсем утих. Небо расчистилось, уступая дорогу скорым звёздам. Я оглянулся назад и увидел тусклый полумесяц на голубом небе.

— Вслед за солнцем летит луна, милая, — сказал я, всё с той же детской улыбкой.

— Тогда оно опаздывает… — слова эти она вымолвила более свободно, но с некоторой недосказанностью.

В глазах всё мигом почернело, и стал слышать, как кто-то скребётся по стеклу. В темноту я вымолвил: «Я тоже опаздываю, Лора…».

Я резко очутился на кровати, осознав, что всё это было лишь воспоминанием во сне, который нарушил некий скрежет, издававшийся слева от меня. Поначалу, я решил полежать и подождать, пока скрежет пройдёт сам, я очень сильно не хотел вставать, а уж тем более гадать, откуда этот скрежет и кто или что его породило. Спустя несколько секунд после подуманного — скрежет прекратился, но только мой разум вновь начал погружаться в дрёму — как скрежет послышался вновь, ещё с большей силой. Раздражение начало выводить меня из сомнии. По характеру звука — кто-то и что-то царапал об стекло. Звуки, издаваемые при соприкосновении о стекло, характеризовались некоторой ритмичностью, словно бы, кто-то на стекле пытался отстучать азбуку Морзе, затем, кто-то проводил медленно и трезвящее по стеклу.

Кыш! — буркнул я, не в силах больше терпеть, но и в большом нежелании вставать с кровати.

Скрипы на мгновение замерли. Но спустя несколько секунд, как я только вновь начал отдаваться в сон — скрежет и постукивания продолжились вновь. Когда раздражение достигло той точки, когда уснуть уже было невозможно — я соскочил с кровати и устремил свой горящий взгляд в сторону, откуда издавался звук, на стеклянную дверь, отделявшую разломанный балкон и мою комнату, соответственно. Кругом всё было в кромешной темноте, но звёзды отбрасывали достаточный свет, чтобы я заметил разросшуюся тень вороны, которая дразнящее смотрела на меня из-за стекла. Я нервно оценил её длину.

Теперь же, это создание вызывало в моей душе омерзительное омерзение к своей натуре. Мне в голову влетела дурная, но смешная идея — поймать эту птицу, привязать к дощечке и целыми часами царапать стекло над её головой. Но, несмотря на абсурдность этой мысли — я улыбнулся и дозволил себе издать мстительный смешок. Тень, издаваемая вороной — породила во мне некий трепещущий страх, который был пока что в зародыше.

— Опять ты! — начал я, сидя на краю кровати, — Разве не было тебе сказано, чтобы ты свалила отсюда ко всем чертям? И почему ты приходишь именно сюда каждый раз? Лора тебя подкармливала?

Ворона ничего не ответила, а я нашёл себя за риторическими беседами с животными, которые, к тому же, слабо слышали меня за стеклом. Я усмехнулся, поднялся с кровати, встал на воронью тень и медленными шагами начал подходить к окну.

— Молчишь? Такие гости мне не нужны. Но я тебя угощу.

Ворона пристально встречала меня своими чёрными глазами-бусинками. Я подошёл к двери, медленно обхватил кистью ручку двери, и столь же медленно потянул её — дверь открывалась со скрипом. Я обернулся и увидел — как моя тень накрыла тень вороны. Меня поглотило некоторое злорадное удовлетворенье. Дверь полностью отворилась и сейчас мы с вороной стояли друг перед другом, и никто не собирался отходить. Ворона стояла на заснеженном балконе, освещённом яркими звёздами. Ворона стояла и смотрела в мои глаза. Её глаза были холодны, пусты и полны чего-то неопределённого.

— Кар!!! — злобно бросила ворона, растопырив свои пепельные крылья.

Я, по глупости своей, потянулся ловить её, но ворона искромётно бросилась мне в лицо. Я закричал, но ворона, быстро слезла с моего лица, и, перелетев мне за голову — скрылась где-то в квартире, оставив две большие открытые раны, которые находились буквально под глазами. Из ран заструилась кровь. Я бросился к зеркалу — дабы осмотреть свои раны. Я зажёг в коридоре свет и неприятно удивился, увидев, как из двух небольших ранок, подобно слезам, вытекает алая кровь. Я открыл шкафчик, стоящий рядом с зеркалом и быстро ваткой обработал раны, дабы не допустить заражения. Когда дело было закончено — я выключил свет в коридоре и вернулся к кровати.

Из головы всё никак не вылетал вопрос — где же наша птичка? Я включил свет в холе, пытаясь найти её, но тут её не оказалось, на кухне — тоже, я даже проверил уборную, наглухо закрытую дверью — нигде моего пернатого товарища не оказалось.

Если она где-нибудь нагадит — я точно её под суп пущу! — подумал я.

Я вернулся в холл и стоял у кровати, полусонный, но немало пробуждённый. Раны под глазами, кажется, продолжали кровоточить. Я не мог понять, куда делся мой ночной друг, пока наконец-то не увидел, что дверь балкона всё это время оставалось открытой — значит, ворона вновь упархала отсюда, не выдержав того бардака, что я тут устроил из-за отсутствия Лоры.

Я отключил свет и решил вернуться спать, предварительно проведя ещё раз ваткой по ранам. Я встал у кровати и несколько минут таращился на запертую дверцу балкона — стекло снизу было исцарапано. Немного помедлив, я решил присесть на кровать.

Но как только я приземлился на ложе — включился телевизор. Белые личинки забегали по экрану, играя свой хаотичный марш, называемый белым шумом.

— Что? — прошептал я, не на шутку перепугавшись, когда я не нашёл пульта под своей пятой точкой, да и вообще, где-нибудь в пределах досягаемости.

Все вещи, находившиеся вокруг меня, резко померкли, оставив меня один на один с работающим телевизором. Казалось, будто весь мир состоит из белого шума, но лишь широкий экран телевизора может показать мне это. Я сидел и недоумевал, поддаваясь гипнозу марша. Не знаю, сколько минут я провёл за этим, но вскоре, экран словно бы приобрёл объём и мне начало казаться, будто нет ничего кроме этого самого белого шума. Экран начал тянуться ко мне!

— Мне сносит крышу — нашёптывал сам себе я, и с большим трудом пытался оторвать глаза от экрана, но вскоре экран вдруг начал буквально включаться и выключаться перед моими глазами. Порою казалось, будто на экране появлялись какие-то изображения. Невероятные пейзажи: от поля с колосьями до мрачного гроба, вперемешку с изображениями белых и чёрных личинок. Позже, изображения белого шума исчезли полностью, остался лишь звук, который был ПОСТОЯННЫМ и ни разу не умокал, а может и умолкал, но он так сильно въелся в мой мозг, что я слышу его даже сейчас. Характер мелькающих изображений сменился полностью — теперь по экрану мелькали обезображенные разлагающиеся трупы, чьи глаза казались настолько живыми, что мне являлось, будто они смотрят на меня! Лица, мелькали друг за другом, словно бы силуэты в вагоне метро. Не в силах больше смотреть на это, я вцепился в свою голову, почувствовав невероятно сильный приступ мигрени.

— ОСТАНОВИТЕСЬ!!! — завопил я во весь голос. И убийственная карусель из мелькающих изображений трупов действительно остановила свой ход. Всё вокруг погасло — шум исчез тоже. Голова всё так же ужасно болела, и я чувствовал себя, подобно часовой бомбе. Голова сильно пульсировала, и на белые простыни потекли струйки крови из ран под глазами. Я плакал кровавыми слезами. Мощные «ТИК-ТАК» разрывали мою голову на части, казалось, ещё чуть-чуть и она лопнет, как воздушный шарик. Я вскочил, и побежал за обезболивающими таблетками, хотя, сейчас больше всего хотелось застрелиться.

Я выбежал из холла, хотя и с трудом смог в это поверить, казалось, что сейчас трупы из телевизора заполнят мою комнату и завербуют меня в своё царство мёртвых. Я выпил таблетки и немного умылся прохладной водой из-под крана. Мне действительно стало легче, но в тот момент недоумение и ужас вцепились своими цепкими руками в мою глотку, и ни в какую не хотели отпускать её.

Но выйдя из уборной — я заметил, что в холле было светло. Светло из-за телевизора. Любопытство ослабило хватку рук ужаса и недоумения, и я нашёл в себе смелости вернуться обратно. Когда до входа в холл оставался шаг — телевизор резко выключился, и я вновь оказался в кромешной темноте. Раны под глазами пульсировали. Я остановил свой шаг, но лишь на некоторое время — когда страх немного отступил — я решил вернуться к своей постели.

Когда я встал рядом с ней — телевизор вновь включился.

И там были не трупы…

Не белый шум…

ТАМ БЫЛ ГЛАЗ, растянувшийся на весь широкий экран. Большой серый глаз, рыскавший словно бы по моей комнате, в поисках чего либо. Я замер на месте, не в силах больше пошевелиться. Но в скором времени, зрачок глаза остановился буквально на мне. Онсузился до размера брюшка иголки, увеличенного в десять раз. Кажется, этот глаз видел меня буквально насквозь. Он смотрел именно на меня.

— ВОТ ТЫ ГДЕ!!! — раздался до отвращения громкий, хриплый голос, словно доходящий до меня из-за границ вселенной, пролетевший через сотни звёзд, исказив этот самый голос до такой полуживой степени.

— А?! — испуганно вымолвил я, чувствуя себя как вор, пойманный на месте преступления.

— Я НУЖЕН ТЕБЕ?! — кричал всё тем же отвратным голосом глаз.

— Кто ты??? — вымолвил я, найдя в себе, внезапно, недюжинную долю любопытства, которая была на удивление кстати.

— ХА-ХА-ХА-ХА, — засмеялся оглушительным смехом телевизор, — ТЫ ЗОВЁШЬ МЕНЯ ВОРОНОЙ! А Я ЗОВУ СЕБЯ ИСПОЛНИТЕЛЕМ ЖЕЛАНИЙ!

Вдруг комната заполнилась невероятно ярким светом, будто за окном сверкнула молния, но такого просто не могло быть, потому что за окном стоял февраль. В оглушительно белом свете я заметил тень, отбрасываемую вороной, которая, по всей видимости, сидела всё это время на гардине, над проёмом прохода на балкон. Блестящие огоньки смотрели на меня из темноты, словно выжидая момента, когда можно будет вновь броситься мне в лицо. Я обернулся к телевизору, и увидел, пристально таращившийся на меня глаз. Вспомнив про начатую беседу, я глупо переспросил.

— Исполнитель желаний?

— ДА!

— Выходит, ты можешь сделать всё, что я захочу?

— РАЗУМЕЕТСЯ, НО ЗА ЭТО ПОДОРАЗУМЕВАЕТСЯ НЕКОТОРАЯ ПЛАТА!

Мне вспомнился сон-воспоминание, в котором мы с Лорой стояли на мосту. И моё желание было всем ясно. Забыв про плату, я ответил.

— Верни мне мою жену.

Очередная яркая вспышка залила комнату. Я стоял, словно во сне, не смущаясь огромного глаза.

— ХА! ХОРОШО! ТЫ ВСТРЕТИШЬСЯ С НЕЙ В СКОРОМ ВРЕМЕНИ. ПО ПОВЕЛЕНИЮ ОБСТОЯТЕЛЬСТВ. ТЫ УВЕРЕН В ЭТОМ ЖЕЛАНИИ?!

— Да. Я уверен, — сказал я настолько самоуверенно, насколько это вообще представляется возможным.

— КАР! — раздалось с гардины.

— ДА! А ТЕПЕРЬ — ПРОВЕДИ КРОВЬЮ ПО МОЕМУ ЗРАЧКУ, В КАЧЕСТВЕ ПОДПИСАНИЯ ДОГОВОРА!

— Но как я с ней увижусь?

— ПО ПОВЕЛЕНИЮ ОБСТОЯТЕЛЬСТВ. СТАРЫЙ ВОРОН ДЕРЖИТ СВОЁ СЛОВО.

Продолжая бродить в своём полусонном состоянии, я засунул палец буквально в рану, при этом не почувствовав никакой боли. Палец обильно вымок в крови. Я поднёс окровавленную руку к экрану, проведя прямо по зрачку. Телевизор отключился, третья вспышка залила комнату. Рядом со своей тенью я увидел ещё один силуэт, а затем, ворона вновь накинулась на моё лицо.

Наутро я обнаружил себя спящим в кровати, приняв всё эти ночные безумства за простой кошмарный сон. Телевизор был выключен, дверь балкона — закрыта. С огромным облегчением я пошёл в уборную, чтобы умыться с утра. Каково было моё удивление, хотя нет, скорее ужас, когда я обнаружил у себя две раны под глазами! Одна из них была очень широкой и открытой, хотя кровь из неё уже не шла.

Забыв про водные процедуры — я влетел в комнату и увидел заляпанный кровью пол и залитую ею же простынь.

Телевизор тоже был замаран кровью, словно бы кто-то провёл по нему окровавленной кистью.

«ПО ПОВЕЛЕНИЮ ОБСТОЯТЕЛЬСТВ» — раздалось в моей голове.

Я не знал, радоваться мне, или же плакать.

Я сварил себе кофе, любуясь мрачной, пасмурной погодой, всё пытаясь разобраться, снилось мне всё это или же нет. Любые вопросы рассеялись, когда у себя под дверью я нашёл розовый листок, на котором, грубым(словно писали когтём) и грязным почерком было намалёвано: ЧЕРЕЗ ПАРУ ДНЕЙ В МОЁМ СТАРОМ ДОМЕ НА Ч. СТРИТ. ВЕЧЕРОМ. БЕЗ ОПОЗДАНИЙ!

Я прыгнул в реку?