ПОЯСНЕНИЯ

Они поднимались по гравийной дорожке к той самой скамейке, с которой открывался лучший вид на Леман. Летнее солнце поило теплом бескрайние стриженые лужайки, величественные пирамидальные каштаны, кудрявые сосны, разливалось живительным светом по клумбам, согревая жужжащих тружениц-пчел, порхающих с цветка на цветок бабочек, стрекоз, рисующих в небе замысловатый узор… Воздух пронизывала безмятежность. Приторные запахи роз, поздних пионов, примешивающийся к ним тонкий аромат левкоев и ирисов кружили голову.

«Скажи, мне снится этот чудесный парк?»

— Нет. Сегодня действительно отличный день. Метеорологи не ошиблись в прогнозах. Жители соседних вилл устроили пикник на свежем воздухе. Неужели ты не чувствуешь сладкий запах барбекю, жаренных на углях колбасок, не слышишь детского смеха? Отвлекись от грустных мыслей. Присаживайся сюда, — Гай расположился на скамье, жестом приглашая Софию присоединиться к нему.

— Где твоя голубка? Почему она не прилетает?

Мужчина нахмурился. София опустилась рядом в ожидании ответа. Но его так и не последовало.

«Странная реакция на простой вопрос.

Словно между ними существует связь. Прирученная птица бросила хозяина, почуяв опасность, исходящую от него?»

— Все не так. Она исчезла, поняв, что я отдаляюсь.

— Что? Ты отдаляешься от голубя? Что за бред? Соглашусь, я видела сегодня немало, но...

— Это не обычная птица.

София посмотрела на собеседника, устремившего глаза вдаль. Словно он выискивал среди белоснежных перистых облаков росчерк голубиного крыла.

— Это воплощенная душа женщины, которую я любил больше жизни.

София закашлялась:

— Извини. Я должна была уже привыкнуть к чудесам. Рядом с тобой нет места обыденности. Но воплощенная в птице душа как-то не укладывается в рамки моего представления о переселении.

Гай вздохнул. Скрестив на груди руки, несколько мгновений размышлял. Потом начал свой рассказ:

— Я не собираюсь тебя переубеждать. Что за рамки? Кто их установил? Твой приземленный разум?

Знакомо ли тебе понятие «скользящие души»? Вряд ли. Оно в ходу лишь в определенных кругах, у посвященных в Тайну. Ты никогда не задумывалась о том, что среди сотен миллионов глаз находишь единственные, которые не можешь отпустить? Когда, встретившись с ними взглядом, мгновенно проникаешься уверенностью, что чудо свершилось? Одно из расхожих объяснений, доступное обывателю — любовь с первого взгляда. На самом деле скользящие души связывает не только она, но и неразрешимые из воплощения в воплощение задачи. Невозможность найти правильный путь, чтобы разрубить так называемые кармические узлы. Да, у людей есть понятие «карма», но оно не вполне соответствует истине, подразумевая лишь причинно-следственную связь, наказание или награду. Скользящие души связаны не только кармой, но и источником, из которого они вышли, словно близнецы. Они вибрируют в одинаковой тональности, их аура имеет похожий оттенок. Различие в том, что рождаться они могут в тысяче миль друг от друга, одна раньше или позже другой.

Их жизни всегда посвящены поиску друг друга. В каждом воплощении они, рождаясь в разных телах, идут навстречу, несмотря на любые препятствия.

В последний раз она получила имя Виктория. Сильная ведьма, имеющая власть над миром мертвой материи, появилась на свет в семье обычных служащих. Природа проявила разнообразие, сотворив близнецов. Сестры, похожие словно две капли воды внешне, были антиподами внутри. Ирина родилась на минуту позже и не унаследовала таланта сестры, но отличалась упорством, способностью к мимикрии и отличным знанием физиогномики. Постепенно именно младшая снискала славу известной на всю Москву ясновидящей. Не удивляйся — разговор о твоем городе! От клиентов не было отбоя. Она манипулиовала недалекими человеческими умами и жила в достатке, правда, с пустотой в душе. Старшая сестра, зная о скрытой в ней силе, не смела ее использовать, подсознательно опасаясь последствий. Вышла замуж — как часто бывает, несчастливо, но терпела, создавая иллюзию идеальной семьи. Еще немного, и придуманное благополучие реализовалось бы, но Виктория не догадывалась, что я уже вышел на ее след.

Предугадываю твой вопрос, дорогая Софи.

Мои способности превосходят дар Виктории. Найти человека по свойственной лишь ему вибрации никогда не составляло для меня труда.

Младшая сестра быстро пошла со мной на контакт на оккультном форуме и, потакая собственной гордыне, раструбила незнакомцу о талантах старшей.

Нам оставалось лишь встретиться. Я раздумывал над двумя вариантами. Прилететь в Москву и подстроить случайное знакомство. Но на своей территории, имея за спиной мужа и сына, Виктория казалась неуязвимой. Поэтому я решил идти обходным путем. Сложным, но очень романтичным. Я заманил ее на венецианский карнавал. Воспользовался внешним сходством сестер и их детской страстью к шалостям и подменам. Она прилетела в Венецию по паспорту внезапно заболевшей Ирины и угодила в мои тщательно расставленные сети.

— А зачем столько сложностей, Гай? Если вы предназначены друг для друга, почему сразу было не признаться ей в любви?..

— Да никто не говорит о любви в начале поиска. О ней никто не думает. Скользящие не означают «влюбленные». Снова и снова они преследуют цель, которую не удается достичь. Лишь получив желаемое, они приостанавливают кружение по реке жизни.

Итак. Я продолжу. Не возражаешь?

Тогда, я и не помышлял о близости с ней. Моей целью был медальон, вот этот! — рука Гая нырнула в прорезь рубашки, извлекая на солнечный свет змеиное украшение. — Эта безделица была украдена ею в предыдущем воплощении^[1].

— О господи, — София прикрыла лицо ладонями. — Я ничего не понимаю.

— Не волнуйся. Ты же слушала сказки, рассказываемые отцом. Считай мой рассказ очередной небылицей. И ничему не удивляйся...

В начале семнадцатого века мы, уроженцы Швабии, стали любовниками. Я, сын герцога Макленбергского, она — дочь природы, рожденная в семье барона и живущая в затерянном среди Шварцвальда селении. Однажды, возвращаясь с охоты, я встретил на лесной опушке красивую черноволосую девушку, разговаривающую с ветром. Мы полюбили друг друга с первого взгляда. Но жизнь развела нас по обе стороны добра и зла. Я в поисках истины перешел под власть великого Гернунноса, он осталась верна светлой Богине. Хитрая бестия, догадавшись, что душу мою постепенно поглощает Тьма, заманила на любовное ложе и выкрала знак особой силы, ключ к вечной жизни. На несколько лет она исчезла из поля моего зрения вместе с медальоном. Все последующие годы я посвятил поискам. Наведенный ею морок путал следы. Каково же было мое удивление, когда я узнал, что состарившаяся в одиночестве знахарка ни разу не покидала своей лесной хижины! Выйдя на ее след, я, к тому времени вступив в сан архиепископа Фрайбургского, приговорил ведьму к сожжению в надежде, что под страхом смерти она вернет украденное. Увы, моя неверная возлюбленная проявила неожиданную стойкость и унесла тайну с собой в могилу.

Сердце жестокого палача не выдержало утраты. Я скончался в тот же день, не успели остыть угли от ее костра…

София перевела дыхание. Она ловила каждое слово.

— Вернемся в настоящее. Я искал Викторию в ее новом воплощении с целью разведать, куда она спрятала медальон. Когда она оказалась в моих руках, не составило труда погрузить ее в транс и шаг за шагом приблизиться к событиям прошлой жизни. Но меня ждало великое разочарование. Узнав о местонахождении амулета, я не смог бы его взять. Уходя на костер, ведьма наложила на него мощное охранное заклятие.

Заклятие могла снять одна ни о чем не ведающая душа, родившаяся, как и мы, вновь, совершенно забывшая о знакомстве со знаменитой ведьмой Шварцвальда. Но это немного другая история, Софи. Довольно долгая и со счастливым концом.

Поняв, что ведьма вновь обвела меня вокруг пальца, я рассвирепел. Я оставил униженную Викторию в Венеции и, не прощаясь, немедленно покинул город. Но безжалостный фатум поверг гордеца на колени. Телесная близость с ней разбудила во мне забытую страсть. Прошлое вернулось. Содрогаясь от пожирающего душу огня, я начал следить за каждым ее дальнейшим шагом. Это было легко. После возвращения из Венеции передвижение несчастной обезумевшей женщины стало весьма ограниченным. Младшая сестра, договорившись с ее мужем, заперла бедную Викторию в клинику для душевнобольных. Я, прилетев в Москву, несколько часов провел под ее окнами, но безрезультатно. Моя возлюбленная отказывалась говорить.

Возможно, она не слышала меня, находясь под воздействием успокоительных препаратов. Сгорая от зависти к талантам старшей, Ирина рассчитывала, что сильные психотропные вещества лишат сестру сил, но просчиталась.

Встреча была уже не за горами. Следующий венецианский карнавал обвенчал нас. Виктория, поклявшись в вечной любви, преподнесла мне невероятный подарок, вернула то, что я искал столетия, но поверь, София, ее нежность была для меня ценнее замысловатой серебряной подвески. Именно любовь дарила мне силы и молодость.

— Ты помнишь свою прошлую жизнь? Во всех подробностях?

— Не во всех, лишь основные ее события, создававшие опыт, плохой или хороший, важный для будущего воплощения. Обычным людям это не под силу. Их ментальная оболочка подвергается с педагогической целью обнулению во имя сохранения Тайны. В итоге мы имеем чистый лист. New Game.

— Извини, я прервала твой рассказ. Что случилось потом?

— Любимая покинула меня в начале этого года. В каждом воплощении она не может перешагнуть сорокалетний рубеж. Прах Виктории развеян над волнами венецианской лагуны, таково было ее желание. Сейчас ее сущность присутствует в в образе белоснежной птицы, тотема. Знакома с таким понятием?

София утвердительно кивнула.

«Слышала из индейских поверий. Дух-хранитель».

— Я собирался покончить с собой, как и в прошлый раз, на закате дня ее ухода, но был вынужден согласиться на нынешнюю авантюру. Одной из моих немногочисленных обязанностей является каждые двадцать лет возглавлять шутовской суд над семью глупцами. Не скрою, мне немного жаль бедняг, которые томятся сейчас в запертом отеле.

— Ты хотел умереть? Не видишь смысла в дальнейшем существовании? — осмелилась спросить София.

— Не вижу. Предначертанное уже свершилось. Как человек я бесполезен.

— А как… Другой? — голос женщины дрогнул.

— Другой бессмертен, и пришло время найти ему новое тело.

— По-моему, я вновь схожу с ума…

— Поверь в сказку. Логика взаимно проникающих миров совместима лишь косвенно, ассоциативно. Только человек с свехразвитым сознанием найдет точки соприкосновения и расплетет узор. Остальные видят подсказки их лишь во снах.

— А кто он?

Гай рассмеялся. По-мальчишески, с задором.

Облик его поплыл, приобретая черты молодого, щегольски одетого капера.

— Обожаю бахвалиться, красавица! Твой покорный слуга весьма оригинален в суждения и поступках, к тому же не обделен чувством юмора. Экстравагантен и непредсказуем. Поэтому любим женщинами всех мастей: от беззубо шамкающих старушек до пухлых нимфеток! Я — Мудрый Шут, всезнающий Джокер. Карта Зеро в колоде Тарота. Чаще всего откликаюсь на «Того, Кто Живет Среди Людей». Но ты и сама это слышала. Я здесь с начала времен и до их конца, чтобы наблюдать за человеческими особями и, насмехаясь над ними, направлять к совершенству. Я не Зло и не Добро, не Свет и не Тьма. Я — судья, жестокий и справедливый. Способный уничтожить младенца, которому на роду написано раскачать чашу весов. И спасти страждущего преступника, раскаявшегося в содеянном, если его стремления укрепят равновесие. Все взаимосвязано, женщина. Погибнут люди, исчезнут Стражи, следом и моя сущность рассеется без следа.

— Неужели люди, что ждут твоего приговора, так опасны? Я полагала, что они вредят лишь себе. Какой урон нанесет человечеству Гаспар собственным чревоугодием? Думаю, наоборот, он увеличит количество рабочих рук, обслуживающих его. Или душевнобольная Аннет? Сибилла, помешавшаяся на модных брендах? Или парочка неразлучных пенсионеров?

— Ты мыслишь настоящим, держишь в руке лишь один кусочек пазла, а мне открыто будущее, и перед глазами пестрит бескрайнее полотно мозаики. Если мы сейчас не остановим госпожу Пуатье, то она через месяц покончит с собой. Ее труп пролежит в запертой квартире не менее месяца, пока не будет найден беременной консьержкой, у которой немедленно случится выкидыш на позднем сроке. На свет не родится человек, способный сделать прорыв в медицине. Без него будет запущен маятник разрушения, потому что во влажных лесах Амазонки уже появился на свет вирус, способный уничтожить половину населения этой планеты.

Сибилла, поклоняясь идолу Алчности, пройдет по жизни, оставляя вокруг разрушенные семьи и разбитые сердца. Нереализованные мечты, неосуществленные стремления, не появившиеся на свет талантливые дети.

Гаспар, уткнувшись в тарелку, не заметит девушку, предназначенную ему свыше, от которой должен будет родиться великий клоун-иллюзионист, способный исцелять больных детей, заставляя их верить в чудо и смеяться от души… Мне продолжать?

— Нет. Мои познания в областях, не имеющих материальной основы, ничтожны. Я не смею оспаривать то, чего не ведаю. Допускаю, что дальнейшее… хм… грехопадение постояльцев отеля имело бы пагубные последствия для всего человечества… Но, не кажется ли тебе, что пережитого ими страха вполне достаточно? Почему смерть одного из них так необходима?

София не успела договорить.

Гай-пират повернулся к ней всем телом и гневно произнес:

— Только человек способен досуже размышлять о вещах, о которых не имеет ни малейшего представления! Законы парада планет незыблемы с момента сотворения первого греха. Лишь кровь одного из семи восстанавливает годами нарушаемый баланс. Добровольное самоубийство единожды не считается падением и прощается. Избранный должен пойти на него с чистым намерением, без трепета и сомнения, лишь так он спасет от скверны остальных. Его чистый дух, минуя слой размышлений и реинкарнаций, устремится вверх, примкнет к миру абсолюта. Это великое благо, недоступное пониманию трясущихся от страха овец, чьи лица я вижу сквозь стекла холла.

— Человеку свойственно бояться смерти.

— Люди боятся всего, что неведомо! Но стоит понять суть явления, как оно перестает пугать. Не так ли?

— Да, так, но никто не смог доказательно прояснить суть смерти.

— И не сможет. На том и основано поступательное движение вперед, совершенствование человеческих существ. Страх всегда порождает желание. Запомни это!

Страх смерти рождает стремление увеличить продолжительность жизни. Ученые не устают находить все новые и новые лекарства, омолаживая одних и излечивая других. Но цель прогресса — не в количестве прожитых лет, а в их качестве, не так ли? Мы, Стражи, не менее людей заинтересованы в их духовном росте. Страх смерти сдерживает незрелые души от самостоятельного перехода, заставляя окрепнуть. Тот же страх останавливает злодеев от рокового шага, сберегая кому-то жизнь. Этот страх заставляет купающихся в пороке обжорства и пьянства остановиться на грани, не нанося окончательного вреда собственному здоровью. Можно перечислять до бесконечности.

— Если я спрошу, ты мне все равно не ответишь, не так ли?

— Нет, не отвечу, никто не смеет нарушить великую Тайну. Если только намеком. Ты испытывала ее чаще, чем можешь представить. И делала шаг, ни минуты не сомневаясь в его правильности.

— Невероятно, — София прерывисто вздохнула, не в силах совладать со стуком рвущегося из груди сердца.

Оба замолчали.

Осторожно скосив глаза, женщина заметила, как Другой покинул тело Гая, вернув тому прежний облик. Она сидела рядом равномерно и глубоко дыша, пытаясь освободить разум от бесполезных размышлений, погрузиться в созерцание красоты окружающей природы, услышать ее тихую музыку.

На край скамьи опустилась бабочка-шоколадница и, грациозно сложив крылышки, спрятала в них огромные фиолетовые глаза.

— А у тебя есть тотем? — спросила София.

— Конечно! Он есть и у тебя, просто ты его не часто видишь.

— А как они выглядят?

— Мой — это ворон, черный как смоль. Мудрая, свободолюбивая и очень опасная птица. Чтобы увидеть свой, вернись в детство, вспомни, какое существо вызывало в душе прилив нежности и тепла, к кому всегда хотелось прикоснуться.

— Муська, белая словно снежок. Котенок, живший у бабушки в деревне.

— Тот, что забежал вчера ко мне в номер? Да, это он, — ответил Гай и взял ее руку.

Сердце Софии совершило кульбит.

Кирилл стоял у окна, судорожно вцепившись руками в подоконник. Он не сводил слезящихся от напряжения глаз с сидящих к нему спиной людей на скамейке. Некоторое время они мирно беседовали, созерцая величественную панораму. Потом, как догадался Кирилл по учащенной жестикуляции, их разговор изменил русло. Мало того, во внешности мужчины также произошли разительные перемены. Кирилл не видел его лица, но заметил, что вместо обычного пиджака на старике блеснул сиреневым атласом старинный камзол. Короткие седые волосы потемнели и сами сплелись в хвост.

Кирилл отступил от окна на шаг, опустил голову, протирая глаза от слез. Ему показалось! Игра света. Встряхнувшись, он вновь вернулся на наблюдательный пункт и всмотрелся внимательнее. Без сомнений, ему все почудилось. Рядом с Софией сидел коротко стриженный мужчина в пиджаке, тот самый старик, устроивший в отеле ужасный балаган.

— Что они о себе думают? Кто им дал право держать нас взаперти? Если они обвиняют меня в краже, пусть заявят в полицию, пусть меня осудят, но прекратят издеваться. Это банда извращенцев, не иначе! — заскулила за спиной Кирилла малышка Сибилла.

Она вышла из зала ресторана в компании с толстяком Рибо и меланхоличной Аннет, и без сил опустилась на мягкий диван в холле.

— Да, на террористов они вряд ли похожи… Команда клоунов, ряженых актеров-садистов под предводительством сумасшедшего, помешанного на судебных процессах. Мужик явно не пропускал ни одного ток-шоу. И, создав собственный сценарий, воплощает его в жизнь, — поддержал ее Гаспар, садясь рядом.

— А как ты объяснишь наши галлюцинации в парке?

— Детка, не будь наивной, нам что-то подсыпали в еду за ужином. Мы были под кайфом!

— Гаспар, пожалуйста, дотронься до моей руки, — попросила Аннет. — Что ты чувствуешь?

Кирилл с удивлением обернулся к троице, отвлекшись от наблюдения за Софией.

Толстяк осторожно ощупал протянутую руку, помял локоть, потянул за пальцы.

— А что с твоей рукой, милая фройляйн? — спросил он в недоумении. — Обычная женская рука, в меру упитанная, теплая, приятная на ощупь.

— Не может быть, — Аннет рухнула на диван рядом с хныкающей Сибиллой. — Она была жесткой и холодной словно… мрамор…

— Ну, вот тебе и еще одно доказательство — все проблемы у нас в головах. Мы приняли наркотик и подверглись внушению. Меня напугали притаившиеся в засаде эсэсовцы. Ты решила, что превратилась в статую, — бодро констатировал Гаспар Рибо.

— Опомнись, Аннет, хочешь я укушу тебя за палец!? — предложил он вдогонку.

— Нет, — выдохнула побледневшая блондинка и, испуганно отодвинувшись, скрестила руки на груди.

— Мы должны найти другой выход из отеля, — подала голос Сибилла, — и добраться до ближайшей виллы. Тогда сможем сами вызвать полицию, и они сцапают всю банду разом! — В ее огромных васильковых глазах вспыхнула надежда.

Гаспар поддержал подругу:

— Если главный вход заперт, можно попытаться спуститься из окон второго этажа… Или, пробравшись в зону спа-центра подальше от главного входа, выбить окно.

Размышления француза оборвали появившиеся в холле отеля Стражи.

Словно догадавшись о намерениях пленников, они окружили их кольцом, отрезая путь к лестнице и коридору.

— Нет, ну ты посмотри, это же произвол чистой воды! Мы требуем вызвать полицию!

Возмущенные вопли Гаспара прервал подкативший к нему на ржавом трехколесном велосипеде Малыш.

— Ты зачем шумишь, толстяк? — спросил он капризным голосом и отвесил французу смачную оплеуху.

Не ожидавший нападения месье Рибо во весь рост растянулся на полу.

— У меня от криков ваших зубки болят и писать охота, — обиженно всхлипнул ребенок Страж и, водрузив на велосипед толстую попку, покатился по коридору в сторону спа-центра.

Кирилл, пряча негодование под маской безразличия, повернулся к окну. Скамейка на пригорке уже была пуста. Два человека приближались к отелю, держась за руки, словно добрые друзья… Какого черта!

Сердце его бешено заколотилось, но не от ревности, а от неописуемого страха. Рядом с Софией шел не постаревший ни на год гость столицы, Клайв Мортон.

— Кирилл, что ты там высматриваешь? — обратилась к нему поднявшаяся с дивана Аннет.

— На тебе лица нет, словно призрака увидел.

Молодой человек вцепился ей в локоть.

— Посмотри, видишь человека, идущего рядом с Софией? Ты знаешь, кто он?

Аннет прищурила близорукие глаза.

— Странно… Я полагала, он уехал этим утром, раз его нет со всеми. Да, я знаю его. Он проживал в сьюте на самом верху. Именно этот джентльмен пригласил нас вчера на ужин. Очень обаятельный душевный мужчина, явно неравнодушный к моей русской подруге.

— Почему же я не видел его вчера? Хотя да! — Кирилл ударил себя по лбу ладонью. — Вспомнил: ужин принесли в номер, я не захотел спускаться в ресторан.

— Ты знаком с ним?

Кирилл нахмурился:

— Да, можно так сказать. Мы встречались около десяти лет назад…

— И между вами что-то произошло? — допытывалась Аннет.

— Нет, да, точнее — ничего сверхъестественного… В отличие от того, что происходит сейчас. Аннет, как ты объяснишь исчезновение нищего старика и появление вместо него Клайва Мортона?

На мгновение Аннет замолчала в нерешительности.

— Я не знаю, что сказать, Кирилл… Я не встречала человека с таким именем, нашего знакомого англичанина зовут Гай. Фамилию не помню. А старик? Может быть, он просто-напросто покинул отель? Надоело играть с нами. Опять-таки — хорошая новость.

— Может быть… Только я не уверен, что игра закончилась.

Аннет прерывисто втянула в себя воздух:

— Я тоже. Но помечтать не вредно.

София шла рядом с Гаем, не чувствуя под собой ног. Парила. Сейчас все ее ощущения сконцентрировались на тепле его ладони. После того как Гай взял ее руку, более он ее не отпускал.

Их немой диалог прервался сам собой. Остались лишь обрывки мыслей-недомолвок, нечеткие зрительные образы, кусочки эмоций. Он не вмешивался в путаницу, образовавшуюся в ее голове, не пытался упорядочить хаотичный поток. Казалось, все внимание Гая сконцентрировалось на осязании ее руки. Он исследовал каждый палец, каждый ноготок, потом развернул ладонь верх и принялся внимательно изучать рисунок папиллярных линий. София, забыв о дыхании, не сводила с него восторженных глаз.

Прочтя узор, он улыбнулся собственным мыслям и закрыл глаза.

Несколько минут сидел неподвижно, погрузившись в глубокий транс. София наблюдала, как дрожат его ресницы, как напряглись крылья изящно очерченного носа. Она невольно залюбовалась красивым рисунком губ, абрисом подбородка.

— Пора! — прошептал он, возвращаясь из мира грез. — Милая Софи, твоя роль защитника сыграна. Сейчас ты станешь свидетельницей ломания комедий. Уверяю тебя, ни один из грешников, запертых в отеле, не осознает до конца, что с ними происходит. Основная их версия, что мы актеры, нанятые богатым извращенцем. Несколько минут назад они безуспешно требовали вызвать полицию и даже разрабатывали план побега.

— Откуда ты знаешь?

— Не я, моя вторая половина. Все вариации будущих событий ему известны заранее. Наш симбиоз — страшный сон любого игорного дома. Из сего факта логически следует, что я чертовски богат.

— И привлекателен, — невольно добавила София.

Гай рассмеялся:

— Хладнокровный убийца одиноких, изголодавшихся по романтике интроверток.

— Точно.

^[1]  Эта история подробно рассказана в «Скользящие души, или Сказка Шварцвальда». — Прим. Авт.