Часть 1. Школа. Глава 9.

Инга.

По поводу поступления я особенно не заморачивалась, — да и настроение было не для свершения подвигов. Поэтому мы с мамой просто выбрали ближайший к дому техникум, в котором на тот момент самой престижной считалась группа модельеров верхней одежды. Признаюсь честно, быть модельером до этого дня я как-то даже и не мечтала, — да и вообще имела весьма поверхностное представление об этой профессии, — но я с детства неплохо рисовала и очень любила это дело, так что подобное решение показалось мне на тот момент единственно правильным.

Кроме того, — по счастливой случайности, — именно в этом техникуме работала преподавателем математики какая-то очень хорошая подруга старой приятельницы моей бабушки, которая, разумеется, пообещала подстраховать меня на вступительных экзаменах. Несмотря на то, что вообще в этот техникум конкурс был всегда небольшой, — он не пользовался особым почетом у выпускников школ, — но именно эта специальность, появившаяся там всего лишь в прошлом году, пока вызывала повышенный интерес у абитуриентов, которые усиленно стремились попасть именно на нее. Так что существовала весьма реальная опасность не поступить, — точнее, не набрать достаточное количество баллов именно для этой специальности, — а другие, имеющиеся в данном учебном заведении, не привлекали меня от слова вообще.

Поэтому, для большей надежности, я записалась еще и на подготовительные курсы, — чтобы уж точно не пролететь.

Вступительные экзамены мне предстояло сдавать по двум предметам: диктант по русскому языку и устный — по математике. Мне изначально повезло. Учительница, которая вела занятия по русскому языку на подготовительных курсах, сразу же выделила меня из числа остальных абитуриентов, поскольку мне, — единственной, кстати, из всей группы, — удалось написать два проверочных диктанта на “пятерки”. Признаться честно, до этого, — проучившись четыре с половиной года у нашей чудесной Полины Дмитриевны, которая никогда не видела во мне особых дарований, — я как-то даже и не подозревала о том, что у меня имеются такие исключительные способности к русскому языку. А на последнем занятии, перед самым экзаменом, мне удалось окончательно расположить эту преподавательницу к себе, поразив ее просто до глубины души.

Она вызвала меня к доске для разбора очень сложного, по ее словам, длинного предложения, заранее предупредив, что это задание слишком тяжелое для уровня выпускников девятого класса, но она поможет, объяснит и подскажет. Я разобрала это предложение полностью самостоятельно и без единой ошибки. Учительница была сражена моими талантами просто наповал и даже намекнула на то, что все это непременно зачтется мне на вступительном экзамене.

С математикой, правда, дело было посложнее. В школе, на выпускном экзамене, я сдавала геометрию, — специально, чтобы заранее подготовиться. Причем, — что немаловажно в моем случае, — я действительно учила, даже и не пытаясь воспользоваться шпаргалками, так что я была на все сто процентов уверена, что с этой стороны проблем не возникнет. Но вот второй вопрос в билете должен был быть по алгебре, — а с ней я, к сожалению, была не в таких хороших отношениях, как с геометрией. Но, к счастью, экзамен по математике должна была принимать как раз та самая учительница, которая пообещала меня подстраховать. Так что у меня были все основания надеяться на то, что все пройдет благополучно.

И я не промахнулась. Все действительно прошло без сучка, без задоринки. Я сдала оба экзамена на “пятерки” и, вне всякого сомнения, просто обязана была пройти по конкурсу. Правда, списки поступивших администрация обещала вывесить только через пару недель, но я почти не волновалась за свою судьбу.

На этих самых подготовительных курсах я познакомилась с молодым человеком по имени Миша. Ну, а что в этом такого?.. Я же твердо решила жить дальше, несмотря ни на что… Миша тоже поступал в этот техникум, только на другую специальность. Сначала мы с ним просто кивали друг другу и улыбались, как старые знакомые. А потом однажды встретились как-то на одной остановке и поняли, что мы живем, оказывается, совсем рядом. И после этого мы стали с ним ездить вместе.

На тот момент я полна была твердой решимости окончательно забыть Тимура, безумное увлечение которым уже принесло мне столько неприятностей и проблем. И поэтому знакомство с Михаилом восприняла поначалу, как дар судьбы. Этот молодой человек был очень вежливым и симпатичным, — и, что самое главное в данном случае, он совершенно не был похож на Малышева, о котором я до сих пор вспоминала с омерзением. Правда, он не был похож и на Тимура, к моему величайшему сожалению… Но об этом я уже старалась не думать…

Мы с Мишей начали встречаться и помимо подготовительных курсов. Но, чем больше мы с ним общались, тем острее я осознавала тот весьма печальный факт, что из этого ничего не выйдет, и наша дружба, к сожалению, никогда не перерастет в любовь.

С другой стороны, я с самого начала подозревала, что чувства Миши ко мне далеки от чисто дружеских. Правда, он пока молчал об этом и не пытался переходить ни к каким активным действиям, — возможно, понимая, что я не разделяю его привязанности. И я с сожалением думала о том, что, как только это случится, нам с ним придется расстаться. Миша очень нравился мне, но только как друг; с ним было легко и весело; но все это теряло всякий смысл по ночам, когда в сумбурных тревожных снах ко мне вновь и вновь приходил Тимур. И я просыпалась совершенно раздавленная и расстроенная.

И понимала снова и снова, что, пока я не смогу забыть о нем и выбросить его из своей головы, на каких бы то ни было отношениях с другими парнями можно просто смело ставить крест.

Признаться честно, по этому поводу я испытывала сейчас самые что ни на есть противоречивые чувства. С одной стороны, я реально искренне была полна решимости побороть это свое нелепое увлечение, вытравить из своего сердца образ этого мужчины и научиться, наконец, жить дальше без него. Но, с другой стороны, воспоминания о Тимуре были самыми теплыми и светлыми воспоминаниями в моей пока еще недолгой жизни, и я трепетно хранила их в самых потайных уголках своей души. Там, куда не было доступа никому. Даже маме и Ире.

В августе мы всей семьей поехали в Сочи. И там, на пляже, я познакомилась с мальчиком по имени Виктор, который внешне напоминал мне Тимура. Честно говоря, именно поэтому я поначалу и обратила на него внимание, хотя на самом деле это сходство было весьма и весьма отдаленным. Но то, что не сумела доделать матушка — природа, я постаралась просто дорисовать в своем воображении.

И какое-то время это даже работало…

Мы встречались с Виктором почти две недели, и, хотя между нами пока еще ничего не было, с каждым днем мне все больше и больше удавалось убедить себя в том, что этот мальчик действительно мне очень сильно нравится. Может быть, как раз потому, что, глядя на него, я каждый раз представляла на его месте Тимура. И чувствовала себя просто безумно счастливой.

Мое живое воображение очень ясно рисовало мне все эти прекрасные картины. Вот я выхожу из воды, и Тимур, открыв рот от изумления и восхищения, с обожанием смотрит на меня… Вот я, скучая, смотрю по сторонам, сидя за столиком летнего кафе, и Тимур несет мне поднос с напитками… Вот мы сидим на заднем ряду в кинотеатре, и Тимур, напрочь забыв про мелькающий на экране довольно интересный и захватывающий фильм, не отрываясь, смотрит на меня…

Я понимала, что все это не совсем нормально, и мои мечты, рано или поздно, заведут меня куда-нибудь не туда… Но именно эти сладкие грезы помогали мне найти утешение, справиться с болью и жить дальше…

В последний день перед отъездом мы отправились с Виктором гулять по пляжу и зашли очень далеко, — туда, где отдыхающих уже не было. Я чувствовала, что сегодня должно произойти нечто особенное, и с замиранием сердца ожидала этого. Ведь это был наш последний день, который мы могли провести вместе; неизвестно, сможем ли мы еще когда-нибудь увидеться, и я уже заранее грустила и скучала. Поэтому было бы вполне естественно сделать так, чтобы этот день запомнился нам обоим…

Я не сомневалась, что Виктора тоже посещают подобные мысли. И я не ошиблась.

Убедившись, что поблизости никого нет, Виктор остановился и притянул меня к себе. Память тотчас же услужливо подкинула мне видение того, как Тимур, в нашу последнюю встречу, обнимал меня, плачущую, пытаясь успокоить. И я невольно вся затрепетала в предвкушении…

Почувствовав, очевидно, мою реакцию, — правда, истолковав ее не совсем правильно и отнеся на свой счет, — Виктор начал целовать меня. Сначала очень медленно, легко, словно нерешительно, — а потом, ободренный ответными робкими движениями моих губ и языка, все более энергично и страстно…

Я зажмурила глаза, словно от удовольствия, и вся отдалась этим новым сладким ощущениям. Я словно плыла по теплым ласковым волнам, а солнышко светило на меня с голубых небес… И я даже и не пыталась противиться, когда он снял с меня шорты и топик, потому что, несмотря на охватившее меня полузабытье, прекрасно помнила, что под ними был купальник, в котором Виктор уже не единожды видел меня. О том, что будет дальше, я пока даже и не задумывалась. Я просто плыла…

Виктор потянул меня на песок, осторожно лаская мое тело. Я наслаждалась… Но почему-то как раз то, что я воспринимала все его ласки с закрытыми глазами, и не понравилось ему, в конечном итоге. И он все испортил.

— Инга!.. — позвал вдруг он меня, опираясь на локти и приподнимаясь надо мной.

— М-м-м?.. — лениво отозвалась я, улыбаясь от удовольствия и ощущая себя просто на вершине блаженства, которую мне совершенно не хотелось покидать.

— Посмотри на меня! — попросил Виктор.

Мои глаза послушно распахнулись. Я словно очнулась от зачарованного сна. И одновременно с этим мое сознание, затуманенное сладкими воспоминаниями и упорным самовнушением, вдруг разом прояснилось. И я пришла в себя.

Я с величайшим изумлением уставилась на склонившегося надо мной полуобнаженного молодого человека, словно не совсем понимая, что конкретно вокруг меня происходит. Потом медленно перевела взгляд на его руку, лежащую на моей голой груди. И буквально содрогнулась всем телом от запоздалого смущения и еще чего-то, весьма напоминающего ужас.

Я поспешно села и скрестила руки на груди, словно пытаясь таким образом прикрыться, — что было на самом деле весьма наивно. Теперь я уже не в силах была понять, как вообще позволила Виктору зайти так далеко.

Он тоже смотрел на меня сейчас растерянно и даже испуганно, явно, не понимая, в чем его ошибка, и что он сделал не так?..

— В чем дело? — тихо спросил он, снова нерешительно пытаясь обнять меня, но я непроизвольно отшатнулась от него и отодвинулась еще дальше. — Инга, что случилось?

Я растерянно смотрела на него, совершенно не представляя, что ответить, и с мучительной ясностью осознавая, что Виктор — это не Тимур; он никогда им не был и никогда, к сожалению, не станет. И можно сколько угодно пытаться обманывать себя, закрывая глаза и занимаясь самовнушением, но от этой печальной истины никуда не денешься. И я прекрасно осознавала теперь, что это вовсе не с Виктором, а с Тимуром, — а точнее, с тенью Тимура, витающей где-то в моем подсознании, — я собиралась сейчас заняться любовью. Но от себя не убежишь, как ни горько это было в тот миг осознавать. И Виктор навсегда останется всего лишь Виктором. А Тимура нет и никогда больше не будет рядом…

Я поспешно вскочила на ноги и торопливо начала приводить в порядок свой купальник. И в этот самый момент я неожиданно ощутила себя настолько грязной и оскверненной, что у меня возникла просто непреодолимая физическая потребность немедленно вымыться. Даже после той истории с Олегом у меня не было такого жуткого чувства. А тут аж все тело словно зудеть начало, покрывшись коркой нечистот…

— Я хочу искупаться! — сказала я и бегом бросилась в воду. К счастью, Виктор за мной не последовал.

Когда, чуть ли не полчаса спустя, уплававшись вволю, успокоившись и сумев взять себя в руки, я вышла, наконец, из моря, он все еще сидел на том же самом месте, где я его оставила, и, обхватив колени руками, задумчиво наблюдал за мной.

— Извини, Витя, — тихо сказала я, избегая смотреть ему в глаза, — но продолжения не будет!

Хоть я и пришла в себя за это время, но чувствовала я себя сейчас крайне некомфортно.

— Да я уж так и понял! — отозвался Виктор, потянувшись за лежащей рядом с ним на песке рубашкой, и встал на ноги. — Только, пожалуйста, объясни, с чего ты вдруг так?.. Я тебя обидел?..

По-прежнему не глядя на него, я надела шорты и топик прямо на сырой купальник, и они моментально намокли насквозь. Но стоять перед Виктором практически обнаженной мне было сейчас жутко некомфортно. Я зябко поежилась от неприятного ощущения, которое доставляла сырая одежда, и в душе понадеялась на то, что яркое солнце быстро высушит ее прямо на мне.

Виктор подошел ко мне сзади и обнял меня за плечи. И этот его жест показался мне совершенно дружеским, без малейшего сексуального подтекста.

— В чем дело, Инга? — ласково спросил он, и в его голосе я больше уже не различила обиды. — Я сделал что-то не так?.. Чем-то обидел тебя?..

Я повернулась к нему, заглянула в его полные раскаяния черные — как у Тимура — глаза и ощутила ком в горле. Я опустила голову, чтобы он не заметил готовых хлынуть слез, и тихо проговорила:

— Прости меня, пожалуйста! Просто я вдруг поняла, что еще не готова к этому!

— Хорошо, — спокойно отозвался Виктор. — Инга, все нормально! Я все понимаю!

— Ты не сердись на меня, пожалуйста! — снова принялась оправдываться я, чувствуя себя жутко виноватой перед ним. — Просто все произошло так быстро, а завтра мы уже уезжаем!..

Виктор за подбородок нежно приподнял мою голову и заглянул в мои наполненные слезами глаза.

— Все в порядке, правда!.. — заверил меня он. — Я не сержусь на тебя! Ты — классная девчонка, и ты мне очень нравишься! Но ты правильно сказала: мы действительно завтра уезжаем и, возможно, никогда больше не увидимся! И, наверное, не стоит начинать серьезные отношения, если нет возможности их продолжить!

— Спасибо тебе, Витя! — тихо отозвалась я и снова опустила глаза. Но плакать мне больше, слава Богу, не хотелось.

Виктор целомудренно и как-то совершенно по-братски поцеловал меня в лоб и сказал:

— Просто я действительно считаю, что ты заслуживаешь большего!

Мы неторопливо побрели с ним по пляжу обратно к пансионату. А мои мысли непроизвольно снова вернулись к Тимуру. Мы не виделись с ним уже больше двух месяцев, и до той минуты я действительно как-то искренне полагала, что он навсегда остался в прошлом. Я честно пыталась начать новую жизнь. И даже некоторое время всерьез верила, что у меня это получается. Но именно сейчас, — сегодня, на пляже, в обществе Виктора, — я с поразительной ясностью до конца осознала, что это невозможно.

Независимо от того, хотела я этого или же нет, — Тимур по-прежнему оставался частью моей жизни. Причем, очень важной ее частью. Центральной. И я поняла, что, пока мне не удастся либо завоевать его, либо до конца в душе смириться с тем, что это невозможно, я не смогу спокойно жить и встречаться с другими парнями, не представляя его на их месте. Все это было просто нереально и немыслимо, — но так же немыслимо для меня было сейчас перевернуть эту страницу моей жизни и навсегда вычеркнуть этого человека из своей памяти.

Вернувшись из Сочи, я в первый же день отправилась в школу, намереваясь еще раз поговорить с Тимуром. Я даже не представляла себе заранее, как именно построить этот наш разговор, — зато прекрасно понимала разумом, что ничего путного из этого, разумеется, опять не выйдет. Но я просто настолько сильно хотела снова его увидеть, что была готова ради этого буквально на все.

Но, как это и было, в принципе, вполне прогнозируемо, в школе меня ожидало полное разочарование. Побродив вволю по пустым коридорам и потыкавшись во все кабинеты, где, по моему мнению, мог бы быть Тимур, я его нигде, разумеется, не обнаружила. Конечно, существовала большая вероятность того, что он сейчас находится в отпуске или даже уже просто ушел домой, — ведь еще, как-никак, каникулы были в самом разгаре, и мало, кто из учителей трудился в поте лица и безвылазно сидел в своем кабинете целыми днями, — но я почему-то сразу же поняла, что это не так. Тимура здесь больше нет. И никогда уже не будет…

Чтобы подтвердить эти свои ужасные опасения, — или же, наоборот, опровергнуть их, если мне повезет, — я решилась зайти к Ирине Павловне.

Старая учительница, как всегда, встретила меня очень сердечно, но где-то в глубине ее глаз, спрятавшихся за очками с толстыми линзами, мне мерещилось осуждение. После десятиминутного разговора ни о чем, во время которого мы обе, словно сговорившись, не затрагивали эту больную тему, старательно обходя ее, я просто физически ощутила, что больше не в силах выносить этот немой укор, и сама завела разговор о том, что меня тревожило. Хоть мне и очень трудно было на это решиться.

— Ирина Павловна, вы осуждаете меня, да?.. — тихо спросила я.

Учительница подошла ко мне и обняла меня за плечи, словно пытаясь утешить.

— Осуждаю?.. — переспросила она удивленно. — Нет. Почему ты так думаешь?..

— Ну, из-за всей этой истории с Тимуром Александровичем, — пояснила я. — Вы считаете, что это я во всем виновата?

— Да нет, Инга, — с чего ты это взяла?.. — покачала головой Ирина Павловна. — Тимур все рассказал мне. Он сказал, что ты ни в чем не была виновата!

Я с трудом сдержала навернувшиеся на глаза слезы. За эти месяцы я стала какой-то слишком плаксивой; просто постоянно глаза были на мокром месте…

— Мне так стыдно из-за всего этого! — вздохнула я. — Наверное, все это было бы даже легче вынести, если бы это хоть отчасти оказалось правдой! Но я все равно чувствую себя такой виноватой перед Тимуром Александровичем… И вообще… — Я невольно замолчала, снова ощущая, что вот-вот расплачусь от обиды и жалости к самой себе. — Словно действительно это я нарочно пыталась оклеветать его…

Ирина Павловна смотрела на меня теперь по-доброму и с сочувствием, словно прекрасно понимая мое состояние. Может быть, мне действительно просто почудилось осуждение в ее глазах?..

— Мы много разговаривали с Тимуром на эту тему, — попыталась утешить она меня. — Он сказал мне, что не считает тебя ни в чем виноватой! Все это затеял Олег Малышев, так что винить во всем изначально следует только его! — Старая учительница тоже очень тяжело вздохнула и продолжила. — Честно говоря, я очень разочарована в Олеге! Я была о нем гораздо лучшего мнения! Никогда бы раньше и не подумала, что он окажется способным на что-то подобное!

— Мне тоже поначалу даже и в голову не пришло, что это именно он стоит за всем этим! — кивнула я. — Ирина Павловна, поверьте, между мною и Олегом ничего не было! Я пыталась встречаться с ним какое-то время, потому что все вокруг считали, что мне необычайно повезло, поскольку на меня обратил внимание сам Олег Малышев! Но я никогда не была влюблена в него и честно всегда ему об этом говорила! А потом я просто поняла, что больше так не могу! Он не нравился мне, и мне не хотелось, чтобы все вокруг считали меня его девушкой! Но мне даже и в голову не могло прийти, что он в отместку может выкинуть нечто подобное!

— Да уж… — покачала головой Ирина Павловна еще с одним неимоверно тяжелым вздохом. — Но Бог ему судья, — ведь беда-то даже и не в этом!.. Обидно, что из-за него Тимур ушел, — а для нашей школы это вообще настоящая трагедия!

Я ожидала этого. И внутренне, как мне казалось, была к этому готова. Но все равно мое сердце на миг словно остановилось, а дыхание перехватило.

— В каком смысле — ушел?.. — спросила я, прилагая титанические усилия для того, чтобы мой голос не прозвучал слишком встревожено. Просто немного удивления при обсуждении старого знакомого… Нельзя, чтобы Ирина Павловна догадалась о моих истинных чувствах…

— В буквальном смысле — ушел! — подтвердила мои худшие опасения Ирина Павловна. — Уволился из школы после окончания учебного года! Сказал, что ему предложили другую работу, с большей зарплатой, с перспективами… Но я-то его хорошо знаю; он такой гордый, такой… — Ирина Павловна на мгновение замолчала, словно подыскивая подходящие слова. — Такой уязвимый, на самом деле… А здесь его словно вываляли в грязи… Конечно, он просто не мог оставаться в школе после такого скандала!..

Я поспешно вскочила и бросилась к стоящей в углу раковине, — якобы, для того, чтобы вымыть свою кружку. А на самом деле, потому, что я не хотела, чтобы Ирина Павловна заметила вновь выступившие у меня на глазах слезы…

Лишь через несколько минут я сумела справиться с собой настолько, что почувствовала возможность говорить без опасения, что мой дрожащий голос выдаст буквально душившие меня чувства.

— Значит, — тихо произнесла я, — Тимур Александрович ушел из школы, фактически, из-за меня? А вы еще говорите, что я ни в чем не виновата!.. Да получается, что только я одна во всем этом и виновата!..

— Нет, Инга, ты здесь совершенно ни при чем! — снова попыталась убедить меня Ирина Павловна, — но я-то твердо знала, что это не так!.. — Тимур сказал мне, что ты не сделала ничего предосудительного, — такого, что могло бы вызвать весь этот скандал!

— Даже если он действительно искренне так считает, — мне-то от этого ничуть не легче! — с горечью обронила я. — Я-то прекрасно осознаю, что, если бы я не оказалась такой дурой, то Малышеву не удалось бы раздуть всю эту историю до таких вселенских масштабов!

Я еще какое-то время посидела у Ирины Павловны, честно пытавшейся меня успокоить, а потом, совершенно неожиданно даже для себя самой, решила отправиться прямиком к Тимуру домой.

По дороге я изо всех сил тщетно пыталась уверить себя в том, что это всего лишь визит вежливости с моей стороны. Я просто хочу лишний раз убедиться в том, что у Тимура все в порядке, — ведь это по моей вине он остался без работы!.. Возможно, я даже попытаюсь еще раз извиниться за свое глупое поведение, которое и привело к такой вселенской катастрофе… Но в глубине души я прекрасно понимала, что все это — неправда. Я просто хотела снова увидеть его. Хотела этого настолько сильно, что ни о чем другом не могла даже думать.

В последний раз… А потом я окончательно оставлю его в покое, понимая, что между нами не может быть ничего…

На двери нужного мне подъезда был кодовый замок. Но разве это могло стать для меня препятствием?.. Я была бы не я, если бы еще раньше, много месяцев назад, не сумела бы подсмотреть, какой код набирают жильцы этого подъезда. Квартиру Тимура я тоже вычислила тогда же. Поэтому сейчас, поднявшись на четвертый этаж, я с замиранием сердца позвонила в нужную мне дверь и стала ждать.

Мне открыла незнакомая пожилая женщина довольно приятной наружности, и у меня на какое-то мгновение аж дыхание перехватило от волнения: я подумала, что это, должно быть, мама Тимура.

— Здравствуйте! — как можно более вежливо проговорила я, изо всех сил пытаясь произвести на нее хорошее впечатление. Ведь она, — может так статься, — вполне может в будущем оказаться моей свекровью… — А Тимур Александрович дома?

— Вы ошиблись, здесь такие не живут, — равнодушно отозвалась женщина и уже начала было закрывать дверь, но я ухватилась за ручку и с отчаянием в голосе воскликнула:

— Не может быть!.. Подождите, ради Бога, не закрывайте!.. Он точно жил здесь!..

— А, так это вы, наверное, имеете в виду старых жильцов! — догадалась вдруг женщина. — Они съехали отсюда, уж пару месяцев как!.. Теперь мы здесь живем!

Лестничная площадка бешено закружилась у меня перед глазами, и я вынуждена была ухватиться рукой за косяк. Такого варианта развития событий я никак не могла предугадать…

— Как — съехали?.. — только и смогла выдавить из себя я, глядя на женщину, вероятно, с таким неподдельным ужасом в глазах, что она даже невольно заинтересовалась.

— Кажется, они получили квартиру в другом районе, — пояснила она, внимательно всматриваясь в мое лицо. — С вами все в порядке? Вы так побледнели!..

— Все нормально, — убитым голосом выдавила из себя я и тут же спохватилась. — А вы случайно не знаете их новый адрес?

Женщина озабоченно покачала головой.

— Нет, к сожалению. Мы переехали всего неделю назад и их уже не застали.

— Извините меня… — чуть слышно пробормотала я и повернулась, чтобы уйти.

— Девушка, с вами точно все в порядке? — крикнула женщина мне вслед. — Может, водички?..

— Нет, спасибо, — с трудом выдавила из себя я, медленно спускаясь по лестнице.

Я вышла из подъезда и села на лавочку около него, не понимая, что мне теперь делать.

Итак, Тимур Александрович уволился с работы и сменил место жительства.

И теперь, благодаря всем этим манипуляциям, он был потерян для меня навсегда.

Все закончилось, не успев даже начаться…