Часть 1. Школа. Глава 5.

https://youtu.be/f0xVb6--280?feature=shared

Инга.

— Инга!.. — громким шепотом позвал меня Олег, сидевший на третьей парте соседнего, среднего, ряда. Мог бы уж не стесняться и не приглушать голос. Все равно его услышали все.

От неожиданности я невольно чуть встрепенулась и подняла голову от двойного листа, на который весьма успешно и уверенно переписывала параграф из спрятанного на коленях учебника. В нашем классе шла контрольная работа по истории, и наш выдающийся педагог Тимур Александрович, возомнивший, несомненно, себя очень умным и хитрым, перед ее началом с весьма серьезным и авторитетным видом заявил нам, что сформулировал вопросы для нее так, чтобы ответы на них нельзя было просто скатать из учебника. По его словам, таким вот образом он сразу же сможет определить, действительно ли мы, его ученики, знаем и понимаем материал, — или же мы просто бессмысленно зубрим его. И, естественно, он совершенно искренне был уверен в том, что найти в учебнике прямой ответ на его вопрос попросту невозможно, и поэтому списать никто из нас не сможет.

Господи, наивный взрослый человек, давно уже позабывший, что значит учиться в школе!.. Очевидно, он даже и не подозревал, на что способны некоторые из его учеников, принципиально даже и не открывавших дома книгу, и, следовательно, вообще даже теоретически, в принципе, не представляющие, о чем идет речь в заданном параграфе. При этом они запросто, аккуратно положив учебник на колени, смогут найти в нем ответ на любой интересующий их вопрос и, в наглую, сумеют списать, не обращая ни малейшего внимания на стоящего буквально за спиной учителя.

Конечно, на подобную дерзость были способны далеко не все. Для этого необходимо было обладать стальными нервами, железной выдержкой и воистину беспардонной дерзостью. Но как раз всего этого мне было, явно, не занимать. Тогда как изучать дома заданный материал, готовиться к предстоящей контрольной, — да и вообще делать уроки, — я не желала просто катастрофически.

Даже ради Тимура Александровича.

Тем более, ради Тимура Александровича, в упор не видевшего меня и не желавшего замечать.

Разумеется, на неожиданный оклик Олега Малышева отреагировала не только я сама. На него повернулся и весь остальной класс во главе с учителем. Тимур Александрович очень внимательно посмотрел на нас обоих, — в этот момент мы с Олегом дружно уткнулись в свои листки и сосредоточенно продолжали старательно писать, — но, не заметив, кажется, больше ничего подозрительного, отвел глаза в сторону.

Как только он соизволил отвернуться, Олег тут же кинул мне пластмассовый треугольник с написанной прямо на нем карандашом запиской, и я, чуть приподнявшись со стула, довольно ловко поймала его. Очевидно, снова уловив какие-то непонятные звуки за своей спиной, Тимур Александрович быстро обернулся. Перед его взором предстал целый класс примерных учеников, уверенно строчивших что-то на своих листках и даже и не помышлявших о шалостях.

Словно инстинктивно догадываясь, кто главный зачинщик всего этого безобразия, учитель неторопливо прошелся по классу и остановился прямо за моей спиной. Я тут же незаметно передвинулась чуть поближе к столу, чтобы скрыть лежащий у меня на коленях учебник. Мне оставалось лишь надеяться на то, что Тимур Александрович его не заметит. При этом я сама, сжимая треугольник Олега в левой руке, правой рукой весьма уверенно строчила по памяти то, что мне удалось запомнить буквально в последнюю секунду перед тем, как учитель подошел ко мне. И мне теперь оставалось только молиться про себя о том, чтобы Тимур соизволил отойти раньше, чем я успею полностью переписать те два довольно длинные предложения, которые мне в такой критический момент все-таки удалось рассмотреть.

Постояв примерно минуту за моей спиной, учитель все-таки соизволил снова двинуться по проходу к своему столу, время от времени на мгновение замирая то возле одного ученика, то возле другого. Но все были заняты контрольной работой и, очевидно, не вызывали у него подозрений. Я невольно вздохнула с очевидным облегчением и слегка отодвинулась от парты, а потом, наконец, чуть расслабившись, перевернула линейку и пробежала глазами то, что накарябал на ней Олег.

“Пойдем вечером на дискотеку?”

“Хорошо”, — приписала я рядом и негромко кашлянула, желая привлечь внимание Олега.

К сожалению, — как этого и следовало, в принципе, ожидать, — вместе с ним обернулся и Тимур Александрович, который как раз стоял в тот момент в проходе у первой парты. Я, постаравшись принять самый невинный и наивный вид, на который только была способна, сосредоточенно шевеля губами, уставилась в свой листок. Введенный в заблуждение показным спокойствием в классе, Тимур снова отвернулся. Олег тут же кивнул мне головой, показывая свою готовность поймать линейку, и даже уже чуть приподнял руки в ожидании…

И я, не задумываясь больше ни о чем, кинула ему треугольник.

Олег даже слегка привстал, чтобы наверняка суметь поймать его, потому что он летел прямо к нему в руки… И тут произошло нечто невероятное. Треугольник, идеально долетевший по прямой уже почти до самого Олега, в самый последний момент, неожиданно, под воздействием каких-то неведомых высших сил, вдруг изменил траекторию полета почти под прямым углом и врезался точнехонько в голову Тимура…

В классе воцарилась гробовая тишина…

* * *

Тимур.

Что-то ударилось мне в затылок и грохнулось на пол. Ничего не понимая, я удивленно обернулся и в изумлении уставился на лежащий у моих ног пластмассовый треугольник. Разумеется, я сразу же сообразил, что вряд ли это именно я был его конкретной целью; скорее всего, ребята перебрасывались линейкой между собой, но что-то пошло не так, и коварный треугольник сам выбрал себе неподходящую мишень.

Я перевел взгляд на притихших учеников, которые все, как один, тоже уставились на меня с немым изумлением, четко написанным на любопытных лицах. Одна из девочек, сидящая на задней парте, — ее звали Инга, — непроизвольно чуть вздрогнула. На ее перепуганном личике отразилась такая гамма эмоций, что мне на мгновение показалось, что она сейчас попросту спрячется под парту. Ну, что ж, в данном случае подобное желание было, я бы сказал, вполне естественным в ее ситуации. Но она не сделала этого. Она осталась сидеть, пристально глядя на меня.

Встретившись взглядом с ее расширившимися от ужаса ярко-зелеными глазами, я, разумеется, только лишний раз удостоверился в том, что именно она является виновником всего этого безобразия. И слегка растерялся, признаюсь. Само по себе это происшествие было настолько неординарным и беспрецедентным, что я, честно говоря, даже не сразу и сообразил, как мне вообще на него реагировать.

— Извините, Тимур Александрович, — дрожащим, — очевидно, от страха или волнения, — голосом чуть слышно пробормотала Инга.

На мгновение я почувствовал замешательство. Разумеется, я знал, что должен как-то правильно отреагировать и наказать Ингу за ее выходку, потому что, если я оставлю ее проступок без внимания, это может в дальнейшем весьма серьезно отразиться на моем учительском авторитете. Но у напроказившей девчонки был такой трогательно-испуганный вид; ее зеленые глаза блестели так ярко, — от непролитых слез, подумалось мне, — что я просто реально растерялся еще сильнее и не сумел сразу же принять правильное решение.

Секунду спустя, — реально, как чертик из табакерки, — передо мной вырос этот накаченный светловолосый парнишка, Олег Малышев, с которым, — я знал это, — Инга дружила. Он молниеносным движением подхватил с пола треугольник и, нарочито скромно глядя мне в глаза, проговорил, театрально прижав обе руки к сердцу.

— Ради Бога, простите меня, Тимур Александрович!.. Я не хотел!.. Я не нарочно!.. Я даже сам не знаю, как у меня так получилось!.. Он у меня просто почему-то из рук вылетел!..

Я несколько мгновений смотрел в честные и искренние голубые глаза юноши, без малейшего колебания взявшего на себя чужую — я ни на миг в этом не усомнился — вину. Затем я перевел взгляд на девочку, на лице которой испуганное выражение сменилось видимым облегчением и надеждой на благополучный исход. Прямо доблестный рыцарь, пытающийся спасти смертельно перепуганную принцессу от злого дракона… В принципе, с моей стороны момент был упущен, и рвать и метать от ярости смысла не было. И я просто покачал головой безо всякого сожаления по этому поводу.

— Ну, друзья мои, вы даете!.. Полагаю, это будет первый и последний случай в моей практике!..

Они оба — и перепуганная насмерть девчонка, и ее верный рыцарь — вызывали у меня симпатию, и я ни капли не раскаивался в том, что поступил совершенно непедагогично и не стал их наказывать.

* * *

Инга.

Тимур говорил насмешливо, без тени обиды, и у меня отлегло от сердца. Я почувствовала, что мои губы сами собой растягиваются в робкой улыбке. В тот жутковатый миг я действительно была совершенно искренне благодарна им обоим: и Олегу, моментально бросившемуся мне на помощь и взявшему мою вину на себя, и Тимуру, прекрасно понимающему, кто истинный виновник этого происшествия, но, тем не менее, так легко и спокойно замявшему эту довольно щекотливую, не слишком приятную и даже опасную для меня ситуацию.

Правда, чувствовала я себя после всего этого не ахти, как хорошо.

К счастью для меня, вскоре прозвенел звонок. Я торопливо сдала Тимуру Александровичу листок с контрольной работой и выскочила из класса, — от греха подальше, — пока он не передумал и не решил-таки нас наказать.

В коридоре меня буквально через пару секунд догнал Олег.

— Ну, тебя угораздило же!.. — со смехом проговорил он. — Хорошо еще, что наш историк — мировой мужик!.. Другой на его месте мог бы к директору потащить и родителей вызвать, — а этот лишь рассмеялся!..

— Сама не знаю, как у меня так получилось!.. — нервно пробормотала я, пытаясь оправдаться. — Он ведь летел прямо тебе в руки!.. Я даже и сама не поняла толком, как это произошло, и почему он вдруг свернул в его сторону!

— Если честно, я тоже!.. — кивнул Олег. — Я аж обалдел!.. Нам повезло, что все обошлось!.. Так мы идем с тобой вечером на дискотеку или нет?..

Сейчас, после того, как Олег без малейших колебаний бросился мне на выручку и взял мою вину на себя, я реально готова была ради него на что угодно и пошла бы за ним хоть на край света.

— Да, конечно! — кивнула я с не наигранным энтузиазмом. — Давай сходим!

— Ну, наконец-то, мне удалось тебя уговорить!.. — искренне обрадовался Олег. — Если бы я знал, что для этого нужно запустить чем-нибудь в голову учителю, я уже давно сделал бы это!..

— Хочу особенно отметить, что я согласилась пойти с тобой еще до того, как угодила в него линейкой! — с невольным вздохом напомнила я.

— Главное — то, что ты вообще согласилась! — подытожил довольный Олег. — А когда, — это уже не имеет значения! Если честно, я уже почти отчаялся тебя когда-нибудь уговорить!..

В ответ я лишь улыбнулась, и при этом совершенно искренне.

На следующем уроке истории, состоявшемся через пару дней, Тимур зачитал оценки за контрольную работу. Как это ни странно, но своей фамилии в списке я так и не услышала. Я, разумеется, встревожилась не на шутку и тут же переспросила:

— Тимур Александрович, а как же я?..

Тимур посмотрел на меня очень внимательно, словно не зная, что мне сказать, а потом как будто вспомнил.

— Ах, да, Новикова!.. — кивнул он. — Мне нужно с тобой кое-что обсудить! Задержись, пожалуйста, после уроков!

От этих его слов мне, признаться, стало немного не по себе. Я не знала, чем они вызваны, и, в свете последних событий, вообще не совсем представляла, чего конкретно мне следует ожидать от этого человека. Может быть, он все-таки решил, хоть и с некоторым опозданием, наказать меня?..

Мысленно я уже на всякий случай подготовилась к самому худшему…

В тот день урок истории у нас был последним. Когда прозвенел звонок, ко мне подошел Олег. Он тоже, очевидно, был удивлен этой странной просьбой учителя, но, в отличие от меня, ничуть не был ею обеспокоен. Просто заинтригован.

— Как ты думаешь, чего ему от тебя надо? — спросил Олег.

— Не знаю, — недоуменно пожала плечами я, стараясь успокоиться и не нервничать раньше времени. Возможно, для этого нет никакого повода. — Странно, — ведь он еще никогда и никого не просил задержаться после уроков!

— Ты думаешь, это может быть связано с тем злосчастным треугольником? — предположил Олег. — Но тогда почему он и меня не попросил остаться?..

Я с сомнением покачала головой.

— Да нет, вряд ли… С чего бы ему теперь об этом вспоминать, — это было бы уже попросту глупо!

Олег на мгновение задумался над происходящим.

— Может быть, он все-таки догадался, что это ты его кинула, а не я? — проговорил он.

— Да он сразу же догадался об этом, я думаю, просто пожалел меня! — сказала я. — Понял, что я перепугалась, и не стал раздувать!

Олег кивнул, соглашаясь.

— Я тогда подожду тебя в коридоре, — предложил он. — Только ты постарайся, пожалуйста, долго не задерживаться, а то мне сегодня домой надо пораньше! Мать просила вернуться сразу же после уроков!

Это известие меня очень сильно обрадовало. И я тут же поспешно заявила ему:

— Тогда не жди меня, а иди домой! Неизвестно, что ему надо, и на сколько он меня задержит, — а я не хочу еще и из-за тебя переживать!..

Олег секунду поразмышлял. Было видно, что ему не хочется уходить без меня, но обстоятельства складывались так, что это действительно казалось более разумным. Про себя я очень желала, чтобы он пришел к такому же выводу.

— А ты не обидишься, если я действительно уйду без тебя? — нерешительно поинтересовался он.

— Да нет, не обижусь, — я же все понимаю! — поспешила заверить его я. — Иди спокойно домой, ничего со мной не случится!

— Тогда я, пожалуй, действительно не буду тебя дожидаться! — решился, наконец, Олег. — Надеюсь, у тебя все пройдет спокойно!

Я тут же заверила его в этом еще раз.

Терпеливо дождавшись, когда все наши одноклассники покинут кабинет, я, преисполненная всяческих тревожных предчувствий, подошла к учительскому столу.

Тимур Александрович поднял на меня голову, положил перед собой листочек с моей контрольной работой и спокойно проговорил, глядя прямо мне в глаза:

— Мне кажется, что ты списывала.

После этих его слов, да еще произнесенных его привычным совершенно ровным голосом без каких-либо эмоций, меня захлестнула горячая волна праведного негодования. Я была смертельно обижена, дико раздражена и совершенно искренне разгневана из-за того, что он вообще посмел предположить нечто подобное. Списывала я всегда и на всех уроках, но до сих пор еще никто из учителей не смог поймать меня с поличным, а не пойман — не вор!.. И меня донельзя возмутили эти его голословные обвинения. То, что на самом деле я действительно списывала, казалось мне сейчас попросту несущественным, потому что никак доказать это он не сможет. Просто пытается подловить меня и заставить сознаться. Но он не на ту напал! И я была полна решимости отстаивать свою правоту, в которой сама на тот момент была уверена на все сто процентов.

— Нет! — с абсолютно искренним возмущением в голосе воскликнула я. — С чего вы взяли?..

* * *

Тимур.

Признаться честно, я как-то даже и не ожидал от нее настолько эмоциональной реакции. Тем более, что со стороны эта девочка обычно выглядела довольно сдержанной и очень скромной. И вдруг — такое прямо-таки праведное возмущение!.. Я несколько ошарашено смотрел в совершенно честные глаза девчонки и даже сам не мог понять, верю я ей или же нет. С одной стороны, интуиция явно подсказывала мне, что с этой контрольной не все чисто, а интуиция меня подводила очень редко. Я знал, что она врет. Был уверен в этом на все сто процентов. Но, с другой стороны, эти бесхитростные невинные глаза, сверкающие от гнева и обиды, это искреннее негодование… Уловки этой девчонки могли ввести в заблуждение кого угодно. Но только не меня. И я был намерен вывести ее на чистую воду.

— Почему-то я в этом совершенно уверен, — сказал я ей, думая про себя о том, что эта девчонка, похоже, реально далеко не так проста, как кажется…

* * *

Инга.

От его слов у меня на мгновение замерло сердце, а потом понеслось вскачь, как сумасшедшее. Тимур Александрович говорил все это мне так спокойно, так уверенно, что я сразу же поняла: он действительно ни капли не сомневается в своей правоте и уверен в себе на все сто процентов. На какой-то миг мне, признаюсь честно, даже стало страшно; захотелось во всем признаться ему и покаяться во всех своих страшных грехах… Но это мое чистосердечное раскаяние длилось не дольше секунды. Вполне разумно и здраво рассудив про себя, что не пойман — не вор, — как я уже упоминала, — а следовательно, у учителя нет никаких реальных доказательств моего проступка, — одни только лишь совершенно необоснованные, на мой взгляд, подозрения, — я преисполнилась решимости до упора гнуть свою линию и ни в коем случае не сдаваться.

Пусть докажет. Или извинится за гнусную клевету.

— Тимур Александрович, вы же сами уверяли нас перед этой контрольной работой, будто составили вопросы таким образом, что списать будет попросту невозможно! А теперь вы обвиняете меня в том, что я, якобы, все-таки списывала!.. — гневно заявила я. — Вам не кажется, что вы сами себе противоречите?

— Что ж, я готов признать, что тебе это удалось! — спокойно покачал головой Тимур.

* * *

Тимур.

Зеленые глаза девчонки сверкали яростью и метали молнии. Я невольно задумался над тем, чем была вызвана такая излишне эмоциональная, на мой взгляд, реакция?.. Незаслуженной обидой?.. Или же просто злостью от осознания собственной неправоты?.. Если поначалу я лишь подозревал, что она списывала, то теперь, при виде ее праведного возмущения, я уже даже ни на йоту не сомневался в обоснованности этих своих предположений. Я точно знал, что она пытается обмануть меня. И существовал, как я полагал тогда, только лишь один надежный способ доказать это, которым я и собирался сейчас воспользоваться в случае необходимости, если она не признается во всем по доброй воле и все-таки вынудит меня пойти на это.

— Я не списывала! — твердо повторила девочка, смело глядя прямо мне в глаза.

Про себя я подивился такой дерзости, — или, точнее, если уж говорить начистоту, восхитился такой наглости. В принципе, мне даже импонировало это ее бесстрашие, и мне на самом деле вовсе даже и не хотелось припирать ее к стенке, но она не оставила мне выбора. И я все-таки решился воспользоваться последним средством вывести ее на чистую воду.

— Тогда докажи мне это! — сказал я ей. — Я хочу, чтобы ты прямо сейчас рассказала мне все то, что здесь написано!

Я был на все сто процентов уверен в том, что она не сможет этого сделать, и это раз и навсегда поставит точку в нашем споре. Но я ее недооценил.

Я сразу же понял это, когда увидел появившуюся на губах девчонки улыбку превосходства…

* * *

Инга.

Я чуть не рассмеялась прямо ему в лицо от облегчения, потому что он сам предоставил мне возможность достойно выйти из сложившейся довольно непростой ситуации. На душе сразу же стало спокойнее, и я тут же расслабилась, только сейчас почувствовав, что все это время была напряжена, как натянутая струна. Но оказалось, что, несмотря на свою редкую прозорливость и подозрительность, Тимур Александрович в глубине души был такой же наивный, как и все остальные учителя!.. Это было даже не смешно на самом деле!..

Ну, что ж, он получит сейчас достойный урок, который разом излечит его от всех дальнейших попыток поставить меня в неудобное положение!..

Бедный глупый Тимур Александрович!.. Разумеется, ему даже и в голову не могло прийти, что, благодаря прекрасной зрительной памяти, — фотографической, как говорят в таких случаях, — я помню эту злосчастную контрольную слово в слово, — до последней запятой, — и могу сейчас пересказать ее так, словно передо мною лежит открытая книга!..

Именно благодаря этой своей особенности я и умудрилась продержаться до девятого класса практически в отличниках, — хотя никогда не готовилась дома по устным предметам.

Ну, что ж, Тимур Александрович, приготовься, — тебя ждет сюрприз!..

Получи фашист гранату!..

* * *

Тимур.

Девчонка мило улыбнулась мне и без малейшей запинки начала шпарить текст из учебника, нарочито интонацией выделяя паузы на месте знаков препинания, чтобы я мог убедиться в том, что они тоже совпадают. Несколько минут я ошарашено слушал ее, следя за ней по ее же контрольной и с неподдельным изумлением отмечая, что она реально вызубрила ее слово в слово. При этом ее лицо просто светилось невинностью, а кристально честные глаза смотрели на меня в упор.

Да, я вынужден был признать, что она меня переиграла. Несмотря ни на что, я по-прежнему был уверен в том, что она меня просто ловко провела. Но доказать этого теперь не мог.

Ну, что ж, проигрывать тоже надо уметь достойно.

— Достаточно! — спокойным голосом прервал я ее затянувшийся монолог, выводя под ее контрольной “пятерку”. — Извини, Инга, я был неправ. Можешь идти.

Девчонка вся буквально залучилась торжеством. Ну, что ж, плутовка, радуйся, у тебя есть повод… С полным осознанием собственного превосходства над недалеким учителем, она чуть склонила голову, как бы принимая мои извинения, и лукаво улыбнулась.

— До свидания, Тимур Александрович! — веселым голосом попрощалась со мной она и гордо вышла из кабинета все с тем же видом невинной пай-девочки, которую плохие люди попытались поймать на чем-то недостойном.

Когда за ней закрылась дверь, я позволил-таки себе рассмеяться. Вот ведь мелкая плутовка!.. Ну, что ж, на этот раз ей удалось провести меня!.. Но больше у нее этот номер не пройдет!.. Уж об этом-то я позабочусь!..

Тогда я был уверен на все сто процентов, что, рано или поздно, все-таки сумею подловить ее. И тогда я смогу припомнить ей заодно и этот случай!..

И только лишь спустя какое-то время я понял то, что мне, считавшему себя таким хитрым и проницательным, тогда даже не пришло еще в голову. Благодаря подобным не совсем невинным выходкам этой девчонке удалось добиться главного.

Я все-таки обратил на нее внимание и невольно выделил ее из числа других учеников. Даже и не подозревая еще тогда, что именно это и было ее конечной целью.

* * *

Инга.

В тот день я воспользовалась тем, что Олег не стал меня дожидаться, как обычно, а уже ушел домой, и осторожно проследила за Тимуром Александровичем, намереваясь узнать, где он живет. У меня это получилось без малейшего труда. Я была готова изначально, как индеец, красться за ним по пятам и прятаться за кустами, но это не потребовалось. Не подозревавший ни о чем подобном Тимур за всю дорогу ни разу даже не оглянулся и потому, разумеется, не заметил, что я его преследую.

Это было для меня лишним доказательством того, что он на редкость самоуверенный и непробиваемый, и я снова возликовала в душе, что сумела так легко и ловко провести его и слегка посбить с него спесь. Впрочем, я прекрасно осознавала при этом, что впредь мне следует вести себя с ним гораздо более осторожно, по крайней мере, для того, чтобы у него никогда не появилось никаких реальных доказательств, подтверждающих мой обман.

Оказалось, что Тимур живет совсем рядом со школой, буквально в пяти минутах ходьбы, — что было, в принципе, не удивительно, ведь он сам в свое время тоже здесь учился. Конечно, мне, к сожалению, не удалось проследить его до самой квартиры, — иначе он, без сомнения, увидел бы меня и догадался, что я его преследую. Но, зная дом, в котором он проживает, и подъезд, выяснить его квартиру для меня уже не составит никакого труда.

В принципе, я считала, что обстоятельства складываются пока очень даже благоприятно для меня. А сегодня у меня вообще был на редкость удачный день. И я имела все основания полагать, что удача и в будущем не отвернется от меня.