Так надо.

Май выдался не по-весеннему жарким. Тася стала постоянно чувствовать усталость, недомогание. Списывая всё на жару, проводила больше время в саду, в открытой беседке, читала, устроившись в кресле качалке. Через две недели, в июне поехала на очередной профилактический осмотр. УЗДГ снова показало плохие результаты. Гинеколога встревожило состояние плаценты: ребёнок согласно параметрам практически не вырос из-за недостаточного поступления питательных веществ. Виктория Викторовна решила вновь положить Тасю в стационар. Краевой перинатальный центр закрыли на профилактическую обработку и ей дали направление в первый городской. По дороге она туда заехала.

— Меня направили из женской поликлиники к вам, на сохранение, когда вы можете меня принять? — поинтересовалась она в приёмном покое.

Дежурная медсестра перелистала журнал и сказала, что с местами проблема, сегодня всё занято, придётся приехать завтра с утра.

— Вот список вещей, которые нужно иметь при себе, ознакомьтесь.

Тася пробежав глазами по листочку бумаги, подумала: «Ничего нового, стандартный набор, как и везде».

Вечером, когда Саша пришёл с работы, она сообщила, что её снова кладут в стационар.

— Нужно чтобы малыш ещё подрос, для него сейчас каждый день важен, поэтому буду там находиться столько, сколько необходимо.

Александр, видя, что на этот раз в поведении жены нет ни суеты, ни тревоги, отнёсся к этому спокойно.

В девять часов утра по дороге на работу он завёз Тасю в перинатальный центр. Она сидела в приёмном покое вместе с другими женщинами, которые в основном ложились на плановое кесарево сечение. Тася украдкой разглядывала их утомлённые жарой, уставшие за девять месяцев от трудной роли будущей мамы, лица. Они сидели, поглаживая большие животы, видно успокаивая стремившихся на свободу малышей. Через складки одежды её живот почти не было видно. Ей остро захотелось, чтобы скорее наступил август, живот стал таким же большим как у этих рожениц, малыш подрос и тоже пинался и просился на волю.

Наконец наступила её очередь. Медсестра забрала обменную карту, куда были внесены все анализы и обследования, проведённые за время беременности, сделала записи в соответствующие журналы. Закончив работать с документами, она вышла из-за стойки и пригласила следовать за ней. Они поднялись на лифте на четвёртый этаж. У дежурного поста стоял молодой, русоволосый мужчина, в очках.

— Виктор Андреевич! Вот вам ещё одна пациентка, — сказала медсестра приёмного покоя, и отдала обменную карту.

— Татьяна, оформи женщину в мою палату, — попросил доктор дежурную сестру.

— У вас все места заняты. Народу тьма, уже неделю без Краевого центра работаем, — ответила та. Поинтересовавшись, как зовут новенькую, она предложила:

— Тася, давайте я вас пока положу в диагностическую палату. Там, правда, кушетка, но зато прохладно. Как только освободится место в палате, я вас сразу переведу.

— Хорошо, — согласилась Таисья и, прихватив сумку, последовала за ней.

Комнатка, куда её поместили, была небольшой. В противоположном углу, напротив её кушетки, стоял на тумбочке небольшой аппарат КТГ.

— Чтобы никто не мешал, я отгорожу вас ширмой, — хлопотала возле неё улыбчивая сестричка.

Едва Тася успела устроиться на новом месте, как за ней пришёл Виктор Андреевич и пригласил в смотровой кабинет. В комнате, куда они вошли, находилась молодая женщина — врач. После осмотра Тася, в который раз подробно рассказала свою историю. Оба доктора слушали внимательно, иногда задавали наводящие вопросы. Потом Виктор Андреевич сказал коллеге:

— На случай экстренного кесарева сечения, необходимо максимально подготовить ребёнка. Тридцать одна неделя всё-таки маловато для созревания организма, особенно дыхательной системы. Я назначу, к основному лечению, ещё дексаметазон.

— Что это за препарат? — поинтересовалась Тася.

— Это гормон. Он ускорить развитие лёгких.

Тася не была готова к экстренной операции, наоборот, она планировала при помощи лечения сохранить беременность до августа, да и пользоваться гормональными препаратами всегда опасалась. Однако добрые внимательные глаза доктора вызывали доверие. Немного погодя в палату пришла медсестра и сделала ей укол.

На следующее утро её перевели в палату, в которой лежало шесть женщин. Все готовились к родам.

— Что, тоже рожать? — спросила соседка справа. — А животик еще маленький…

— Что вы! Нам ещё до этого два месяца, — улыбнувшись, ответила Тася. — Мы пришли сюда подрасти.

Назавтра, в десять часов утра на обход пришла лечащий врач, пожилая, уставшая женщина. Она внимательно всех осмотрела, измерила давление, проверила листы назначений и, кратко ответив на вопросы, ушла.

Виктор Андреевич, принимавший в первый день Тасю, в последующие дни не обделял её своим вниманием. Через два дня, после поступления, пригласил на врачебный консилиум. После осмотра он попросил ей выйти из комнаты и подождать его за дверью.

Она дождалась, когда он выйдет, и они пошли по направлению к её палате.

— Я внимательно изучил вашу обменную карту, мне не понравилась плацента. Поэтому и занимаюсь вашим обследованием, — пояснил он

— Как вы думаете, я смогу доносить ребёнка до положенного срока? — спросила Тася.

— Всё будет зависеть от самочувствия вас и ребенка.

— Спасибо доктор.

— За что?

— За внимание. Если честно, медики, за редким исключением, когда узнавали о моём диагнозе, не особо меня им жаловали.

На завтра, она понесла в ординаторскую обменную карту, которую брала на консилиум. Услышав через приоткрытую дверь свою фамилию, она замерла: «Неужели снова начнётся то же самое, как и в больнице на Курнатовского? Скажут, что и здесь не лечат тетраплоидию» — с ужасом подумала она.

Постучавшись, вошла в кабинет, положила на стол своему врачу карту и быстро ушла в палату. Часа через два к ней пришла врач-терапевт, и сказала:

— Мы обсудили ваше состояние и решили перейти к более серьёзной терапии. С сегодняшнего дня будем капать магнезию в большой дозировке. Процедура довольно болезненная, но придётся потерпеть.

— Что-то с ребёнком не так?

— Про ребёнка ничего сказать не могу, спрашивайте о нём у гинеколога, а я занимаюсь вашим здоровьем. Мне не нравится, что у вас поднимается давление.

— Это у меня видно «синдром белого халата» — махнув рукой, ответила Тася. — Я когда лежала в Краевом перинатальном центре, у меня тоже давление поднималось.

— Хорошо если так, — улыбнулась в ответ доктор. — Но, подстраховаться будет не лишним.

Тася лежала, закусив губу, чтобы не закричать от боли. Ей казалось, что руку в локте, куда капал раствор, сломали. Доктор знала, о чём говорила, когда предупреждала о болезненной процедуре. Она с трудом выдержала, когда закончится раствор во флаконе и попросила медсестру наложить на место укола компресс, чтобы унять ломоту в руке.

День сегодня был неудачный. На УЗИ специалист, которая смотрела Тасю, сказала, что для срока беременности вес ребёнка маленький — примерно один килограмм двести грамм, видно плацента плохо выполняет свою функцию.

Тася весь день ходила расстроенная. Вечером, когда вся палата готовилась ко сну, она легла, отвернулась к стене, накрывшись с головой покрывалом. Её снова охватила тоска, что ничем не может помочь своему малышу. От бессилья она тихо заплакала. Со слезами не заметила, как забылась сном. Проснулась часа в два ночи от сильной, резкой боли в правом подреберье. Боль усиливалась каждую минуту, и вскоре терпеть её стало невыносимо. С трудом поднявшись с кровати, Тася пошла на пост. Дежурная сестра дремала, положив голову на руки.

— Вызовите, пожалуйста, дежурного врача, у меня сильно болит в правом боку, — попросила она.

— Врачи на операции, — сонным голосом ответила сестра.

— Тогда, может, вы как-то мне поможете?

— Без назначения врача ничем помочь не могу.

— Ну, хотя бы, дайте таблетку но-шпы.

— У меня её нет, — уже с раздражением ответила девушка.

— Вы хотите мне сказать, что во всей пятиэтажной больнице нет медика, способного мне помочь? — со злостью спросила Тася.

Сестра равнодушно смотрела на неё, показывая всем видом, что не собирается отвечать.

Ничего не оставалось, как вернуться в палату. Тася взяла телефон и набрала номер мамы. Но она, почему-то была недоступна. «Может, разрядилась батарейка?» — подумала она и позвонила Саше.

— Что случилось? Почему ты не спишь? — встревожено спросил он.

— Саша, у меня после капельницы сильно болит правый бок, похоже, что-то с печенью. Так болит, что уже нет сил терпеть, — всхлипнув, сказала Тася.

— Врач был? Что сказал?

— Нет, они все на операции. А сестра сказала, что может выполнять лишь назначение врача.

— Ты только не плачь. А какую-нибудь таблетку, чтобы снять боль, она может тебе дать?

— У них на посту ничего нет.

— Я сейчас приеду и подниму на уши всю больницу! — со злостью сказал Александр, услышав тихие рыдания жены в трубку.

— Не надо. Открой интернет, посмотри, какие осложнения могут быть от большой дозы магнезии прокапанной в вену.

— А что сказала Елизавета Петровна?

— Я маме не могла дозвониться, у неё почему-то отключен телефон.

— Тася, скажи что купить, я съезжу в аптеку.

— Ты просто посмотри осложнения, если ничего страшного, то я потерплю, подожду врача. Не приезжай, не оставляй мальчишек одних.

Он открыл интернет, задавал в поисковике вопросы, читал Тасе вслух.

От звука родного голоса ей казалось, что боль проходит.

— Саша, кажется, стало лучше. Ложись спать.

— Ты позвонишь мне ещё?

— Нет, спи. Операция закончилась, скоро должен прийти врач, — она отключила телефон, откинулась на подушку. «Зря позвонила Саше. Теперь он не уснёт до утра» — пожалела она.

Казалось утихшая боль, возобновилась с новой силой, в правом боку словно горел огонь. «Надо идти снова на пост, может врачи и правда вышли из операционной» — подумала она, и, с трудом поднявшись с кровати, держась за стенки, побрела в полутёмный коридор, в котором на потолке горело две лампочки. На посту никого не было. Не выдержав, Тася встала на колени, и положила голову на стоявшую тут же кушетку. Передохнув, она взобралась на неё и, поджав ноги, затихла, стараясь не шевелиться. В коридоре стояла тишина. Все спали. «Так можно умереть и никто к тебе не подойдёт» — с тоской подумала она.

— Что случилось? — вопрос прозвучал неожиданно.

Тася осторожно села. Вгляделась в стоявшую перед ней красивую женщину в белом халате с холодными равнодушными глазами.

— Я себя плохо чувствую. Болит в области печени, может это реакция на лекарство, что мне сегодня прокапали? — сглотну сухой комок в горле, шершавым голосом ответила она.

Женщина взглянула на часы, которые висели слева на стене и, поджав губы, небрежно произнесла:

— Не нужно выставлять себе диагноз. Беременным женщинам часто чудятся разные страхи.

— У меня очень болит бок. Сделайте что-нибудь, прокапайте хотя бы но-шпу.

— Идите в палату, к вам сейчас придут, — раздражённо ответила та, и ушла.

Тася побрела в палату. Женщины не спали, с тревогой смотрели на неё.

— Что-то мне девчонки совсем плохо, — усмехнувшись дрожащими губами, промолвила Тася.

Она легла на кровать, минуты ожидания текли медленно, растягиваясь в часы.

— Что же они там так долго копаются? — встревожено, произнесла одна из соседок по палате. — Может сходить позвать?

— Подождём, наверное, систему готовит, — отказалась Тася.

Несколько минут спустя пришла медсестра, молча поставила в протянутую руку капельницу. Лекарство начало действовать, боль утихла и Таисья уснула.