Первая встреча.

В запланированное число Тася пришла на приём к гинекологу, чтобы взять направление на скрининг. Лариса Владимировна, посчитав по календарю, сказала, что обследование будет двадцать третьего января.

— А мы успеваем в положенные сроки?

— Да, успеваем.

Тасе не терпелось увидеть на экране своего малыша. Две недели тянулись очень долго, спасала лишь загруженность на работе.

В конце января вместе с Сашей поехали в женскую консультацию. Муж захватил с собой видеокамеру, чтобы запечатлеть первое свидание с малышом. Вначале у Таси взяли кровь на анализ, а потом они пошли в кабинет УЗИ. Саша попросил разрешение у доктора присутствовать при обследовании. Врач, толстый, хмурый дядька в очках, согласно кивнул головой, он привык, что многие родители желают сделать или фото, или видеосъемку малыша. У этого аппарата экран был не голубой, как обычно, а бежевого цвета. Саша, затаив дыхание, снимал на камеру крохотного курносого малыша, который неожиданно, поднял короткопалую ручку и почесал себе нос. Потом ухватился за толстый жгут и, потянув его на себя, положил на плечо.

— Это что такое? — шёпотом спросил Александр.

— Это пуповина, — ответил доктор.

— А как его параметры, в норме? — Тасе хотелось узнать самое главное.

— Если я молчу, значит всё нормально.

— А какие размеры воротникового пространства?

— В норме. Все спрашивают про воротниковое пространство, а почему бы не спросить какой у него кишечник.

— А какой у него кишечник?

Доктор поводил датчиком по животу, потом что-то посчитав, ответил:

— Всё в норме. Не надо так переживать, мамаша. Можете пока приводить себя в порядок, одеваться, а я вам расскажу один случай. Поведал я, как-то знакомому батюшке кем работаю, и сказал, что смущает меня то, что я в своей работе, заметив у ребёнка уродство, решаю, жить ему, или нет, то есть, как бы выношу приговор, а я ведь не имею на то право. На что батюшка мне ответил, что гордыня меня заела, если суждено родиться ребёнку уродом, он родится, и никакая аппаратура не покажет. Навсегда я запомнил его слова: «Детей уродов Господь даёт родителям за тяжкие грехи их». Так что, если не грешили, то и изводить себя сомнениями не стоит.

Когда они вышли из поликлиники, эмоции переполняли обоих. Все страхи, что угнетали Таисью последнее время, исчезли. Их малыш здоров! От переизбытка чувств Саша, не обращая внимания на прохожих, крепко обнял и поцеловал жену.

— Давай устроим праздник первой встречи, махнём на диету и купим что-нибудь вкусненькое! — предложила Тася.

— Давай!

Они заехали по дороге в магазин. Пока добирались до дома, загоняли машину во двор, пошёл снег. Мягкий, словно лебединый пух, он плавно ложился на землю.

— Саша! Смотри, как радуется вместе с нами природа, — Тася весело ловила раскрытыми ладонями невесомые снежинки.

— Ты видела, как она деловито почесал свой курносый носик? Да она у нас просто красавица, вся в маму! — подхватив жену на руки, и кружа по двору, крикнул Александр.

— А помнишь, как она деловито положила на плечико пуповину, и отвернулась от нас? — смеясь, напомнила Тася.

Муж осторожно поставил её на землю.

— У тебя иней на ресницах и на волосах снежинки искрятся, как у снегурочки. Вставай возле ёлки, я тебя сфотографирую — предложил он.

— Нет, я хочу вместе! Настрой фотоаппарат и беги ко мне, сегодня такой замечательный день, пусть память останется.

Они сфотографировались и, не сговариваясь, побрели по засыпанным снегом дорожкам сада.

— Саша, наша девочка больше похожа на мальчика, — лукаво улыбаясь, сказала Тася.

— В таком возрасте они все одинаковые, — отмахнулся от такого предположения муж. — Я видеоролик с камеры запишу на наши телефоны. Максим и Павлик у нас есть, теперь и она с нами будет.

— Ты это здорово придумал, — согласилась жена.

*****

Дня через три Тасе позвонила акушерка и сказала, что ей необходимо побывать на консультации у генетика.

— Что-то не так? — сухим от страха голосом спросила она.

— Пришли анализы, которые брали во время скрининга, в одном из них завышены показатели, — ответила акушерка и отключилась.

Тася хотела перезвонить, но потом передумала, — «Всё равно ничего не скажут. Лишнюю ответственность на себя никто не хочет брать».

Год назад однокурсница Надя родила девочку. Тася решила вначале проконсультироваться у неё. Поболтав о жизни, об общих знакомых, она поинтересовалась у неё, наблюдалась ли та у генетика во время беременности.

— Тебя пригласили на беседу, и ты испугалась? — засмеявшись, спросила подруга. — Не переживай! Они всех женщин нашего возраста у генетика консультируют, чтобы риск хромосомной патологии избежать.

— Ты ходила к такому врачу?

— Ходила. Она спросила, были ли наследственные заболевания у наших родственников. Как протекали предыдущие роды, объяснила, что с возрастом риск хромосомной патологии возрастает, предложила сделать хорионбиопсию.

— А это что такое?

— Прокол в животе делают и берут материал на анализ.

— Больно?

— Не знаю. Я отказалась, и ты себе голову не загружай, оно тебе надо? После прокола может быть выкидыш. Я Катюшку родила в том же возрасте, что ты сейчас, и ничего… Сама видела моё чудо ненаглядное.

— Говоришь, не соглашаться на хорионбиопсию?

— Конечно не надо.

— Спасибо, Наденька, на приём, конечно, схожу, но никаких процедур делать не буду.

Тася позвонила ещё двум знакомым, у которых были маленькие дети. Они, как и Надя считали, что на приём сходить надо, но от генетического анализа лучше отказаться.

*****

На второй день Тася и Александр поехали в Диагностический центр. На табличке, что висела на двери, Тася прочитала имя врача — Елена Павловна. В кабинете их приветливо встретила симпатичная, средних лет женщина-врач. Напротив неё, за компьютером сидела молодая улыбчивая медсестра. Обстановка в комнате была благожелательной, располагающей к неторопливому, обстоятельному разговору.

— Вы пригласили нас на беседу, что случилось? — встревожено спросила Таисья.

Доктор достала листочек с результатами её анализов. Взяв карандаш, она стала водить по отпечатанным на листочке цифрам.

— УЗИ у вас в порядке, а вот этот показатель чуть больше положенного, плюс ваш возраст, суммируя всё, программа компьютера выдаёт нам повышенные риски генетических отклонений.

— Если не учитывать возраст, то о чём говорят эти риски?

— Говорят, что возможны генетические отклонения, но иногда это касается плаценты, а не плода.

— В моём случае, риск большой?

— Пятнадцать процентов. Я предлагаю вам сделать хорионбиопсию.

— Но ведь такая процедура часто заканчивается выкидышем?

— Всё зависит не только от нас, но и от женщины, которая проходит обследования. За то время, сколько мы проводим хорионбиопсию, было всего три случая, во всех из них женщины нарушали режим. Вам тридцать семь лет, показатели в одном из анализов завышены, это прямое показание к обследованию.

— Те, кто при таких рисках не делали обследования, как у них обстоят дела?

— По-разному. Некоторые женщины уходили, не придавая значения анализам. Они были настолько уверены, что у них все хорошо, что спокойно ходили всю беременность. Других всю беременность мучили сомнения. Независимо от их мнения, рождение детей с хромосомными патологиями встречалось в обеих группах. Хотите знать наверняка состояние плода, обследуйтесь. Если количество и структура хромосом в клетках хориона нормальны, то хромосомные болезни у плода исключаются с вероятностью до 98%.

Таисья, настроенная перед поездкой против всякого медицинского вмешательства, потихоньку оттаяла и стала задавать волнующие её вопросы.

— А какие могут быть последствия для ребёнка?

— Прокол делают в область плаценты, для этого перед процедурой проводят УЗИ, чтобы определить, как она расположена.

— Какой доктор будет делать прокол?

— Таисья Семёновна, вы напрасно беспокоитесь, врач, который берёт клеточки на анализ, хороший специалист.

— Хорошо, Елена Павловна, вы меня уговорили, — улыбнувшись, согласилась Тася.

— Вы правильно поступаете. Аня, выпиши направление на общие анализы и на хорионбиопсию, — обратилась доктор к медсестре. — С лабораторными результатами придёте в это крыло здания, на четвёртый этаж, — сказала она, подавая направления Тасе.