Глава 1. Сделанный выбор.

Зима в эти края приходила рано — окружённый холодным морем Северных Ветров портовый город Сарда покрывался снегом и засыпал. Мало кто осмеливался держать туда путь, преодолевая ледяные волны и нарастающие айсберги, так и норовящие отправить на дно случайно оказавшееся в тех краях судно. На рыночной площади было непривычно пусто — торговцы свернули свои лавочки, пережидая зимние дни в теплых бревенчатых домах. Из печных труб шёл дым, а в окнах иногда мелькали силуэты. Укутанный снегом, почти безлюдный город был похож на праздничную картину.

На самой окраине, рядом с портом, находилась небольшая кузница, в которой работал только один человек. С уже давно привычной лёгкостью, юноша с чёрными как смоль волосами стучал тяжёлым молотом по металлу, придавая ему форму очередного клинка. Несколько дней назад ему пришёл небольшой заказ от Городской Стражи, и только нехватка денег заставила его взяться за это. В иных обстоятельствах он никогда бы не пошёл на это.

Городскую Стражу Лион не любил потому, что свои обязанности они выполняли лишь тогда, когда это было выгодно им. Уже два года они закрывали глаза на его делишки, не заботясь о местных жителях, но стоило ему наткнуться на гвардейцев Усуриэля, как поднялась паника. Больше месяца прошло со встречи юноши с эльфами, а Стража так и не унималась — они до сих пор расспрашивали каждого встречного по поводу Лиса, но никакого толка от этого не было. Лион залёг на дно и даже одежду с маской оставил в том самом заброшенном доме. Лишь один раз, на свой страх и риск, он вернулся туда — улики нужно было спрятать так, чтобы их никто не нашёл.

Впрочем, жизнь юноши шла своим чередом и ничем более не омрачалась. Маленькая Рози научилась вышивать красивых птиц на одежде и с огоньком в глазах говорила, что позже будет украшать одежду других людей, зарабатывая деньги для своей семьи. А Браун заявил, что с началом торгового сезона будет помогать брату в кузнице, и никакие возражения он не примет. Они росли хорошими людьми, и Лион ими гордился.

Все с нетерпением ждали лета.

Юноша работал до самой поздней ночи, желая разделаться с ненавистным заказом, за который ему обещали лишь двадцать серебряных монет. Но даже несмотря на личную неприязнь к заказчику или малую оплату, Лион отдавался делу целиком и полностью, не смея что-нибудь испортить. Убирая мокрые от пота волосы с лица, он с грустной улыбкой подумал о том, что, возможно, когда-нибудь именно один из созданных им клинков проткнёт его сердце. Что же, он прекрасно понимал, что рано или поздно Лиса поймают, и старался отсрочить этот момент насколько, насколько это было возможно. Далеко-далеко в будущем, когда Рози и Брауну больше не нужен будет «старший брат».

Когда Лион закончил работу, солнце уже скрылось за горизонтом. В последний раз оглядев результат своих трудов, юноша удовлетворённо кивнул и принялся приводить себя в порядок. Он уже загасил все огни и надевал тёплые меховые сапоги, как вдруг дверь в кузницу распахнулась.

— Братец, у нас беда!

На пороге стоял запыхавшийся мальчик десяти лет с каштановыми волосами и карими, почти чёрными, глазами. Было видно, что он спешил — меховая куртка была полностью расстёгнута, рубашка под ней надета неаккуратно, чуть сдвинутая на бок, а сапоги вообще были от разных пар. Лицо мальчика было красным.

— Браун? — удивился юноша, но уже через мгновение он стал серьёзным. — Что случилось?

— Рози… она… с тех пор, как ты ушёл…

— Успокойся и объясни нормально.

— За мной!

Мальчик бросился бежать, и Лиону не оставалось ничего, кроме как последовать за ним. Юношу обуял страх. Рози было всего шесть лет, и если уж Браун прибежал к нему в кузницу в таком виде, значит, случилось что-то очень серьёзное. Ни на секунду не снижая бега, Лион взывал ко всем известным богам — людским, эльфийским, дворфским и даже орочьим и гоблинским — только бы всё это не было связано с Лисом! И даже несмотря на то, что возможность этого была почти нулевой, молодой человек только теперь по-настоящему понял, что вор в маске ставил под угрозу жизни его младших. Если бы Браун или Рози пострадали от его необдуманных действий, он никогда бы себе этого не простил!

Даже не разуваясь, юноша вбежал в детскую комнату и замер. Рыжеволосая девочка лежала на кровати, закутанная в два тёплых одеяла так, что виднелась только её голова. Дыхание её было частым и прерывистым, а из груди вырвались тихие стоны.

— Рози? — негромко позвал её Лион, но ответа не последовало.

Он аккуратно положили руку на её лоб и почувствовал сильный жар.

— Это началось почти сразу после твоего ухода, — объяснил Браун. — Она сказала, что хочет немного поиграть в снегу, и даже одеться не успела, как вдруг упала. Я попытался снизить жар травами, но, как видишь, безуспешно. Сначала всё было не так плохо, и я подумал, что Рози нужен покой, и её жар пройдёт, но становилось только хуже, а ты всё не возвращался. Прости, что оставил её одну, но я должен был позвать тебя.

— Ты молодец, — Лион потрепал мальчика по макушке. — Теперь давай попытаемся вылечить её вместе. Мне нужна горячая вода, чистое полотенце, цветы чёрной бузины и красные ягоды. Остальное я сделаю сам.

Браун кивнул и уже через несколько минут вернулся к брату со всем необходимым. Тот смочил кусок ткани водой и положил Рози на лоб, затем измельчил цветы и вместе с ягодами залил кипятком. Когда отвар настоялся, юноша медленно и аккуратно влил его девочке в рот, заставив её закашляться. Она приоткрыла глаза.

— Братик, — голос был тихим и слабым, — прости.

— Дурочка, — мягко, словно по-отечески, ответил он, взяв её за руку, — разве за это извиняются? Завтра снова будешь бегать, так что ни о чём не волнуйся и отдыхай.

Лион сделал всё, что мог на данный момент, и теперь оставалось только ждать. Впрочем, ему уже не раз приходилось делать это с Рози или Брауном — дети быстро заболевали и также быстро поправлялись, поэтому юноша не сомневался, что утром его как обычно разбудит громкий смех сестры.

В скором времени юноша отправил Брауна спать в свою комнату, предварительно напоив отваром — негоже всё-таки бегать зимой в расстёгнутой куртке, а сам остался, ожидая улучшений у Рози.

— Братик, — измученный голосом заговорила Рози спустя долгое время, — а помнишь, как я заболела в прошлом году?

— Конечно, помню, — улыбнулся тот. — Ты же весь день провозилась в снегу, а потом около двух дней лежала с жаром. Знаешь, как мы с Брауном перепугались? Если бы я тогда знал о нужных травах, тебе бы не пришлось так долго болеть.

— Не так уж и долго, — Рози тоже улыбнулась. — Я рада, что у меня есть братик, который переживает за меня.

— Но теперь всё по-другому. Теперь я знаю, что нужно делать, и поэтому уже к рассвету ты обязательно поправишься.

— Всё по-другому, — повторила девочка, уже закрывая глаза. — Прости, братик, но я чувствую…

Она уснула, даже не договорив, и по началу Лион испугался, но потом увидел, как её грудь опускается и поднимается, и успокоился. Он снял сапоги, поудобнее уселся на ковёр около кровати сестры и, положив руки под голову, задремал.

Сон его был тревожным. Он то и дело погружался в кромешную тьму, в которой где-то далеко-далеко виднелся маленький яркий огонёк. Юноша бежал к нему, не жалея сил, и знал, что он должен коснуться этого света, ведь там находится нечто важное для него. Добегая до цели, он видел впереди Рози, которая тянула к нему руки и плакала, но едва он протягивал руки в ответ, как шар серебристого света поглощал девочку. И так по кругу. Раз за разом он пытался коснуться света, и раз за разом Рози исчезала в его глубинах. Отчаяние и безысходность захватывали юношу, и он кричал, надрывая горло, но каждый раз он возвращался в начало своего пути.

Внезапно всё изменилось, и вот уже юноша наблюдает со стороны за бегущим к свету вором в лисьей маске. Лис уверенно преодолевает нужное расстояние, но его встречает вовсе не Рози. У шара света стоит тёмная фигура с двуручным мечом в руках, будто бы охраняя вход в неизвестность. В руке юноши появляется кинжал, и он атакует стражника, целясь в горло, но тот молниеносным движением выбивает оружие из его рук. Лису ничего не остаётся, кроме как уворачиваться от ударов тяжёлым мечом, каждый из которых мог разрубить его пополам, и удача сопутствует ему до определённого момента. Ударив наискосок, фигура отбрасывает Лиса назад, и его маска раскалывается пополам, открывая лицо. Стражник отступает в сторону и убирает меч в ножны, более не препятствуя юноше, и тот бросается к свету. Позади раздаётся смех, и, обернувшись, молодой человек видит смутно знакомые ярко-зелёные глаза, наблюдающие за ним. В следующую же секунду юноша бросается в вихрь света.

Лион резко распахнул глаза и сначала даже не понял, где он находится. Возвращая остатки сознания, он огляделся по сторонам и успокоился.

Начинало светать, и хотя небо было ещё тёмным, в окно уже пробивались первые лучи солнца. Зимний воздух был свеж, но домовая печь ещё не успела остыть, а потому в комнате было тепло. Юноша по-прежнему сидел на ковре у кровати сестры, а сама девочка лежала на кровати под тёплыми одеялами.

Лион прислушался к дыханию Рози, и остатки сна мгновенно слетели с него — она почти не дышала. Вскочив на ноги, он принялся осматривать девочку, а спустя несколько мгновений сполз на пол, обхватив голову руками. Она была холодной, а пульс, также как и дыхание, почти исчез. Сердце Рози почти не билось, и жизнь в ней потихоньку угасала.

Юноша не понимал, почему это произошло, ведь жар у детей был частым делом, особенно в холода, но сейчас всё было по-другому. Он был уверен, что вчера не облажался с лечением, а значит, причина состояния Рози была в самой болезни. Это был не обычный жар.

Найдя в себе силы встать с пола и ещё раз взглянуть на сестру, Лион бросился будить Брауна. Он дал заспанному мальчику все необходимые инструкции и отправился в лавку травника, надеясь, что тот сможет помочь Рози. Юноша был готов сделать всё, что угодно, лишь бы только его сестра выжила.

Вопреки ожиданиям Лиона, старый травник, внимательно всё выслушав, только развёл руками. Как оказалось, никогда прежде он не сталкивался с подобной хворью, а потому и не мог подсказать действенного способа лечения. Лишь одно он сказал почти потерявшему надежду юноше.

— Подожди немного здесь, явиться ко мне должен целитель самого паши. И ежели он не сможет помочь…

Паша Этель уже довольно долгое время был правителем независимой от всех королевств Сарды, и, конечно же, его прислуга была самой знающей во всех смыслах. Поговаривали даже, что его личный знахарь на протяжении многих лет постигал целительную магию, но так ли это, за пределами дворца никто не знал наверняка.

Время шло слишком медленно, растягивая секунды, казалось, на часы, и Лиона это ожидание подвергало приступам паники. Сидя на табурете в углу лавки, он то и дело вскакивал от любого громкого звука, но надежды его не оправдывались. Каждая проведенная им здесь минута была равна минуте, что уносила жизнь его любимой сестры, и от понимания этого у Лиона начиналась дрожь по всему телу. Он думать боялся о том, что произойдёт, если даже знахарь паши не сможет помочь девочке. И всё же, во время ожидания эти мысли посещали юношу против его воли.

Наблюдая за читающим ветхую книгу травником и полностью погрузившись внутрь себя, он даже не заметил, как дверь лавки бесшумно отворилась, и внутрь вошёл посетитель.

— Приветствую тебя, дорогой мой друг, — вымолвил травник, поднявшись с табурета и поклонившись.

Лион вскочил на ноги и застыл, словно опутанный невидимыми сетями.

В лавке находился эльф, одетый в длинные синие одежды. На его груди висел круглый амулет с тремя расположенными в нём точками в виде треугольника, говорящий о том, что владелец его был жрецом Алдарика, бога-целителя. У эльфа были черные волосы, аккуратно заплетённые в косу, и молочно-белые глаза. Он был слеп.

— Паша Этель шлёт тебе поклон, мой старый друг, — в свою очередь ответил тот. — А я склоняюсь пред тобой за твои знания и труды в восстановлении его здоровья, и сегодня я здесь из чувства непомерной благодарности. Однако, похоже, есть здесь кто-то, кто нуждается в моей помощи.

Он перевёл невидящий взгляд на Лиона, и у того пробежали по коже мурашки. Именно в этот момент в нём боролись ненависть к эльфам и желание спасти Рози во что бы то ни стало. Поступиться своими чувствами и спасти жизнь сестры или остаться верным себе, но потерять её? Ответ был очевиден, и юноша, позабыв о собственной гордости, опустился перед эльфом на колени.

— Моя сестра… — прошептал он сквозь слёзы. — Умоляю, спасите её!

В этот момент, казалось, стихли абсолютно все звуки. Юноша ждал ответа, не смея поднять головы, а секунды вновь начали непростительно растягиваться. Он не знал, сколько времени прошло прежде, чем целитель изволил молвить.

— Я слышу страх в твоём голосе, юный Лион, — эльф опустился напротив юноши положил руку на его плечо. — Я знаю о тебе больше, чем ты думаешь, сын Сифы и… о, Боги! Каких только не бывает поворотов судьбы! Веди меня к сестре, беги со всех ног, я клянусь поспевать за тобой!

Прежде, чем выскочить за дверь, юноша поклонился старому травнику и успел заметить на его лице ободряющую улыбку. Окрылённый надеждой, Лион бежал домой, изредка оборачиваясь, и видел, что слепой целитель не отстаёт от него ни на шаг. Он удивился, что тот держится столь уверенно, несмотря на незрячесть, однако удивление его было мимолётным. У Рози был шанс, и это единственное, что имело сейчас значение.

Девочка находилась в том же состоянии, в котором Лион её оставил. Вбежав в комнату, юноша кивком попросил изумлённого брата отойти от кровати, и тот немедленно вскочил на ноги.

— Что происходит? — только и успел спросить он.

— Я попрошу вас покинуть комнату, — эльф снял с груди амулет и опустился перед Рози на колени. — Мне нужно просить Алдарика о помощи, но найти ответ я смогу лишь в полной сосредоточенности.

Умный не по годам Браун вышел первым, в то время как Лион на мгновение задержался.

— Б… благодарю вас, — искренне сказал он.

— Не стоит благодарности то дело, что ещё не сделано, — жрец покачал головой. — Ступай, прошу.

Выйдя из комнаты, юноша натолкнулся на ожидающего объяснений брата. Мальчик был очень встревожен, но у Лиона сейчас не было для него слов утешения. Жестом попросив Брауна следовать за собой, юноша вошёл в свою комнату.

— Братец, что…

— Это целитель Этеля, — пояснил Лион, опускаясь на кровать. — У Рози очень необычная болезнь, и только он может подсказать верное лечение. По крайней мере, я на это надеюсь.

— А если нет? — мальчик не на шутку испугался.

Юноша лишь покачал головой, не смея думать об этом — в конце концов, луч надежды ещё не погас. И не важно, что единственный шанс на спасение сестры — эльф, чей народ он так ненавидел, сейчас он бы принял помощь даже от гоблина. Жизнь Рози была для Лиона важнее личных принципов, а потому юноша доверил её эльфу, не сомневаясь ни на секунду.

— Братец, — спустя долгое время заговорил Браун, — я помню, что когда-то давно ты сказал о том, что ненавидишь их, — он кивнул в сторону стены, намекая на целителя, — больше всего на свете. Но ты никогда не говорил о причинах. Мне кажется, что эльфы не такие уж и плохие, хотя я никогда их раньше не видел. Наверное, тут что-то личное, я прав?

— Да, — выдохнул Лион, поправив волосы и закрывая уши, — но сейчас, когда жизнь Рози под угрозой, я не могу дать волю этим чувствам. Запомни, что вы оба для меня важнее всего остального и ради вас я готов на всё.

— Расскажешь мне о своем прошлом? — внезапно попросил мальчик. — О нас с Рози ты знаешь всё, что мы могли вспомнить, но о себе ты не рассказывал никогда. Кем были твои родители? Почему ты не живёшь на родине? И… зачем ты спас нас?

— Однажды я расскажу вам обо всём, что вы желаете знать, но прошу, дай мне немного времени. Прошло уже много лет, но некоторые вещи тяготят меня до сих пор.

— Я понимаю, но всё же…

Брауна прервал аккуратный стук в дверь, и юноша бросился её открывать. Вопросы, которые он собирался задать, застряли у него в горле — эльф стоял с поникшей головой.

— Нет…

— Поговорим наедине, прошу.

На трясущихся ногах Лион проводил слепого жреца на кухню и усадил на стул.

— У твоей сестры, юный Лион, очень редкая хворь, лишь раз в жизни мне довелось такое видеть. Алдарик дал мне благословление и силы удержать угасающую в ней жизнь, но для пробуждения нужен настой из семян священного эльфийского цветка иондиль.

— И что мне делать? Где мне взять их?

— В Неллранде, — после недолгой паузы ответил эльф. — Возможно, господин Усуриэль хранит семена иондиля, вот только путь туда откроется не раньше, чем сойдёт снег. Жизнь девочки сейчас в неопасности, но слишком долго она не продержится. Если к началу лета ритуал не будет исполнен, она никогда не сможет проснуться.

— Почему… — вымолвил юноша, сдерживая подступающие слёзы. — В Неллранде…

— Ты ненавидишь мой народ, — эльф провёл рукой по его волосам, — и у тебя на это прав больше, чем у любого другого существа. Увы, но другого пути к спасению сестры у тебя нет. Реши для себя, кто ты, и что ты должен сделать, найди в себе силы отпустить прошлое и двигаться вперёд. В Неллранде ты найдёшь ответы на все свои вопросы.

Оставив юношу в смятении, слепой жрец Алдарика покинул дом.

Лион знал, что ему нужно делать — отправиться по весне в эльфийский город и, если потребуется, умолять Усуриэля о помощи. Вот только никто не возьмёт на корабль неумеху, не переносящего качку, а значит, придётся немало заплатить. С грустью подумав о двадцати серебряниках, которые ему обещал начальник Городской Стражи за три меча, юноша посмотрел в окно. У него не было выбора.

Следующие пять дней стали тяжёлым испытанием не только для Лиона, но и для Брауна.

Заботы о Рози легли на плечи мальчика, который после рассказа брата не отходил на неё ни на шаг. Он поил её согревающим отваром и постоянно проверял сердцебиение и дыхание, надеясь на улучшение. Браун часто говорил с сестрой, рассказывая ей о том, как прошел день или просто описывая то, что происходило за окном. А перед сном, когда думал, что брат его не слышит, тихонько плакал в подушку.

Но Лион слышал, и в такие моменты ему казалось, что его сердце пронзают миллионы игл. Получив от начальника Стражи плату, он каждый день проводил в кузнице, берясь даже за самые дешёвые заказы и выполняя их в кратчайшие сроки. А по ночам, когда Браун успокаивался и засыпал, выходил на улицу. Он знал, что одним только честным трудом не наберёт нужную для его путешествия сумму, а потому считал, что сейчас хороши все средства.

На шестой день Лион как обычно дождался, пока Браун заснёт, и бесшумно выскользнул из дома. Достав из тайника кинжал и маску, которые он забрал ещё в первую ночь, юноша засунул их под меховую куртку и отправился к морю. Он знал, что портовые таверны не пустуют даже в это время года, в чём за пять дней уже успел убедиться, а потому не было варианта удачнее. В конце концов, вспомнит ли поутру пьяница, кто его обокрал, и обокрали ли вообще? По крайней мере, как знал Лион, слухов о возвращении Лиса ещё не было, что давало ему время прежде, чем начнётся охота.

Удача улыбнулась юноше, когда он ещё даже не успел дойти до порта. В одном из тёмных переулков на земле полулежал пьяница и пытался встать, опираясь на стену дома, но неизменно падал. Он что-то бормотал себе под нос, периодически отхлёбывая из бутылки, и раз за разом повторял попытки подняться на ноги.

Лион привычным движением надел маску, сдвинув повязки на уши, и достал из-за пояса кинжал. Подскочив к ничего не подозревающему мужчине, Лис мгновенно ударил его рукоятью в висок, лишая сознания. Пьяница упал и захрапел, что заставило юношу скривиться. Каждый раз одно и то же. Все они были одинаковыми, как и тошнотворный запах, исходящий от них. Потянувшись к поясу неудачливого человека, Лион замер.

Только сейчас он получил возможность рассмотреть бедолагу, и увиденное ему не понравилось. Под ним лежал эльф с длинными чёрными волосами, тот самый, с которым Лис сталкивался летом, только на этот раз без доспехов и оружия. Однако, несмотря на странное стечение обстоятельств, юноша не удержался от громкого хохота.

— Вот вам и гвардеец Усуриэля! Позор тому хозяину, чьи псы себя так ведут!

Не теряя более драгоценного времени, вор в маске выпотрошил карманы эльфа и нашёл довольно увесистый кошель. Какие же эти эльфы богатые! Он уже собирался уходить, но ненависть и отвращение внезапно захлестнули его. Повинуясь необузданному желанию, юноша с размаху пнул эльфа в живот, припечатав к стене.

— Я бы с радостью вонзил кинжал тебе в сердце, — с яростью прошептал он, — но это ничего не решит. Благодари своего бога за то, что я оставляю тебе жизнь.

Еле подавив желание пнуть бедолагу ещё раз, юноша бросился бежать. Однако за первым же поворотом на него нашло оцепенение, будто бы он угодил в невидимую паутину. Такое уже бывало при сильных эмоциях, но в этот раз всё было более, чем реально.

Из переулка вышел человек, делая плавные взмахи и напевая странные мотивы. Из его рук вырвались тонкие блестящие нити и опутали Лису лодыжки, запястья и шею. Юноша угодил в магическую ловушку, из которой невозможно было выбраться.

— Отличная работа, маг! — перед Лионом появился начальник Городской Стражи. — Ты оправдал затраченное на тебя золото! А теперь посмотрим, кто же скрывается под личностью Лиса, — маска упала на землю, и юноша с вызовом посмотрел мужчине в глаза. — Очень жаль, молодой кузнец, что это именно ты. В темницу его!

— Прошу немного подождать, — послышался голос, говорящий на Общем языке, и Лион увидел стоящего на ногах и абсолютно трезвого эльфа, — мне нужно вернуть этому человеку должок.

Притворный пьянчуга внимательно осмотрел пленника, и непроницаемый взгляд его светло-синих глаз столкнулся с кристально-голубыми глазами юноши. Губы черноволосого эльфа скривились в презрительной усмешке, и он указал пальцем на землю.

— На колени!

Встать перед этим эльфом на колени? Не важно, в каком Лион сейчас положении, так низко он не падёт никогда! Расхохотавшись, он плюнул гвардейцу в лицо, не выказывая перед ним ни малейшего страха, однако эта выходка не сошла ему с рук. Эльф ударил его ногой в живот, но юноша не сдвинулся с места — магические путы держали его крепко.

— Как благородно бить того, кто не в силах двигаться, — усмехнулся Лион. — На большее, видимо, псы Усуриэля не способны. Впрочем, от подобных вам ожидать другого не стоит.

— Хотелось бы мне разобраться с тобой лично, дабы нанесённое мне оскорбление не сошло тебе с рук, — гвардеец схватил его за волосы и мгновенно отпрянул, увидев то, чего не ожидал. — Но тебя будут судить по законам этого города, а я с радостью посмотрю, как тебе отрубят голову или повесят. Уведите этого высокомерного выродка!

На прощание эльф ударил его кулаком в висок, и, прежде, чем потерять сознание, Лион увидел на его лице смесь удивления и отвращения. Впрочем, его светло-синие глаза оставались непроницаемыми.