Глава 4. Назад дороги нет.

С каждой оставшейся позади милей сердце Лиона всё больше и больше наполнялось тревогой и страхом. Он боялся ступить на земли Неллранда и боялся того, что ждало его там. Боялся узнать правду о своих родителях, боялся за жизни Рози и Брауна и боялся встречи с Усуриэлем. Боялся, и, в противовес этому, ждал с нетерпением.

На протяжении многих лет юноша не раз представлял себе, как выскажет эльфийскому правителю всё, что было у него на душе. Он бесчисленное множество раз вёл воображаемые диалоги с ним, продумывая свои вопросы и его ответы, и всё сводилось только к одному. Лионэль даже не пытался сдержать приступы ярости и знал доподлинно, что как только эльф предстанет перед ним, он получит по заслугам. Кинжал, что достался ему от отца, в скором времени омоется эльфийской кровью. Полуэльф был уверен, что никогда не сможет простить Усуриэля за изгнание родителей, которые могли прожить в Неллранде много дольше, и был намерен призвать его к ответу. Усуриэль Ясноокий должен искупить совершённый много лет назад грех.

— Ты жаждешь мести? — как-то ночью просил Сильфиэль ещё на борту «Русалки». — Хочешь убить Усуриэля за то, что он сделал?

Лион пожал плечами, намекая на то, что ответ был очевиден.

— Все мы совершаем ошибки, и не всегда истина находится на поверхности. Быть может, всё, что ты знаешь — лишь малая часть реальных событий.

— Ты часто говоришь об этом, — заметил юноша, — но ни разу не сказал мне о том, что произошло на самом деле. Я уверен, ты знаешь об этом лучше, чем кто бы то ни было, ведь лидером Ясной Гвардии не может быть абы кто. Насколько ты близок с Усуриэлем?

— Ближе, чем кто бы то ни было, но это не имеет для тебя никакого значения, — вздохнул эльф. — Ты прав, я хорошо помню время, когда были изгнаны твои родители, и это воспоминание до сих пор обжигает моё сердце, однако не мне тебе рассказывать о тех событиях. Я лишь хочу понять тебя и твои чувства, узнать о том, куда ведёт выбранный тобой путь. Что ты намерен делать после того, как Усуриэль, наконец, объяснится с тобой? Сможешь ли ты принять правду и простить его?

— Простить? — переспросил Лион. — Ты в самом деле думаешь, что я могу простить того, кто так поступил с моими родителями? Он лишил их всего, даже не попытавшись узнать правду. Когда я был в Неллранде, многие отзывались о моём отце, как о храбром и верном воине, который был предан предыдущему правителю. Никто не верил, что Тарлайн был способен на это. Так может хоть ты мне расскажешь, что послужило причиной тому, что Усуриэль даже не стал разбираться?

— Не могу.

Полуэльф мгновенно вытащил кинжал из-за пояса и сделал выпад в сторону Сильфиэля. В его кристально-голубых застыла ненависть, а рука, направляющая оружие, даже не дрогнула.

— Скоро я смогу добраться до Усуриэля, — стальным голосом заявил Лион, — за это я тебе благодарен. Однако мне кажется, что в тех событиях и ты сыграл не последнюю роль. Если было бы иначе, ты рассказал бы мне хоть что-то, вместо того, чтобы уходить от ответа. Понимаю, что ты не расскажешь о деяниях Усуриэля, поэтому задам другой вопрос. Что сделал в ту ночь ты?

— Не могу сказать.

Юноша вновь взмахнул кинжалом, отсекая эльфу прядь волос, после чего удалился в свою каюту.

Сильфиэль вытер кровь, что тонкой струйкой текла по его щеке из раны, нанесенной Лионом, и устремил свой взор на луну. Полуэльф был прав — он и в самом деле был причастен к тем событиям, однако не мог рассказать ему правду. В конце концов, эльф считал, что это — обязанность Усуриэля, ибо именно он принимал решение, несмотря на то, что многие были на стороне Тарлайна. И всё же, он понимал, что и сам юноша ещё не был готов услышать ответы, как бы тот ни настаивал. Сердце, прожигаемое ненавистью, не сможет принять то, что скрывалось за изгнанием Тарлайна и Сифы.

Эльф принял Лионэля в Ясную Гвардию отчасти из чувства вины за произошедшее с его отцом и решил, что юноша должен узнать правду. Не сейчас, нет. Однажды, когда тот станет достойным воином и сможет отпустить прошлое, устремившись только вперёд. Лишь тогда, когда Лион перестанет искать ответы, ему откроется истина. Сильфиэль понимал, что может потребоваться много времени, возможно, даже не одно десятилетие, но был готов сопровождать юношу на этом пути до самого конца. И, невесело улыбнулся эльф, стоит начать с такого понятия как «дисциплина».

Спустя четыре дня после задания в Датше, «Русалка» пришвартовались у причала эльфийских земель. Пришло время прощаться с капитаном Радпалом и членами его команды. Обменявшись пожеланиями удачи и надеждами на скорую встречу, Сильфиэль и Андаил первыми ступили на сушу, за ними — Рози, крепко обнявшая капитана. Лионэль и Браун замешкались.

— Благодарю за то, что терпели на борту столь бесполезного человека, — поклонился юноша. — В иных обстоятельствах я с радостью бы оказал бы вам помощь, однако справиться со своим состоянием не в силах.

— Не нужно извиняться, — капитан хлопнул его по плечу. — Я многим обязан Ясной Гвардии, а потому ваше пребывание на борту «Русалки» было честью для меня.

— Я хочу остаться, — заявил Браун.

Лион с удивлением повернулся к брату и увидел, что тот сжимает руки в кулаки. Казалось, это решение он принял давно и, учитывая его поведение на корабле, обдумывал его много раз.

— Я был бы рад видеть тебя в своей команде, юнга, — Радпал погладил его по голове, и глаза мальчика загорелись, — но не сейчас. Быть может, однажды, когда ты подрастёшь и решишь, нужно ли тебе это на самом деле. Если через несколько лет мой корабль окажется в этих краях, я дам тебе знать, а до тех пор береги себя.

— Нельзя? — с грустью спросил Браун, а затем улыбнулся. — В таком случае, ждите меня, капитан Радпал! И когда вы в следующий раз причалите к этим землям, я уже не буду тем маленьким мальчиком, которого вы видите перед собой сейчас!

— Буду ждать с нетерпением.

С тяжёлым сердцем Лион покинул корабль. Впереди, как он и помнил, располагался густой лес, что скрывал в себе часть эльфийского города, и на юношу нахлынули воспоминания. Не зная дороги, он плутал по лесному лабиринту до захода солнца, хоть и прибыл с рассветом, и только когда стемнело, он смог найти жилища эльфов. Разбив неподалёку от них лагерь, юноша дождался рассвета, после чего направился к ним, расспрашивая каждого встречного о Тарлайне. Он помнил, с каким пренебрежением отнеслись они к полуэльфу, и с каким сожалением рассказывали об участи его отца.

Но сейчас всё должно было быть по-другому — юноша входил в лес Неллранда как часть Ясной Гвардии.

Здесь пахло не так, как на Криле. Неллрандский лес был наполнен ароматами ягод и цветов и, казалось, что воздух осязаем — протяни только руки, и на них останется невесомая дымка. Высокие деревья заслоняли небо, и их стволы были настолько мощными и толстыми, что в них с лёгкостью мог бы поместиться человек. И если роща на Криле была молчаливой, то в этом лесу были слышны голоса множества птиц.

Держа брата и сестру за руки, юноша пытался запомнить путь, которым вел их Сильфиэль, в то время, как Андаил шёл позади, но обилие троп и развилок было столь велико, что вскоре он выбросил эту идею из головы. Хоть на душе у него и было нелегко, он не мог не признать, что атмосфера спокойствия и умиротворения обволакивала его всё сильнее. На протяжении всего пути Лион наслаждался прогулкой и даже не заметил, как впереди показалась лесная часть Неллранда.

— Братик, смотри! — Рози потянула его вперёд. — Мы будем жить здесь!

За двадцать лет ничего не изменилось.

Эльфийские дома были вписаны в окружающую природу и казались неотъемлемой её частью. Построенные из веток, лиан и огромных выступающих из земли корней, они будто бы росли вместе с лесом. Сложно было поверить в то, что подобные жилища были созданы руками живых существ, а потому Лион, разглядывая каждую деталь, даже не мог представить эльфов, трудящихся над этими сооружениями. Большинство домов скрывалось внутри мощных корневых систем, которым придали (или это был их изначальный вид) сходство с полукруглыми арками, оплетённых лианами так, что дома были надёжно защищены от ветров и дождей. И даже эти лианы были живыми — на многих из них росли чудесные маленькие цветы. Другая же часть домов располагалась прямо на ветвях невысоких деревьев, искусно сплетённых меж собой. Рядом с каждым жилищем стояли высокие столбы из лиан, которые ночью служили своеобразными фонарями. С заходом солнца множество светлячков слеталось на аромат цветов, и до самого рассвета они кружились в танце, рассеивая тьму золотистым сиянием.

— Нет, маленькая леди, — Сильфиэль с улыбкой обернулся, — мы будем жить в замке правителя Усуриэля.

— Но я не вижу его нигде. Замок должен быть большим и красивым, а здесь его нет.

— Это потому, что Неллранд разделён на две части, — объяснил Лион. — Одна его часть располагается в лесу, а другая — за ним. Когда мы дойдём до границы леса, ты увидишь обычный город, а вдали, если я правильно помню, за огромной пропастью будет замок.

— Верно, — кивнул эльф. — Дворец Усуриэля располагается на острове посреди огромного ущелья и отделён как от земной части Неллранда, так и от остальной суши. К нему ведёт один-единственный мост, находящийся под охраной и день, и ночь. Всё-таки, это дом нашего правителя, а потому есть некоторые меры безопасности. А знаешь, что самое интересное, Рози? — девочка замотала головой. — С далёких гор в ущелье впадает водопад, и весь замок огибает бурная кристально-чистая река, в которой можно увидеть рыб и других созданий.

— Здорово! — глаза девчушки загорелись. — И эта речка потом течёт в море?

— Именно.

— Всё не так, — вдруг заявил Браун, до этого хранивший молчание. — В книжках, которые я читал, говорилось, что все эльфы живут в лесу, а ваш город не подходит под это описание. А ещё там писали, что эльфы ничем не занимаются, а только танцуют и поют, существуя как часть природы.

— Раньше так и было, но с тех пор наш народ изменился. В далёком-далёком прошлом мы действительно жили особняком, не подпуская представителей других рас к себе. Мы жили, как часть леса, довольствуясь тем, что давала нам природа, однако с развитием не только нашей расы, но и других, мы изменили свой жизненный уклад. Некоторые эльфы, особенно старого поколения, остались жить в лесу, который раньше и был Неллрандом, и мы не посягаем на их право, как не мешаем следовать традициям предков. Однако с приходом к власти Эруила, отца Усуриэля, мы наладили контакты с другими народами и стали менее закрытыми. Наверное, тебе это будет сложно понять, но наши экономические и политические позиции пережили много изменений. Если сравнивать наш народ с другими расами, по укладу жизни, мы, без сомнения, наиболее близки к людям. Хотя, признаюсь, даже сейчас многие эльфы относятся, например, к людям с нескрываемым презрением и недоверием. И всё же, несмотря на столь явные пережитки прошлого, в текущую эпоху мы поддерживаем торговые отношения с близлежащими землями, а среди нас есть земледельцы, ремесленники, воины и даже маги. Конечно, эльфы и ранее владели искусствами меча или магии, однако их способности были направлены лишь на Неллранд. Ныне, например, один дорогой мой друг, жрец Алдарика, бога-целителя, занимает место подле паши города Сарда, несмотря на то, что когда-то давно никто бы не пожелал покинуть город и жить среди других народов. В качестве иного примера я могу привести Ясную Гвардию, созданную правителем Усуриэлем, дабы помогать нуждающимся, узнавать новые земли и набираться мудрости, присущей каждой существующей расе. Хотя традиции и заветы предков до сих пор живы в наших сердцах, и искоренять их мы не намерены, ибо оставленное нам наследие не должно остаться лишь в истории.

— Думаю, я понимаю, — кивнул Браун.

— На самом деле меня кое-что терзает, — Лион огляделся по сторонам. — Если я не ошибаюсь, мы скоро выйдем из леса, но почему нам никто не встретился? Когда я был здесь в прошлом, я видел эльфов, теперь же… — он развёл руками.

— Солнце близится к горизонту, а значит, дети находятся на вечерних занятиях, — пояснил Сильфиэль. — Их обучают родному и Общему языкам, умению различать и использовать травы, а также истории, науке о звёздах и правильным манерам. Немногие девушки обучаются во дворце музыке, танцам и другим премудростям, готовясь стать придворными дамами, а юноши по своему усмотрению выбирают путь воина или искусство магии. Что же касается взрослых…

— Господин Сильфиэль, не стоит, — услышав голос Андаила, Лионэль вздрогнул — он уже успел позабыть про черноволосого эльфа, что замыкал их маленький отряд. — Мы не так часто бываем в родных краях, и, возможно, это единственный шанс Лионэля увидеть то, что ожидает нас. Учитывая всё, что я видел, вряд ли он доживёт до следующего раза.

Юноша обернулся и одарил эльфа самым ненавидящим взглядом, на который только был способен. Конечно, он понимал, что до эльфийских воинов в искусстве владения оружием ему далеко, однако подобная насмешка была неприемлема даже для него. Между ним и Андаилом действительно была огромная пропасть, но разница в умениях, как полагал Лион, восполняется приобретаемым опытом.

— Не стоит так смотреть на меня, я сужу лишь по тому, что видел собственными глазами. Ты можешь воображать, что одолеешь хотя бы меня, но между грёзами и явью большая разница. Несмотря на то, что сейчас мы оба состоим в Ясной Гвардии, не забывай о том, кто ты есть на самом деле — жалкий, ничего не умеющий воришка без роду и племени, да к тому же ещё и полукровка. Господин Сильфиэль взял тебя из жалости, лишь потому, что ты — сын Тарлайна, однако не стоит тешить себя иллюзиями, что ты представляешь из себя хоть что-то, полуэльф.

— Андаил, ты перегибаешь палку, — в мягком голосе златовласого эльфа вновь послышались стальные нотки. — Унижения и насмешки над менее опытными товарищами не делают тебе чести. Иногда я могу закрыть на это глаза, но не забывай — сейчас вы с Лионэлем в равном положении. Не стоит смотреть на него свысока лишь потому, что у него меньше опыта, это во-первых. Во-вторых, как ты сам заметил, он дитя Тарлайна, хоть и полукровка. Не забывай, кем был его отец.

— Твоё заступничество мне не нужно, — огрызнулся юноша прежде, чем Андаил успел ответить, на что Сильфиэль лишь пожал плечами. Слова про своего отца он пропустил мимо ушей.

Браун и Рози переглянулись, толком не понимая причин этой перепалки, однако через несколько мгновений и думать про это забыли — лес остался позади. Они ступили на земную часть Неллранда.

Эльфийский город выглядел также, как и множество людских поселений, что видел Лион. Если бы он не знал, какой народ обитает в этих землях, он бы (да и любой другой) подумал, что попал в обычный человеческий город.

Дома были одноэтажными и простыми, но выглядели изящно, будто бы даже волшебно. Сложенные из белоснежного камня стены, казалось, мягко сияли, чуть мерцая в свете заходящего солнца. Дымовые трубы выступали из купольных крыш, на каждой из которых располагалось по несколько флюгеров, а окна имели самые разнообразные формы — круглые, квадратные, ромбовидные и даже многоугольные. Между домами проходило множество дорожек, выложенных таким же, как и стены, белоснежным камнем, и самая широкая вела за пределы города, к ущелью.

Завидев впереди огромный замок, Рози и Браун вскрикнули от восторга и, высвободившись из хватки Лиона, отбежали на несколько шагов вперёд. Глубоко вдохнув и сжав руки в кулаки, полуэльф с вызовом посмотрел на обитель Усуриэля Ясноокого и даже не заметил, с какой грустью взглянул на него Сильфиэль. Скоро, уже совсем скоро, как думал юноша.

Пройдя через весь город, небольшой отряд, состоящий из гвардейцев и детей, вышел к широкому травянистому лугу. За ним уже можно было увидеть двух стражников, что охраняли мост, а замок Усуриэля предстал перед ними во всём своём великолепии.

Он был большим, нет, просто огромным, и остальные дома по сравнению с ним казались блеклыми и бесцветными. Построенный из такого же белого камня (никакой фантазии, промелькнула у Лиона мысль), он сиял подобно солнцу, притягивая к себе каждого, кто смотрел на него вблизи. Круглые башни с конусовидными серебряными крышами окружали замок с четырёх сторон, а в полукруглых бойницах, казалось, мелькали силуэты. Квадратные окна основного строения выходили на выкованные из черного металла балконы, и на каждом возвышении развевались флагштоки с ярко-зелёными знамёнами. Замок был надёжно защищён окружающей его крепостной стеной высотой примерно сорок футов с тяжёлыми массивными двустворчатыми воротами, за которой, очевидно, находился внутренний двор.

Но едва ли Лион это заметил — его взгляд был направлен в центр замка, где окружённая четырьмя башнями располагалась ещё одна, менее заметная, однако, несомненно, более значимая башенка. Хватало одного только взгляда на неё, чтобы понять — в ней находились покои Усуриэля Ясноокого.

Едва завидев маленький отряд, стражники, охраняющие мост, выхватили мечи, однако тут же убрали их, признав шагающего впереди Сильфиэля.

— С возвращением в Неллранд, господин Сильфиэль, господин Андаил — поклонились оба эльфа. — Рады видеть вас в добром здравии.

Оглядев остальных, эльфы на несколько мгновений удивлённо замерли, а затем один из них бросился к Лиону и схватил его за руку

— Тарлайн!

Это имя обожгло юноше сердце, но он нашёл в себе силы прокачать головой.

— Нет… я не…

— Я докладывал Усуриэлю о своих сопровождающих, и старейшины триумвирата должны были поставить вас в известность, — заметил Сильф. — Для них проход в замок должен быть свободен.

— Прошу прощения, — эльф отпустил руку юноши. — Вы правы, мы получили соответствующие указания, однако…

— Его внешнее сходство с Тарлайном столь велико, что это на мгновение затуманило разум, — закончил второй эльф.

— Понимаю, — кивнул лидер Ясной Гвардии. — Однако помните, что это сходство лишь внешнее. Лионэль, так зовут юношу, не является Тарлайном.

Стражники отступили, и маленький отряд ступил на деревянный мост с высокими перилами.

— Подумать только — полуэльф и человеческие дети в замке господина Усуриэля! — донеслись до Лиона слова, но он даже не обернулся.

Под мостом, как и рассказывал Сильфиэль, протекала река, столь бурная, что вплавь перебраться на другой берег было невозможно. Заходящее солнце окрасило стремительные потоки в алый цвет, и в переливающихся волнах виднелись стайки маленьких рыб. Отстав от остальных, Рози облокотилась на перила, и через несколько секунд отпрянула с удивлённым криком. Около десятка маленьких пёстрых рыбок с плавниками, похожими на крылья, вынырнули из воды и, пролетев несколько дюймов над рекой, нырнули обратно.

— Братик, там рыбы летают! — восторженно заговорила девочка, но Лион её даже не слушал — его взгляд был направлен на тяжёлые деревянные ворота, что отделяли их от замка.

С каждым шагом всё ближе и ближе…

Спустя много, казалось, бесконечно долгих, секунд златовласый эльф остановился, и юноша чуть не налетел на него. Впереди возвышались врата, и вблизи они казались ещё более внушительными, нежели издалека. Однако, несмотря на то, что за ними находилось прошлое, настоящее и будущее Лионэля, юноша был на удивление спокоен. Все его страхи и тревоги внезапно исчезли, а потому он был готов принять всё, что ждало его там. По крайней мере, ему так казалось.

— Сильфиэль и Андаил, именем Его Величества, господина Усуриэля Ясноокого, наречённые воинами Ясной Гвардии, вернулись в Неллранд! — громко молвил эльф. — Дарованным мне правом, я приказываю открыть ворота!

Массивные двустворчатые двери начали медленно открываться, освобождая путь к замку, и как только они распахнулись достаточно широко, чтобы впустить маленький отряд внутрь, послышались оглушительные крики. Переглянувшись, эльфы первыми прошли во внутренний двор, за ними — Лионэль, крепко взявший брата и сестру за руки.

Внутри располагалась большая площадь, разделённая на две части широкой каменной дорогой, по обе стороны от которой стояли приветственно махающие руками и радостно кричащие эльфы. К ногам Сильфиэля и Андаила посыпались прекрасные синие цветы, знаменующий их удачное возвращение, а в небо взмыло несколько разноцветных магических вспышек, взорвавшись и рассеявшись в воздухе.

Эльфов было намного меньше, чем представлял себе юноша — около пятисот, и все они затихли, едва увидев сопровождающих членов Ясной Гвардии людей. Однако, через несколько мгновений послышались голоса, среди которых Лионэль ясно услышал бьющие по его душе слова.

«Человеческие дети…»

«Тарлайн…»

«Изгнанник…»

«Полуэльф…»

«Люди…»

«В замке господина Усуриэля…»

Пытаясь не обращать на это внимания, Лион опустил голову и следовал за Сильфиэлем и Андаилом, пока те не остановились в центре площади.

— От всего сердца благодарим вас за столь радушный приём! — заговорил Сильф, и всё смолкли, ожидая его дальнейших слов. — Каждое возвращение в родные края наполняет моё сердце теплом и радостью, которые оставляют во мне чувство непомерной благодарности к каждому из вас. Я счастлив знать, что в Неллранде меня ждут дорогие моему сердцу жители, безмерно любимые мной. Знаю, что ни на одном известном мне языке не найдётся слов, способных передать все мои чувства к вам, а потому скажу лишь одно — для меня великое счастье вновь и вновь возвращаться к вам!

Толпа разбушевалась, напрочь позабыв про Лиона, Брауна и Рози, и это дало полуэльфу возможность оглядеться по сторонам. Впереди возвышался замок, а по обеим сторонам от него, позади эльфов, располагались небольшие домики, как понял юноша, принадлежащие прислуге. За дворцом можно было увидеть часть прекрасного, наполненного различными деревьями и цветами, сада.

Поклонившись жителям Неллранда, гвардейцы направились в сторону замковых ворот, и юноше не оставалось ничего, кроме как последовать за ними, по-прежнему держа детей за руки твёрдой хваткой.

— Они очень любят Сильфи, — прошептала Рози, и, высвободившись из хватки брата, подбежала к эльфу.

Незаметно пожав плечами, Лион начал считать шаги. Десять, двадцать… пятьдесят.

Выросшие, казалось, внезапно, перед ним замковые ворота распахнулись без единого слова со стороны эльфов, и все они вошли внутрь.

Стены замка были выложены не имеющей никакого смысла, мозаикой синих, жёлтых, красных и зелёных цветов. Причудливые линии переплетались меж собой, создавая замысловатые узоры, из которых невозможно было сложить хоть что-то. Напротив входа находилась деревянная резная лестница, что расходилась в две противоположные стороны, судя по дальнейшим изгибам, уходящая куда вверх. По обеим сторонам от неё, на первом этаже, располагались деревянные двери, за которыми явно находились чьи-то комнаты, и уходящий влево просторный коридор. У подножия лестницы стояли две белоснежные статуи, изображающие одетого в простенькие доспехи эльфийского воина и эльфийскую девушку в пышном платье. Их руки были обращены вверх, к потолку, на котором мозаикой были выложены золотистые цветы.

— Перед тем, как мы разойдётся, я должен кое-что сообщить вам, — Сильфиэль остановился и обернулся. — Во-первых, Браун и Рози. Вы можете передвигаться по окрестностям Неллранда, но выходить за пределы лесной части вам запрещено. Наш город окружён барьером, что создаёт магическая сфера Эль-До'Арин, а потому те, в чьих жилах нет эльфийской крови, не смогут отыскать путь к нашим землям. Лионэль, в прошлый твой визит в Неллранд, ты смог найти дорогу лишь потому, что ты — эльф наполовину, однако настоятельно рекомендую тебе избегать отдаления от города, без нашего сопровождения, сам понимаешь, по каким причинам.

Во-вторых, нужно серьёзно обсудить ваше будущее. Вы, — златовласый эльф опустился на одно колено и взял детей за руки, — вольны сами выбрать свой путь, вне зависимости от того, куда он будет вести. Ваш брат на некоторое время останется тут, так мы пообещали друг другу, однако вы можете уйти из Неллранда в любой момент. Знайте, что здесь вас не держит ничто, и если вы захотите уйти или остаться, это будет только вашим решением. Не могу просить вашего ответа сейчас, но прошу подумать.

— Я хочу быть с братиком так долго, как только смогу, — сразу же ответила Рози.

— А я… — Браун на мгновение замялся. — Я буду здесь до тех пор, пока капитан Радпал не возьмёт меня к себе. Отпустишь, братец?

— Если ты действительно этого хочешь, — мягко улыбнулся юноша, — я не буду тебе мешать. Надеюсь, что через несколько лет, когда придёт этот момент, ты будешь готов.

— В таком случае, вопрос вашего пребывания здесь решён. Браун, помимо основных занятий, что учат дети в нашем городе, я тебе не могу ничего предложить, поэтому реши сам, что тебе нужно. Рози, если ты захочешь, наши дамы могут обучить тебя музыке, танцам и шитью.

— Я умею шить! Братец говорит, что мои птицы выглядят как настоящие!

— В таком случае, — златовласый эльф поднялся на ноги и подал девочке руку, — не изволит ли маленькая леди проследовать за мной?

Все остальные следовали за ним до тех пор, пока они не остановились у одной из комнат на первом этаже. Сильфиэль аккуратно постучал в дверь, и спустя несколько мгновений к ним вышла рыжеволосая эльфийка в пышном голубом платье.

— Приветствую вас, господин Сильфиэль, — девушка сделала реверанс. — Чем могу быть полезна?

Эльф кратко рассказал о причине своего визита, и зелёные глаза эльфийки, внимательно оглядев Рози, вспыхнули задорным огоньком.

— Ах, какая красивая девочка! — воскликнула она. — Жаль, что человеческий век недолог, ибо я уверена, что она станет прекрасной, изящной женщиной. С вашего позволения, господин Сильфиэль, я сделаю из этой девочки достойную леди.

— Рози, эту женщину зовут Милифэйн, она будет твоей наставницей. Думаю, тебе лучше остаться жить в её покоях, однако по замку ты можешь передвигаться спокойно. Договорились?

— Да, Сильфи! Но я ведь смогу приходить к братику?

— Конечно. Где он живёт, я скажу тебе позже.

После этого эльф показал Брауну его комнату, а затем повернулся к Лиону.

— Что касается тебя…

— Я должен встретиться с Усуриэлем, — перебил гвардейца юноша. — Чем раньше, тем лучше…. Сейчас.

— Понимаю твоё нетерпение, однако ты ещё не готов встретиться с ним. Впрочем, — вздохнул Сильфиэль, — он тоже не готов объясниться перед тобой.

— Но…

— А ты думал, что его тебе подадут на блюдечке, едва ты войдёшь в замок? — усмехнулся Андаил. — Не смеши меня! У господина Усуриэля есть более важные дела, чем встреча с мелким воришкой!

С этими словами черноволосый эльф удалился, поднявшись по лестнице на второй этаж, и оставил Лионэля и Сильфиэля наедине.

— Для начала нужно подобрать тебе оружие, — эльф жестом пригласил юношу за собой. — Есть какие-либо предпочтения?

— Мне всё равно.

— В таком случае, я предлагаю тебе выбрать меч, ибо хоть какие-то, но навыки обращения с холодным оружием у тебя имеются. Это, конечно, не кинжалом срезать кошели у зевак, но я уверен, что ты быстро научишься использовать оружие по назначению.

Пройдя до самого конца коридора, Сильфиэль остановился у одной-единственной двери, на которой не было ни ручки, ни замков. Подмигнув удивлённому полуэльфу, он приложил руку к стене и мягко, на распев, заговорил на эльфийском языке. Едва он закончил, пространство озарилось зелёным светом, и дверь распахнулась сама по себе.

— Обычно вход в оружейную доступен лишь мне, главе замковой стражи и Усуриэлю. Пока тебе не потребуется замена оружия, заходить сюда ты не имеешь права.

— Как будто я смогу это сделать, — проворчал Лион, следуя за эльфом. — Я же не знаю эльфийского языка.

Комната, в которую они вошли, была просторной и светлой. Магические, как догадался Лион, факелы освещали её золотистым сиянием, а везде, куда только мог дотянуться взгляд юноши, висело или лежало на полках оружие. От обилия мечей, луков, арбалетов, копий и даже боевых топоров у него на несколько мгновений закружилась голова.

— Выбирай, что придётся по душе, — Сильфиэль обвёл оружейную рукой. — Если что-то приглянется, сообщи мне.

Эти слова Лионэль слышал будто из далека — едва наткнувшись взглядом на него, полуэльф понял, что ни одно оружие не сможет сравниться с этим мечом. Сняв его со стены, юноша вытащил из коричневых кожаных ножен узкий серебряный клинок, на котором были написаны слова, очевидно, на эльфийском. Гарда меча была чуть изогнута, рукоять обтянута в тон ножнам кожей, а в навершие был вставлен круглый голубой кристалл. Среди всех мечей он был самым простым, ничем особо не выделяющимся, однако Лиона он притягивал к себе, словно сокровище.

Юноша отложил ножны в сторону и несколько раз взмахнул лёгким, но прочным мечом. Рукоять в его руку легла так, будто бы оружие предназначалось именно для него.

— Отвага и верность, — сказал Сильфиэль, и полуэльф повернулся к нему. — Эти слова написаны на клинке.

Зелёные глаза эльфа заблестели, словно наполняясь слезами, а улыбка казалась такой вымученной и грустной, что на несколько секунд Лиону стало не по себе. Гвардеец протянул к нему дрожащие руки, и юноша на удивление бережно вложил в них клинок.

— У этого меча есть имя — Вайлронд, что в переводе на Общий язык означает «Звёздный Свет», — печальным голосом рассказал он. — Знаешь, когда-то этим мечом владел удивительный, отважный и преданный эльф, который без промедления мог отдать свою жизнь за тех, кто ему дорог. Вложив в этот клинок всю свою душу, он клялся никогда не поднимать оружие на беззащитных и невинных и обнажать его только для защиты слабых и обездоленных. Вайлронд редко покидал ножны, однако когда он был в руке того эльфа, ни у кого не возникало сомнений в том, что справедливость была на его стороне. Усуриэль лично приказал, чтобы оружие его дорогого друга не покидало стены оружейной, однако… Я уверен, что он согласится со мной — ты более чем достоин унаследовать меч Тарлайна.

— Ты говоришь о моём отце так, будто он что-то значил для тебя, — обозлился Лион. — Другим ты можешь говорить всё, что твоей душе угодно, но моего мнения это не изменит — ты предал его, и с той ночи ты не имеешь права звать Тарлайна другом.

— Пустые домыслы, мой юный друг, ещё никого не повели по верному пути. Однажды, когда ты поймёшь свои ошибки, может быть слишком поздно.

— Так расскажи мне! — полуэльф закричал. — Скажи, что произошло на самом деле, или дай мне встретиться с Усуриэлем! Каждый раз ты отмалчивается или говоришь, что не имеешь на это права, но я знаю — ты, как и твой правитель, лишь перекладываешь ответственность на других! Неужели я не имею права знать об этом?

— Не сейчас, Лионэль…

— Отведи меня в мою комнату, — юноша вздохнул и забрал у эльфа меч, спрятав клинок в ножны. — Я сам найду способ встретиться с Усуриэлем.

— Иди за мной, — Сильфиэль тоже вздохнул, и они покинули оружейную. — Твоё посвящение состоится сегодня ночью, едва луна взойдёт на небо. Через несколько минут я принесу тебе то, что ты обязан будешь выучить до начала церемонии.

— Я не намерен приносить Усуриэлю клятву верности.

— Это не то, о чём ты думаешь.

Комната Лионэля находилась в правом крыле второго этажа, и едва он успел переступить порог, Сильфиэль словно исчез. Впрочем, юношу это совсем не расстроило.

Его комната была просторной и светлой, с огромным окном, что возвышалось от пола до самого потолка. На стенах висели мраморные канделябры, в каждом из которых находилось по три свечи, а пол был устлан бурой шкурой. У левой от входа стены располагался широкий деревянный письменный стол, на котором стояла чернильница, перо, пачка пергамента и подсвечник с высокой свечой, и такого же цвета резное кресло. На противоположной стороне находилась роскошная кровать, над которой висел золотистый балдахин с открытыми на данный момент шторами. На мягкой перине лежала сменная одежда светло-коричневого цвета с серебряными узорами — рубаха и штаны, рядом лежал узкий кожаный пояс для ношения оружия, а у подножия кровати стояли невысокие сапоги.

Лион предпочел бы более тёмные тона в своих покоях, однако его никто не спрашивал, а потому ему оставалось довольствоваться этим. Мрачно улыбнувшись — настроение у него было ниже некуда — юноша проследовал к окну, за которым увидел прекрасный в свете почти скрывшегося солнца сад. Поудобнее перехватив отцовский меч, он подумал, что было бы неплохо прогуляться среди цветов и деревьев и подумать о новой жизни, открывающей множество возможностей. Однако не успел он дойти до двери, как она распахнулась, и в комнату вошёл Сильфиэль.

— Наверное, события разворачиваются слишком быстро для тебя, — он протянул полуэльфу свиток пергамента, — однако Усуриэль приказал уладить формальности как можно быстрее. Когда придёт время, я приду к тебе.

Лион прочёл слова на пергаменте, что были написаны на Общем языке, и удовлетворённо кивнул. Он не имел ничего против того, что ему предстояло произнести, ибо про верность Усуриэлю там не было ни слова.

— Сейчас я ухожу, — заявил юноша, положив пергамент на стол. — Однако к назначенному часу я буду ждать тебя здесь.

— Ты волен идти, куда пожелаешь, — пожал плечами эльф. — В пределах Неллранда, разумеется.

Не дожидаясь, пока Сильфиэль покинет его покои, Лион вышел за дверь и отправился в сад. Интуиция вела его вперёд, и когда юноша открыл нужную, как ему казалось, дверь, пред ним предстала широкая дорога, по обеим сторонам которой росли деревья.

Лионэль не имел чёткого представления, куда ему иди, а потому просто шагал по дорожке, погрузившись в свои мысли. Бережно сжимая в руке меч, он думал о том, кем был его отец, и почему его постигла такая участь. Складывая различные слухи в единое целое, он понимал, что Тарлайн ничем не мог провиниться ни перед Эруилом, ни перед Усуриэлем, однако должно было быть хоть что-то, что заставило нынешнего правителя Неллранда принять такое решение. От мысли о том, его отец был замешан в чём-то тёмном, у юноши болело сердце.

Лион не знал, сколько времени он скитался по лабиринтам сада, и очнулся от своих мыслей лишь тогда, когда с кем-то столкнулся.

— Советую тебе смотреть, куда ты идёшь, — послышался голос Андаила, и Лионэль поднял взгляд.

— Уйди с дороги, — приказал он, от чего черноволосый эльф разразился смехом.

— Твоим приказам я не подчиняюсь. К тому же, хоть ты и в Ясной Гвардии, а мы в равном положении, я намного старше тебя, поэтому ты обязан проявлять ко мне уважение.

— У меня сейчас на редкость поганое настроение, поэтому я советую тебе не мешаться под ногами. Иначе…

— Иначе что? — усмехнулся Андаил. — Не думаю, что у тебя хватит глупости бросить мне вызов.

Не сумев совладать с тобой, Лион вынул Вайлронд из ножен и направил его на эльфа. В его глазах блестела сталь, а рука сжимала рукоять уверенно и твёрдо. Андаил присвистнул и приготовил своё оружие.

— Сначала думай, потом делай, — изрёк эльф, держа меч в оборонительной позиции. — Как думаешь, сколько мне потребуется времени, чтобы ты понял свою ошибку?

Не успел Лионэль броситься на Андаила, как тот отпрыгнул в сторону. Юношу удивил этот манёвр, однако через секунду он почувствовал жжение, и по его щеке вскользь прошла стрела. Вскрикнув не столько от боли, сколько от неожиданности, он повернулся.

Слева от него стояла черноволосая эльфийка, держа лук в боевой позиции, и полуэльф понял, что произошло. Девушка достала из колчана ещё одну стрелу и наложила на тетиву.

Она была одета в короткое удобное боевое платье нежно-зелёного цвета с золотой росписью и облегающие её стройные ноги брюки. За спиной у неё виднелся зелёный плащ, означающий принадлежность к Ясной Гвардии, а ступни были босыми. У девушки были блестящие чёрные волосы, собранные в косу, что обвивала голову, и светло-синие глаза. В её облике проглядывалось сходство с Андаилом.

— Тридцать секунд, — заявила она спокойным голосом. — Этого времени более, чем достаточно, чтобы Андаил уложил тебя на землю. Настоятельно рекомендую тебе не ввязываться в бой, в котором тебя ждёт поражение.

— Сестра, — вздохнул эльф и убрал меч в ножны. — Когда ты вернулась?

— Четыре дня назад, — она вернула стрелу в колчан и опустила лук. — Моё задание прошло успешно.

Она подошла к ошеломлённому полуэльфу и протянула ему платок.

— Прошу простить меня за нанесённую тебе рану, однако это был самый действенный метод разнять вас. Ты зол и не услышал бы глас разума, а мой брат никогда не отличался здравым мышлением. К тому же, — она внимательно оглядела оружие Лиона, — не думаю, что этот меч стоит вынимать для подобного.

— Я… это… да, верно, — он бережно убрал меч в ножны и вытер кровь.

— Вот теперь можем и познакомиться, — внезапно улыбнулась она. — Меня зовут Анарииль, я, как ты и мой брат, воин Ясной Гвардии. Надеюсь, мы поладим, Лионэль, сын Тарлайна.

— Ты знаешь, кто я?

— Об этом знают все жители Неллранда, — она пожала плечами. — Возможно, сначала ты столкнёшься с недоверием и презрением, однако я уверена, что ты сможешь доказать, что нападки на тебя необоснованны.

— Не стоит якшаться с этим полуэльфом, сестра, — встрял Андаил, на что получил холодный взгляд.

— С тобой я поговорю позже. А тебе, Лионэль, думаю пора готовиться к церемонии посвящения. Ты не согласен?

— Да, наверное, уже пора, — кивнул юноша и, бросив последний ненавидящий взгляд на Андаила, отправился в свои покои.

В его голове ещё долго звучали отдаляющиеся слова Анарииль, отчитывающей своего брата, однако едва Лион взял со стола пергамент, казалось, стихли абсолютно все звуки. Несколько раз перечитав написанные строки, полуэльф проговорил их вслух и кивнул сам себе. Запомнить их не так уж сложно.

Когда стемнело полностью, Лионэль переоделся в чистую одежду, закрепил на поясе Вайлронд, и принялся расхаживать по комнате, ожидая Сильфиэля.

Тот вошёл в комнату спустя несколько минут, даже не постучавшись.

— Готов?

Полуэльф кивнул и, мысленно повторив нужные строки, отправился вслед за эльфом.

Они спустились на первый этаж и, обойдя лестницу, попали в узкий коридор, что расходился по четырём направлениям, очевидно, к самым высоким башням. Сильф уверенно свернул в западный проход.

— Мы направляемся в зал Триумвирата, — объяснил он, — где ты предстанешь пред тремя старейшинами Неллранда. Как только они дадут тебе слово, вынь меч из ножен и произнеси то, что должен.

— Усуриэль присутствовать будет?

— Несмотря на то, что мы подчиняемся лично ему, проведение церемонии он оставляет на триумвират. Однако это не значит, что ты волен вести себя недостойно. Из всей Ясной Гвардии лишь мне даровано право встречаться с Усуриэлем лично, ибо из-за слабого здоровья перед подданными он появляется редко.

Поднявшись по широкой винтовой лестнице, Сильфиэль и Лион остановились у двустворчатой двери, и перед тем, как эльф открыл её, юноша сделал глубокий успокаивающий вдох.

Зал Триумвирата представлял собой огромную комнату, в которой не было ничего, кроме трёх роскошных кресел, на которых восседали эльфы. Справа от них стояли воины Ясной Гвардии — Андаил, Анарииль и ещё один эльф, которого Лион до этого не видел. Мягко остановив полуэльфа напротив старейшин, Сильфиэль занял место подле своих подчинённых.

— Сегодня мы даруем имя воина Ясной Гвардии Лионэлю, сыну Тарлайна, — раздался голос одного из старейшин, и все трое поднялись на ноги. — По воле господина Усуриэля Ясноокого, четырнадцатого правителя Неллранда, мы возлагаем на тебя обязанность с честью и достоинством следовать по данному пути. Куда бы ни отправил тебя твой долг, ты не имеешь права посрамить имя твоего господина и Ясной Гвардии недостойными поступками. Знай же, что отныне ты обязан нести волю господина Усуриэля Ясноокого даже в самые удалённые земли и быть опорой для тех, кто в этом нуждается, — эльф кивнул, давая Лиону слово.

— Имя мне — Лионэль, — заговорил полуэльф, понимая безвыходность своего положения, и вынул меч из ножен, взяв клинок обеими руками. — Оружие, дарованное мне, наречено именем Вайлронд, Звёздный Свет.

Пред собравшимися здесь я клянусь не использовать этот меч со злым умыслом. Никогда не использовать его для атаки слабого и беззащитного. Никогда не оставлять меч в ножнах, когда сильный не щадит слабого. Никогда не обнажать клинок для… — юноша на мгновение запнулся и сделал глубокий вдох. — Никогда не обнажать клинок для личной мести.

Я клянусь использовать этот меч лишь для благородных целей. Спасать свою жизнь, жизни моих товарищей, а также тех, кто нуждается в этом. Освобождать несправедливо обвинённых и подавлять сильных, что злоупотребляют силой пред слабыми.

Я клянусь с честью и достоинством нести дарованное мне звание, не посрамив имя воина Ясной Гвардии.

Закончив говорить, Лион убрал меч в ножны, и к нему подошёл Сильфиэль.

— Склони голову, — прошептал он, и юноша исполнил приказ. На его плечи эльф накинул мягкий зелёный плащ и лично застегнул на шее серебряную застёжку в виде цветка.

— Именем господина Усуриэля Ясноокого, нарекаем тебя, Лионэль, воином Ясной Гвардии, — изрёк старейшина. — Носи это имя с гордостью и никогда не нарушай данной тобой клятвы!

Первым захлопал в ладоши Сильфиэль, чуть позже к нему присоединились и остальные. Взглянув на гвардейцев, коим теперь стал и он, юноша понял, что назад дороги теперь уже нет. Церемония закрепила его положение раба у ненавистных эльфов, и на ближайшие пятьдесят лет полуэльф был лишён собственной воли.

Впрочем, это время открывало перед ним возможности узнать то, что терзало его сердце на протяжении многих лет. И за эти годы Лион был намерен во что бы то ни стало воздать Усуриэлю Ясноокому по заслугам.