Глава 8.

Ларс нанес визит старому другу на следующий день ранним утром. Тот еще не прибыл на свое рабочее место, и магу пришлось набраться терпения.

Сидя в безупречно чистом, сияющим белизной кабинете, он невольно сравнивал его со своей лабораторией. Там никогда не могло быть такого порядка, как здесь. Но Ларс и не мог похвастать армией помощников. Он даже Кериху все еще до конца не доверял, а его друг, напротив, предпочел переложить всю возможную работу на других. Себе он оставил только любимую магическую практику. Ничто иное одного из лучших лекарей королевства не интересовало.

— Приветствую! — громогласно объявил Ятон свое прибытие. — Как славно, что ты еще не забыл своего друга.

Ларс скупо улыбнулся в ответ. Укор был, конечно же, заслуженный. Все же, увлеченный своими экспериментами, он часто забывал о близких людях.

Друг был как всегда свеж, бодр, весел. Всем недругам и трудностям назло. Иным этого светловолосого голубоглазого мага никто и никогда не видел. Он, даже глядя смерти в лицо, продолжал улыбаться так искренне, что она до сих пор не смогла его отпустить и ревниво тянула к себе. Но тот, кто не знает эту тайну, никогда о ней не догадается.

— Что случилось? — Ятон уселся за свой скромный стол, на котором предметов было наперечет. Тоже большое отличие между ними двумя.

— Как принц? — Ларс проигнорировал вопрос, решив для начала провести положенную светскую беседу.

— А что с ним станется? — сверкнул белоснежными зубами лекарь, излучая буквально волны жизнерадостной энергии. — Отдыхает, лечится, выздоравливает. Все под моим неусыпным бдением. Я с ним провожу времени больше, чем с собственной женой.

С коронованными особами обычно так и бывает.

Младший брат королевы, безусловно, крадет все внимание лекаря. Хотя надо отдать Ятону должное — он никогда не забудет об остальных своих пациентах, не отвернется от них и не перебросит свою работу на других. Титулы и статусы имели значения за пределами этой больницы, внутри них все были равны. А воздействие лекаря было до того сильно и неумолимо, что никто не оспаривал это правило.

— Значит, восстановится? — уточнил Ларс.

— Да, — радостно подтвердил лекарь.

Как легко он об этом сейчас говорит. Словно восстанавливать магическую ауру в порядке вещей. Будто не он сам придумал уникальный метод, который потребовал множество времени и сил, чтобы отточить все до идеала. Словно бы не Ятон был первым магом в мире, применившим уникальную теорию, над которой билось так много великих умов, на практике.

Помощь человеку столь близкому к трону не останется незамеченной. Следовательно, сама королева одарит особым вниманием своего верноподданного. Ларс невольно подумал, что проиграл. Они с другом никогда не соревновались за особую милость правительницы, но все же было обидно, что он получит ее раньше.

— Так зачем пришел? — Ятон отлично знал своего бывшего сослуживца и командира. Его настроение не осталось для лекаря незамеченным.

Вот только кто же мог так подпортить нервы Ларсу ван дер Саарку, что в его глазах мечутся молнии.

— Наказать кое-кого надо, — почти небрежно произнес маг, но кровожадная гримаса на миг исказила его лицо. — Девушку обидели.

— Девушку, — протянул друг, хмуря брови, — это серьезное преступление. А девушка-то чья? Твоя? Хотя о чем это я, свою бы ты в обиду не дал. А как наказывать будем?

Ятон предвкушал услышать приговор. Интересно было узнать, как Ларс распорядится судьбой тех, кто так неудачно попал ему под руку. Под руку этого мага лучше вообще не попадать. В лучшем случае сожмет, раздавит и даже не заметит. В худшем обратит пристальное внимание, а значит, выдумает страшную участь.

— Отослать его вместе с дружками в Хэмпвиш года на три, — четко проговорил Ларс, глядя на Ятона столь серьезным взглядом, что тот даже перестал улыбаться.

— Это ты круто взял, — присвистнул лекарь, прикидывая первопричину такого жесткого решения. — Погоди, они что и правда твою девушку обидели?!

Он буквально подскочил на месте, не в силах в это поверить.

— Она не моя. Пока, — скривился Ларс. Признаваться было в этом неприятно, но заявлять свои права на вестницу он не мог.

Он не станет пользоваться моментом, чтобы потом Ашара переживала стыд и неловкость. Его задача ее спасти, а со всем остальным они потом разберутся.

— Да что это с тобой? — задергался Ятон и чуть ли не ринулся пульс с температурой у старого друга проверять. — Ты неуверен? Ларс, ты меня пугаешь. Ты же у нас монстр, не знающий страха и сомнений. Ты же на передовой всегда шел первым, а мы за тобой как котята…

— Ятон! — рявкнул маг, останавливая нелепую речь лекаря.

Тот фыркнул.

— А сам-то что? Почему через меня просишь? Вице-канцлер со дня на день нашу скромную обитель посетит, вы с ним встретитесь, вот и попроси об услуге.

Ятон, как самый близкий друг, был в курсе всей деятельности Ларса и его работы. Он знал, что бывший командир хоть и отстранился от передовой, но совсем забыть о ней не смог.

— Я ни о чем не буду никого просить, — процедил маг сквозь зубы, одаривая лекаря яростным взглядом, — она ведь узнает, поймет и назло ничего не сделает. А ты у нас перину ее братцу собственными руками взбиваешь и можешь шепнуть ему пару слов. Он их кому нужно передаст, и наша блистательная правительница непременно подпишет указ об особом распоряжении. Тебе она не откажет.

Друг ухмыльнулся гадко и подло. Его многозначительный взгляд тяжело надавил на брешь в безупречной защите Ларса. У мага были свои слабости, только знали о них избранные.

— Вы так до старости будете в эти глупые игры играть, — произнес Ятон тоном взрослого человека, рассуждавшего о проказах маленьких детей.

Речь шла о представителе младшей ветви аристократии Ларсе ван дер Саарке и королеве их славной страны. Эти двое нуждались друг в друге, но были слишком упрямы, чтобы сделать хотя бы шаг навстречу. Каждый ждал от другой стороны этой слабости, а сам оставался на месте. Так длилось уже продолжительный период. Раньше это забавляло тот узкий круг, кто знал секрет. Потом в разумности обеих сторон стали сомневаться, а теперь вовсе махнули рукой. Неинтересно было наблюдать за тем, как дети упрямятся.

Именно поэтому Ларс здесь. Бывшие подвиги, титул и ордена «За исключительные заслуги» и «За безупречную военную службу», которые он получил еще десять лет назад, позволяли ему написать королеве лично и выпросить аудиенцию с глазу на глаз. На самом деле многое что позволяли, но он не собирался этим пользоваться. Потому что правительница расценила бы это как капитуляцию. А до тех пор, пока никто из них не обращался к другому с просьбой, состояние ледяного противостояния продолжалось.

Странные люди.

— Я не собираюсь идти на поводу у взбалмошной девчонки, — с извечным раздражением при таких вот упоминаниях ответил Ларс.

— За эту взбалмошную девчонку ты отрубал головы врагам и проливал собственную кровь, — Ятон продолжал изображать из себя мудрого и взрослого человека. Он всякий раз старался воззвать к голосу разума, но Ларс был непреклонен.

Отрубал головы это далеко не все. Он вихрем смерти проносился над теми, кто смел раскрывать свою пасть и скалиться на их страну и ее законную правительницу. Их королева была такова, что ей нужно было лишь нахмурить безупречные темные бровки, и все солдаты королевства храбро отдавали свою жизнь, лишь бы из прекрасных глаз ушла тревога. И Ларс, и Ятон тоже были готовы на все. Потому что королева этого заслуживала.

— Я исполнял свой долг, — злобно взглянул на него друг.

— Конечно-конечно, — закивал лекарь, чувствуя очередной проигрыш.

Ну, должны же эти двое когда-нибудь договориться?

— Ты устроишь или нет? — взвился маг, раздражение хлестнуло через край.

— Да все я устрою! — рявкнул всегда такой спокойный лекарь. — Я же верю, что заслужили. Только чего ты тут на меня разорался. С «не своей» девушкой так разговаривай! А то обнаглел…

— Прости, — тут же пошел на попятную бывший командир.

— Да ладно, — махнул Ятон рукой, по милости души прощая друга, — необыкновенная она должна быть, раз ты для нее так стараешься.

— Я не стараюсь, — устало потер лицо Ларс. — Просто… если с ней еще что-нибудь случится, я ее убью.

Лекарь схватился за голову и выскочил из-за своего стола.

— Ларс, — священным шепотом проговорил Ятон, — ты так говоришь только о тех, кого любишь. Что с тобой, друг?

— Ничего. У меня пока ничего, — буркнул Ларс.

Ятон покачал головой. Видеть бывшего сослуживца в столь разбросанных чувствах давно не приходилось. Он всегда превосходно собою владел. Иного от командира одного из лучших ликвидационных отрядов никто и не ждал.

То было двенадцать лет назад. Они были совсем молоды и как раз служили в армии. Южная война, которая всегда была далеко от границ их королевства, вдруг стала угрозой. В ней был повязан сосед — страна воевала уже давно, ее силы пошли на спад. И стало понятно, что если не вмешаться и не поддержать, то им грозит поражение, враг пройдет насквозь и окажется уже у стен Эшевура. Вот тогда королева и приказала собирать войска. Помимо тех сил, что она послала на передовую, было решено сформировать тайные отряды из сильных магов, которые смогли бы проникнуть в стан врага и нанести удар изнутри. Ятон и Ларс попали туда в качестве подчиненных к именитому военачальнику, обещавшему правительнице принести головы ее врагов прямо на знаменах. Ничего не вышло. Он привел солдат к противнику, который к тому моменту воевал уже десять лет и научился быть бдительным и зорким. Они еле выбрались оттуда и вместо яркой победы хвастались только тем, что руки и ноги остались при них. У большинства, но не у всех. Ларс взъярился и нарушил все военное положение, обвинив командира в несостоятельности, за что получил наказание за проявленную вольность. А также вопрос от королевы о том, сможет ли он сделать лучше. Никто до сих пор не знает, почему она поверила ему, когда он ответил да, глядя прямо ей в глаза. Она никогда не жалела о принятом решении. Ларс, возглавив отряд, превратил его в оружие, несущее смерть. Все их вылазки неизменно заканчивались гибелью врага и их полным триумфом. Он не потерял ни одного человека и прославился силой, умениями, выдержкой и тем странным качеством, благодаря которому совсем не знал сомнений. Ни в чем. Никогда. Это было сродни сумасшествию. У Ятона до сих пор мороз по коже пробегал от воспоминаний о том, как они действовали согласно его приказам. Быстро, четко, смертельно. Он заставил их поверить в то, что секунда промедления может уничтожить весь шанс, и они не сомневались. Полностью подчинялись его решениям. Он заслужил такое доверие потому, что сам всегда был первым. И всю кружившую возле них смерть всегда отражал на себя.

Все закончилось. Они получили положенные награды, война отступила, а потом и вовсе погасла. Их жизни стали принадлежать им самим, но обычными так и не стали. Теперь Ятон — лекарь, умевший творить невозможное, а Ларс — первый в мире торговец магией.

— Уже хочу увидеть эту барышню, — вздохнул друг, несколько взбудораженный этой мыслью. — Уникальная, должно быть, раз ты тут с ума сходишь.

Ларс криво усмехнулся. Уникальности в Ашаре было даже больше положенного.

— Ты учти, что тихо это не пройдет, — предупредил Ятон. — Такая семья своего сыночка не отпустит без лишних слов на верную смерть.

— Верная смерть его ждет, если не уберется с моих глаз, — предупредил Ларс, и верить такому обещанию стоило. — Будут очень противиться, я устрою показательную казнь. А в Хэмпвише только жизненного опыта наберется.

Ятон покивал. Ларс говорил правду. Род ван дер Хэт именитый, богатый, но сил противостоять ван дер Саарку у них нет. Ларс, как воин из легенд, совершив свой подвиг, бесшумно исчез, оставив о себе лишь память. Он не интересовался военной ареной и свою карьеру продолжать не стал, тихо ушел, не требуя лишнего. Но стоит произнести ему хоть одно слово, и оно будет тут же исполнено. О нем помнят и знают, его поддержат, даже лишних вопросов задавать не станут. Поэтому участь Иммита и его прихвостней уже решена. Им не позавидуешь. Ларс редко позволял себе подобное и раз сейчас принял такое решение, то провинились те перед ним изрядно. Ни на кого другого он бы тратиться так не стал.

— Ладно, через неделю их в городе уже не будет, — Ятон в точности исполнит завуалированный под просьбу приказ бывшего командира. В отличие от друга он сохранил все связи и ни в каких диких играх с королевским двором не участвовал. — Можешь быть спокоен. И «не своей» девушке то же самое передай. Или ты не собираешься ей говорить?

Лекарь лукаво подмигнул другу.

— Я пойду, еще увидимся, — сбежал от неудобного вопроса Ларс.

— Ну-ну, — донесся ему в спину смешок.

Маг ушел, придумав по пути себе еще одно неотложное дело, направился в «лавку» к Фарху. Там он застал своего помощника с совершенно несчастным видом.

— Господин, помогите, он не хочет продавать мне материал, — мальчишка с надеждой воззрился на своего мастера, который появился так вовремя.

— Я не «не хочу», а не могу. Нет у меня ничего, — торговец тоже выглядел несчастным, а еще крайне раздраженным.

— А если я куплю? — поинтересовался аристократ, гадая о причинах такого настроения знакомого.

— Даже для тебя нет, Ларс, — отмахнулся тот от любимого клиента, что было на него совсем уж не похоже.

— Что же случилось?

— Что-что, — пробурчал торговец, — поставки у меня срываются, вот-вот все дело загнется. Что вы на меня так смотрите? Я скромный торговец, я от всех завишу.

— Это уже слишком, Фарх. Переигрываешь, — осудил его Ларс.

У этого «скромного» торговца, хозяина маленькой «лавки», были серьезные связи в ратуше. Именно поэтому к нему никогда не лезли воры и не приходили никакие клиенты с сомнительными заказами. Конечно, здесь проворачивались незаконные сделки, потому что не всяким товаром можно законно торговать, но и это было улажено с городскими властями. Все знали Фарха, он был почетным гражданином города, исправно платил налоги, кое-что добавлял сверху, а потому им были довольны и никто ему не мешал.

— Я беспокоюсь, — заговорил торговец неожиданно серьезным тоном, — уж слишком странно оборвалась связь.

Ларс подумал, что жизнь Эрнессы тоже оборвалась внезапно. Множество вещей могут произойти в одну секунду и полностью изменить жизнь, или вовсе уничтожить ее.

— А что ты хотел, мой дорогой помощник? — маг решил разъяснить причины присутствия юноши в этом месте. Потому что согласно их договоренности ему следует быть в доме вестницы и как следует колдовать над его защитой.

— Воды Мертвого озера, — честно ответил тот, хлопая рыжими ресницами.

И правда редкость. Опять что-то придумал. Подмастерье был горазд на неожиданные выдумки.

— Пока ты еще не совсем разорился, прими заказ от меня, — Ларс протянул Фарху список.

Торговец пробежался глазами по строчкам.

— Ты как страшная ведьма из сказки, — ворчливо произнес тот, поднимаясь из-за стола с наигранным трудом, — я все жду, когда ты потребуешь у меня кровь младенцев.

Керих на всякий случай испугался и взглянул на своего мастера в ожидании, что тот поспешит развеять страшные домыслы.

— Как понадобится, так и потребую, — спокойно произнес Ларс. — Но пока что пусть младенцы спят спокойно.

Фарх решил, что это вполне справедливо. На какое-то время торговец вышел из кабинета и вернулся уже со всеми необходимыми ингредиентами. Ларс расплатился и вместе с Керихом покинул торговый дом.

— Я так надеялся его закончить, — вздохнул помощник с таким отчаянием, что его стало по-настоящему жаль. — Думал уже показать вам, а тут вот…

Задержка с материалом превратится в полгода ожидания. Именно столько пройдет времени до следующего аукциона, раз ему придется пропустить тот, что назначен на ближайшие дни.

Мальчишка выглядел до того несчастным, что Ларс сдался.

— Ладно. Можешь участвовать в аукционе.

Керих не поверил в услышанное.

— У тебя есть пара работ, которые можно представить во втором порядке, — милостиво согласился мастер. — Для знакомства этого будет достаточно, посмотрим, как тебя примет публика.

Помощник, осознав, что с ним не шутят, просиял.

— Спасибо! Я буду очень стараться!

Ларс кивнул. Керих давно заслужил право быть представленным аристократии. Ларс оттягивал этот момент, желая, чтобы незаурядный талант подмастерья раскрылся как можно ярче. Аукцион для него словно цирковое представление, он думает, что будет блистать на сцене под восхищенными взглядами благородной публики, но реальность была несколько сложнее. Как только о нем узнают, на него набросятся. Высокородные — это элита, они знают, чего хотят, и потакают всем своим желаниям. Они будут умолять, просить и угрожать, лишь бы их мечты исполнились. Кериху придется научиться противостоять и выживать в этом омуте. Но на первом шаге его ждут только яркие краски и удовольствие, так что пусть радуется. Все равно обстоятельства жизни то и дело дают крутой поворот, им стоит просто подчиниться.

Мальчишка, десять раз поблагодарив своего мастера, унесся, пообещав в пылу собственных мечтаний не забывать о доме вестницы. Там еще было над чем работать.

Маг вернулся в поместье. Оно встретило его той странной энергией, которая так сильно отличает вестников от других магов. Выходит, что поселив у себя Ашару, Ларс заставил появиться в своем доме призраков. Он и правда скоро станет похож на ведьму.

Факт того, что вестница до сих пор была здесь, доставил ему удовольствие. Застал он ее в столовой. Пребывая в задумчивом настроении, Ашара не сразу заметила хозяина дома.

— Что это? — спросил Ларс, усаживаясь рядом и рассматривая исписанные листки, лежащие под ее руками.

— Рецепты господина кан Раввена, — ответила она, собирая все в одну стопку.

— Того самого?

— Да.

— Он здесь? — магу снова очень захотелось получить способность видеть души.

— Нет, он ушел примерно полчаса назад, — мягко улыбнулась вестница.

— Интересные у тебя призраки, — в который уже раз выразил свое удивление Ларс.

Ашара была с этим согласна. Она испытывала теплые чувства ко всем своим подопечным без исключения. Поэтому теперь немного грустила о том, что ее работа как секретаря окончена. Она успела привыкнуть к этому занятию.

— Как ты себя чувствуешь? — Ларс на всякий случай очень внимательно оглядел ее с головы до ног.

— Нормально, — ответила вестница, испытывая радость из-за его беспокойства. Значит, все это утро он думал о ней.

Ларс выразил недоверие к ее легкомысленному тону и решил во всем убедиться самостоятельно. Ашара почувствовала, как по коже пробегает легкая магия, когда он взял ее за руку, будто намеревался измерить пульс.

— Ты же можешь прочитать мои мысли, — напомнила она магу, пододвигаясь к нему чуть ближе. — И чувства.

— Могу, — согласился Ларс. Тот отклик, что давала магическая аура женщины, не предупреждал ни о чем дурном. Вестница была в полном порядке, — но стараюсь этого не делать.

Ашара внимательно на него посмотрела.

— Должно быть сложно.

— Я привык, — бросил он небрежно и отпустил ее руку. — Распорядись насчет обеда часам к пяти.

Ларс быстро выскользнул из-за стола, и вестнице пришлось спешно подниматься вслед за ним, потому что подобные слова проигнорировать она просто не могла.

— Я не буду распоряжаться в твоем доме, — решительно заявила Ашара прямо ему в спину.

— Почему? — ему была непонятна ее бурная реакция.

— Потому что это твой дом.

Ответ Ашары ровным счетом ничего Ларсу не пояснил. Разбирался он в дебрях женской логики с тем же успехом, как и любой мужчина в этом мире. С трудом.

— Я не могу отвлекаться на ерунду, мне нужно работать, — решил он проявить упрямство.

Он правда должен был вернуться к собственным обязанностям. То, что вице-канцлер постоянно меняет собственные планы, освобождает Ларсу время, а значит, можно доработать те проекты, которые пребывали еще в непригодном для демонстрации виде. Приближающийся аукцион — событие важное не только для Кериха, но и для самого мага, который его придумал.

Вестница приравнялась к его широкому шагу и следовала неотрывно.

— Что это за протест? — спросил Ларс, поняв, что отставать она от него не собирается.

— Это не протест, — укоризненно взглянула на него Ашара. — То, что ты привык сваливать «ерунду» на тех женщин, которых у себя привечаешь, не относится ко мне. Мы с тобой не в тех отношениях.

Так его слова еще никто не выворачивал. Ларс хмыкнул, оценив ее гордо поднятую голову.

— Мы можем быть с тобой в каких захочешь отношениях.

Он надеялся ее этим смутить и заставить от себя отстать, но вместо этого Ашара посмотрела ему в глаза и откровенно улыбнулась. Вот как ее предсказать?

— Я хочу посмотреть, как ты работаешь, — заявила она открыто.

— Может быть, я не позволяю никому смотреть, — пробурчал маг, чувствуя себя в проигрыше. Пожалуй, это был первый их разговор, в котором ему не удалось взять верх.

Произнесенные им слова немного запоздали, потому что они уже оказались в стенах лаборатории и даже пересекли порог. Ларс вовремя остановил защитные заклинания, чтобы те не приняли вестницу за противника, которого следовало уничтожить. Удивительно, но маг не испытал никаких смешанных чувств из-за появления здесь постороннего. Трудно после всего, что случилось, считать эту женщину чужой.

Ларс самодовольно улыбнулся, заметив ее реакцию. Ашара замерла на месте, пораженная открывшимся ей зрелищем. Она с подлинным восхищением медленно переводила взгляд с одной стороны на другую, стараясь оценить масштаб и невероятность лаборатории.

Она рисовала в своем воображении место, где этот странный маг создает эфиры, но фантазии не шли ни в какое сравнение с реальностью. Все, начиная от кристально чистого пола, сотворенного из странного материала и имевшего почти зеркальный эффект, до плавающих в воздухе прозрачных шаров, служивших передатчиками дневного света по всему помещению, заставляло ее восторженно вздыхать. Приспособления и приборы, назначение которых оставалось для нее неясным, предметы странного вида и формы громоздились и тут, и там. Огромные стеллажи, открытие и закрытые, с разной высотой полок, занимали пространство дальше за рабочей зоной, так и тянуло зайти в их лабиринты и потеряться на часок-другой, знакомясь с каждым эфиром отдельно.

Ашара твердо для себя решила, что эта лаборатория — лучше любого парка развлечений.

Она наконец заставила себя отойти от порога, медленно продвинувшись вперед.

— Я тихонько, — пообещала она Ларсу почти священным шепотом.

Маг уже со своего рабочего места наблюдал за хаотичными перемещениями вестницы. Ходила она абсолютно бесшумно, боясь потревожить это удивительное пространство банальным звуком шагов. Периодически Ашара стала пропадать где-то за его спиной между стеллажей, на которых хранились все образцы, когда-либо созданные Ларсом. Его это совершенно не беспокоило. От нее он ничего не стремился скрывать и не боялся, что она поведет себя неосторожно. Вестница тонко чувствовала границы дозволенного. Поэтому маг не стал ни следить за ней, ни заставлять сидеть рядом с собой. В этой необычной умиротворенной гармонии, где все как будто встало на свои места, он легко погрузился в работу, позабыв вообще обо всем. Забвение, как это часто и бывало, покинуло Ларса только несколько часов спустя. За окнами быстро темнело.

Кажется, он пропустил не только обед, но и ужин.

Маг испытал острое чувство вины перед своей гостьей, которая за все это время никуда не делась. Ашара сидела недалеко, сложив руки у себя на коленях, и таращилась на него горящими глазами. Ларс, немного смутившись, даже оглянулся себе за спину, но, никого не обнаружив, сделал вывод, что смотрит так она именно на него.

— Что? — спросил он осторожно.

— Это потрясающе, — призналась Ашара с особым чувством. — Ты так легко это делаешь. Ты все-таки гений.

Ее захлестывал такой восторг, что Ларсу не нужно было сосредотачиваться, чтобы уловить ее чувства. Эмоции вестницы были до того приятны, что хотелось закрыть глаза и буквально купаться в их волнах.

— Был бы я гением, то все придумывалось бы само собой и сразу, а у меня уходит уйма времени, чтобы все это создать. Так что мне совсем нелегко, — признался Ларс, искренне полагая, что именно так все и обстоит на самом деле. Это окружающие что-то недопонимают.

Ашара коротко рассмеялась, подумав, что он никогда не видел себя со стороны. Само то, как этот маг работал, можно было признать искусством. Увлеченный процессом, он не замечал изменений в себе. Этого невероятного спокойствия и уверенности, точных, как скальпель, движений, позволявших не допускать ни единой ошибки. Только иногда, подверженный стремлению истинного творца достичь совершенства, Ларс долго выправлял какой-то элемент или часть магии.

Поэтому он создает невероятные вещи.

Она когда-нибудь ему покажет. Он прочтет ее мысли, увидит свой мир ее глазами и все поймет.

— Расскажешь, что это? — Ашаре так сильно хотелось задать какой-нибудь вопрос, что она выбрала наугад один из тех предметов, что лежал перед магом.

Она поднялась со своего места и подошла к Ларсу, указывая на эфир, но даже не думая к нему прикасаться. Это был тяжелый металлический браслет, который соединялся цепочкой с массивным кольцом. На крупной руке мага, когда он его надел, эта пара смотрелась весьма неплохо. И браслет, и кольцо сели как влитые. Ашара подумала, что все подобные предметы наделены магическим свойством соразмерности. Ее кольцо не исключение, оно идеально ей подходило, хотя явно было сделано по общим меркам.

Ларс тонкой длинной иглой с загнутым кольцом что-то повернул в еле заметном отверстии браслета, раздался сухой щелчок. Эфир закрылся, все магические линии соединились. Он щелкнул пальцами. Искры от браслета перебежали по цепи к кольцу, которое полыхнуло раскаленной сталью, и вся кисть Ларса оказалась охвачена пламенем. Никакой боли он не испытывал, он чувствовал только тепло.

— Управление огнем? — Ашара даже наклонилась чуть ближе, как будто не до конца верила в реальность пламени.

Ларсу льстил ее интерес и нравилось, что именно он пробудил в ней любопытство.

— Да, — маг смотрел на то, как пламя отражается в фиолетовых глазах вестницы, и явственно ощущал, как все сильно изменилось за короткий срок.

«Увидел родные глаза — и все».

— А что будет, если твои предметы попадут не в те руки? — неожиданно заволновалась Ашара.

— Даже затупленный нож, попавший не в те руки, становится оружием, — произнес Ларс значимым тоном, снимая с руки эфир и откладывая его в сторону.

— Нож не дает власть, в отличие от магии, — вестница серьезно раздумывала над тем, что все эти изобретения на самом деле являются ключами к силе, которой вряд ли хоть кто-нибудь должен обладать.

— Ты просто не знаешь, как с ним обращаться, — последовал многозначительный ответ.

— А ты знаешь? — воззрилась Ашара на мага сверху вниз.

— Да, я знаю, как лист бумаги обратить в орудие пытки.

Ларс тут же пожалел о собственных словах, которые были совсем не к месту. Они зависли в воздухе тяжелым грузом, превратив тишину лаборатории в сдавившую со всех сторон клетку.

— Ашара, я…

Приводить ее в ужас было последнее, что он хотел. Для того чтобы она поняла правильно, ему все нужно рассказать о себе с самого начала, а не начинать с конца.

Ашара посмотрела на руки мага. Столь аккуратно обращающиеся с тончайшими механизмами, они умели причинять неимоверную боль. Конечно. Маг ведь знает, как сломать кость так, чтобы причинить как можно больше мучений. Она своими глазами видела это и точно знала, что не дала случиться худшему. Ларс бы убил тех подонков в момент, когда они начали скулить и умолять о пощаде. Ему бы далось это легко, он знал, как убивать. Очень хорошо знал. Нужно подумать об этом как следует. Стоит сделать правильные выводы и отстраниться, отойти на расстояние. Но ей очень нравилось быть близко к нему.

— О чем ты думаешь? — спросил Ларс, в его голосе можно было уловить тревогу.

Он не может предсказать эту женщину. Она может дать какой угодно ответ. Одно ее слово решит для него все.

— Разве ты не знаешь? — тихо спросила Ашара, переводя на него взгляд.

Страха в фиолетовых глазах не было. Было очень много всего, но не страха. Ларс облегченно вздохнул и коснулся кольца на ее пальце. Ашара посмотрела на их руки и подошла к нему ближе.

— О тебе. Я думаю о тебе намного больше положенного, — призналась она, глядя магу в глаза. Во рту внезапно пересохло, снова, как в тот раз, когда они тоже были вот так близко друг к другу.

Ларс потянул вестницу к себе, и она без всякого сопротивления поддалась. Оказавшись у него на коленях, она закинула руки ему на шею и притиснулась еще ближе. Она мечтала об этом уже очень давно.

— Уже можно целовать, или скажем друг другу что-нибудь? — произнося это, Ларс неотрывно смотрел на ее губы.

Ашара медленно и глубоко вдохнула.

— Давно можно. Ты нахально врываешься в мой дом, ставишь на мне какие-то невиданные эксперименты, эффектно спасаешь меня, от чего у меня голова идет кругом, и я… ммм…

Правильно, что он ее остановил, иначе бы она далеко ушла в своих бессмысленных рассуждениях. Поцелуй оказался сродни удару молнии, все тело пронзило насквозь. Мысли вихрем вымело из головы. Не осталось ничего, кроме страшного по своей силе, всеобъемлющего чувства. Каким же неизмеримым удовольствием в вестнице отозвалось полученное в эту же секунду знание о том, что маг ждал этого момента не меньше ее самой. Ашара содрогнулась от его напора, от обрушившейся на нее страсти, догадавшись спустя мгновение с тем же влечением откликнуться в доказательство собственных чувств. Стало жарко, по телу побежали наэлектризованные волны, и останавливаться не хотелось. Казалось немыслимым разорвать эту связь, не испытав при этом боли. Ашара провела пальцами по волосам Ларса, коснулась ладонями крепкой шеи и залезла в ворот рубашки, желая прикоснуться к горячей коже, жалея о том, что все остальное ей совершенно недоступно. Ларс властно потянул ее за волосы, отрывая от себя, вестница неохотно подчинилась, открывая его губам нежную шею, утопая в приступе острого наслаждения.

— Так мы одними поцелуями не ограничимся, — со смешком произнес маг, обжигая своим дыханием ставшую чувствительной кожу вестницы.

— Остановишься, и я тебя убью, — призналась Ашара, судорожно и нервно расстегивая пуговицы на его жилете.

— Неподходящий антураж.

— Наплевать.

Она поцеловала его сама, буквально набросилась со своим желанием, которое вспыхнуло за доли секунды. Ларс ощущал его кожей. В отличие от мыслей, ее чувства никакие артефакты не скрывали. Ее откровенность, выраженная и внутренне, и внешне, дразнила и сводила с ума. Неизмеримая жажда, равная его собственной, затмила рассудок, стерла все несущественное, отодвинула за край. Ларс наплевал на то, что они оба достойны более удобной обстановки. Ничто не имеет значения, когда смыслом существования становится безудержное стремление друг к другу. Чувства, словно осколки, вонзаются все глубже, не давая никаких шансов на спасение. Их близость случилась резко, стремительно, в несколько мгновений сгорела дотла и бросила обоих, сбив дыхание и ритм сердца.

Ашара тяжело дышала и не двигалась в его руках. Тело, наполненное удовольствием и сладостной истомой, нежилось в затихающих волнах наслаждения.

— Не совсем так я рассчитывал взять тебя в первый раз, — тихо признался Ларс.

Ашара судорожно облизала губы, чуть отстранилась от него, упершись ладошками в плечи, и взглянула в глаза.

— Я не должна была так себя вести, да? — запоздало устыдилась она.

— Ты можешь вести себя как угодно, — Ларс укусил ее за шею, и ее снова будто ударило молнией, — но мы немедленно перемещаемся в спальню. Я хочу тебя всю. Я хочу настоящего удовольствия для нас обоих, к которому мы будем идти долго, а не так, словно через десять секунд конец света настанет.

— Спальня далеко, — замотала головой Ашара.

— Она прямо здесь, — Ларс указал ей в каком-то неведомом направлении.

Она проследила за его рукой взглядом и заприметила дверь, на которую невозможно обратить внимание, если специально не искать.

— Это на случай появления таких обезумевших поклонниц, как я? — спросила вестница с неподдельным интересом, вместе с тем еле сдерживая вспыхнувшее внутри раздражение.

Черт с тем, что в его постели наверняка побывала уйма женщин. Но мысль о том, что именно за той дверью был кто-то до нее, приводила в бешенство.

Ларс уловил ее эмоции и очень удивился. Схватил пальцами за подбородок и повернул Ашару лицом к себе. Фиолетовые глаза потемнели, как небо в преддверии грозы, и прожигали насквозь.

Хороша до умопомрачения.

— Самая обезумевшая поклонница — это ты, — проговорил маг самодовольно, очерчивая пальцем контур полных губ, — сама же на меня набросилась.

— Вряд ли ты к такому не привык, — Ашара все еще пыталась противиться, с трудом игнорируя ту интимную близость, что между ними оставалась, и собственную тягу к аристократу, которая была столь сильной, что отдавала болью в костях.

Ларс все это почувствовал и надменно улыбнулся.

— Пару минут назад ты стыдилась своего порыва, а теперь ревнуешь, словно мы в браке десять лет, — он решил не спускать ей с рук безрассудное поведение.

Ашара опустила глаза, на щеках вспыхнул румянец.

— Я вовсе не это имела в виду, — последовал тихий ответ.

— Это-это, я же чувствую. Так вот, знай, ты — единственная, кому я разрешил сюда войти и позволяю так с собой разговаривать.

— Позволяешь?! Еще напомни, что мы из разных сословий, и мне, как в древности, положено тебе подчиняться.

— Именно.

Он смял ее губы поцелуем, и в мире не существовало силы, которая заставила бы Ашару этому противиться. Ей пришлось признаться себе, что подчиняться магу до безумия приятно и удивительно легко.

Ларс оказался прав, антураж важен. В тишине и полумраке спальни чувства обострились, желание хлестнуло по нервам, потребовало свое с такой силой, что Ашара застонала. В руках аристократа была какая-то магия, иначе она совершенно не могла объяснить происходящего. От одного лишь мимолетного прикосновения она содрогалась и льнула к нему, шепча что-то бессвязно. На его губах в ответ играла таинственная улыбка, которая предвещала столь многое, что перехватывало дыхание. Одежда стала лишней, ненужной, благо он вовремя избавил их обоих от нее. Они оказались на широкой кровати, простыни холодили разгоряченную кожу. Ашара плавилась воском под изощренными ласками мага, которыми он смело заявлял свои права на нее. Ларс никогда ни в чем не сомневался. Без этих самых сомнений он делал вестницу своей, утверждал безоговорочное право на каждую частицу. Она выгибалась в ответ, прижимая к себе его голову, ловя открытым ртом воздух, которого катастрофически не хватало. Проводила руками по широким плечам, вспоминая, что недавно лишь думала о том, каково это быть с ним. И не представляла, что пламя может быть столь ярким и жарким, что оно сплавит так крепко, что невозможно будет отделиться друг от друга. И остановиться тоже невозможно. Хорошо, что до конца света не осталось десять секунд, им бы не хватило и во стократ большего времени.

— Даже представить страшно, какой у тебя опыт, раз ты столько умеешь, — призналась Ашара, с трудом выравнивая дыхание.

— Снова ревность? — Ларс потянулся рядом всем длинным крепким телом, чем мгновенно ее заворожил, и она все-таки облизнулась, как когда-то в собственных мыслях.

— Зависть.

Он рассмеялся, подтянул ее к себе так, чтобы их глаза оказались на одном уровне, и очень крепко обнял.

— В нашу первую встречу ты казалась куда скромнее.

— Правда? — Ашара старалась припомнить тот роковой день.

— Да. С другой стороны, ты уже тогда раздумывала, что я до вульгарности красив, — произнес Ларс небрежно. — И что неплохо было бы иметь от меня детей.

— Что? — вестницу как громом поразило, и она стала вырываться из его рук, но все попытки оказались тщетны, и она просто замерла, чувствуя себя до крайности неудобно. — Ты тогда прочел мои мысли?

— У меня же был изменен голос. Конечно, прочел, — ответил маг, скользя губами по ее виску.

Ашара вздохнула и уткнулась лицом в его плечо, скрывая полыхающие щеки.

Все верно, голос. Как она это не соотнесла?

— У тебя приступ стыда? — Ларс с интересом смотрел на то, как она от него прячется. — Опоздала ты немного.

— Ну, знаешь ли…

— Мне нравится твой темперамент. Ты мне вся нравишься. Здесь, здесь особенно, и вот тут тоже.

Ашара зажмурилась, силясь перебороть нечто начавшее затуманивать разум. Но все это было бесполезно. Одно его присутствие будоражило, и хотелось снова все повторить.

Он, почувствовав ее возбуждение, тут же пристал с поцелуями, из-за которых ей совсем становилось дурно.

— Я только сейчас поняла, ты и правда опасен.

В ее глазах Ларс обнаружил все тот же восторг, а в ней самой было столько желания, что ни о чем другом уже невозможно было думать. И все повторилось. У наслаждения оказался привкус безумия, такой восхитительно сладкий, что кроме него не осталось вообще ничего.

— Вот теперь я готова распорядиться насчет ужина, но все слуги ушли, — изрекла Ашара, приглаживая руками растрепанные волосы.

— У тебя же есть рецепты, — напомнил Ларс, с удовольствием рассматривая обнаженную фигуру женщины.

— О нет! Нет, — не на шутку перепугалась вестница. — На кухню я не пойду, это моя не самая сильная сторона. После всего между нами случившегося, я не могу так быстро тебя разочаровать.

Ее беспокойство о таких мелочах его искренне позабавило, и он рассмеялся.

Ашара, о чем-то подумав, покосилась в сторону двери, которая осталась распахнутой. Отсюда виднелся самый край лаборатории.

— Я, кажется, отвлекла тебя от работы, — произнесла она виновато.

— Да, очень серьезно отвлекла, — согласился с ней Ларс, примерился и поцеловал коленку. — Но я тебя прощу. Даже несмотря на то, что скоро аукцион, а у меня есть неоконченные работы.

— Какой аукцион? — спросила Ашара.

Ларс потянул ее за руку и уложил себе под бок. Фиолетовые глаза таращились на него в ожидании ответа. С ума можно сойти. Он помотал головой, стряхивая с себя наваждение.

— Я «торговец магией». Все эфиры, что я создаю, идут на продажу. В основном высшей аристократии, только они в состоянии заплатить назначенные цены.

Ашара с трудом представляла стоимость «магии». Разве его творения можно оценить?

— Я думала, ты скрываешься.

— От кого скрываюсь? — поразился Ларс.

— Ото всех, — с той же уверенностью продолжила Ашара, потершись носом о его плечо, — как и положено великому ученому уму. Ты в тайне презираешь всех высокородных и богатых, и на самом деле пытаешься придумать способ спасти человечество.

Ларс громко расхохотался. Его вестница умела делать самые неожиданные выводы буквально на каждом шагу.

— Ну, уж нет, — он поспешил ее разочаровать, — я, знаешь ли, преследую корыстные цели. Преумножение капитала и проверка собственных способностей. Интересно же, как далеко я могу зайти.

— У тебя комплекс бога?

— Возможно.

Она согласно кивнула.

— Ладно, тебе можно.

— Я тоже хочу задать вопрос.

— Хорошо, — Ашара и не думала ничего скрывать. Но в ее жизни гораздо меньше интересного.

— Когда ты увидела первого призрака?

— В два года.

— И ты помнишь его?

Ашара поджала губы. Забыть этот эпизод своей жизни она не смогла, даже если бы очень захотела.

— Темная душа. Мое знакомство с призраками нельзя назвать удачным, — проговорила вестница. — Безумный гнев, что исходил от нее, остался в моей памяти навсегда.

Припомнив кошмар, который мучил ее в детстве, Ашара даже сейчас испытала озноб.

— Но вестники быстро привыкают к своему дару. Как любой человек привыкает к солнцу. Нельзя бояться того, что является неотъемлемой частью твоего мира.

Ларс чувствовал, что боли в тех воспоминаниях уже не осталось. Его вестница отлично со всем справлялась сама. Это немного беспокоило, он должен придумать, как лишить ее этой самостоятельности. Именно над этим вопросом он как следует поразмыслит завтра.