Глава 7.

Следующее утро не принесло облегчения. Проснулась Ашара разбитой, с тоской припомнив предыдущую ночь в доме аристократа, когда ей было так уютно и спокойно. Здесь и сейчас пустая душа тянула из нее силы. Насколько быстро произойдет восстановление призрака, предсказать трудно. Обычно три-пять дней. Это предвещало, что к концу недели вестница вряд ли сможет встать с постели. Ашаре было немного стыдно перед Ларсом за то, что он создал все условия для ее спокойного отдыха, а она пренебрегала ими. Но бороться с собственной сутью невозможно. Этим она себя и оправдает при их следующей встрече.

Мрачные предположения немного рассеялись, когда уже к концу этого дня душа порадовала вестницу тем, что твердо заявила — она вспомнила свое лицо и имя. Это было хорошим достижением.

На третий день они снова гуляли. Бродя по городу, Ашара заприметила интересный магазинчик. За стеклянной витриной она обнаружила вещь, которую уже не надеялась найти. Атласные туфельки. Именно такие, как хотела одна из ее подопечных. Именно из-за них ее просьбу Ашара уже долгое время не могла выполнить. Туфельки нигде не находились. Нужны были именно такие. Маленькие, аккуратные, алого цвета и непременно с кокетливым бантиком. Такие были у одной из сказочных принцесс.

— Дорого, — оценила вестница, рассматривая предмет своего долгого поиска.

Цена была непомерно высокой. Даже для нее. Хотя рассуждения о стоимости были бесполезны. Она все равно сделает подарок душе, так как взяла на себя за нее ответственность.

— Возьмите мои деньги, — вдруг предложила Ашаре ее спутница.

Она взглянула на призрака, который тоже с заинтересованностью разглядывал прелестные туфельки. Видимо, в глубине любой женской души таится маленькая девочка.

— Вы богаты? — Ашара решила воспользоваться моментом, чтобы завязать разговор. Как и прогулки, беседы помогали пустым душам быстрее прийти в себя.

— Не думаю, что могу похвастать безразмерным капиталом, — протянула ее подопечная, как следует раздумывая, — но я точно знаю, что у меня есть деньги.

— Почему же вы с ними расстаетесь?

— А зачем они мне? — с искренним недоумением спросила душа.

— Вам не нужны, но вашей семье…

— У меня нет семьи, — резко оборвала она вестницу.

Память вернулась внезапно и заполнила разум доверху. Призрак застыл на месте, а Ашара тихо охнула и схватилась за голову, перед глазами у нее все кружилась. Пустая душа, в одно мгновение придя в себя, забрала у своей попечительницы половину энергии. Вестница с трудом удерживала себя на ногах. Прислонившись к витрине магазина, она ждала, когда исчезнет внутренняя дрожь, возникшая из-за резкого упадка сил.

Осторожно вдохнув и выдохнув, она перевела рассеянный взгляд на свою подопечную. Пустая душа перестала быть пустой и стала обычным призраком. Из-за прошедшего времени, эмоции ее не тревожили, поэтому не было ни страха, ни недоумения.

— Как вы? — спросила у нее вестница, отстраняясь от стены.

Ей самой определенно требуется отдых. Если бы не эфир, такой отток энергии не прошел бы для вестницы без последствий. Лежала бы в обмороке посреди улицы, и кому-то снова пришлось бы ее спасать.

— Что со мной было? — деловито спросила душа, претерпев некоторые изменения, согласно своему настоящему характеру.

Теперь она выглядела очень уверенной в себе и смотрела на мир соответственно.

— Не думайте об этом. Теперь вы более чем в порядке.

Подопечная оглядела себя в витрине магазина и пришла к несколько иному выводу, но изменить ничего не могла. Примирение с тем, кем она является, произошло быстро. Эмоции ей не мешали.

— Я ведь должна уйти? — спросил призрак серьезно.

— Да. Знаете, чего хотите больше всего? — раз уж душа проявляет такую осознанность и настроена решительно, прямых вопросов можно не избегать.

Призрак задумался. Бывшей пустой душе непросто вспомнить о своем главном желании. В некотором смысле, ей предстоит придумать его.

Ашара, оставив подопечную на пару минут в одиночестве, все же зашла в магазинчик и купила туфельки. Не теряя времени, с помощью монеты она призвала душу девушки, отдав ей подарок. Подопечная ликовала, и омрачало ее лишь понимание, что такой чудесный предмет она не сможет почувствовать.

— Надевай, — махнула рукой вестница. Раз уж сегодня такой день, смысла беречь крупицы энергии, что еще оставались у нее, не было.

Минута концентрации и большая доля оставшейся энергии перешла от Ашары к призраку. Девушка, обретя полуматериальные черты, закружилась на месте в прекрасных туфельках, испытывая неимоверный восторг, который память услужливо возродила для нее. В этом своем счастливом танце она и растворилась, ушла навсегда, счастливая и освобожденная от бремени. Вестница подобрала туфли и спрятала их обратно в коробку. Позже она отдаст их приюту.

— Я компенсирую вам эту сумму, — решительно заявила другая ее подопечная, ставшая свидетельницей всей этой сцены. Она показалась ей прекрасной. В ней родилась надежда на то, что ее собственный уход может быть таким же.

— Не надо, — Ашара тепло улыбнулась ей, борясь со слабостью во всем теле, — если не имеете наследников, отдайте все на благотворительность.

— Да, в моем завещании так и прописано, — согласилась та. — А еще я знаю, чего хочу.

Вестница внимательно выслушала ее и согласилась завершить судьбу души. Контракт, как и положено в таких случаях, изменился, монета снова материализовалась на несколько секунд, став легче.

— Осуществим ваше желание завтра. Сегодня я слишком устала.

Призрак отнесся с пониманием к своей попечительнице. Вид у нее был нездоровый. Даже при том, что душу не мучили никакие беспокойства, она отдавала себе отчет в том, что тем, в ком еще есть жизнь, нужен отдых.

Она терпеливо переждала ночь, и рано утром они направились туда, куда призрака неимоверно тянуло. Ашара часто зевала, но в целом ее самочувствие улучшилось. Пустые души тянут гораздо больше энергии, чем призраки. Ей продолжал помогать эфир. Кольцо стало уже столь привычным атрибутом на ее руке, что вестница его не замечала.

Ашара отказалась преодолевать путь на своих ногах, поэтому использовала один из экипажей, что держала при себе гостиница. Ее хозяин по-прежнему был любезен со своей особенной гостьей и был готов во всем ей угодить. Резвые кони быстро доставили ее к парку, что находился на северо-западе города. Место, где сосредоточились все виды развлечений, которые только можно было себе представить. Здесь были и огромные аттракционы, и зеркальные лабиринты, лотки с вкусной уличной едой и рестораны под открытым небом. Масса впечатлений за один входной билет, цена за который была приемлемой.

— Вы хозяйка? — спросила Ашара, спеша за призраком, который летел над землей, неустанно вертя головой во все стороны.

— Нет, но это мой проект, — призналась ее подопечная, глядя на множество посетителей, заполонивших все вокруг. — Открытие прошло успешно.

Ей казалось, что она испытывает искреннюю радость, видя счастливые лица и слыша веселый смех со всех сторон. Ее острый строгий взгляд подмечал детали, которые незнающий человек не заметит. Но при всех стараниях, она не нашла, к чему придраться.

— Да, хорошо все вышло, — вынесла она вердикт для самой себя.

— Поэтому не могли уйти? Беспокоились?

Ашара решила, что хорошо бы вернуться сюда в качестве посетительницы, когда ничто не будет отвлекать.

— Да, — призналась подопечная, — мы долго готовились к открытию, я все силы отдала. Нервничала много в преддверии первого дня, плохо спала и, по-моему, даже не ела. А врачи мне говорили беречь сердце и следить за собственным здоровьем, но мне всегда было некогда. Представляете, после смерти меня притянула работа. Я не вышла замуж и у меня нет детей, близких друзей тоже нет. Есть только это. Должно быть печально, да?

— Почему же, — Ашара поспешила развеять абсурдное мнение, которым отличалось большинство людей. — Это ваша жизнь. У каждого она своя, всегда отличная от других. Что главное в ней, решать только вам. Главное, чтобы вы обрели покой.

Душа благодарно ей улыбнулась. Некоторое время она еще осматривалась, потом Ашара от ее имени переговорила с работниками парка, передала последние распоряжения. Стало понятно, что все служащие прекрасного мнения о ее подопечной и скорбят о ее безвременной кончине. Призрак, поняв, что окружавшие ее при жизни люди смогут справиться, осознала, что больше в мире ее ничто не держит.

— Спасибо вам, — искренне поблагодарила она Ашару.

— Я желаю вам мира, — произнесла вестница заветные слова и понаблюдала за тем, как истаивает душа, покидая мир.

Эту работу она тоже выполнила. В приподнятом настроении вестница вернулась в гостиницу, где ей тут же передали письмо. Почерк у аристократа был твердый, резкий, размашистый.

«Почему вас носит по всему городу? Посетите собственный дом!».

Строгий какой. Откуда он знает, где она бывает?

Даже без приказа Ларса Ашара подумывала вернуться в родные стены. С той ночи прошло много времени, и ее подопечные остались брошенными. За призраков она не волновалась. Из-за контракта связь с ними оставалась, и они тоже ее чувствовали. Другое дело, что души имели свойство обитать рядом с вестником, а значит, стоило тому надолго сменить место своего обитания, и они непременно переселятся к нему. Заполонять гостиницу душами не хотелось. Им здесь было не место. К тому же, никто не спешил докладывать ей о том, очищен дом или нет. Может ли быть такое, что ее ситуация требует гораздо больше времени, чем это бывает обычно? Стоило расспросить тех, к кому она обратилась за помощью.

В собственном доме она повстречала гостя. Живого. Слишком живого. И совершенно незнакомого.

— Здравствуйте, — подлетел к ней парень, рыжий настолько, что хотелось зажмуриться, — я помощник господина Ларса, он попросил меня разобраться с защитой дома. Ваши друзья сказали, что закончили и ушли еще вчера. Я тут поверхностно все осмотрел, но мне понадобится примерно неделя на то, чтобы как следует все наладить. Так что буду к вам заглядывать, вы не против? А еще мне интересно, а где призраки?

— Пожалуйста, чуть медленнее, — попросила Ашара, испуганная его напором.

— Ах да, простите, — немного неловко улыбнулся юноша. — Меня, кстати, Керих зовут.

— Очень хорошо, а что значит, с очисткой дома закончили еще вчера?

На ее лице должно быть отразилось полное недоумение. Мальчишка огляделся, запустил пятерню в свои невероятные волосы и окончательно их взлохматил.

— Подробности я вам не расскажу, они отчитывались перед мастером.

— Отчитывались? — Ашара пришла в ужас от этой мысли.

Что здесь успело произойти, пока ее не было?

— Керих, скажите, а… Кто поставил окна?

Одна мысль перебила другую. Она только сейчас обратила внимание на эту деталь. Все витражи были полностью восстановлены. Дверь тоже была цела.

— Рабочие, которых нанял мастер, — как ни в чем не бывало ответил тот.

Вестница испытала ярость и восторг одновременно. Первое было вызвано тем, что по каким-то причинам люди, которым она доверила собственный дом, даже не посчитали нужным поговорить с ней, когда все закончили. А вот то, что над ремонтом не надо ломать голову, радовало. Все-таки, как аристократ здесь развернулся! Быстро, смело. Как захватчик.

— Госпожа кан Верден? — напомнил о себе Керих, наблюдая за тем, как хозяйка дома начинает нервничать. — Вы разрешите мне приступить к работе?

— А что именно вы собираетесь делать? — тихо спросила Ашара, пытаясь смириться с тем, что кто-то нагло и бесцеремонно за нее все решил.

Она даже не была уверена в том, что ей это так уж не нравится.

Помощник сделал пространный жест рукой, и перед ними появился магический проект ее дома, в котором даже можно было рассмотреть каждую деталь и внутри, и снаружи.

— Откуда у вас такие подробные чертежи?! — зашипела вестница. — Только не говорите мне, что Ларс…

— Нет, это не мастер, это я, — Керих не совсем понимал, почему вид у этой женщины такой недовольный. На его взгляд, они все стараются сделать как можно лучше. — Я просто считал всю его архитектуру. Без этого я не смогу работать.

Ашара вздохнула. Этот юноша здесь ни при чем. Он выполняет то, что ему приказали. Или, раз он помощник, то аристократ ему не приказывает? Хотя это не важно.

— Простите, я не хотела кричать.

— Все нормально, — мальчишка задорно ей улыбнулся и ткнул пальцем в магический проект. — Вот здесь, здесь и здесь я создам по две опорные точки, через которые пройдет обратный щит. Он отразит любое негативное воздействие извне. Эфир архитектурного укрепления вживлю в одну из несущих стен, так дому будет гораздо сложнее нанести урон. Эфир негативной концентрации установлю во дворе, если опасность пробьется через щит, то он замедлит ее и сообщит вам заранее. Мастер сказал, что сам свяжет его с каким-нибудь предметом, что будет у вас всегда при себе.

У Ашары зачесались руки. Захотелось снять с себя оба кольца и выкинуть их подальше.

— Керих! А вы уверены, что все это так уж необходимо? — вестница была уверена, что озвученный план слишком превосходит параметры защиты, которые требуются для обычного дома.

Она же не строго охраняемый объект.

— Мастер сказал, что необходимо, — заявил мальчишка безапелляционно. У него даже сомнений не было в распоряжениях Ларса.

— Опять мастер, — простонала Ашара. — Знаете… делайте что хотите.

Она беспомощно махнула рукой. Все равно ей эту скалу не одолеть. Она просто постарается пережить происходящее в ее доме, как плохую погоду.

— Спасибо, — все та же задорная улыбка.

Керих что-то нарисовал прямо в воздухе, внося в проект защиты дома правки.

— Если говорить подробнее…

— Не надо подробнее, — ужаснулась вестница.

— Хорошо. Можно каплю вашей крови?

Ашара мгновенно протянула ему руку. Поздно сомневаться. Если Ларсу она разрешила экспериментировать над собой, то поделиться кровью с его помощником ей уже ничего не стоит.

Пока Керих носился вихрем по всему особняку, Ашара проверила своих подопечных. Все они были в порядке, не особо даже интересовались тем, где хозяйка так долго пропадала. Многие из них с интересом следовали за парнем, который их не видел. Что-то, видимо, помощник Ларса все-таки ощущал, время от времени передергивая плечами и касаясь волос на затылке.

— Сегодня здесь ночевать нельзя, — заявил Керих категорично, пробегая в очередной раз мимо Ашары.

— Я вернусь в гостиницу, — смиренно ответила вестница.

Помощник аристократа увлекся процессом настолько, что перестал что-либо вокруг себя замечать. Ашара растерянно побродила по собственному дому и не нашла для себя места.

— Вы не беспокойтесь. Господин все проверит, прежде чем вы вернетесь сюда.

Керих совсем неправильно истолковал ее беспокойные метания. Она вовсе не ставила под сомнения способности помощника мага. У Ларса в подмастерьях не может быть бестолочь. Но факт того, что даже такой нюанс был продуман, заставил в очередной раз покачать головой.

Что ж, ей лучше не смущать того, кто превращает ее уютный особняк в неприступную крепость. Поэтому Ашара, не прощаясь, покинула дом. Весь день слонялась по городу и от расстройства чувств пробовала мороженое в каждой лавке, в которой им торговали. Это немного примирило ее с действительностью, но заставило замерзнуть. Она рассердилась и решила вернуться к временному пристанищу.

Путь она себе выбрала через маленькую улочку, которая позволяла сократить целый угол. Стоило только сойти с широкой многолюдной улицы, как Ашара ощутила себя в ловушке. Страх плеснул, ошпарил нервы, дыхание перехватило. Она развернулась, чтобы убежать, но было поздно.

Неизвестно, как они узнали ее маршрут, ведь даже она сама не знала, как именно доберется до гостиницы. Следили весь день? Выбирали урочный час и нужное место?

Так глупо попасться, буквально на блюде им себя преподнести. Ашара выругалась про себя. Идиотка.

— Ну что, дорогая моя, по-хорошему ты не захотела, да? — Иммит вышел вперед всех, осмотрел ее надменно. — Я столько сил на тебя потратил, а ты все носом воротишь. Не угоден я тебе? Неприятен? Я хотел быть для тебя хорошим, а придется быть плохим.

— Ты чуть не убил меня, — процедила сквозь зубы Ашара, волчицей глядя на каждого, кто окружил ее.

— Я хотел напугать, — пожал поклонник плечами. — Переборщил. Тебе не понравилось? Вот и мне не нравится твое поведение. Тебе нужно было сразу бежать ко мне и умолять, стоя на коленях. Хорошо бы поработала, может, я тебя бы и простил…

На губах Иммита расцвела ужаснейшая из улыбок, а его спутники одобрительно рассмеялись.

Вестница осторожно осматривалась по сторонам. Какой отвратительный расклад. Переулок пуст. Скорее всего, загорожен магией, поэтому не стоит ждать, что она сможет позвать на помощь. Ее собственная магия не позволяет атаковать. Защищаться ей нечем. Разве что она сможет немного воздействовать прямо на их души, но как бы Ашара ни старалась, сила не желала ей подчиняться.

Иммит, безошибочно догадавшись о ее попытках, продемонстрировал амулет на руке.

— Мешает концентрации. Так себе защита, но от тебя самое то. Пока ты сосредоточишься, я все успею.

— Ты ублюдок, — Ашара послала собственный страх куда подальше и сделала шаг навстречу своему врагу.

Он ударил первым. Сильно, резко, наотмашь. Так, что у нее искры посыпались из глаз.

— Значит, тебя отымеет ублюдок, — равнодушно произнес Иммит, — а потом отдам тебя своим друзьям. Если от тебя что-нибудь останется.

Он выхватил нож из-за пояса и прислонил острие к беззащитному животу вестницы, надавил, заставляя пятиться назад до тех пор, пока она не уперлась спиной в стену. Ее глаза полыхали ненавистью, но теперь ему было на это наплевать. Она сама выбрала свою участь. Он просил и убеждал, он заранее предупреждал ее о том, как все будет. Он всегда получает желаемое. Любым способом.

— Страшно?

— Да пошел ты, — выплюнула Ашара ему в лицо.

Он рассмеялся, сопровождающие поддержали. Власть аристократа играла свою роль. Даже если среди этих сволочей есть кто-то разумный, он не пойдет против родовитого и богатого.

— Посмотрите только на нее. Все еще гордая, все еще смешиваешь меня взглядом с грязью под ногами, — заговорил он таким тоном, что мороз побежал по коже. Он был в ярости. — Посмотрим, насколько хватит твоей смелости.

Он ловко орудовал ножом, поэтому подол платья быстро был изрезан на куски. Лезвие чиркнуло по лифу, ткань треснула. До полной и позорной обнаженности осталось немного. Было противно и страшно до такой степени, что самой хотелось броситься на нож.

Пытаться вырваться нет смысла. Ашара хорошо понимала свои шансы. А еще понимала то, что степень его жестокости будет увеличиваться, чем больше она будет противиться. В одиночку ей со всеми не справиться, в итоге все закончится одинаково. Только в том, другом, случае она может еще и умереть или остаться калекой. Вряд ли Ларс поправит потом ее здоровье. Как же жаль, что нельзя все изменить. Она бы плюнула на гордость и попросила разрешения остаться в доме аристократа. Он бы не отказал. Посмеялся, конечно же, но это ведь не страшно. Сейчас намного страшнее.

— Ну что? Давай выберем более удобную позу. Я все же хочу, чтобы тебе понравилось, — произнес Иммит, придвигаясь вплотную к своей жертве.

— Сволочь, — прошипела Ашара, отстраняя от себя омерзительное ощущение чужих рук на теле, — к тебе же никто в здравом уме не прикоснется, поэтому всех силой берешь.

— Молчи, дрянь! — заорал Иммит и снова ее ударил.

Ашара не издала ни звука. Во рту появился металлический привкус.

Если его разозлить, он ее изобьет? А если изобьет, то побрезгует прикасаться? Боль пережить можно.

— Только ты мне и не дала! — продолжал бушевать безумец, в опасной близости размахивая ножом возле лица своей жертвы. — Остальные сами стелились, а тут, видишь ли, гордая выискалась!

Он заметил, с каким вниманием вестница следит за лезвием. Заметил и усмехнулся во всю пасть.

— Что, нравится? Думаешь, от него опасности больше, чем от меня? А давай так, — он с силой схватил ее за подбородок, заставляя смотреть на себя, причиняя боль. — Я у тебя буду первым, а он вторым.

Ашара почувствовала нарастающую панику и закрыла глаза. Прикусила изнутри щеки до боли и крови, лишь бы не думать о том, что ее ждет. Она вытерпит. Во что бы то ни стало. Больно, страшно, унизительно. Больной ублюдок не получит от нее желаемого, она не сломается, не будет скулить и не издаст ни звука. Она лучше умрет, нежели увидит торжество в его глазах.

Ашара почувствовала на себе грубые руки и как остатки ткани перестают быть преградой у Иммита на пути. Разум горел под давлением ужаса, но вестница затолкала вопль обратно в горло.

А дальше что-то произошло. Чужие руки исчезли, испарилось ощущение присутствия посторонних. Слышался шорох да чей-то судорожный хрип, как бывает у зверя, кому охотник неудачно перебьет хребет.

Ашара очень медленно открыла глаза. Чьи-то стремительные движения никак не удавалось уловить, зрение отчего-то подводило ее. Спустя долгую секунду, она поняла, что всему виной слезы. Она все-таки расплакалась.

Черт.

— С какой целью ходим темными переулками? — голос Ларса, злой, ледяной, наполненный металлом и яростью, был словно свежий глоток воздуха.

Ашара воззрилась на него в испуге и недоумении. Откуда он тут взялся?

А маг хоть и обращался к вестнице, но в это мгновение на нее не смотрел. Увиденного было достаточно для того, чтобы вся выдержка полетела в бездну к чертям. В нем нарастало бешенство, оно уже застилало глаза пеленой, затмевало разум и рождало жажду крови такой степени, что он, скорее всего, будет рвать своих врагов голыми руками. Эти кряхтящие и сипящие несостоявшиеся насильники корчились на земле и выглядели жалко. Но выбитым воздухом из легких они не отделаются.

На вестнице синяки и кровоподтеки, вся одежда в клочья… Били, значит… угрожали… и намерения имели вполне очевидные.

С ладоней Ларса потекла магия. Стоило ему взмахнуть руками, и она волной пронеслась по земле, достигла этих мешков с костями и обожгла кислотой. Переулок огласили вопли боли. Он слушал их с наслаждением. Так громко орать долго подонки не могли, быстро охрипли. И продолжали кататься по земле в агонии неимоверной боли. Эта магия причиняет страдания, словно прожигает до самых костей, но ощущение обманчиво, никаких следов не останется.

Но вот одному хватило сил сопротивляться. Он даже смог справиться с магией Ларса и с трудом встал на ноги.

— Как плохо, что родовая магия защищает даже порченую кровь, — рассудил маг со вздохом.

— Ты знаешь, что я с тобой сделаю, — прохрипел Иммит, целясь во врага.

Ларс отразил удар чужой силы. Легко, небрежно, как от комара отмахнулся. И в мгновение ока оказался рядом с противником. Он нанес ему первый удар и с удовлетворением услышал звук ломающихся ребер. Вторым приемом он вывернул ему плечо.

— Что? Что ты со мной сделаешь? — спрашивал маг с неподдельным интересом, все сильнее надавливая на руку своего врага. Когда боль стала совсем невыносимой, он задергался в конвульсиях, пытаясь вырваться. Ларс не оценил его сопротивления и руку все-таки ему сломал.

Иммит захрипел и повалился на землю, трясясь от боли и страха. А Ларс всерьез подумывал сломать ему позвоночник. Он точно знал, куда надо ударить, чтобы эта мразь больше никогда не шевелилась.

В этот момент Ашара пришла в себя, ужас предстоящей участи ее отпустил, и она смогла заставить себя двигаться. Она медленно подошла к Ларсу, по широкой дуге обходя тела несчастных, которых магия аристократа истрепала до потери сознания.

— Не надо, — вестница взяла Ларса за руку.

Он повернулся к ней. Вестница вздрогнула, но сжала руку аристократа еще сильнее. Таких глаз у мага она никогда не видела. В них было что-то от зверя и от бездны. Он был способен испепелить душу. Но страх перед тем, что с ней могло произойти, был сильнее.

— Хватит, — обратилась она к нему шепотом, пытаясь заставить отстраниться от Иммита, превратившегося в скулящий комок. — Давай уйдем.

Ларс не сдвинулся с места. Ужасающий взгляд вновь был обращен на врагов. Они сами виноваты. Они заслужили. Не нужно было ее трогать. За то, что они посмели к ней прикоснуться, он должен их убить. Умирать он их заставит долго и медленно. У него богатый опыт в этом деле.

— Ларс, пожалуйста, — вестница встала перед магом, загораживая собой несчастных, и воззрилась умоляюще.

Ее взгляд немного отрезвил его: взбешенный зверь внутри заворчал недовольно и покинул сознание. Ларс моргнул пару раз, сбрасывая с себя эту личину. Давно он не позволял себе так срываться. Чудовище внутри очень хотело продолжить охоту, но он переборол этот инстинкт.

— Черт с ними, все равно не поднимутся, — проговорила Ашара быстро, стараясь предотвратить самые ужасные последствия. Она не хотела, чтобы здесь воцарилась смерть.

Произошедшее вряд ли удастся скрыть, и Ларса заставят отвечать за содеянное…

Маг резко схватил вестницу за руку и потащил за собой. На ходу накрыл каким-то непрозрачным пологом, словно плащом, скрыв ее непотребный вид. Они забрались внутрь ждавшей их кареты, в вознице Ашара узнала управляющего. Ларс усадил вестницу напротив себя, оставив ее руку в своей ладони, но не смотрел на нее. За всю дорогу никто не проронил ни слова.

Как и в прошлый раз, аристократ провел ее в дом и заставил усесться в уже знакомой гостиной, тут же уйдя куда-то. Ашара вздохнула. Роль барышни в беде пришлась ей не по вкусу. Сводило скулы от всей этой мерзости. Она потрогала щеку и скривилась от пронзительной боли. Синяк налился и припух. Она попыталась свести воедино лоскуты своей одежды, но потерпела полный крах. Должно быть, вид у нее самый впечатляющий. Шлюхи и то краше. Ее затошнило от воспоминаний. Она вдруг стала противна сама себе и захотелось в ванну. Или в реку.

Какие дурацкие мысли лезут в голову. Ей следовало бы радоваться, что Ларс снова успел вовремя. Это ведь можно считать чудом. Хотя у этого аристократа очень легко получалось творить чудеса.

Маг вернулся спустя несколько минут с широким подносом, на котором мостились кружки и графины. Резко запахло какими-то отварами.

— Да мне не так уж плохо, — пробормотала Ашара, понимая, что сейчас о ней снова будут заботиться, словно о несмышленом ребенке. Что ж за напасть такая!

— Это от нервов, — равнодушно бросил Ларс и сунул ей широкобокую кружку в руки.

Вестница послушно выпила, побоявшись с ним спорить. Дрожь в руках оказалась столь сильной, что кружка звонко ударилась о зубы. Аристократ заодно влил и в себя остро пахнущую жидкость. Взял откуда-то плед и набросил его на плечи Ашары, хотя она как-то забыла о том, что нужно стесняться своего вида.

— Рассказывай, — бросил Ларс таким тоном, что молчать не было смысла. Иначе выпытает.

Скорее всего, он может. В нем откуда-то была жестокость. Тщательно скрываемая, хорошо контролируемая. Ашара удивлялась тому, что какая-то ее часть способна на трезвые рассуждения. Именно она подсказывала ей, что аристократ, имевший непомерные силы, мог щелчком пальцев обезвредить своих противников. Но он предпочел подвергнуть их мучениям. Из-за нее, из-за того, что увидел.

Ашара покосилась на своего спасителя, усевшегося в интимной близости рядом с ней и смотрящего на нее неотрывно. Это помогло. Ощущение, что он рядом, дарило почти блаженный покой.

— Это поклонник, — заговорила она сдавленным голосом. — Полгода назад появился и все это время покоя мне не давал.

— Почему не заявила? — Ларс говорил почти как нормальный человек.

Он справился с бешенством и зверем внутри себя, который так жаждал крови врагов. Из-за этого он ощущал легкое неудовольствие, но все поправимо. Он еще закончит с ними. Попозже. Иначе. Он не забудет и не отпустит. Подонки за все ответят сполна, он нанесет им удар, от которого они не оправятся. В сравнении с которым его удары покажутся почти ничего не стоящей платой.

Ларс с трудом смотрел на вестницу. Синяки наливались характерным цветом, губы опухли, в уголке рта все еще был кровоподтек. Ашара мелко дрожала всем телом, не замечая этого, и почти выламывала собственные пальцы, пытаясь справиться с пережитым.

Ничего. Все пройдет. Тело вылечить легко, а страх из ее сознания он изгонит. Ларс ничего от него не оставит. Он выходил победителем из всех своих схваток и на этот раз тоже не проиграет.

Им нужно поговорить, и он приведет ее в порядок.

— Заявляла, — ответила Ашара на его вопрос. — Но он сын влиятельного отца.

— Понятно. Имя?

Она покосилась на него.

— Иммит ван дер Хэт, — лучше все же ответить. Она молчала слишком долго и, наверное, зря.

Она привыкла справляться сама. Почти тридцать лет она сама справлялась со своей жизнью, и ей не нужна была ничья помощь.

— Ларс, как ты там оказался? — Ашаре очень важно было знать. Ей все казалось, что сознание затопили галлюцинации, но сейчас они оборвутся, и она снова окажется в переулке с этим скотом один на один.

— Я же сказал тебе посетить собственный дом, — Ларс филигранно владел собственным голосом, ничего в нем не выдавало истинных чувств. Только глубоко в ставших почти стального цвета глазах клубилась ярость. — Я думал, ты пробудешь там до вечера. А ты ушла. Увидев твои очередные брожения по городу, я отвлекся на дела, понадеялся перехватить тебя вечером. Вот и… перехватил.

Он отвлекся на переговоры с вице-канцлером, которому полагалось быть в Асандоре еще позавчера. Высокопоставленную личность задерживали важные дела в столице, он опаздывал, но предупреждал мага о том, что передача эфиров непременно состоится.

Ларсу в целом не понравилось то, что вестница все эти дни проводила вне стен гостиницы, где ей положено было отдыхать. Он прекрасно понимал, что призраки усталости не знают и им трудно помнить об ограниченных возможностях живого человека, но неужели Ашара не могла отвести это время только для себя? Ради исключения. С ее подопечными за такой короткий срок ничего бы не случилось.

— Откуда ты знал, где я? — спросила она мага.

Ларс кивком указал на ее руку. Ашара по привычке потрогала кольцо.

Понятно. Как хорошо, что в порыве чувств она его не выбросила. Ей было наплевать на то, как работает эфир, и то, что оказывается все это время она была под строгим наблюдением. Это спасло ей жизнь.

— С твоим домом это он устроил? — продолжил свой расспрос Ларс.

Он снова подал ей отвар, замечая, что дрожь так и не проходит, и Ашара также безропотно его выпила.

— Да.

— Сволочь, — скрипнул зубами маг.

— Первостатейная, — опустила голову Ашара.

Ларс очень внимательно следил за вестницей, подмечая перемены в ее состоянии. Испытанный страх мог сказаться на ней. Для женщины в таких случаях истерика настоящее спасение, но Ашара не думала уступать этой слабости. Она продолжала тереть руки, будто пыталась от чего-то отмыться.

— Почему не сказала мне? — спросил он строго. Никаких поблажек она от него не получит. Не надо было молчать, не надо было полагаться лишь на собственные силы. Нужно отдавать себе отчет, с чем можно справиться в одиночку, а с чем нет.

— Потому что это не твоя проблема, — вестница взглянула прямо ему в глаза.

Она правда так думала. Ее чувства были для Ларса открыты.

— Понятно. Самостоятельная, значит, — прошипел Ларс, чувствуя, что его снова охватывает гнев.

Что ему делать с этой женщиной, которая так легко ворвалась в его жизнь, но совершенно не желает пускать в свою?! Хотя на ее желания ему теперь наплевать. Он сам со всем разберется и сам ее заставит делать так, как надо, а не как ей там кажется правильным. Им обоим по горло хватило дурных последствий ее решений.

— Ну, в общем-то, да, — не распознав настроение мага, смело произнесла Ашара. — Да что ж так мерзко-то!

Она с силой встряхнула руками. С ней творилось странное. Она вскочила, плед рухнул на пол, но она даже не заметила этого. Клоки одежды хотелось сорвать и бросить в огонь камина. Хотелось стащить с себя кожу, как что-то чужое и неприятное. Избавиться от собственного тела, которое казалось оскверненным. Ашару начал бить озноб, будто волна страха и омерзения догнала только сейчас, она начала ее топить. Она тяжело и часто задышала, ощущая топкое болото внутри себя, лишавшее ее воздуха, в глазах снова появились слезы. Она размазала их по щекам, ненавидя себя за слабость.

Ларс наблюдал за этим ровно две секунды, а потом сорвался, схватил ее за запястье, с ощутимой силой дернул, заставляя снова рухнуть на диван рядом с собой. А потом он поцеловал ее руку.

Ашара буквально вся застыла на месте, вытаращившись на мага ошалевшим взором. Он продолжал касаться губами ее кожи. Легко, почти невесомо, на самой грани ощущений.

У нее мгновенно пересохло во рту, воздух из легких вымело.

Как он может к ней прикасаться? Она сама себя выносила с трудом и была себе отвратительна, так почему же этого отвращения не испытывает он?

— Что ты делаешь? — прошептала Ашара.

— Ничего. Прекратить?

Она как следует прислушалась к себе. Болото исчезло, теперь она могла дышать нормально. Эти странные поцелуи, которые были интимнее любой близости, смывали с нее ужас и грязь.

— Нет, — тихо ответила вестница и решила не отстраняться, даже если за окном наступит конец света.

— Хорошо.

Когда губы мага добрались до чувствительной кожи на сгибе локтя, Ашаре пришлось резко выдохнуть. Так с ума сойти недолго. Он ведь знает, что творит с ней? Ощущает ее пульс, далекий от пределов нормы.

— Ларс, я… — вестница судорожно облизала губы.

— Ашара, я не перейду границы, — произнес маг, кидая на нее странный взгляд, полный темноты и чего-то еще. Столь многозначительного, что сейчас об этом было лучше не думать. Он захватил в свой плен другую ее руку и начал всю процедуру с самого начала, — пока не перейду.

Несколько мгновений в полной тишине и полумраке один на один с чувствами, обнажившимися до самых своих основ. Мир перевернулся и ощущался теперь совсем иначе. Он весь стал другим.

Ларс отстранился от вестницы, как ей показалось не без труда. Дотянулся до какой-то плошки, взял ее в одну руку, а кончики пальцев другой окунул в воду, в которой плавал неприметный камушек. Маг осторожно провел рукой по лицу и шее вестницы.

— Холодно, — пискнула она, передернувшись.

— Я знаю. Потерпи.

Он неспешно стер с нее все следы насилия, как следствие, от боли тоже ничего не осталось. Этот эфир дарил воде целебные свойства.

Ашара почувствовала себя намного лучше: мысли о плавании на дне реки, наконец, ее отпустили.

— Спасибо.

— Идиотка, — тяжело вздохнул Ларс, глядя на нее с жалостью.

Ашара опустила глаза, пряча стыд. Она даже спорить не в праве. Сама же виновата во всем, что случилось. Неожиданно для себя самой вдруг всхлипнула. Устыдилась еще больше и задрала голову, чтобы слезы не думали течь наружу. Еще не хватало устроить истерику на глазах аристократа.

— Посмотри на меня, — требовательно произнес Ларс.

— Я не могу, — завертела вестница головой.

— Посмотри, я сказал, — его голос снова изменился до неузнаваемости, и она подчинилась. Пересеклась взглядом с его глазами и разревелась по-настоящему, бурно и очень громко. Ларс осторожно обнял ее и прижал к себе, прислонив голову к своему плечу.

— Я ошибся, предоставляя тебе выбор, — зашептал он ей в макушку. — Больше я тебя не отпущу.

В эту самую секунду Ашара готова была больше никогда не покидать его дом. Несколько минут она плакала в голос, пока силы окончательно не покинули ее, и она не почувствовала себя тряпичной куклой, которую хорошенько истоптали.

— Ты сможешь уснуть? — спросил у нее Ларс, бережно промокая платком ее лицо от слез. — Если боишься, что не сможешь, то выпей вот это.

Она выпила и пошла в ту же комнату, в которой ранее уже ночевала. Ашара была уверена, что не уснет, что пережитое набросится на нее кошмаром и долго-долго не будет отпускать, но сон забрал ее в свои мягкие объятия сразу же, как только она упала на постель.

Ларс, оставшись в каминном зале, прислушивался к эмоциям и мыслям женщины. Легко, вскользь. Чтобы понимать общее настроение и оттенки, чтобы не лезть вглубь и не видеть четких образов, не знать слов. Он не хотел причинять ей еще больше боли. Не хотел заставлять проходить через осознание того, что от него и правда не скрыться. Поэтому он четко контролировал себя. Это было нелегко, но он старался. Свою угрозу никуда не отпускать он непременно выполнит. Даже если завтра утром она передумает или ей взбредет в голову больше собой его «не обременять». Значит, он ее закроет под замком. Иначе у него никаких нервов не хватит.

Зная, что Ашара спокойно проспит всю ночь, он вернулся мыслями в неприятную реальность. Ее нужно немного подправить, избавить от мусора. Иммит ван дер Хэт подписал себе приговор. Его не спасет ни имя, ни титул, ни положение отца. Ларс прямо сейчас готов был снова его отыскать и все-таки свернуть шею. В треклятом переулке он думал о том же, остановился только потому, что не хотел превращать ублюдков в трупы на ее глазах. Ему легко убить. Он многих убивал. И за меньшее, и за большее. И лучше, и хуже этих. Но Ашара вряд ли это поймет, а объяснить ей все сейчас он не сможет. Поэтому нужен другой способ.