Глава 5.

Ларс сидел в лаборатории и о чем-то думал. О чем именно, он не знал. Мысли были пустые и хаотичные, как мыльные пузыри. Он никак не мог заставить себя сегодня сосредоточиться. Вся эта история теперь осталась в прошлом, уже почти две недели прошло, и словно бы ничего не было. Ни Эрнессы, которая искала свой покой, ни вестницы с фиолетовыми глазами. Отчего-то последнее расстраивало его особенно. Остался только Бертен, к которому ему еще придется наведаться, чтобы посмотреть, как эфир сросся с его телом. Но все будет хорошо, можно не сомневаться. Он отлично справлялся со своей работой.

Успех в одном деле напоминал о том, что есть дело неоконченное. Он управился раньше обещанного срока с партией эфиров, что была обещана вице-канцлеру, о чем и сообщил высокопоставленному государственному лицу. Но его визит в Асандор, являвшийся не более чем прикрытием, уже имел объявленные сроки, перенести которые не было никакой возможности. Ларс, не любивший терять время в ожиданиях, занялся другими своими работами. Тем более что один из эфиров ему никак не поддавался. Словно ребус, ключ к которому никак не найти. От раздражения даже между лопатками зудело. Верный признак, что он зол на самого себя.

Ларс покосился на свой рабочий стол. Огромный, почти необъятный, заваленный механическими деталями, заготовками, чертежами, какими-то записками, сделанными неровным быстрым почерком лишь затем, чтобы не упустить очередную идею. Тут же вперемешку стояли колбы с растворами, ступы и мельницы для перемалывания ингредиентов, лежала даже пара внушительных горстей драгоценных камней, которые были постоянными элементами во всех его работах. Лаборатория — его неприкосновенная территория, на которой существовал подходящий лишь ему одному порядок. И никаких посторонних!

Его близкий друг называл это инстинктом собственника и рассуждал на тему того, что Ларс порой воображает себя творцом и создателем, равным богам. Поэтому его взгляд устремлен на всех как на недостойных.

Ларс спорил, считая это разумным подходом. Он здраво оценивал риски. Доступ к вещам, стоимость которых порой не поддавалась определению, и эфирам, заключавшим в себе могущественные силы, не мог иметь каждый гость этого дома. Не хватало еще, чтобы кто-то излишне любопытный к ним прикоснулся. Может и пепла не остаться.

Ларс взял большую кружку и отхлебнул кофе. Тот оказался остывшим, он поморщился и отставил напиток от себя подальше.

Итак, незавершенный эксперимент. Новый эфир, над которым он ломал голову уже долгое время. Все упиралось в одну деталь. Нужно создать небольшой барьер, который разделит заключавшиеся в нем силы по принципу переборки, и тогда все заработает. Но сколько бы он ни пробовал, ни один материал не подходил.

— Здравствуйте, господин! Извините, я опоздал. У меня возле дома новая пекарня открылась, и пришлось очередь стоять, чтобы купить все это. Вам я тоже взял.

Громкий, рыжий, лопоухий. Счастливый сверх всякой меры, что порой выводило из себя.

Ларс зыркнул на парня волком, но тот даже внимания не обратил, продолжая о чем-то радостно стрекотать.

Керих. Помощник, если его так можно было назвать. Единственный, кому можно входить на территорию лаборатории при условии, что здесь находится сам хозяин дома. Этот парень появился у мага два года назад, когда стало ясно, что рук не хватает. Ларс понятия не имел, кто ему нужен. На роль подмастерья требовался талантливый сильный маг. Подвернулся этот. Совершенно случайно, приблудился словно щенок. Иногда Ларс жалел, что взял его к себе, особенно когда он вот так много говорил. Иногда же у помощника случались просветления, и тогда цены ему не было. Маг позволял ему вникать в некоторые сферы своей работы, но не слишком глубоко. Мальчишка пока что не дорос даже до аукциона, не то что до дел с военными подразделениями страны. Парню двадцать один год, молодость только расцвела, навыки еще недостаточно развиты, чутье и хватка не выработаны. Когда-нибудь он узнает о мрачных тайнах своего мастера, но точно не сейчас.

— Дочь у пекаря загляденье, — Керих продолжал говорить все на едином вдохе. — Она мне улыбнулась. Я теперь каждый день там буду хлеб покупать. А если еще раз так улыбнется, я на ней женюсь.

Он даже мечтательно глаза закатил и улыбнулся от уха до уха.

— Ну да, жениться надо по глупости, — сухо процедил Ларс, устав следить за дергаными перемещениями подмастерья по всей лаборатории. Голова кружиться начинала.

— Нет же, господин, по любви, — расхохотался помощник, плюхаясь на стул на колесиках и подкатываясь на нем к рабочему столу.

— А у тебя, значит, уже и любовь случиться успела? — произнес маг, пытаясь сосредоточиться на мыслях об эфире.

— А разве там долго? Увидел родные глаза и все.

— Глаза, говоришь… Керих!

Мальчишка от такого рева подскочил и поперхнулся огромным кренделем. Крошек на столе стало еще больше. Помощник почти с обидой взглянул на своего мастера, не понимая, чем вызвал гнев. А потом понял и побледнел, и постарался за собой все убрать, но в итоге зацепил какие-то мелкие гвоздики и шурупчики, и те посыпались на пол…

Ларс обратился к бытовому заклинанию, и то их падение остановило, вернуло обратно на места, а следующее невидимым взмахом смело все крошки на колени подмастерья, не тронув при этом ни одной лишней детали на столе. Керих вымученно улыбнулся, с трудом проглотил откушенный кусок кренделя и стряхнул треклятые крошки на пол. Заклинания тут все непременно уберут до состояния сверхъестественной чистоты. Главное, чтобы не вместе с ним. Иногда его мастер был способен на все.

— Простите, — пробормотал парень и оставшуюся выпечку сгрузил на отдельный столик в дальнем углу.

— Сядь и послушай, — приказным тоном произнес Ларс, сверля несчастного острым взглядом.

Мальчишка незамедлительно выполнил команду. Уселся, выпрямив спину, даже руки на коленках сложил, как школьник, и уставился на мастера широко раскрытыми глазами. Так собаки смотрят на своих горячо любимых хозяев.

М-да.

Неизвестно, почему Керих вообще согласился работать с магом. То есть, жалование он получал приличное, мало кто бы устоял, но дело было не только в этом. Ларс знал эмоции парня, они были чисты и искренни. Помощник не умел врать и никогда не притворялся. Ему действительно нравилась эта работа, которая свалилась на него так неожиданно. Он считал, что работает на настоящего гения, о чем иногда и заявлял открыто. Ларс был с ним не согласен и всегда спорил. Вовсе не из ложной скромности маг отрицал громкое звание, а потому что сам не верил в него. Кериха это почему-то очень веселило.

Ларс подвинул заготовку эфира ближе к парню. Мальчишка скосил глаза и уже их больше не поднимал, в его взгляде появился лихорадочный блеск. Он даже невольно потянул руки к предмету, но вовремя опомнился и одернул себя. Ларс, следя за реакцией подмастерья, усмехнулся. Да, талант незаурядный. Заурядный бы ничего не понял.

Керих не моргая смотрел на цельный кусок металла цилиндрической формы, не имевший ни одного изъяна на своей поверхности. С помощью магического зрения он видел, как светились разными цветами сложнейшие переплетения. Некоторые он распознавал, но стоило взгляду утонуть глубже, как он путался. Только его мастер был способен разобраться в этом.

Ларс коснулся поверхности цилиндра дугообразным движением. Предмет заколебался под его рукой и вдруг распустил «лучи». Сквозь них заточенная внутри магия вырвалась наружу. Керих замотал головой по сторонам. И без того обширная лаборатория стала еще больше, буквально «разъехалась» в стороны. Места стало в два или три раза больше.

— Это… манипулирование пространством? — Керих наблюдал за произошедшими изменениями с восхищением. Мастер и раньше его удивлял, но такая работа вызывала благоговейный трепет. Столь мощная сила в таком маленьком предмете.

— Да, — подтвердил Ларс. Он тоже поглядывал по сторонам с интересом. Эффект, что давал эфир, ему нравился, поэтому он очень хотел довести эту работу до конца. — Проблему видишь?

Керих снова обратился к магическому зрению, глаза застлал синий цвет. Брови у мальчишки поползли вверх. Он увидел как за магическим заслоном, который воссоздает дополнительное пространство в рамках существующего, все рушится, буквально рассыпается на куски.

— Ого…

Ларс повторил дугообразное движение по поверхности цилиндра, но уже в другую сторону. «Лучи» спрятались, пространство «схлопнулось», вернулось к прежним границам. Кериху на голову посыпалось что-то с потолка. Хозяин дома применил собственную магию и восстановил все повреждения.

— Комнату или дом, не огражденные магией, разнесет в щепки, — пожаловался Ларс, вертя эфир в руках. — Огражденные — хорошо повредит.

Керих понятливо кивнул. За короткое время действия эфира заклинания, окружавшие лабораторию, оказались прожжены насквозь. Мастер быстро исключил нанесенный урон, но тот, кто не может похвастать подобным уровнем силы, имеет шанс пострадать. Или же понести существенные убытки в имуществе. Но, даже учитывая это, эфир станет сенсацией. Увеличение пространства за счет магии не может не будоражить воображение. Область применения такой силы самая широкая. В их мире пространственных магов не так уж и много. Скопировать их силу и вот так ее воссоздать, тонко, изящно, было никому не под силу.

— Господин, это феноменально! — Керих несмотря ни на что сиял от радости.

Ларс на всякий случай с ним согласился.

— Но он не окончен. Эфир разрушает пространство прямо во время своего действия. Эффект нужно «отсрочить».

Кериху это понимал. Ущерб сохранится. По сути это и есть отрицательное свойство эфира, которое имеется у каждого из этих предметов. Без этих изъянов они бы не работали. Но они должны быть контролируемы. Разрушительное свойство этого эфира нужно перенести во времени, сделать так, чтобы повреждения случались после, а не во время действия предмета.

— Что именно требуется? — проявил энтузиазм Керих.

Ларс перевернул цилиндр и открыл дно, обнажая нутро эфира.

— Нужна загородка вот здесь, но мне не из чего ее сделать.

— Хм, — протянул помощник, вглядываясь внутрь магическим зрением.

— Я думал, перо феникса поможет, но нет, зря только материал извел, — со вздохом признался Ларс.

Лучше Фарху не говорить, как бездарно он потратил ингредиент, который он ему еле достал в те самые злополучные три дня. Крайне сжатые сроки. Торговец его убьет и сам пожелает больше никогда с ним дел не иметь. Или за руку к Игивуру отведет, чтобы погубить конкурента коварнейшим из способов.

— Можно взять? — поинтересовался подмастерье. Без разрешения мастера он не прикасался ни к одному из эфиров.

— Можно, — Ларс ревностно относился ко всем своим творениям, но за эти два года он научился доверять своему помощнику. Тот мог сокрушать все вокруг не хуже урагана, но вреда эфирам не причинил ни разу.

Керих прикоснулся к магическому предмету с нескрываемым трепетом. Кончики пальцев закололо от магии: несбалансированная, она сильно резонировала. Помощник очень осторожно рассмотрел заключенные в эфире разномастные энергии. В основном они все были заключены в драгоценные камни, поэтому нутро предмета напоминало собой радужный калейдоскоп.

— Что думаешь? — нетерпеливо спросил Ларс.

— Думаю, что сюда действительно ничего не подходит, — вынес вердикт помощник.

Маг сник. Он ожидал от свежей головы лучших идей. Если он так и не найдет способ завершения, придется отказаться от этого эфира.

— Оставим материю, — принялся рассуждать Керих с очень деловым видом. — Перо феникса не подошло, потому что оно не просто разделило энергии, а изолировало их. Нам нужно то, что позволит им воздействовать друг на друга, но при этом не смешиваться. Тут нужно что-то более эфемерное, легкое, но четкое, что-то… что-то…

У Ларса в голове вспыхнуло так ярко, что пришлось зажмуриться. На сложный вопрос нашелся очень легкий ответ. Он резко сел в кресле. Помощник испуганно отшатнулся от стола.

— Ты — гений, — похвалил маг подмастерье.

— А?

— Будет тебе прибавка к жалованию.

Подмастерье обрадовался как щенок, у него даже уши дернулись, и веснушки на носу стали ярче. Похвала мастера была ценнее всех наград. Хотя сейчас она казалась немного незаслуженной.

Ларс смешанных чувств помощника не замечал. Ослепленный мыслями, он не был способен заметить даже гаснущее солнце. Переместившись на другой край стола, маг схватил чистые листы и нервным острым почерком расписал теоретическую основу соединения составляющих нового эфира. На бумаге сплетения выглядели красиво. Должно сработать и на практике. Пришедшую в голову идею легко привести в исполнение. Немедленно. Прямо сейчас.

Вестница, конечно, возмутится его неожиданному визиту, но это не повод себя останавливать.

— На сегодня свободен, — резко распорядился Ларс, поднимаясь со своего места.

— Но, господин, — жалобно протянул помощник.

— Все потом, — он настойчиво подталкивал парня в спину, направляя его к выходу.

Керих расстроился из-за того, что не сможет быть свидетелем заключительной части составления эфира. Но мастеру ни в коем случае нельзя мешать в такие моменты. Поэтому, немного поупрямившись на всякий случай, помощник все же удалился.

Ларс покинул свой дом почти вслед за ним. Вперед его гнал азарт, лишняя же серебрушка, сунутая вознице в обветренную ладонь, заставила лошадей буквально нестись по воздуху. Дорога остудила голову мага, хотя на нервы изрядно действовало то, что их с вестницей разделяет целый город. Неужели не могла жить поближе к нему?

С этим недовольством Ларс и постучался к ней в дверь. Вышло громко.

Поэтому и открыла хозяйка быстро.

Ашара появилась на пороге и уперлась своим странным немигающим взглядом в непрошенного гостя. С запозданием удивилась.

— Господин ван дер Саарк?

Надо же, маг даже не подумал о том, что вестницы вполне могло не оказаться дома. Ее жизнь такова, что она, должно быть, много времени проводит вне родных стен. А во времени, если подумать, Ларс потерялся изрядно и даже не представлял, который сейчас час.

— Добрый… день, — поздоровался маг, удостоверившись, что на небосклоне все еще виден сияющий золотой круг, — я пройду?

Ставшим уже привычным движением он осторожно подвинул хозяйку дома, чтобы поскорее пройти внутрь. Ашара, решив, что любые протесты этому гостю будут нипочем, просто закрыла за ним дверь.

— А что бы вы стали делать, если бы я не смогла уделить вам внимание? — она бежала следом за ним, пытаясь угнаться за широким шагом аристократа.

— А кому бы вы его уделяли? — он спросил об этом почти с искренним удивлением.

— Не знаю. Тому, с кем у меня свидание, — прозвучал неожиданный ответ.

— У вас свидание? — обернулся Ларс.

— А вас бы это остановило?

— Нет.

— Тогда никакого свидания.

Он кивнул. Вот к чему весь этот разговор?

— Зачем пожаловали? — спросила Ашара о главном. Как-то ведь аристократ должен оправдать свой внезапный приход.

— Я же обещал свести с артистом.

Действительно ведь обещал. Эта мысль, о которой Ларс успел позабыть, пришлась как нельзя кстати. Прекрасная отговорка. Потому что благодаря ей он пришел сюда по очевидному поводу. Заявлять с порога о своих личных причинах все же будет слишком неприлично. Или можно?

— Да, спасибо.

Ашара всем своим видом изобразила искреннюю благодарность и решила никогда не признаваться аристократу в том, что сама желала нанести ему визит и готовилась осуществить эту мысль буквально каждый день. Только из-за дел других своих подопечных она постоянно его откладывала.

— Слышала, Риста? — крикнула вестница, обращаясь к призраку, который злился на нее все это время. Все же две недели уже прошло. — Твои страдания вот-вот окончатся.

За неимением никого другого, Ларс наблюдал за Ашарой. На ее лице отобразилась довольно забавная гримаса.

— Что такое?

— Она радуется. Очень громко, — пояснила вестница.

Она даже хотела уши зажать, лишь бы спасти себя от этого визга, доносящегося из глубины дома.

— Можно, я его расцелую? — подлетела к ней осчастливленная душа.

— Нет, его нельзя целовать, — категорично заявила вестница.

У аристократа вытянулось лицо. Фразу призрака он не слышал, поэтому слова вестницы его изрядно поразили.

— Почему сразу нельзя… — попытался вмешаться в их беседу Ларс.

— Вы знаете, что такое поцелуй призрака? — строго посмотрела на него Ашара.

— Не думаю, — осторожно ответил гость.

— Вот и не пробуйте. Целуйте живых.

— Как скажете, — коротко рассмеялся Ларс. О возникших при этом мыслях вестнице было лучше не знать.

— Риста, иди, пожалуйста.

Призрак, по всей видимости, послушался. Вестница выдохнула. Ларс еще раз усмехнулся. Удивительно было за ней наблюдать, интересно. Магия, о которой он знал, вблизи оказалась необычной. Как будто сюрреалистичной. Из-за его собственной работы никакая сила его уже не могла удивить. Кроме этой.

— Не покажете дом? Все же создан руками исключительного таланта, — раз уж все их разговоры всегда выходили немного странными, Ларс решил, что любой вопрос будет к месту.

— Вы наглы и совсем не соблюдаете этикет, — Ашара не укоряла его, а констатировала факт.

Она снова привела его в ту же самую столовую, и они расселись по своим прежним местам, друг против друга.

— Да, это мои лучшие качества, — согласился аристократ.

Вестница вернула ему усмешку.

— Как Бертен?

— С ним все будет в порядке. Он не лишится того, что приобрел.

— Хорошо. Я очень рада за него.

Да, ее эмоции были совершенно искренни. Ларс заметил кольцо на руке вестницы, которое по-прежнему скрывает ее мысли. Выходит, что она его так и не снимала? Почему? Забыла? Ну не ждала же она, в самом деле, его появления у себя дома! Глупость какая-то.

А если не глупость и если ждала, то выходит, он опоздал на целых две недели. А это некрасиво. Поэтому Ларс решил верить в то, что она просто забыла про кольцо.

— Мне кое-что нужно, — признался он.

— Что? — вестница отнеслась спокойно к его словам.

— Ваша связь с призраками.

— Этого сколько угодно, но зачем вам? Никто из моих подопечных о вас не упоминал.

Ларс вытянул перед собой руку, и на ладони появился предмет.

— Сколько у вас способностей? — спросила Ашара.

Даже если это не перемещение, а просто сокрытие предметов в пространстве, все равно разномастность сил, которые подчиняются этому человеку, поражало.

— Вы же не любопытны, — напомнил ей Ларс.

— Ну да, — поджала губы Ашара. — Но вопрос все-таки задам. Это тоже эфир?

— Да.

Небольшой металлический цилиндр ничем другим быть и не мог. Вряд ли аристократ стал бы демонстрировать какую-нибудь безделицу.

— Так кто же вы? — Ашара поняла, что раз они снова столкнулись, нужно все-таки разъяснить главный вопрос.

Ларс некоторое время раздумывал.

— Если не хотите говорить, то не надо рассказывать ничего и заявляться сюда тоже не надо, — предупредила его Ашара, в ее голосе проскользнула почти детская обида. Она даже собиралась подняться и вытолкать незваного гостя взашей, если он сию секунду не найдется с ответом.

— Я хочу. Просто… у моего рода деятельности нет названия, — честно признался Ларс, приостанавливая тем самым ее порыв.

— Тогда я заварю чай. Что-то мне подсказывает, что разговор у нас будет долгим.

Ашара скрылась в глубинах своего необычного дома, а Ларс замер на своем месте в некотором предвкушении. Долгие разговоры с этой женщиной были ему приятны. А то, что вестница заваривает чай для них двоих, приятно особенно. Ведь чай это что-то особенное. Он означает, что в их распоряжении много времени, и они могут посвятить его только друг другу. Будоражащее чувство. Отвлекающее.

Отвлечь его от работы не могло ничто в мире. Даже конец света. Вестница со своими невероятными глазами, неискренним желанием соблюдать все положенные этикетом правила и холодностью, за которой вынужденно пряталось нежное сердце, могла. Надо бы гнать от себя подобные мысли, но они настойчиво пролезали в голову. А ведь он на пороге очередного прорыва. Этот эфир будет одним из тех предметов, за который во время аукциона старшая аристократия порвет друг другу глотки. Зрелище, ради которого Ларс был готов на многое.

Ашара вернулась и расставила на столе красивый чайный сервиз, отличный от того, что был в тот раз, села обратно напротив своего гостя и выразила готовность слушать. В глазах горели огоньки любопытства.

— Я придумал это ремесло, — Ларс так и не определился со словами, с которых следовало бы начинать рассказ, поэтому ограничился правдой. — Меня можно назвать торговцем магией.

— Кем? — переспросила вестница.

— Торговцем магией. Я создаю предметы, которые могут наделить силой.

— Разве не этим занимаются артефакторы? — спросила Ашара, приглядываясь к своему гостю.

— Нет, эфиры, в отличие от артефактов, не ущербны, — заявил Ларс твердо.

— Я не понимаю, — честно призналась она.

— Любой артефакт — это творение на основе силы, оно имеет цель, основу, и главное — резерв. Артефакты изживают себя; да, их можно подпитывать, но это не отменяет их изъяна. Они исполняют лишь одну конкретную задачу, они ограничены — не дают своему владельцу никаких новых возможностей. В отличие от эфиров.

— Как с Бертеном.

— Верно.

Ни один артефакт в мире не может заставить парализованное тело двигаться, потому что не существует магии, способной такой недуг исцелить. Эфир тоже не является лекарством, он всего лишь замена сломанной части тела.

— Это очень необычно, — призналась Ашара.

Она немного поразмыслила над услышанным и смешно почесала нос.

— Какую еще силу могут даровать ваши творения?

— Любую, — ответил Ларс быстро. — В будущем — любую. В данный момент — существует перечень. Я пока что ограничен в рамках собственной же задумки.

Он даже нахмурился. Мысль была из разряда тех, которые особого удовольствия не приносили. Ему хотелось бы гораздо увереннее заявлять о своих творениях. Именно поэтому он не был гением. Гений мог бы создавать что угодно из ничего. У него так не получалось.

— А разве подобное возможно? — уточнила Ашара. — Вы же не высшее существо, которому доступны тайны мироздания, да?

Может, он сумасшедший? Полной уверенности у вестницы не было, все же они провели некоторое время вместе, и она не видела в аристократе никаких признаков безумия. В той форме, в которой она себе его представляла. Но этот человек говорит о том, что создает магию. Магию, которую уже создала природа или некие силы. Согласно этой неведомой воле она дарована людям, как руки и ноги. Во всем этом человек последнее звено, но никак не первое.

Ларс увидел ее сомнения и почувствовал эмоциональное колебание. Даже несмотря на то, что она видела Бертена, ей было трудно поверить, что «чудо» никакое не чудо вовсе. А всего лишь чья-то реализованная мысль.

Хорошо, что он заранее подумал о том, как именно развеять ее сомнения.

Еле заметный жест рукой — и между пальцев у Ларса оказался небольшой, очень тонкий квадратный лист, прозрачный как стекло. Аристократ схватил руку вестницы и положил ее на стол. Ашара даже удивиться не успела, только немного вздрогнула от этого прикосновения. Маг приложил магический предмет к тыльной стороне ладони девушки, и она замерла, пораженная. Потому что собственными глазами увидела все свои мышцы, жилы и кости, как будто с нее сняли слой за слоем. Она даже руку отдернула, чтобы убедиться, что с той все в порядке. Ларс многозначительно ухмылялся.

— Погодите, — Ашара перехватила у него эфир и сунула под него вторую руку.

То же самое. Можно увидеть все строение, словно в анатомическом театре.

— Так ведь видят некоторые маги! — воскликнула она.

— Верно. Но благодаря эфиру видеть так может каждый.

— Невероятно, — выдохнула вестница, преисполненная удивления. Ничего общего с ее таким обычным сосредоточенным видом. — Так вы что же, на самом деле способны создать силу? Просто так? Из ничего?

Она думала, что эфиры это усовершенствованные артефакты. В конце концов, магические науки не стоят на месте. Ученые периодически делают великие открытия, Ашара была уверена, что стала свидетельницей нечто подобного. Но выходит, что все гораздо сложнее.

— Не просто. Мне нужно множество материалов, средств и времени, — поспешил развеять ее предположения Ларс. — Если говорить точнее, то я лишь воссоздаю силу. Все магические способности нематериальны сами по себе, только их направленность на что-то дает нам возможность видеть силы. Вся магия это что-то вроде радуги. Ее нет, пока свет не падает под определенным углом.

Ашара смотрела на своего гостя с настороженностью.

— Вы рассуждаете об этом слишком легко.

— Вы тоже рассуждаете легко о призраках, которых никто не видит.

— Это моя жизнь.

— А это моя работа, — ответил Ларс, ничуть не смущенный.

— У вас совершенно ненормальная работа, — не в силах сдержать эмоции, вестница вскочила со своего места и заметалась по другую сторону стола. — То есть я хочу сказать, что… это какое-то посягательство на силы богов.

Ларс рассмеялся.

— Совсем нет. Я сильно ограничен множеством вещей и не могу создать ничего такого, что, например, заставит погаснуть солнце или повернет нашу планету против собственной оси.

— Вы считаете такие сравнения нормальными?!

— Ашара, вы напуганы?

— Пожалуй, немного.

Она опомнилась и попыталась взять себя в руки. Даже снова села на свое место, но чувствовала себя при этом неуютно.

— Простите, я не хотел, — вздохнул аристократ. Такую реакцию он встречал и раньше. Сначала неверие, непонимание, затем осознание и мгновенные выводы о выгоде такого таланта. Вестница, ставшая свидетельницей действия эфиров, не могла в них не верить. Но и алчность ею не завладевала. Она скорее опасалась возможной кары от неведомых сил за попытку к ним приблизиться. — Но вам, как никому другому, известно, что такое видеть незримое для остальных. Представьте, что я тоже обнаружил иное зрение. Мы, люди, способны научить друг друга ходить и говорить, мы знаем, как добыть огонь и из чего собрать телескоп. Но мы не способны делиться магией друг с другом. Я… немного сдвигаю эту границу.

— С ума сойти.

Ашара заново смотрела на человека, которого, как ей казалось, успела немного узнать, испытывая при этом смешанные чувства. Аристократ. Очередной среди прочих. Красив, богат, влиятелен. Все, как и у остальных из его круга. Кроме одного. Нет, не одного, сотни. Сотня отличающих его от остальных признаков.

Она не могла отрицать очевидное, но признать невероятное было слишком непросто.

— И чем же я могу вам помочь? — выдавила она из себя.

Ларс снова произвел манипуляцию. Эфир, что он продемонстрировал, исчез, а металлический цилиндр он подвинул ближе к ней.

— Магический расширитель пространства, — представил он свое творение. — Мне требуется создать энергетический заслон нематериального типа между двумя балансирующими составляющими…

— Стойте! — выкрикнула Ашара, прерывая вдохновенную речь своего гостя.

Ларс хоть и послушался, но явно не понимал причин ее нового беспокойства.

— Пожалуйста, не надо, — жалобно протянула она. — Еще немного и я сойду с ума. Для меня это слишком, знаете ли, для первого раза уж точно.

Ей было немного неловко вот так останавливать его. Ведь, по сути, он рассказал ей секрет. Но от этого секрета кругом шла голова.

— Просто скажите, что именно вам нужно, — взмолилась вестница.

— Частица ауры призраков, — четко ответил Ларс.

Ашара выдохнула. Пожалуй, тут она действительно может ему помочь. Даже при тщательных раздумьях причины для отказа не нашлось. Разве что просто потянуть время, заставить его нервничать. Должны же быть в этой жизни ситуации, в которых этот аристократ способен нервничать. Потому что она сама из-за него беспокоилась слишком часто. Раньше такого не случалось, она давным-давно научилась собой управлять. С появлением этого человека в ее жизнь пришло слишком много эмоций, не поддающихся контролю.

— Госпожа кан Верден? — так как его собеседница явно углубилась в раздумья, Ларс не совсем понимал, на что ему следует рассчитывать.

— Делайте, что хотите, — махнула рукой вестница.

— Спасибо, — его радость была неподдельной.

— Мне… уйти? — уточнила Ашара на всякий случай.

— Какое впечатление я произвел, что вы думаете, будто я могу выгнать хозяйку дома из ее собственной гостиной?

— От вас что угодно можно ожидать.

Ларс улыбнулся. От такой улыбки и лукавого прищура глаз можно и с ума сойти. Ашара подавила тяжелый вздох.

Вот как к нему относиться? Совершенно невозможно определиться с чувствами к тому, кто, отрицая свою гениальность, совершает чудеса. Кто так легко и естественно заявляется в ее дом, который всегда принадлежал только ей одной. Кто проводит невообразимые эксперименты, способные изменить мир магии.

Никаких чувств по всем правилам к Ларсу ван дер Саарку у нее быть не должно. Незачем думать об этом аристократе, окруженном ореолом таинственности, создателе новой профессии, отрицающем всякие манеры, обладателе умопомрачительной внешности, выглядящем до того безупречно в своих костюмах, что его хотелось раздеть.

От одной мысли о прикосновении к горячей коже, под которой перекатываются литые мышцы, хотелось облизнуться. Стало неловко и жарко одновременно. И только капельку стыдно.

Ашара поднялась из-за стола и отошла за спину мага, старательно делая вид, что предпочитает держаться на расстоянии от странных опытов. Но невольно вытягивала голову, пытаясь что-то рассмотреть. С тем же успехом можно наблюдать за парадом планет. Все перед глазами, и пока смотришь, происходящее даже кажется понятным, но истинного великого замысла вселенной все равно не постичь. Вот и быстрые точные движения длинных пальцев, производящие манипуляции над эфиром, оставались для нее за пределами объяснимого.

Не похож Ларс ван дер Саарк на изобретателя. Совсем не похож. Не так выглядят великие ученые. Или назвать его ученым нельзя? Может быть, она что-то пропустила? Может быть, весь научный свет выглядит вот так?

Ашара сверлила пронзительным взглядом затылок своего гостя. Нет, таких больше не найдешь.

Любопытство, разгоревшееся в ней, рождало вопросы, и вестница кусала губы, чтобы не начать задавать их вслух. Присущая ей внешняя сдержанность, к которой приучил ее дар, была так легко попрана.

Жизнь вестника такова, что эмоции могут навредить призракам, зависящим от энергии своего попечителя. Потеряв все чувства, души легко могли получить зависимость от эмоций мага через имеющуюся связь. Ашара давно подавила в себе истинный нрав, который был так же далек от спокойного, как солнце от звезд. Но что-то с ней в последнее время стало происходить.

— Эфир должен побыть в вашем доме, — объявил Ларс, закончив свою работу.

После размышлений и долгих хождений по столовой даже сам выбрал место, на котором должно храниться его творение.

— Обещаю, что даже не притронусь, — заверила его Ашара.

На самом деле, она в тот угол теперь и смотреть лишний раз не станет.

— Благодарю вас за понимание и отзывчивость, — произнес маг, раздумывая о возможности вновь вернуться за стол. Учитывая, что его в дом никто не приглашал, время своего пребывания здесь он определить не мог.

— Порой мне кажется, что это не я сама, а отпечаток дара, — призналась она.

— Разве в вашем случае это не одно и то же? — уставился на нее Ларс. — Или это… мешает вам?

— Не сказала бы. Просто далеко не все просьбы можно выполнить. Не всем можно помочь, — Ашара говорила об этом с грустью.

Ее эмоции отголоском доносились до мага. Ларсу было интересно узнать о ней больше, и он пользовался тем, что она сама продолжает разговор.

— Я думал, призраки не требуют невозможного.

— В чем-то вы правы, — согласилась вестница, испытывая странную потребность рассказать все до конца. У вестника в окружении всегда немного людей, кто способен его внимательно выслушать, но, порой… не все так просто. Ко мне однажды пришел мальчик, ему было примерно восемь лет. Ребенок из бедного квартала, терпевший всю свою короткую жизнь побои родителей, не знающий тепла и любви. Чья жизнь оборвалась… может быть, от очередного удара тяжелой руки отца. Он не сказал, а, может быть, не помнил. Он попросил меня угостить его пирожным из той кондитерской, что в центре города. С красивой витриной и красочной вывеской. Он видел ее однажды, но запомнил навсегда. Какие-то дурацкие пирожные, которые я могу покупать по сотне в день. Он смотрел на меня совершенно безумными глазами, в которых плескалась неизмеримая детская надежда на чудо. Ведь теперь он не чувствовали боли и голода, значит, все хорошо. Раз его мечты должны были сбываться, то наверняка можно было попробовать попросить о большем. А я… как я могла ему дать нечто подобное? Призраки не едят…

Ашара замолчала, сделала судорожный вздох. Она редко поддавалась воспоминаниям и редко проявляла слабость на глазах у других. Но в этот раз не было привычной неловкости, ей не становилось стыдно за свои настоящие чувства. Ларс сложил руки на груди, пресекая собственное стремление приблизиться и коснуться хотя бы плеча вестницы в успокаивающем жесте. Хотелось облегчить груз ее тяжких воспоминаний.

— Что было дальше? — тихо спросил он.

— Я позволила ему вселиться в свое тело, — резко выдохнула Ашара.

Он не сразу ей поверил.

— Вы… что?

Вестники обладали такой способностью, но никогда ею не пользовались. Крайний шаг, решиться на который позволит разве что глупость, а не смелость. Потому что призрак, вселившийся в живое тело, может отказаться его покидать. А вестнику не хватит сил его изгнать из себя, потому что это принесет душе боль, а из-за существующего контракта эта когорта магов не могла вредить своим подопечным.

Экзорцизм и прочие схожие силы — лишь выдуманная магия, существующая на страницах книг. В реальном мире нет никаких способностей, позволяющих отделить душу, хоть и чужую, от тела. Такой трюк отдавался на откуп призраку. Его понимание, что ему положено уйти вместе со смертью, должно было пересилить еще горящее в воспоминаниях чувство жизни. Но когда это разум властвовал над чувствами?

— Я больше ничего не могла для него сделать, — почти шептала Ашара, теребя дрожащими пальцами подол платья, — и отпустить вот так тоже не могла. Это было бы жестоко. Получается, что тогда бы он испытал боль и после своей смерти, а с него было достаточно. Мы съели с ним это треклятое пирожное. Знали бы вы его счастье, настоящее счастье, последняя эмоция. Я его чувствовала вместе с ним. Он смеялся, как положено восьмилетнему ребенку. И плакал. А, может быть, это плакала я.

Она бы разревелась и прямо сейчас, эти воспоминания были слишком яркими, слишком многое оставили в ней, но слезы ничего не изменят.

— Для него все закончилось?

— Да, он ушел. А я к сладкому еще несколько месяцев не прикасалась.

Ларс в этот момент очень внимательно за ней следил. Эмоции вестницы превратились в калейдоскоп, в котором смешались яркие краски с темными. Радость и печаль. Таким магам, как она, совсем непросто живется. Они не могут закрывать глаза на беды призраков и переживают их вместе с ними. Именно за высокий уровень сострадания когорту этих магов считали природными эмпатами.

— И каждый раз вы переживаете все заново?

Его вопрос оказался столь точен, что позвоночник Ашары сковал озноб. Отвечать пришлось глядя прямо в глаза.

— Да.

Ларс держал ее вот так еще несколько секунд, но потом отпустил, отвел взгляд в сторону.

— Тогда мы выражаем вам мало благодарности за вашу жизнь.

Ашара мягко улыбнулась.

— Все в порядке, я…

Смутившись этого странного мгновения, сделавшего их с аристократом как будто слишком близкими друг другу, она нелепо завертелась на месте и наконец уставилась в окно. Увиденное припечатало ее к месту.

— Что-то случилось? — Ларс точно уловил произошедшую в ней перемену, увидел и то, как она вздрогнула всем телом, как в глазах промелькнул испуг.

— А… нет, все в порядке, — ответ прозвучал фальшиво. Вестница силой воли заталкивала обратно внутрь непонятный страх. — Вы закончили?

Ашара хорошо себя контролировала, но плохо играла. Ларс посмотрел в окно, но ничего не увидел. Если дело в призраках, тут он ей не поможет. Ни эта мысль, ни возникшее из-за нее чувство магу не понравились. Что так сильно встревожило ее? Соблазн прочитать вестницу увеличился. Но если он пробьется сквозь защиту кольца, трюк незамеченным не останется, артефакт разрушится.

— Да, — ответил Ларс, понимая, что его сейчас будут настойчиво выпроваживать за порог. — Прошу прощения за отнятое время.

— Ничего. Только сообщите о следующем вашем приезде.

Ларс скривился. Как бы откровенно они друг с другом не разговаривали, вестница не теряла дистанцию и помнила о границах. Она прямо говорила о том, что ему тоже следует помнить обо всех положенных правилах приличия. В конце концов, они по-прежнему незнакомые люди, которые столкнулись по велению судьбы на короткий срок. Две недели назад они расстались навсегда и встретиться вновь были не должны. Если бы не задумка мага, их жизни больше бы не пересеклись. По давней привычке, планы судьбы Ларс бесцеремонно нарушал.

— Хорошо, — пообещал он.

Уходя, маг незаметно проверил общий магический фон ее дома и небольшого дворика, располагающегося перед особняком. Что-то кололо пальцы и жгло ладонь. Эту магию Ларс не мог распознать. Он даже пожалел, что никогда не интересовался силами вестников, совсем ничего не знал об их энергии и не мог понять собственных ощущений. Положено им быть такими, или они все-таки означают опасность. Маг успокоил себя тем, что у него есть небольшой запас времени, прежде чем он снова придет в этот дом. Вернуться нужно подготовленным.

Ашара заперла за аристократом дверь на все замки и медленно выдохнула. Снова с тревогой выглянула в окно. Там, снаружи, темных душ становилось все больше. Но такие скопления, за которыми она наблюдала сейчас, редкость. Дом вестника — одновременно самое его уязвимое место, он пропитан силой мага, для темных душ энергетическая аура дома — лакомый кусок. Чувствуя ее, темные души постоянно приближаются к месту обитания вестника. Этим они отличались от призраков, последним было ничего не нужно для поддержания собственных сил.

Чем вызвано такое паломничество к ее порогу Ашара не понимала. Она аккуратна и осторожна во всех своих действиях. В ее доме находятся только светлые души. Нет никого, кто бы на самом деле страдал. Даже Риста была в порядке. Ее склонность к театральной драме была не в счет.

Темные души могли привлечь разные вещи. Например, если в доме вестника схожая с их энергетикой душа. Обычно это бывало, если маг не справлялся со своими обязанностями, обижал душу или же не исполнял обещанного. В редких случаях причиной могло быть и большое скопление светлых душ. Вестник не должен брать на себя много контрактов одновременно. Если темных станет слишком много, защита дома может дать трещину.

Ашара точно знала, что все положенные ритуалы она исполняет в срок. Она доверяла магической защите, ее дом всегда был в безопасности. Но раз темные души решили уделить ей особое внимание, стоит предпринять дополнительные меры.

Ритуальная магия была проста, но требовала времени. Поэтому до глубокой ночи она сосредоточенно подготавливалась. Ее подопечные волновались из-за странного поведения вестницы. Приближаться к себе она им запретила, ее сила сейчас была направлена против темных душ, но могла навредить и светлым.

Первый ритуал разогнал почти половину. В течение следующего дня вестница внимательно следила за тем, чтобы незваных гостей не становилось больше. С наступлением новой ночи она зажгла заговоренные свечи по всему дому. Невидимый дым от их пламени должен будет заслонить ее дом, словно пологом. Темные души перестанут ее чуять. Ашара похвалила себя за то, что все исполнила в точности, завтра утром от этой беды не останется и следа, и она сможет смотреть в окна без содрогания.

Интересно, может ли аристократ создать магию, которая позволит совсем не бояться темных душ? Попросить его? В ответ на оказанную услугу с эфиром. Он не станет смеяться над ее страхами и надменно отказывать, напоминая о том, что они принадлежат разным кругам. Решение Ашаре показалось надежным и очень правильным и подарило столь уютный покой, что сон окутал ее незаметно, стирая все пережитые тревоги.