Глава 4.

Ашара вернулась к своему дому, погруженная в философские размышления о том, как странно связаны человеческие судьбы и что она никогда не перестанет этому удивляться. Встречая совершенно разных людей, она всякий раз узнавала что-то новое об этом мире. Теперь она знала и то, что существуют такие, как Ларс ван дер Саарк. Гении, способные изменить мир. Все же стоило признаться самой себе, что ей было немного любопытно, отчего он проводит свои эксперименты тайком, почему такой талантливый изобретатель живет не в столице и не знаменит на все королевство. Но все это были тайны чужой жизни и не имели к ней никакого отношения. Аристократа следовало забыть. Она и забудет, через некоторое время, когда увлечется новыми заботами своих подопечных.

Да, именно так и будет. Совсем ни к чему тоскливо вздыхать. Она рассудительная и хладнокровная, нужно соответствовать.

Тут Ашара заметила его. Все мысли вышибло из головы, а ладони сразу стали влажными. Она стыдливо отерла их о штаны нервическим движением, злясь на себя. Еще не хватало! Она не будет бояться!

Какие черти принесли? Давно ведь не появлялся. Месяц прошел, она уж надеялась, что все… Ашара замедлила шаг и пожалела, что была так неосторожна. Надо было смотреть по сторонам. Тогда можно было бы уйти, скрыться, но он ее уже заметил и тот час направился в ее сторону.

Она тяжело вздохнула, расправила плечи и постаралась выглядеть уверенной.

— Ашара, милая, — проговорил Иммит, широко улыбаясь и раскрывая объятия.

Она натянула на лицо скупую улыбку и увернулась от его рук. Этот человек был неприятен ей. Но какие бы меры она ни предпринимала, он не отступал. У навязчивого поклонника была самая настоящая мания.

— Здравствуй, — бросила вестница еле слышно, стараясь избегать его взгляда.

— Я ждал тебя так долго, а ты… — проговорил Иммит с наигранным осуждением и даже пальцем погрозил.

У него была приятная внешность. Молодой аристократ, щеголь, единственный наследник семьи, завидный холостяк. В нем был весь положенный набор качеств, при котором барышни сами падали к нему в руки. Но для того, чтобы развлечься в очередной раз, он хотел заполучить себе вестницу. Для серьезных намерений у него, кажется, существовала невеста.

Совершенно невыносимый тип, не принимающий отказ ни в какой форме. Он не понимал, как «нет» может относиться к нему.

— Я занята, — Ашара внимательно смотрела по сторонам. На улице с этой и другой стороны были люди, ничего опрометчивого ее поклонник делать не станет. Значит, в крайнем случае, ей удастся сбежать. Это немного успокаивало, и все же сердце в груди неприятно колола тревога.

— Да, знаю, но нельзя же так игнорировать меня, — его голос источал сладкий яд.

Она знала, что за маской вежливости скрывается мерзкое существо. Она видела порой, в редкие моменты, когда Иммит не справлялся с собой, как в его голубых глазах мелькали острые ледяные иглы, а красивое лицо искажала гримаса жестокости.

Ну почему ей так не повезло? Почему он вообще ее заметил? Она когда-то приходила в дом его друга, работала со старшими членами семьи. Там они и пересеклись. Роковая встреча. Иммит утверждал, что это любовь с первого взгляда. Ашара точно знала, что это охота. И она испортила ему открытие сезона, так как не поддалась ни на одну уловку. Вестница сразу все о нем поняла и не желала связываться. Ей не нужны были никакие отношения с таким мужчиной. Хотя, безусловно, многие женщины ее бы не поняли. С такими, как он, не нужно мечтать о свадьбе, можно просто поиграть в куклу, стребовать бриллианты и наряды, покататься по красивым местам, поужинать в дорогих ресторациях. Одним словом, оставить себе воспоминания для старости. В этом нет ничего предосудительного.

— Я не игнорирую, — проговорила Ашара, строго контролируя свой тон. Он не должен распознать ее эмоции. Иначе вцепится волкодавом. Все хищники чуют страх. — Я не понимаю, зачем ты приходишь.

— Опять ты об этом, — нахмурился Иммит. — Я же уже говорил, что намереваюсь добиться тебя.

— А я тебе говорила, что не стоит этого делать. Наш разговор ходит по кругу.

— Потому что ты не желаешь меня замечать, — прижал он руки к широкой груди в отчаянном жесте.

Игра была на высоте. Ему бы на подмостки, в пару к Назшу Иргану.

— Ты навязываешь мне свое внимание, — Ашара не могла позволить себе отступить. — А я не отвечу тебе тем, на что ты рассчитываешь.

Суть зверя проявилась при этих словах, вместо улыбки губы растянулись в оскале. Иммит зорко глянул по сторонам. Схватил вестницу за запястье и с силой сжал, заставляя подойти к себе ближе. Пока что со стороны подозрительно они не выглядели. Он за этим внимательно следил. Он никогда не станет портить себе репутацию. Но эта девка порой выводила его из себя своим неуместным упрямством. Изначально это разжигало его интерес, но теперь он от этого устал и начал раздражаться.

— Отпусти, ты делаешь мне больно, — проговорила Ашара твердым голосом, выразительно глядя на него.

Какая дерзкая! Лакомый кусок! Ни одна другая женщина не смела смотреть ему прямо в глаза, когда он по-настоящему злился.

— Это ты, Ашара, делаешь мне больно, — прошипел Иммит ей на ухо. — Каждое твое слово, как ножом по сердцу. Ты безжалостна. А ты ведь так мне нравишься…

Он потянулся к ней свободной рукой, но она поморщилась с брезгливостью. Пальцы Иммита непроизвольно сжались в кулак, но он переборол себя и руку опустил.

— Не надо. Я тебе не нравлюсь, — Ашара пыталась вырваться из стальной хватки, но у нее не хватало сил. — Ты меня просто… хочешь.

— И что же в этом такого? — сладко пропел молодой человек, пробегаясь по всему ее телу липким взглядом. — Это нормальное желание. Или ты тут мне будешь оскорбленную невинность строить? Что у тебя мужиков не было или ты не в курсе взрослых дел? Артачишься как кобыла необъезженная, а уж я бы тебя…

Резкий удар пощечины заставил его смолкнуть. Иммит отпустил свою жертву от удивления, провел по щеке рукой. На пальцах остались капельки крови, разбитая губа саднила. Он злобно усмехнулся, стирая с лица кровь тыльной стороной ладони.

Прохожие на них оборачивались и перешептывались. Вот же… Надо было не у дома ее караулить, а в подворотне. Там нет свидетелей. Он бы уже все успел.

— Ну вот, снова меня отвергаешь, — произнес он почти беззаботно и рассмеялся легким, заразительным смехом, чтобы разрядить обстановку. Свидетели сцены должны подумать, будто у молодых произошла размолвка, и девушка решила проявить нрав.

— Прекрати меня преследовать, — вестница говорила очень серьезно, и красивые фиолетовые глаза наполнялись огнем.

Ох, как же она должно быть хороша в постели. Только это его и удерживало. В ином случае, он бы или забыл ее давно, переведя внимание на новую жертву, или сделал с ней все, что хотел, и выбросил. Но он точно знал этот тип женщин, если покорить ее, то можно получить обратно много больше, нежели получится взять силой. Силу он всегда успеет применить…

— Иначе что? — Иммит насмешливо изогнул бровь. — Я все равно добьюсь своего. Разница лишь в том, что ты с этого получишь. Я ведь могу перестать быть милым.

— Уходи, — проговорила Ашара сквозь зубы.

— Ты пожалеешь, — зашипел он, снова наступая на нее.

Она стремглав бросилась к дому, пока ему не взбрело в голову снова схватить ее. Оказавшись внутри, Ашара тут же заперла дверь на все засовы и только после этого спокойно вздохнула, прислонившись лбом к прохладному дереву.

Чтоб его! Как надоел!

Эта история длилась слишком долго. И давно уже стала опасной. Вестница знала это. Как знала и то, что навязчивый поклонник не отстанет. Местные представители закона и порядка, к которым она уже обращалась, смотрели сквозь пальцы на увлечение сына богатого отца, почетного гражданина города. На таких нет никакой управы. А она сама не имела покровителей, к которым можно было обратиться за помощью.

Интересно, Ларс смог бы его отвадить?

Ашара тряхнула головой, отбрасывая от себя нелепую мысль. С какой стати аристократу решать ее проблемы. Она вообще стремилась никак не связываться с теми, с кем окончен контракт.

Сама разберется. Не понятно как, но разберется. Не сегодня. Сегодня она очень устала. Нужно принять ванну с душистой пеной, расслабиться и сбросить с себя все накопленное напряжение. Чудесный план. Прекрасный.

И почти неосуществимый при ее таких странных подопечных.

— Ну что ты опять плачешь? — спросила вестница недовольно у той, кто нарушал ее хаотичные мысли.

Призрак заревел еще громче.

— А как мне не плакать? — выла Риста. — Я не могу видеться со своим любимым.

Душа молодой девушки старательно размазывала по щекам слезы, которых не было. Призраки не могут плакать.

— Ты не испытываешь эмоции, ты их себе придумала, — категорично заявила вестница, выплескивая свое раздражение на несчастную.

Все ее разумные доводы потонули в судорожных всхлипах, старательно имитируемых душой.

Вот ведь! Такая может и через сто лет не успокоиться! Ей самой нужно было при жизни становиться драматической актрисой. Такой талант пропал. Ашаре не хотелось быть единственным ее зрителем и слушать причитания до конца своих дней. Она даже плечами передернула, явственно представив себе такую ужасающую картину.

— А этот твой так и не исполнил обещанного, — напомнила душа, преследуя хозяйку дома, поднимающуюся в собственную спальню.

— Он не мой, — отрезала Ашара.

Она никак не связана с Ларсом ван дер Саарком. Кем бы он там ни был. Гением или просто привлекательным мужчиной. Их дорожки разошлись. Все. Точка.

Растревоженная душа шмыгнула носом.

Вестница вздохнула, пересекая порог своей широкой комнаты. Правда ведь не исполнил. Но не напоминать же ему об этом. Или напомнить?

Ашара даже замерла на месте, обдумывая такую интересную мысль как следует. Это оправданный повод заявиться в дом аристократа в ответ. И странной она выглядеть при этом не будет. Это ведь его вина. Он не сможет не признать ее. А мужчина становится легкой добычей, когда чувствует за собой вину.

Вестница неожиданно для себя поняла, что это ей очень нравится. То, что с аристократом она сможет увидеться еще минимум один раз и по совершенно объяснимой причине. Как чудесно.

Пока она раздумывала, Риста куда-то делась. Ей на смену пришел другой подопечный.

— Ашара? — раздался голос за спиной.

Она обернулась и немного погрустнела. Мечты о ванне все-таки придется отложить. Ее ждали.

— Да, я иду.

Занятие ей предстояло не такое уж и сложное. Уже две недели она проводила свои вечера вместе с ним. Господин кан Раввен, знаменитый повар, желал записать все свои рецепты, чего не успел сделать при жизни. Поэтому она была его секретарем. Но он говорил, что осталось не так уж и много, и он сможет уйти спокойно. Ашара была не против такого занятия, она находила для себя много полезного. Хотя это конечно страшный обман. Потому что вестница знала, что никакая магия в мире не в силах исправить ее неспособность готовить.

Привычный ритуал позволил успокоиться после тревожного дня и освободить голову от лишних дум. Вестница тщательно записывала под мерную диктовку весь вечер, но подопечный, заметив усталость хозяйки дома, милостиво ее отпустил. Ашара потянулась всем телом, чтобы разогнать кровь. После чего поднялась и прошлась по дому, это тоже был привычный ритуал. Отец построил для нее прекрасный особняк. Важная причина не покидать родной город. Оставлять такую красоту или отдавать в чужие руки ей не хотелось.

Взгляд вестницы невольно обратился к окну, которые были здесь буквально на каждом шагу. Хозяйка дома остановилась и вздохнула. Там, за ограждением, за пределами ее владений мелькали темные души. Те, кто не мог найти себе пристанища. Те, кому никто не мог помочь. Таких, как они, вестники тоже видели постоянно, особенно у порога собственного дома. Эта часть дара никому не была по душе. Ведь приходилось закрывать глаза на страдания тех, кого поглотило безумие.

Ашара отошла от окна, решив, что стоит заварить ромашковый чай перед сном. А еще придумать, в какой из дней припомнить аристократу о данном в порыве благородства обещании.