Кардарат

Я выскочил из-за регистратора и выстрелил в ногу одного из солдат. Моя меткость не подводила еще никогда — колено угловатой черной машины подогнулось, и робот упал, неуклюже взмахнув руками. Остальные солдаты моментально развернулись и впились в нас лучами сканеров. Секунда промедления — и они, активировав копья и щиты, взмыли в воздух, взревев двигателями.

— На, закуси! — Весельчак поднял «Дворнягу», и вихрь камней, как таран, ударил в корпус одного из преследователей.

Они не пробили броню солдата, но заставили робота развернуться в воздухе. Тесс со снайперской точностью вонзила стрелу прямо ему в турбину — натужно загудев и наполнив воздух черным дымом, солдат рухнул с небес на покореженные плиты. Он еще не «умер» — силился подняться на разбитых конечностях. Весельчак ринулся к нему, перезарядив пушку.

— Брось его! — крикнул я. — Скорее, к воротам!

Привратник, наконец, заметил нас. Он вскочил с места оператора и чуть не прижался лицом к грязному стеклу. Тесс едва успела отскочить в сторону — сверху обрушился второй солдат и копьем пробил бетон под ногами.

— Черт! — я развернулся и вскинул винтовку.

Три выстрела — один из них прошил голову робота насквозь, но солдат успел активировать щит и, подрагивая, шел на меня, принимая пули в непробиваемую силовую защиту. Еще одна куча камней от короля мертвецов — но и они растворились в щите робота. По крайней мере, мы смогли отвлечь машину — Тесс поднялась на ноги и поспешила отбежать подальше. Берсеркер бросил свое занятие и теперь, сотрясая землю, мчался к нам. Гравитационный хлыст набирал мощь, искажая пространство вокруг себя; второй раз подобный удар испытывать не хотелось вовсе.

— Сюда! Эй, вы, сюда!

Я оглянулся — привратник открыл кабину и махал нам руками. Весельчак подтолкнул Тесс к бункеру:

— Давай, шустрее, мы разберемся!

Девушка сломя голову ринулась к привратнику, но успела на ходу пустить еще один болт. Стрела со звоном отскочила от толстого панциря берсеркера. Весельчак прыгнул за спину солдата и пальнул снова; робот успел отреагировать и ушел в сторону, ударив в ответ копьем.

— Чертова железка! — мертвец упал; машина задела его плечо.

Незащищенная спина солдата стала для меня легкой мишенью. Один выстрел прямо в «мозг» — и робот завалился набок; силовой щит моргнул и погас. Я подтолкнул напарника и со всех ног побежал к вратам Кардарата, а за спиной с грохотом приземлялись все новые бойцы Зеленого плато.

— Скорее же! — кричал привратник, срывая голос.

Он увидел, что берсеркер догоняет, и принялся нажимать какие-то кнопки. Орудие завибрировало.

— Слишком близко! — Весельчак обернулся; огромный робот сминал землю, разгоняясь все сильнее. — Он нас нагонит, Магнус!

— Дай мне взрывчатку!

— У нас с собой всего лишь два небольших заряда! Как же мы проберемся на плато, если...

— Не дашь сейчас — некому будет идти к плато! — крикнул я на бегу.

Мертвец, выругавшись, швырнул мне нечто, напоминавшее связку динамита, укутанную в провода и примитивные микросхемы. На боку горела большая красная кнопка; с силой я нажал ее и швырнул бомбу под ноги берсеркера. Робот ударил гравитационным хлыстом, попав прямо по связке взрывчатки — прогремел взрыв. Берсеркер покачнулся, но не отступил; бомба лишила его равновесия, только и всего.

— Пригнитесь! — раздался крик из врат бункера.

Мы упали на землю, закрыв головы руками. Грохот, дрожание воздуха и гул — луч орудия впился берсеркеру в грудь и прошел насквозь, как раскаленный гвоздь через пенопласт. Хлысты гиганта потухли, а массивное тело с треском упало на землю, подняв клубы пыли. Привратник тут же выскочил из кабины, а мы, оглядываясь, подбежали минутой спустя.

— Вы совсем головы потеряли! Безумные еретики! Так бросаться на роботов — великое Солнце выжгло вам мозги!

— Прибереги свои проклятия для кого-нибудь еще, — махнул рукой Весельчак, — у нас нет времени. У нас важная миссия — нам срочно нужно к главному. Кто тут у вас? Король?

— Королева Фарина, — гордо ответил привратник, — только вот слушать богохульников у нас не в чести.

— Зачем же тогда помог нам? К чему стрелять по берсеркеру, если он преследует еретиков? — спросил я, перезаряжая винтовку.

— По кому стрелять?

— Берсеркеру, — повторил я, махнув рукой в сторону бесформенной груды металла.

— Так вы их называете? Ну… — стрелок почесал голову, — все же мы люди. Если выбирать, в кого стрелять — робота или еретика, то я выстрелю в робота. Что же насчет прохода… Назад вам хода нет — сейчас со всего города прибегут железки. Так и быть, сделаю исключение — можете идти. Но я вас предупредил — богохульников у нас не любят. Вам разрешен проход в Кардарат!

Привратник снова зашел в кабину и начал перезаряжать пушку, не обращая на нас больше никакого внимания. Весельчак пожал плечами и двинулся дальше по подземному ходу, а мы с Тесс пошли следом. Длинные коридоры и переходы вели нас все глубже и глубже, туда, куда не проникал солнечный свет. Холод и сырость — вечные спутники подземелий — въедались в тело на темном пути вниз, в недра. В конце тоннеля показалась огромная металлическая плита. Закрытую дверь охраняли двое, вооруженные странным и необычным оружием — видимо, оставшимся еще с эпохи Расцвета. Массивные стволы автоматов моментально нацелились нам в головы. Стражники были облачены в мощную броню — вот, чего не хватало сейчас римлянам!

— Стой! Именем всемогущего Солнца! — один из стражей предупредительно протянул вперед руку.

— Мы пришли с миром! — я убрал оружие. — Там, наверху, все кишит роботами. У нас весть для вашей королевы!

— Жители поверхности… Видимо, вы достойно сражались, раз Посредник решил вас пропустить.

— Посредник? — переспросила Тесс.

— Тот, кто стоит между божественным миром и нашим, дева. Привратник Кардарата. Что за весть привела вас в единственный истинный город?

Тон стражей мне сразу не понравился. Мы с Весельчаком переглянулись и, откашлявшись, мертвец сделал шаг вперед.

— Я думаю, вы слыхали о месте под названием Рим.

Стражи кивнули, а Весельчак вкратце поведал им судьбу огромного города.

***

Кардарат был светлым… Очень светлым. Сотни ламп дарили подземному миру белое, искусственное сияние, в котором он так нуждался. Лампы светили так ярко, что Тесс непроизвольно жмурилась — естественный свет Солнца был куда мягче электрического блеска. Город представлял собой череду помещений, комнат и залов с узкими коридорами — как и полагается бункеру. Он был огромен и полностью автономен; жители, потомки тех, кто ушел под землю, спасаясь от Катастрофы, смогли создать себе мир, в котором не требовалась помощь чужаков. Бледные люди, взлелеянные лишь мечтами о Солнце, смотрели нам вслед. Оружие осталось у входа — нас заставили сдать все до последнего перочинного ножичка, а один из стражей, грозно поводя автоматом, вел нас через Кардарат к королеве. Весельчаку удалось убедить его, что дело отлагательств не требует, и гул орудия Посредника был отличным тому доказательством. Он слышался и здесь — кардаратцы нервно поглядывали на потолок, удивляясь, почему не замолкает пушка их священного города.

Весельчак много слышал об этом месте — некоторые искатели пытались найти здесь знания, намеки и подсказки, которые приведут к Катастрофе — кому о ней знать, как не этим бледным долговязым людям? Но их ждало разочарование — Катастрофа, первые обитатели бункера и их деяния превратились спустя годы в мифы и легенды… Вымысла в них было едва ли меньше, чем правды.

Жители Кардарата были одной большой семьей — поразительно единодушно решая все внутренние житейские вопросы. Каждая отдельная семья, отдельная ячейка — так как семьи занимали по одному специальному боксу внутри бункера — отвечала за определенную область деятельности в городе. Одни на протяжении поколений следили за главным генератором, другие — за развитием селекционных технологий, третьи — за животноводством, и так далее. Нас вели через лаборатории, в которых под стеклянными колпаками покоились разнообразные растения — не те грубые лозы, с которых мы собирали плоды, а нежные и хрупкие прекрасные стебли, несущие на себе налитые соками фрукты и полные витаминами овощи. На поверхности не увидишь подобного… Наконец, перед нами выросла широкая раздвижная дверь с знаком королевской лилии — настолько древним символом, что его использовали многие тысячи лет назад. Страж вздохнул и опустил автомат:

— У вас есть ровно пять минут, чтобы изложить свое дело и версию событий. Потом королева примет решение — что с вами делать дальше. Ваша судьба — в ваших руках, еретики.

Весельчак усмехнулся, а я лишь сдвинул брови. Едва распахнулись двери, как все очарование научных лабораторий и чистых комнат улетучилось, сменившись недоумением. Трон был выполнен из металла и обмотан проводами; его венчали красные, зеленые и синие лампы, горевшие так ярко, что затмевали белый городской свет. Среди буйства фотонов восседала хрупкая девушка с заплаканными красными глазами — она была необычайно бледна даже по сравнению со всеми остальными. За спинкой трона стояли две мускулистые женщины, чьи лица были скрыты масками, а тела — только полосками ткани. В мозолистых ладонях они сжимали длинные хлысты.

— Это что, ее слуги? Палачи? — прошептала Тесс.

— Не знаю, — ответил я, — сам здесь впервые. Думаю, скоро увидим.

Глашатай, высохший старик, неожиданно громко и ясно прокричал:

— Еретики, богохульники, жители поверхности прибыли к вам, госпожа, чтобы сказать свои грязные слова!

Королева Фарина всхлипнула. Слезы крупными каплями заструились по белой тонкой коже щек.

— П-пусть говорят...

Я вышел вперед и чуть склонил голову. Без лишних предисловий рассказал ей обо всем — об островах, Риме, армии роботов и о том, что прямо сейчас ее привратник стреляет из пушки по солдатам плато.

— Если Рим падет, то ваш город сомнут, — подытожил я, — пора брать в руки оружие и готовиться к вторжению. Мы же здесь, не сочтите за наглость, ради припасов — длинный поход требует ресурсов, и природа вместе с машинами успели нас изрядно потрепать.

— Вы прошли… Прошли весь этот путь только чтобы предупредить нас? — голос королевы дрожал от слез.

— Нет. Мы хотим просить вас связаться с Римом и узнать, что сталось с городом. Потом мы двинемся дальше; наш путь лежит на восток, к Зеленому плато.

— Зачем вы идете прямо в логово машин?

— Чтобы положить им конец.

Глашатай расхохотался, а стражи позади трона зашептались.

— Самоуверенный еретик! — возопил старикашка. — Вы втроем решили справиться с машинами?! Немыслимо! Королева выслушала ваши слова и должна принять решение!

Фарина задрожала, а стражи сделали шаг вперед и монотонно забубнили:

— Принимай решение… Принимай решение...

— Я… — королева заикалась.

Хлысты со свистом стегнули Фарину по спине, и хрупкая девушка вскрикнула от боли. Зарыдав, она спрятала лицо в ладонях. Тесс ахнула и отступила на шаг, а я напрягся и в растерянности посмотрел на стражниц. Один только Весельчак вздохнул и стоял, как ни в чем не бывало.

— Решай! — хлысты снова полоснули королеву.

Сквозь слезы Фарина пробормотала:

— Разрешите им связаться с городом! Мы должны знать, правда ли все это!

Глашатай кивнул, не обратив на слезы королевы никакого внимания.

— Провести жителей поверхности в комнату связи!

Дверь позади нас отворилась, пропуская четырех вооруженных мужчин. Они должны были сопровождать нас. Весельчак шепнул нам с Тесс:

— Я слышал про их обычаи. Здесь это норма… Так принимаются решения в Кардарате. Она — их королева. И рабыня в то же самое время.

— Это ужасно, — сказала мне Тесс, — они так жестоко ее хлестали...

Эскорт королевы двинулся следом за нами. Фарина шла медленно и неуверенно, как будто редко сходила с трона и забыла, как это делается.

— Дархаты и раньше пытались проникнуть внутрь, но силы орудия всегда хватало, — произнесла она, — нам нужно знать наверняка, что сталось с городами еретиков.

— Дархаты? — спросил я.

— Так мы зовем обитателей плато. Слуг короля ночи, которые хотят погасить Солнце.

— Интересная теория, — прошептал Весельчак.

— А ты, пахтакан, — обратился к мертвецу глашатай, — помалкивай! Как Солнце вас только терпит!

Я вопросительно посмотрел на Весельчака, но тот только махнул рукой:

— Это «мертвец» на их языке. Не знаю уж, как он понял, что я из них.

— Только пахтаканы могут так блаженно улыбаться все время! Им уже нечему огорчаться! К тому же, ты чрезвычайно бледен, но не отсюда. Значит, мертв.

— А в вашем городе они живут? — поинтересовалась Тесс.

— Нет, — глашатай покачал головой, — но мы принимаем их торговые караваны. Правда, они не прибывали уже несколько лет.

— Прибудешь тут, когда роботы всю Топь обложили, — проворчал Весельчак.

Перед нами открылась комната связи, и бледный мужчина подскочил со стула, увидев королеву. Он, видимо, мирно спал возле аппарата, пока не услышал топот наших ног. Как и все мужчины в роду до него, этот хранитель оберегал и следил за исправностью средства связи — невероятно древнего устройства. Никакой инструкции к нему не сохранилось; только стены были изрисованы значками и картинками, рассказывающими, как использовать машину.

— Нам нужна связь, — утирая слезы, сказала королева.

Оператор, явно нервничая, принялся читать символы на стенах и нажимать разные кнопки на панели управления. Вскоре агрегат эпохи Расцвета ожил и заморгал экранами. Я слышал про него — раньше, когда нападения роботов не были такими регулярными, Рим часто общался с Кардаратом. Велись торговые сделки и заключались самые разнообразные договоры; несмотря на всю неприязнь к «еретикам», у Кардарата было не так уж много собственных ресурсов. А вот под светом священного Солнца их вдоволь. Наверху, у ворот, снова зарокотала пушка, и с потолка посыпалась пыль. Вельможи и женщины с хлыстами, свита королевы, с испугом переглянулись.

— Готово, госпожа, — низко склонился оператор; на экране сверкало приветствие на старом языке, — с кем прикажете связаться?

— Рим, — ответил за нее глашатай.

Одно нажатие кнопки, и зал наполнили помехи. Все ждали в напряженном молчании, но, кроме шума, из аппарата ничего не доносилось. Далекие шорохи, скрипы, но больше — ни звука. Оператор растерянно посмотрел на экран. Кардаратцы оживленно заговорили на своем языке. Весельчак старался успеть за ними и шептал мне на ухо перевод необычной речи.

— Ничего не понимаю… — удивленно крутил головой хранитель связи. — Такого раньше не было!

— Ты точно все правильно настроил?

— Абсолютно! Все так, как говорят письмена!

Весельчак подошел к аппарату и вгляделся в светящийся экран.

— Давай попробуем еще раз.

— Я не могу сделать этого без приказа королевы, — угрюмо ответил мертвецу оператор, — машина священна.

Хлысты со свистом рассекли кожу на спине Фарины, и та заплакала вновь.

— Пусть попробует еще раз! — крикнула она.

Снова шипение и скрипы. Но вдруг… Далекие слова?.. Спутанная речь, треск и шорохи, стук и невнятное бормотание. А потом внезапно связь наладилась и звук стал кристально чист.

— Кто это? — раздался голос в комнате связи. — С кем я говорю?

— Великий Кардарат приветствует тебя, житель поверхности, — напыщенно провозгласил глашатай.

— Кардарат? Вы очень не вовремя. Что вам нужно?

— Как смеешь ты, богохульник, так говорить с нами?!

Я оттолкнул глашатая в сторону, и тот что-то возмущенно зашептал. Микрофон оказался прямо передо мной — оператор не посмел встать на пути.

— Кто это? Рим? Вы нас слышите?

— Да, Рим. Да, слышим… Погоди-ка, твой голос мне знаком!

— Это Магнус. Магнус Кетера.

— Магнус?! Это… — человек на том конце связи замялся. — Михаил. Вы все-таки добрались до Кардарата? Все целы?

— Да, все в порядке, только...

— Дочь Линфельда жива?

— Да, жива. Она сейчас здесь, за моей спиной, — я оглянулся, — кардаратцы позволили нам связаться с вами, чтобы выяснить обстановку. Раз ты мне ответил… Город цел?

С той стороны донеслись голоса и сухие выстрелы.

— Цел, да не весь, — грустно вздохнул Михаил.

— О чем вы говорите? — спросила Фарина. — Рим пал?

— Еще нет. Но стены его разрушены, как и внешние кварталы. Кто говорит со мной? Королева Кардарата? Пока вы сидите у себя под землей, мы тут каждый день рискуем жизнями! Наша армия поредела. Роботы не отступают! Их много, очень много! Их натиск остановлен, мы уже неделю сдерживаем их во внутренних частях города, но долго так продолжаться не может. Боевой дух солдат вот-вот сломается. Если вы не можете помочь всему человечеству из-за своих глупых верований...

Глашатай взвизгнул от ужаса:

— Какое кощунство!

—… тогда хотя бы помогите нашему небольшому отряду с припасами. Они и вас спасают, в том числе.

Фарина заглянула мне в глаза. В это время к микрофону подошла Тесс.

— Мой отец… Он жив?

— Кто это, Тесс? — глухо отозвался Михаил. — Ранен. Но жив. Было приятно поболтать, но у нас тут роботы под окнами. Пора на войну… Эй, Магнус! Не забудь про мою просьбу. И еще… Переводчик убит, так что ваши книги теперь, скорее всего, пропали.

— Это уже не так важно, — хмыкнул Весельчак.

Устройство щелкнуло и связь оборвалась. Комнату наполнила тишина. Я сделал шаг к королеве, а стражи вышли вперед, закрыв ее хрупкое тело.

— Я прошу вас дать нам еду и патроны… И мы уйдем. Если вы не хотите вмешиваться в то, что сейчас происходит на поверхности, то хотя бы помогите нам дойти до цели. От этого зависит не только судьба Рима, но и Кардарата тоже.

— Госпожа, нужно принять решение, — сказал глашатай, — поведение этих еретиков возмутительно! Их нужно немедленно вышвырнуть назад, туда, откуда они приползли!

— Принимай решение! — хлысты стегнули Фарину; на одежде расплылись пятна крови, а королева опустилась на колени.

Она переводила полные слез глаза с меня на Тесс. Закусила губу — обдумывала наши слова и то, что услышала из аппарата.

— Приказываю… Приказываю вам покинуть Кардарат.

Глашатай захихикал.

— Но… Дайте им все, что они захотят. Обеспечьте провизией и боеприпасами. Это все, что мы можем сделать для вас. Каждая минута, проведенная вами здесь, подвергает нас огромной опасности. Дархаты — не наша проблема.

Весельчак вздохнул и пожал плечами. Я сложил руки на груди.

— Спасибо хотя бы за это.

На складах с нами обошлись холодно. Молча всучили кое-какие продукты и патроны… Не слишком много, но хватит, чтобы преодолеть горный перевал, отделяющий нас от Туманных топей. У ворот, наверху, мы получили назад оружие. Королева стояла тут же, в окружении свиты. Совсем рядом громыхало орудие — выстрел за выстрелом, не умолкая. Роботы не собирались уходить, и кардаратцы верили, что это именно из-за нас.

— Прощайте. Пусть священное Солнце ведет вас, — королева развернулась и медленно двинулась в глубину подземелий, на холодный трон из проводов и ламп.

Мы остались одни.

— Что ж… — Весельчак посмотрел в сторону выхода, откуда струился мягкий свет солнца, будто подглядывая за скрытым городом. — Не тот прием, на который я рассчитывал. Хоть еды для Тесс дали. Кстати, что это такое?

Я повертел в руках прозрачный пакет:

— Похоже на хлеб, только не такой грубый, как пекли в деревне Пятнадцать. Тесс, попробуй.

Девушка откусила кусочек и удивленно вскинула брови.

— Вкусно! Да, хлеб — в Риме такого не пекут!

Стрелок у выхода кивнул нам и вернулся к своему делу — пытался поймать роботов в прицел. После разрушительного выстрела мы выскочили на площадь и сразу бросились за каменные покореженные плиты, спасаясь от копий. Стрельба, побег… Все по-старому. Рявкнула пушка Весельчака, и робот отступил. Выстрел моей винтовки пронзил его основной генератор, и ноги солдата подогнулись. Он с треском упал на землю — встанет через несколько минут, когда запустится запасной контур. Только мы уже будем далеко.

Воины плато не стали нас преследовать — задача по сбору информации о пушке была куда приоритетнее. К сожалению, не только роботы ходили по этим улицам и не только кардаратцы обитали в руинах. Шпили храма Предопределения все еще высились над проломленными крышами древних зданий, хоть и сами были сколоты и покрыты трещинами. Разбитые витражи и выщербленные кирпичи стен создавали ложное ощущение заброшенности — в высоких залах храма собирались многочисленные священники, монахи и принудители. Объектом поклонения этих людей были большие часы, то ли когда-то стоявшие в храме, то ли принесенные издалека — точно никто не знал, потому что храмовники не стремились к общению. Едва ли можно было насчитать три или четыре городка, которые соглашались торговать с фанатиками; впрочем, энтузиазма монахам это не убавляло. В основе их учения лежала неколебимая уверенность, что каждому существу на планете, от червяка до робота, отмерен определенный срок жизни, а любая попытка его продлить, избежать смерти — оскорбление для самой ткани времени. С молитвой и ружьем наперевес принудители преследовали самых разных людей — от простых преступников, сбежавших из тюрем, до любого мертвеца, которого могли отыскать, дабы положить конец его второй «жизни». В итоге, по всей планете о них пошла слава охотников за головами.

Каким-то необъяснимым образом исполинские часы все еще работали и исправно тикали, укрепляя храмовников в собственной вере. Вокруг церкви, прямо среди руин, как грибы, возникли хижины и грубые дома, где жили уверовавшие. Сами священники проживали в кельях монастыря неподалеку. Жители прицерковной «деревушки» занимались простыми ремеслами — гончары, кожевники, столяры и кузнецы жили незатейливо, но, на первый взгляд, счастливо. Им даже удалось восстановить прекрасные витражи храма, что не могло не удивлять; теперь мастерство стеклодувов лежало на земле осколками, разбитое роботами. Машины, как известно, не ценят человеческого искусства. Теперь и деревня превратилась в обломки, а жители, судя по всему, укрылись в церкви — храм еще стоял, а роботы пытались проломить ворота.

В одной из бывших ремесленных мастерских мы и затаились. Гул пушки подземного царства здесь заглушал другой звук — треск обрезов и ружей. Мы угрюмо смотрели, как монахи ожесточенно сопротивляются, обстреливая нескольких роботов-солдат.

— Я не стану им помогать, — Весельчак сплюнул на землю.

— Да мы вроде и не собирались, — я только усмехнулся, — это их проблемы. Пусть разбираются. Они тоже люди, но мне хватило одного выстрела из обреза в упор, чтобы разочароваться в Великом Предопределении. Давайте по-тихому уйдем отсюда — я уверен, они прекрасно знают о том, что случилось с их братьями у университета. А уж тебя, Весельчак, они узнают в лицо. Даже про роботов забудут.

— Храмовники, — с неприязнью произнесла Тесс, — они раньше часто приходили в Рим. Самодовольные негодяи, уверенные в том, что все вокруг — грязь и черви. Даже подонки из квартала Воров не так противны.

— Жаль, что у нас с собой только один заряд взрывчатки, — мечтательно проговорил Весельчак, — я бы хотел с ними поквитаться. Хотя, конечно, их тоже можно понять — я ведь украл священную книгу...

— Прямо отсюда? — изумилась Тесс. — И куда же спрятал?

— Да, прямо у них из-под носа. Они только потом поняли, что я «мясо». Я бы многое отдал, чтобы увидеть их лица, когда до них дошло! Жаль, принудители носят маски. Ох и шуму-то было! Книга у меня дома, на Туманных топях — хотел почитать на досуге, ознакомиться, так сказать, но потом меня закрутили дела, и… Так и не довелось.

Я засмеялся. Тесс собиралась спросить что-то еще, но не успела — нас прервали:

— Смотри, это же он!

Я резко повернулся — с другого конца улицы что было сил бежали три принудителя в знакомых белых масках. Уже издалека они начали беспорядочную пальбу, пытаясь попасть в Весельчака. Видимо, их послали, чтобы зайти роботам в тыл, но фигура ненавистного короля мертвецов заставила позабыть о задании. Тесс навскидку выстрелила из арбалета, но стрела только задела край маски одного из нападавших. Удар все равно оказался силен, и монах не сумел устоять на ногах. Я увидел, как он сжал в руке осколок маски — через брешь виделась грязная борода. Принудитель скалился, обнажая желтые зубы. Его «приятели» выстрелили в ответ.

Весельчак нырнул куда-то в сторону, а я едва успел закрыть собой Тесс, и дробь, как маленькие горячие угольки, впилась в тело. Секунда — и дочь Хартштайнера лежала бы сейчас мертвой. К сожалению для храмовников, они не знали, с кем имеют дело; увидев, что я и не собираюсь падать, монахи остановились и медленно попятились. Мне хватило всего пары секунд — прогремели три выстрела, и на землю повалились три трупа. Из-за угла выпрыгнул Весельчак и прицелился из «Дворняги», но, увидев, что все враги уже повержены, засмеялся и опустил пушку.

— Даже ничего не оставил!

— Не благодари, — я повернулся к Тесс, — ты как, в порядке?

— Да… — она все еще пребывала в легком шоке. — Спасибо… А ты? Ничего не задели? — она коснулась дыр в моей одежде, над которыми еще вился дымок.

— Мне нечего там задевать, — я махнул рукой.

— Пойдем, — сказал Весельчак, — пусть воюют с железками. Как бы на выстрелы не прибежали новые принудители… Сейчас нам повезло, но не факт, что следующая встреча пройдет так же. Сам помнишь, что было у университета.

***

К концу дня, на закате, мы выбрались из руин древнего города, оставив позади населяющих его фанатиков. Звуки выстрелов затихли, сменившись стрекотом цикад и спокойствием полей, рассекаемых, как ударами ножа, тонкими ручьями. И вновь путь, вновь ночные костры и дым, устремляющийся в небо. Порывистые ветра путешествовали вместе с нами, по каменистым равнинам, покрытым мхом и жухлой травой. Только суровое спокойствие природы — и ни души вокруг, ни человека, ни машины. Дорога вела нас все выше — равнины сменялись холмами, а те превращались в горные подступы, срывая покров тумана со своих заснеженных вершин. Они выглядели уставшими — пережившие Катасрофу, горы были похожи на старых, седых мудрецов, с укором взирающих на людей сверху вниз. Где-то между их могучими телами лежал проход — почти у цели, логова стальной смерти. Живы ли еще сородичи Весельчака? Перед тем, как мы сможем спуститься в топи, нужно пройти еще одно, последнее «испытание» — владения люгров. Чем ближе мы подходили к горному перевалу, тем чаще стали встречаться разрушенные и сгоревшие селения — то людей, а то и кого-то еще. Роботы превратили это место в кладбище и отправились дальше, оставив за спиной только обломки жизни.

Одной из лунных, светлых ночей я стоял на страже нашего покоя. Мы разбили лагерь в мертвой деревне — здесь было просто спрятаться, в случае чего. Укрытий предостаточно — хорошая позиция для обороны. Я бродил по окраинам, вглядываясь в тихие дали и прислушиваясь к шорохам вокруг. Только деревья да трава шевелятся, поджидая жертв, и какой-нибудь мелкий зверек прошмыгнет среди них. В руках — винтовка, а на поясе — верный револьвер. Весельчак занялся рисованием и вдохновенно переводил на бумагу контур наиболее величественной горной вершины. Он то и дело что-то менял, стирал, переделывал, освещая бумагу небольшим фонариком. Казалось, ничего не могло отвлечь его от такого увлекательного занятия — даже начни я стрелять у него прямо над ухом. За моей спиной раздались тихие шаги, и я медленно оглянулся. Тесс подошла ко мне, закутанная в разные обрывки тканей — ночи стали невероятно холодны.

— Не спится?

— Нет. Можно тоже постоять здесь?

— Конечно. Только говори шепотом — мало ли что. Мы все-таки почти на перевале.

Тесс кивнула и прислонилась к обгоревшей стене.

— Тебе не холодно? — она кивнула на мою майку, потрепанную и дырявую, через которую проглядывались искусственные мускулы. — Ты ведь отдал мне свою куртку...

— Холодно, конечно. Но не так, как вам, людям. Для меня это просто сигнал — я не могу заболеть.

— Знаешь, Магнус, меня с самого начала терзает один и тот же вопрос, — Тесс села на землю, всматриваясь в черное небо, полное звезд, — И он о тебе.

— Что ты хочешь узнать? — я сел рядом, положив винтовку на колени.

— Ты чувствуешь то же самое, что и все остальные люди? Эмоции, ощущения… Все точно так же?

Я вздохнул — ну разумеется. Какой еще вопрос у нее мог возникнуть?

— Не знаю, — я пожал плечами, — честно. Мне не с чем сравнить, я никогда не был человеком, чтобы знать, как все чувствуете вы. Да, у меня есть эмоции, и ты прекрасно это знаешь — все для того, чтобы я не отличался от вас. Я… Мне трудно сказать, как это ощущается. Я знаю, что это всего лишь сигналы, имитация, мимикрия; но в то же время, чувства сильно влияют на мои решения, поступки и действия. И я, например, иногда ем только из-за любопытства, чтобы узнать, какова еда на вкус.

— Ты столько раз спасал нам жизнь… Не только мне, но и моему отцу. И Весельчаку… Я видела, как тебе было плохо, когда ты говорил о деревне, тогда, во время первой встречи. И сейчас ты идешь вместе с нами к логову тех, кто тебя создал — чтобы их уничтожить. Что же у тебя в голове? Почему просто не уйти, не сбежать, не оставить нас на произвол судьбы?

— У меня теперь с машинами личные счеты. Очень по-человечески, правда?

Мы помолчали несколько минут.

— А вот ты… Зачем ты пошла с нами? Разве ты этого хотела — сидеть у обгоревшей стены, дрожа от холода, и разговаривать с роботом?

— Все очень просто, — вздохнула Тесс, — с плато ползет смерть — и других вариантов нет. Если бы от этого можно было уйти, убежать, тогда я бы, наверное, так и поступила. Но прятаться негде. Теперь либо мы, либо они. А холод… Меня греет мысль о той свободе, которая нас ждет в будущем.

Я кивнул. Люди любят говорить метафорами.

— Ты все время будто рисуешь между нами невидимую линию, зовешь себя роботом, напоминая о том, какие мы разные, — Тесс положила бледную ладонь мне на плечо, — но посмотри на себя. Для меня ты — самый настоящий Человек. С большой буквы. Неважно, что из металла.

Я улыбнулся.

— Спасибо, Тесс. Приятно это слышать.

Тесс встала и наклонилась ко мне. Меня охватили эмоции. Но этим новым ощущениям еще не было названия — раньше никто и никогда меня не целовал. Она ушла, посмотрев на меня долгим загадочным взглядом. А я остался наедине со своими мыслями и ночью.