Глава14

Глава 14. Прибытие в столицу

Вот уже начало Мая, все зеленеет и цветет. По пути им практически не попадались воины Света и Тьмы. И путешественники спокойно двигались к столице. На ночь решились остановиться в небольшом поле камней, где гулял ветер. Звезды высыпали на черный небосклон, озаряя неярким светом округу. Гризельда показывала Марине созвездия, лежа вместе с ней на траве и разглядывая небо. Девушка то и дело спрашивала о том или ином скоплении звезд, не очередное ли это созвездие? А Ристхарт сидел у костра, поправляя в нем угольки и странно смотря на свою ученицу. То ли грусть отсвечивало на его лице пламя, то ли он о чем-то думал, связанное с ней. Но волшебница этого не замечала.

Вскоре сон овладел всеми и вокруг воцарился мрак и тишина.

… Марина почувствовала, как что-то прикоснулось к горлу, испуганно открыла глаза, боясь пошевелиться и глотать. Потом ее схватила за шею чья-то рука и подняла, прислонив к камню. Сзади раскрылись крылья.

— — Давай заключим сделку, только тихо, — увидела она в свете луны и звезд лицо темного. — Если ты закричишь и позовешь о помощи, или же просто пикнешь — я убью и тебя, и твоих друзей, за этим уже дело не встанет, пока они проснутся и смогут определить, в чем ситуация… Либо я тебя убиваю тихо, и твоих друзей не трогаю, они мне не понадобятся, потому как свою задачу убить Тень я уже исполню. Ну, так как?

Волшебница незаметно попыталась сотворить какое-нибудь заклинание, ладонь уже тихо замерцала, как вдруг темный ее прикрыл своей ладонью, разочарованно прошептав:

— — А вот это было ошибкой, — и в живот вонзилась его сталь. Марина тихо вскрикнула, опрокинув голову и застонав от боли. Мир стал терять очертания, ее отпустили, и она обмякла, повалившись у камня и прикрывая глаза от потери сил.

— — НЕЕЕТ! — выкрикнул Ристхарт, моментально вставая от пронзившей тело боли и увидев раненную ученицу.

Девушка услышала крик учителя и увидела белую, откуда-то появившуюся вспышку чисто белого света, после чего сознание покинуло ее тело, и остался лишь мрак.

Очнулась она от тупой боли и неяркого света, исходящего от костра, который она увидела, когда открыла глаза. Была ночь. У костра сидел спиной к ней задумчивый Ристхарт, а рядом возилась Гризельда, причитая. Девушка заметила, что живот был в повязке, на тряпке красовалось бардовое пятно. Завуч постоянно оттопыривала повязку, чтобы что-то пролить на рану. Марина сидела на траве, облокотившись всей спиной к камню, у которого ее недавно держал за горло темный.

— — Слава Богам, что Ристхарт успел вовремя и быстро среагировать, — поведала женщина. — Он соединил свое сознание с твоим на ночь, пока ты спала, на всякий случай. И когда тебя пронзили, он тоже это почувствовал и быстро предпринял решение.

— — А… что за свет был? — еле слышно спросила девушка, смотря на спину парня.

— — Мы не знаем, — откликнулась Гризельда. — Он непонятно откуда взялся, но прогнал темного, не причинив ни нам, ни тебе никакого вреда. Но это не важно, главное, что ты жива! — она нажала на рану и волшебница пронзительно вскрикнула, выгибаясь от боли. Даже Ристхарт вздрогнул и зажмурил глаза.

— — Спасибо… — слабо откликнулась Тень. Но учитель не повернул головы, только глубоко вздохнул и продолжил всматриваться в костер грустным взглядом, которого никто не видел. Марина откинула голову назад и закрыла глаза. После всех процедур они снова уснули, поставив более сильную защиту и даже задействовав дареные артефакты. Оставшаяся ночь прошла без сюрпризов.

* * *

Утром они ехали молча. Ристхарт постоянно смотрел на Марину, но девушка этого не замечала, а вот Гризельду это пугало.

— — Что с тобой? — шепотом спросила она, подъехав ближе и оставив Тень впереди. — Ты не отрываешь взгляда от нее.

— — Я… ночью расскажу, — отстраненно отрезал парень и пришпорил коня. Завуч удивленно проводила его взглядом и поспешила за Мариной.

Все оставшееся время они продолжали ехать галопом, пока не показались горы. Гризельда повела их прямо на хребет, не слезая с седла.

— — Так будет быстрее, — объяснила она, ведя их по уступу. — Потом съедим вниз.

Путники шли по низкому уступу, похожему на тропинку, но потом он поднимался все выше и пришлось ехать дальше по нему.

— — Марин, я хочу тебе кое-что показать. Иди сюда, — позвала завуч, спешившись. Девушка тоже спустилась с лошади, подошла. И ей открылась замечательная картина: повсюду поля, легкий туман окутывает просторы. На горизонте видимости виднеется черный лес, словно граница растянувшийся вдоль всей видимости девушки и дальше. А вдали расположился город, красивый и огромный.

— — Какая красота! — воскликнула она, осматривая все это. — А что там за город?

— — Это, милая моя, долгожданная столица! — гордо ответила Гризельда.

— — Уже так близко… — расстроилась волшебница.

— — А что? Это же замечательно! — воскликнула завуч. — Нам не придется каждый раз опасаться за свою жизнь, ты спокойно сможешь закончить обучение.

— — Да, но… это путешествие было таким замечательным, хоть и сложным, — ответила Марина. — Я научилась магии, военному делу, вы мне столько всего рассказали! И эти два чувства были выявлены в нашем путешествии. Я бы и дальше так путешествовала.

— — Так будет лучше для тебя, — Ристхарт положил руку на плечо. — Я бы тоже продолжил идти, но ты важнее. К тому же Война ждать не будет. И воители Сил тоже.

— — Жаль, — проговорила волшебница, опустив голову. — Пойдемте…

Она последний раз взглянула на пейзаж и тронула коня.

Наступила ночь, они уже спустились с хребта и остановились поле. Опасно, конечно, но что делать. Они плохо спали ту ночь, поэтому нужно было выспаться. Тень спала без задних ног, а маг смотрел то в догорающий костер, то косился на нее. Гризельда все ждала его слов.

— — Ты мне хотел что-то рассказать ночью. Марина спит, — напомнила она. Парень тяжело вздохнул и исподлобья посмотрел на ночное небо, как всегда усыпанное фонариками-звездами. Огонь осветил его задумчивое лицо.

— — Когда Марину ранили в ту ночь, я спас ее не по долгу охранять Тень, а потому что я сам захотел этого. Я не захотел ее потерять для себя, — грустно сказал он. Завуч вылупилась на него.

— — Неужели ты хочешь сказать, что привязался к этой девочке? — ошеломленно спросила она. — Что она стала тебе дорога? Я, конечно, иногда подкалывала тебя насчет того, что ты ее полюбишь, но я ведь всего лишь шутила, Ристхарт! Неужели после стольких тысяч лет, после трех учениц, к которым ты оставался равнодушен, ты влюбился?

Маг только вздохнул и не ответил, вглядываясь в играющие с цветом угольки.

— — Но почему именно она? — продолжала допрос Гризельда, все еще не веря ему. — Ведь ты работал в школе, где много претенденток, которых ты с таким же успехом мог полюбить. У тебя были три ученицы, такие же, как и она! Но ты выбрал ее? Почему?..

— — Она другая, — тихо ответил парень, осторожно касаясь ее щеки. — Ее дом так далек, а другие Тени были из нашего мира. И они посещали родных после ухода, получали их благословение. А Марина из другого мира, и она не может увидеть родителей в последний раз, но не сдается, не впадает в безумие, истерику. Она держится, зная, что столица уже скоро, а значит, скоро и уход. Ей снились сны о родных, но она держалась. И не отчаивалась от того, что бесчувственная. Пыталась задействовать всю, ту радость, что осталась. И за все путешествие, я не раз спасал ее и привязался, и полюбил…

— — Но Ристхарт, ты же сам знаешь, что связывать свою жизнь с Тень — бесполезно! Не мне тебя этому учить, ты сам это говорил! — воскликнула Гризельда шепотом. — Только не говори об этом Марине. Ей будет легче уйти, зная, что она тебе безразлична и что никому не нужна в этом мире. У нее нет родных здесь, ей легче осознавать это и уйти. Потому что нет смысла жить, если ты никому не нужен. Смирись с этим, не рассказывай ей! Не то ей будет больно, сама знаю, я тоже женщина. Она уйдет и ты сможешь забыть.

— — Я уже ее не забуду, ты же знаешь, — с болью откликнулся маг. — Ее даже драконы уважают.

— — Но не делай больно ей, прошу! — молила она. — Ей и так слишком трудная доля досталась, пожертвовать собой ради спасения чужого ей мира. А драконы уважают любых сильных духом.

— — Я про что и говорю. Сильная духом, не отчаявшаяся.

Повисло молчание, нарушаемое лишь треском догорающего костра.

— — Давай спать. До столицы немного осталось, все скоро закончится, — предложила завуч.

* * *

Всю оставшуюся дорогу Ристхарт ничего не рассказывал Марине. И вот уже виднелись высокие каменные стены с башнями и сторожками, на шпилях которых вились флаги королевства.

— — Вот и столица. Город Ахернаус, — гордо сказала Гризельда, когда они стояли у ворот. — Конец нашим скитаниям.

Железные ворота со скрипом полезли вверх, открывая вход в город. Путники поскакали к дворцу. Это было сложно сделать, пробираясь сквозь толпы людей и повозок. Некоторые орали на всю площадь про Тень, держа плакаты. Девушка отводила взгляд от всего этого, закрывала глаза, успокаивая тем самым себя. К вечеру они добрались до дворца, поистине королевского. Волшебница даже раскрыла рот от такого объема и высоты с красотой, а ее спутники только улыбались, любовно оглядывая замок.

Они завели лошадей в конюшни. Слуги кланялись Марине, а та краснела и смущалась, понимая, что весь замок, а может даже и город, знают о ее прибытии. В гостиной зале их встретил сам король, радостно пожимая руку девушке. Все оставшееся время они приводили себя в порядок. Принимали ванную, одевались в новую одежду, ужинали и знакомились с дворцом. А вечером их позвали на балкон. Оттуда слышались взрывы и лязг железа. Экскурсовод показала им вид.

— — Вот. Война уже начинается, воины бьются друг с другом, но наш город огражден от этого защитой, поэтому война проходит вне столицы. Сюда падают только мертвые, но они сразу же исчезают. Наши маги постоянно подпитывают купол. А вон там, тот вулкан, это и есть Святилище, — рассказала она. — То место, где вы…

— — Уйду, — сухо прервала девушка, равнодушно глядя на отдаленную возвышенность. В воздухе повисла тишина. Все глядели на происходящее в небе.

Внезапно ангел и темный соединились в битве. Во все стороны разлетались перья, черные брызги, и эта «смесь» летела вниз со всей скоростью. И вот она врезалась в землю, воители расцепились, устремили взоры на своих сородичей вверху… и умерли. Ангел засветился, а темный просто расплылся в темноте. Марина с испугу сжала руку Ристхарта, тот не повернул головы.

Один за другим они стали расходиться. Последним отошел учитель, но девушка не отпускала его ладони, он остановился, и рука волшебницы отцепилась, ударившись о бедро девушки.

— — Иди, я тебя не держу, — проговорила она, не поворачиваясь к нему лицом. Парень печально посмотрел на ее спину, но подошел.

— — Я тебя не брошу, — ласково сказал он, смотря на нее. — Не бросал и никогда не брошу до самого твоего ухода.

— — А ведь скоро уйду, тебе не грустно? — пытаясь успокоить готовый вырваться плач, спросила она, повернув к нему свое лицо. Глаза полны слез, взгляд измученный. А он так близко, и его взор тоже печален.

— — Грустно… — эхом шепота откликнулся он, заботливо поправляя ей за ухо вылезшие на лицо пряди волос. — Грустнее, чем ты думаешь…

Марина посмотрела на своего учителя, так, как будто видит в последний раз, и поцеловала его. Слезы на щеках оставляют мокрые, светящиеся от вспышек и заката дорожки, каждый раз обновляющиеся не давая себе высохнуть. Оранжевый свет садящегося за горизонт солнца освещали две прижавшиеся друг к другу фигуры, отбрасывая на пол тени.

— — Ристхарт, — позвала с первого этажа Гризельда.

Маг взглянул в мокрые, серые глаза, указательным пальцем вытер слезу со щеки ученицы, и прижал ее к себе.

— — Не плачь, — прошептал он еле слышно на ухо ей. Но девушка заплакала еще больше, зажмурив веки, по щекам прокатились еще слезы. Слышать этот родной шепот, видеть эти зеленые глаза, каждый раз улыбающиеся ей и не дающие впасть в отчаяние, было выше ее сил. Теперь она знала, что такое настоящая любовь. Арсения она не любила, ей просто не хватало общения, а Ристхарт стал для нее надеждой, что она не одинока в этом мире, что есть тот, с которым она бы хотела провести всю свою жизнь. А маг продолжал шептать. — Скоро все закончится… когда ты уйдешь, уйдет и боль, и страдания, и любовь…

Учитель ушел, оставив Марину наедине с собой. Та проследила его взглядом, не переставая плакать, и сползла вниз, прильнув всей спиной к стене. И только теперь разрыдалась в голос. Ей придется уйти, она больше не увидит его. Он стал для нее всем, научил любить по-настоящему, а им не быть вместе, потому что она Тень, которой так или иначе суждено уйти и не вернуться, отдав Богам все чувства, которые она научилась чувствовать, в том числе и любовь…

Ристхарт спустился к Гризельде с некоторыми членами королевской академии магии.

— — Где ты был? — недоуменно спросила завуч.

— — Марина спрашивала о Святилище, каким образом она должна уйти, — ответил он с немного печальным взглядом, который она смогла уловить, но ничего не произнесла.

— — Идем, нам надо все прояснить, — сказала она и повела в гостиную залу.

* * *

Утром Марина отправилась гулять в сад, по которому протекал ручеек. Птицы пели, ветер шевелил волосы, трава щекотала ноги. Девушка невольно вспомнила вчерашнее, когда ей показывали Святилище издалека. На глаза навернулись слезы. Не он целовал ее, а она, значит он ее не любит. Он ее использовал, чтобы выявить любовь, которая осталась без ответа, только на жертву Богам. Девушка резко откинула голову, ловя на веках теплые лучики весеннего солнца. И тихо запела:

Не оставляя за собой следов

Пройти сквозь чью то жизнь неясной тенью тихо

И догореть костром

Без права на потом

Я в чьей то жизни шрам я в чьей то жизни весна

И для кого то гений для кого то пень

Но только это все не про тебя

И в твоей жизни я всего лишь...

Те-е-е-е-е-ень

Те-е-е-е-е-ень

Те-е-е-е-е-ень

Те-е-е-е-е-ень

Не оставляя за собой следов

Да, я согласна, я давно готова

Быть в твоей жизни мигом,

Коротким и не ясным криком

И проходя сквозь двери заново рождаться

Постоянно путать ночь и день

И продолжая биться головой об стену

Оставаться в твоей жизни под табличкой...

Те-е-е-е-е-ень

Те-е-е-е-е-ень всего лишь

Те-е-е-е-е-ень

Те-е-е-е-е-ень

(Те-е-е-е-е-ень)

Не оставляя за собой следов

(Те-е-е-е-е-ень)

Да, я согласна, я давно готова

(Те-е-е-е-е-ень)

Быть в твоей жизни мигом

(Те-е-е-е-е-ень)

Коротким и не ясный криком…*

Ветер утих, она закрыла глаза. Кроны яблонь и других деревьев шелестели, птицы чирикали. Сзади послышался чей-то бег. Волшебница обернулась и увидела запыхавшегося Ристхарта.

— — Тебе что-то нужно? — спокойно спросила она.

— — Да просто прогуляться хотел с тобой, — пожал плечами учитель. — Не против?

— — Пойдем, — эхом откликнулась Тень.

Они гуляли по саду, ни о чем не разговаривая. Просто смотрели себе в ноги. О вчерашнем никто не говорил, словно ничего не произошло. Впереди послышалось журчание ручейка, и вскоре они увидели его, весело мчащегося в свою сторону. Марина посмотрела на небо, села на траву около воды и, забрав ладонью немного, попила. Потом легла, сложив руки на животе, и уставилась на облака. Ристхарт печально опустил голову и тоже лег рядом с ней. Девушка посмотрела на него, и увидела, что он неотрывно глядел в ее серые глаза. И они остались так лежать, смотря друг на друга. Маг старался навсегда запомнить ее лицо и глаза, чтобы никогда не стереть из памяти, потому как скоро ее больше не увидит. А волшебница хотела лишь перед уходом побыть с ним, насладиться родными глазами, вспомнить все, что связало ее с ним, единственным, кого она полюбила.

* * *

Днем Марина пообедав, пошла в библиотеку, но ее перехватила Гризельда.

— — Ты спешишь куда-то? — спросила она.

— — Я хотела в библиотеку сходить, от нечего делать, но так я свободна, — пожала плечами девушка.

— — Просто мы с Ристхартом хотели тебе Святилище показать, сводить внутрь, — пояснила завуч. — Пойдешь?

— — Да, конечно! — согласилась волшебница. — Посмотрю, каково место моей смерти.

— — Ну, не обязательно именно смерти, — женщина уже вела ее вниз. — Никто не знает, что происходит с Тенями, когда они уходят, ты не забыла?

— — Я просто шучу, — отмахнулась она.

Они вышли из дворца и направились к конюшне, там уже ждал Ристхарт.

— — Ну что, едем? — улыбнулся он девушке. Та улыбнулась в ответ и тронула коня.

Ехали до Святилища не очень долго, оно находилось близко к столице. Вокруг были расположены башни магов и лучников с арбалетчиками. Ощущались очень мощные эманации, здесь было много энергии накоплено. Король отлично охранял прибежище Теней, не поскупившись на магию. Само оно было потухшим некогда вулканом, теперь там уходят Тени, принося себя в жертву. Высокий вход был обрамлен резной аркой, дубовые двери сами раскрылись при приближении Марины. Девушка ошеломленно ступила на порог, так тихо, боясь нарушить тишину святого места. Внутри оказалось темно, только из жерла на круг спускался неяркий свет. Пол был весь испещрен кругами и линиями, этот узор больше напоминал что-то наподобие пентаграммы или иже с ней. Все это соединялось к кругу, расположенному перпендикулярно к жерлу. И падающий свет точно ложился в этот круг. А вверх летели пылинки, переливаясь в лучах.

— — Святилище приняло тебя, когда ты подошла к нему, вот ворота сами и раскрылись. Они принимают только Теней. Войти в них можно только с Тенью, — пояснила Гризельда, разглядывая своды. Девушка потрясено ходила по полу, то разглядывая линии и круги, то потолок, обросший мхом и различной растительностью. — Хотя можно проникнуть еще и с жерла, спустившись в него.

Волшебница встала в круг, оказавшись под лучом. А Ристхарт печально смотрел на нее, в этом круге, ведь именно здесь она должна покинуть Сеавир и свой родной мир. Марина вышла из луча, подошла к учителю и завучу.

Внезапно из жерла опустился темный, приземлившись на одно колено. Его полный ненависти взор устремился на девушку, и сам он долго не думая, принял трансформацию и быстро ринулся на нее, та даже не успела ничего понять, что произошло. Но тут противника снес луч света, и он остался лежать на полу, потрясенный случившимся. Волшебница повернулась в сторону, откуда был луч, и увидела выставленную вперед руку Ристхарта, которая искрилась белым светом. А за спиной парня раскрывались белоснежные огромные крылья. Марина потрясенно замерла, не смея сдвинуться с места, пошевелиться и оторвать взгляд от своего учителя. От учителя-ангела… Парень подошел к ошарашенному темному, который не понимал, почему это ангела до сих пор не убили. А сам маг вознес над телом противника свой светящийся меч, и вонзил, опустившись на одно колено. Враг глухо вскрикнул и утих. Ристхарт вынул оружие, и темнота поглотила темного.

— — Так, один уже был, — серьезно заметил он, обратившись к Гризельде. — Сходи, доложи королю, чтоб прислал сюда войско для защиты, пока я буду обучать Марину.

Завуч кивнула, и удалилась. Марина стояла, потрясенно глядя на своего учителя и на его крылья.

— — Ангел?.. — пролепетала она.

— — Ангел, — подтвердил он, подойдя к ней. — И был им всегда. И Гризельда знала об этом.

— — Но почему не сказал мне? — спросила она.

— — Потому что ты бы испугалась и не доверяла мне, — спокойно сказал парень. — Все воители рано или поздно принимают свой облик, это означает, что Война началась. А я вот поздно принимаю его, так уж получается.

— — Так вот, что за вспышка была той ночью, когда меня темный пронзил! — осенило ее. — Так вот откуда у тебя этот меч. Он не трофей, он твой! Так вот почему ты до сих пор так молод, ты же ангел, а они не стареют.

— — Да, — ответил Ристхарт. — Мне в свое время надоела эта война, и когда я гнался за своей первой Тенью, мне стало жаль ее, она умаляла меня не убивать ее. Тогда я стал ей помогать и довел до Святилища. И, как я говорил, ангелам нельзя любить, только вот я нарушил этот закон, себе же во вред, и влюбился в свою четвертую ученицу, в седьмую Тень.

— — Что? Зачем, зачем ты говоришь это мне! — воскликнула девушка, всхлипнув. — Мне же больно… я думала, что так будет легче уйти, ведь ты мне не отвечал взаимностью! А теперь я узнаю, что ты тоже меня любишь, что я нужна все-таки кому-то в этом мире! Зачем, Ристхарт…

— — А как бы я жил, не сказав тебе этого? — спросил он, обнимая ее, закрывающую лицо руками и рыдающую. Марина тоже обняла его, прижавшись и плача от такого конца. — Ничего, мы еще полетаем ночью вместе…

— — Ооо, как же это мило! — воскликнул голос. Оба обернулись, чтобы увидеть гостя. Это оказалась ангелесса. — Ангел, которому запрещается любить, и Тень, которой любить нет смысла, потому что она уйдет, причинив, кстати, своему ангелу, вечную боль потери любимой. Брат, что же ты так?

Марина поджала губы, в спине что-то зашевелилось, дернулось… и между лопатками полезли черные как ночь крылья. Девушка гневно прошептала заклинание темных, и противницу моментально окружило черное пламя, не давая вырваться ее свету и сжигая ее.

— — Что это? — спросила волшебница, кивая на крылья.

— — Это значит, что ты полностью приняла облик темной, — гордо ответил Ристхарт. — У темных ведь тоже есть крылья, только они не пользуются ими, так как считают, что это прихоть ангелов, их противников. А то, что у нас появились крылья, означает, что Война началась. Но это не страшно. Вот я доучу тебя, и ты обломаешь всех этих воителей.

— — Так значит, все уже началось, — повторила Марина со слезами в глазах. И, подойдя к учителю, крепко обняла напоследок. Потом они обернулись и увидали, как с жерла спускаются воины. А в двери уже стучались Гризельда с помощью. — Беги, открой им дверь!

Девушка ринулась к входу, двери открылись и в них вломились маги и несколько воинов.

— — У тебя крылья? Черные? — удивилась завуч, разглядывая Тень.

— — Не важно, здесь воины Света и Тьмы! — воскликнула она. В нее влетел было шар света, только она махнула крылом так, что разрезала его и порушила заклинание. Перья шевельнулись со знакомым лязгом. — Ух ты, мои крылья как лезвия!

— — Вперед, на защиту Святилища! — крикнула Гризельда в бою.

Завязалась битва. Марина успешно использовала приемы своих крыл, отбиваясь от заклинаний или мечей. Перья оказались прочными как сама сталь и так же резали. Девушка билась спиной к спине с Ристхартом. Но вдруг ее сбили с ног, она упала, прикрываясь крыльями. Приходилось отползать, пытаясь отбиваться и встать. Волшебница и ногами била противника, вот наконец она смогла встать, и отбиваться мечом.

Темный не успел нанести удар… его нанес ангел. Солнечный шар сбил волшебницу, швырнув ее к стенке. Она успела прикрыться крыльями, но удар оказался слишком сильным, она впечаталась в сырой мох на стене, раскрыла крылья, разрезав шар, но частицы его все-таки достали лица Марины, обжигая кожу. Девушка вскрикнула и упала на пол без сил. Они покидали ее, оставляли. Ведь ее ранило светом, а сейчас день, она темная. «Какая же я дура! Даже защиту не успела поставить! — ругала себя Тень. — Мне же нельзя допускать, чтобы ранили светом днем. Теперь я ничего не могу сделать… силы покинут меня, и я умру. А может попытаться уйти?»

«Ты что! — воскликнул внутренний голос. — Ты не готова! Последнее чувство не выявлено, твою жертву не примут! Конечно, ты уйдешь, пожертвуешь собой, но толка от этого не будет, так как нет последнего чувства! Ты зря пожертвуешь собой!»

«Но у меня нет выбора. Я и так умру от раны Света и не смогу уйти. А так есть шанс. Может, все-таки получится без пятого чувства?»

Марина приподнялась на локте, оглядела битву. Ристхарт жив, Гризельда тоже. Значит, можно уйти ради них. И, собравшись с духом, она воскликнула:

— — Я… я отказываюсь от чувств!

Все остановились как по команде, посмотрев на Тень.

— — Нет… нет, Марина! Не отказывайся, ты еще не готова! — прокричал учитель ей, но волшебницу уже окутал серый дымок, ее медленно поднимало вверх к жерлу, глаза закрылись, тело обмякло, но рука крепко сжимала меч.

От волшебницы отделились пять серых лент, и они побежали по Святилищу, проникая в воинов и лишая их своей силы. Вот и Ристхарт скривился от боли, упал на колени, сквозь него прошла одна из лент, крылья вспыхнули и исчезли, меч лишился света. Парень измученно смотрел на повисшую в воздухе, облаченную дымкой свою ученицу и не верил, что она это сделала. Зачем?..

Через некоторое время все воины улетели, остались лишь Гризельда с Ристхартом и армией короля. Марину отпустил дым, и она медленно опустилась на круг. Все замерли, боясь подойти. Послышался кашель. Бывший ангел подбежал к девушке, приподнял голову, жалобно посмотрел в глаза. Подоспела завуч, опустившись на колени рядом.

— — Ристхарт… мне больно… — выдавила из себя Тень, смотря на учителя красными раздраженными глазами. — Помоги…

— — Это действуют остатки твоих чувств, которые сейчас уходят, — пояснил маг. — Тебе осталось недолго. Скоро ты уйдешь и все пройдет, боли не будет.

— — Я не хотела такого конца… — по щекам потекли слезы. — Я больше не увижу тебя…

— — Зачем ты это сделала? — спросил Ристхарт. — Ты же была не готова, ты нужна мне!

— — Меня ранили Светом, у меня не было другого выбора… к тому же исполнила свой долг. Простите, что так вышло…

Ангел прижал к себе ученицу, которая тихо плакала. Гризельда тоже плакала, но пыталась скрыть это, только вот текущие по щекам слезы выдавали ее.

— — Я не хочу тебя терять, Марин, — прошептал Ристхарт, кладя ее на круг. А волшебница последний раз взглянула на него, и тяжелые веки закрыли глаза. Последний выдох, который маг смог почувствовать… и больше выдохов не последовало. — Марин… Марина!

Но девушка не ответила. Над жерлом появилось солнце, которое закрыла луна. Но вот она уже отходит, свет проникает в жерло, находя свою жертву. Тень ярко засветилась, слепя глаза… и исчезла. Луч потух, уходя вверх. И в это же мгновение, двойник Марины в ее родном мире переходил дорогу вместе с матерью. Клон пробежал чуть дальше матери… и ее сбила машина. Женщина с визгом бросилась к псевдо-дочке, но та не отвечала, изо лба текла струйка крови, глаза безжизненно смотрят в небо…

Парень беспомощно сомкнул кулаки. Девушки на руках уже не было. Он бессмысленно смотрел перед собой. Не мог поверить в это.

— — Поздравляю тебя, — сквозь слезы проговорила Гризельда, кладя на руку ему на плечо. — Ты обучил свою четвертую ученицу и седьмую Тень. Число счастливое… вот ты и познал любовь в этом числе.

Он подобрал меч Марины, посмотрел. А там высветилось пятое слово: Olvira. Надежда.

— — Последнее чувство — Надежда, — дрожащим голосом проговорил он. — Она была готова. Ее приняли. Войне снова конец, — и все слова исчезли. — Теперь он принадлежит новой Тени. Которая еще не появилась.

— — Пойдем. Мы свою миссию выполнили, нужно возвращаться в школу, — напомнила завуч.

Они поднялись на ноги, осмотрели округу. Никого не было. Будто Война и не происходила. На пустой круг по-прежнему падал светлый луч, от ушедшей Тени не осталось и следа. Учитель и завуч не спеша поплелись к открытым дверям, и вышли на улицу, зажмурившись от солнечного света. За те мгновения, что они провели в Святилище, привыкли к полумраку, и теперь приходилось вновь привыкать к свету.

— — Ну что? Что там было? — спросил один из магов, стороживший вулкан.

— — Все кончено. Тень ушла, исполнила свой долг. Войне конец, — рассказала Гризельда.

Они двинулись во дворец, где их ожидал правитель. Вошли в приемный зал, остановились.

— — Тень ушла, — сообщил Ристхарт, стараясь скрыть нотки печали в голосе. И показал меч без слов — знак, что он теперь свободен для следующей хозяйки.

— — Что ж… поблагодарим ее! — воскликнул он. — Эта Тень снова спасла наш мир от Войны Света и Тьмы, следуя своим предкам. — Я надеюсь, вы сохраните его?

— — Конечно, — кивнул бывший ангел.

— — Мы бы хотели вернуться в школу, — вставила завуч. — Нашей миссией было проводить Тень до столицы, теперь мы должны возвращаться.

— — Хорошо. Я снабжу вас припасами и всем необходимым, — кивнул монарх. — Все готово будет к концу дня.

— — Мы отправимся завтра, — сообщил маг.

— — Я хочу вас поблагодарить. За ее защиту. Это был долгий путь, она бы одна не справилась. К тому же за вами было много преследований, но вы сохранили ее. Спасибо, — поблагодарил король.

Они поклонились и ушли в свои комнаты. Ристхарт не мог поверить, что ее теперь больше нет, в сознании прочно удерживался ее образ. Но это было действительно так. И ничего нельзя изменить. А в Святилище прочно закрылись двери, ожидая теперь следующую Тень.