Глава 7

Глава 7. Второй год

Звонок противного будильника. Хотя, «противным» он бы показался той Марине, которая училась первый год. Настоящей Марине было все равно. Противный звук у будильника или нет. Потому как «новая» Марина лишилась чувств. Почти всех. Она умела чувствовать Страх и Боль (душевную и физическую), а остальное — нет. Только какие-то чувства срабатывали эхом, отблеском. И толку от них никакого.

Девушка разлепила глаза. Встала, протерла их, зашила прорези на одежде, оставшиеся с ночи, и отправилась умываться. Лицо без выражения. «М-да. Надо будет привыкать жить без чувств».

За окном шла осень. Сентябрь. Первый урок у нового учителя вот-вот начнется. Как и в том году ветер срывал только начавшие окрашиваться листочки, гонял хмурые облака, полные дождей, из-за чего все время казалось, что скоро они обрушат на землю свой гнев — ливень. И непонятно было, отчего они злятся. Из-за ветра, который их гоняет? Этот вопрос улетел из мыслей девушки вместе с ветром, растрепавшим ее черные волосы. Черные. Не русые, как в прошлом. Не кудрявые, а волнистые. Почему так изменились волосы, оставалось непонятным до первого урока, потому что волшебница намеревалась завалить своего учителя вопросами на первом же, предстоящем уроке.

Эта школа уже стала самой родной, и даже старая, оставшаяся в том мире, так и осталась позади. Общежитие стало новым домом, о прежнем можно и забыть. Можно обо всем, что напоминает о том мире, забыть. Потому что она больше не вернется туда. Ей придется сгинуть здесь, отдать себя во спасение мира сего! Ведь выбрали именно ее, а не кого-нибудь другого.

Марина развалилась на парте, улегшись на руках в пустом кабинете. И ждала учителя. Вокруг парты, приставленные к ним стулья, и ни одного ученика, кроме нее самой. Дверь сзади кабинета открыта, из-за чего из нее доносился шум перемены. Из приоткрытой форточки тянет холодным воздухом, краем слуха можно уловить шумящую листву на улице. Этим волшебница и занималась.

Перемена длится, словно она вечна. Девушка прикрыла глаза, слушая ветер. И внезапно для себя самой начала тихо-тихо петь, практически не шевеля губами. Голос поначалу был хриплым, а потом набрал силу, будто вспоминая уроки эльфийской магии песен. Порыв ветра ударил в окно с громким гулом, но форточка выдержала. А Марина продолжала петь, несмотря на отчаянные попытки ветра, как живого, ворваться в этот кабинет к неведомой певице, привлекшей его внимание.

Она пела. И крики сверстников в коридоре потонули в тишине, заполнившей все сознание волшебницы. И эту неколебимую тишь нарушала лишь тонкая мелодия, танцующая со словами великого эльфийского языка в танце только что родившейся новой песни. А ветер упорно бил в стекло. В конце концов, окно не выдержало и открылось как можно шире, высвобождая ветру дорогу к песне.

В кабинете поднялся ураган, не девушка даже не дрогнула, не подняла головы. Она продолжала петь с закрытыми глазами, лежа на руках. Ветер пошалил еще немного, а потом утих, продолжив гулять по кабинету вокруг Марины и изредка завывая и поднимая ее волосы.

Прозвенел звонок, и ученики побежали в классы. Но волшебница не услышала звонка. Для нее сейчас существовала только магия песен и переплетения заклинаний, в эту минуту творимые ею же. Она управляла ветром.

Но магия исчезла вместе с внезапно громко захлопнувшейся дверью. Гул прекратился, волосы упали на плечи девушки, и Марина лениво разлепила глаза. Мир вокруг нее помутнел, но спустя мгновение вновь приобрел краски. Сзади послышались шаги. Она даже не повернула голову. Только выпрямилась, удобно сев на стуле и стала ждать, когда явившийся сам предстанет пред ней.

— — Так, так, так, — за учительский стол сел парень и улыбнулся, бросив взгляд на Марину. — Занимались магией в моем кабинете? — издевательски спросил он, махнув рукой в сторону распахнутой форточки. Та со скрипом сначала закрылась, а потом приоткрылась, как и было раньше. Парень глянул в окно на осенний пейзаж с хмурыми, серыми тучами, гнущимися от жестокого ветра деревьями, срывающимися разноцветными листьями и только начавшими появляться на стекле капельками дождя. Он вздохнул и перевел взгляд на единственную свою ученицу. — Ну что ж, здравствуй Тень! Долго не виделись!

— — Целое лето, — сухо отозвалась Марина.

— — Ага, — довольно протянул Ристхарт. — Начнем урок?

— — Пожалуй.

— — Хорошо. Мне сказали, что твою специальность выявили, когда ты дралась с одним из одноклассников. И еще у тебя по ночам вырастают белые крылья, как у ангелов. А в драке ты воспользовалась своей родной магией. Тьмой. Но это было днем. Все, что я сказал, правда?

— — Да.

— — Ну, на экзамене тебе рассказывали о твоем предназначении, не так ли?

— — Верно.

— — Я надеюсь, ты не нуждаешься в повторе рассказа? — с надеждой на лице спросил Ристхарт.

— — Нет. Мне хватило и того раза, — заверила Марина, состроив соответствующую гримасу. — К тому же, это ведь не обязательно запоминать и понимать?

— — Ну да, — учитель закатил глаза в потолок. — А какое чувство ты выявила у себя, чтобы слиться с тенью?

— — Страх и боль, — спокойно ответила девушка. — Ночью я пошла на площадку и упала с качелей.

У учителя выпучились глаза. Он встал из-за стола и удивленно посмотрел на волшебницу.

— — А ты не могла выбрать какие-нибудь другие чувства?! — проревел он. — Страх и боль! И с этого мы начнем обучение?! Между прочим, у Теней выявленные чувства действуют намного сильнее, чем у других существ. А мы начнем выявление с боли и страха! — он покачал головой, опустив взгляд.

— — До бала оставалось всего дня два, а времени на размышление у меня не было. Страх или боль были самыми легкими вариантами, — пожала плечами волшебница.

— — Ну ладно, — Ристхарт попытался успокоить себя. Потом измученным взглядом посмотрел на Марину, слегка улыбнулся и, поджав губы, просто сказал. — У Теней чувства выявляются у кого как. У какой-то очень трудно, у другой относительно легко. И я боюсь, что у тебя может выявляться сложно, и поэтому со страхом и болью будет сложновато, — он вновь взглянул на нее этим взглядом. — Ну ничего. Справимся. У меня немного информации о воинах, но предыдущим Теням этого было достаточно. Вообще, тебе нечему учиться. Задача Тени — уйти. Перед этим выявить у себя пять чувств. Эти чувства самые сильные у них, и они тоже идут как жертва. У всех Теней они разные. Большинство могут быть отрицательными, либо положительными. Ну, то есть отрицательные — это, как у тебя: боль, страх, или горе, печаль, и так далее. А положительные, понятно дело — это там любовь, к примеру, или счастье. Могут быть и обычные: чувство холода, тепла и так далее, — учитель сел за свой стол, облизнул сухие губы и продолжил. — Те, которые могут выявиться, наиболее заметны.

— — Когда я увидела на балу подругу вместе с моим бывшим парнем, во мне вдруг что-то вскипело, и как будто хотело вырваться, но потом утихло, — сообщила Марина, расправив затекшую спину.

— — Вот. Это было какое-то чувство. Возможно ненависть. Потому что твой парень изменил тебе с подругой. Будем иметь в виду. Может, у тебя выявится еще и ненависть? Не пытайся погасить любое чувство в себе, а наоборот, давай ему волю. Я тебе буду в этом помогать. Потому что я твой учитель. А о воинах Света и Тьмы тебе полезно знать, ведь они на тебя как бы «охотятся» и будут пытаться убить. Я расскажу об известных мне заклинаниях Света и Тьмы, но их не будет много. В основном ты будешь сама колдовать, используя свою магию.

— — А как же мой бывший одноклассник? Который заподозрил во мне Тень? — спохватилась волшебница.

— — Тебе придется его избегать. Не попадайся ему на глаза. Потому что любой воин способен чувствовать Тень. А он этому, естественно, будет учиться.

— — У вас в школе учитель темных?!

— — Да, к сожалению. И мы обязаны учить воинов.

— — А учитель ангелов тоже есть?

— — Да.

— — И как мне, интересно, избегать их?

— — Учителя Сил не будут убивать тебя в пределах школы. Они знают, что у тебя есть учитель, и он учит тебя. А учебу прерывать нельзя. У нашей школы свои законы есть. Ведь она расположена на границе вашего мира и нашего.

— — Значит, шанс остаться в живых у меня есть, — усмехнулась Марина.

— — Ну да. Теперь я расскажу тебе о воинах. Начнем с ангелов. Им нельзя любить, заводить семью. Это отталкивает их от работы. И, как светлые существа, влюбиться они могут в большинстве случаев один раз, и посвятят себя избраннице. Но из-за этого воины Тьмы могут пленить девушку и таким образом выяснить что-нибудь у ангела. И если любимая погибнет, то эта утрата отразится болью в душе у воина света. Поэтому их совет решил запретить им влюбляться, чтобы не были раскрыты тайны, и не болела душа. За любовь избранницу убивали, а ангелу — боль, — Ристхарт посмотрел в потолок и прищурился, думая о следующей фразе. — Еще ангелы очень привязаны к своему этому Свету. И борются за Свет. Они не стареют. А когда приходит время для смерти, они вынимают свой меч и вонзают в себя. Самоубийство. Поэтому нельзя сказать, сколько лет тому или иному ангелу. Теперь темные. У них все просто. Они и так не влюбляются, им это не нужно. По Тьме они не тащатся, как ангелы. Они ненавидят ангелов, и всюду пытаются их убивать. Ангелы тоже испытывают отвращение к темным. Бьются воины до последнего вздоха. Пока кто-нибудь из них не убьет противника, либо пока они оба не умрут.

Учитель замолчал, словно что-то прокручивая в голове. Девушка послушно ждала и смотрела на него. Тот сочувственный взгляд и улыбка навсегда отпечатались в ее памяти.

Звонок прозвенел, словно тысячи звонков в мозгу, привыкшему к тишине. Марина тряхнула головой, поморгала.

— — А, да, — вспомнил Ристхарт. — У тебя же каждую ночь появляются крылья. И как ты высыпаешься?

— — Я летаю ночью. А когда появляется рассвет, то крылья сжигаются при свете лучей. А я ухожу спать, — ответила волшебница.

— — Вообще так нельзя. Ты научишься на следующем уроке контролировать свои крылья. И когда нужно вызывать их. А сейчас иди на перемену. У тебя какой следующий урок?

— — Мифология.

— — Хорошо. Я составлю расписание тебе, и ты будешь ходить на разные мои уроки.

— — До свидания, — Марина надела сумку, задвинула стул и вышла из кабинета.

Следом вышел Ристхарт и проводил ее взглядом, облокотившись на стену.

— — О, Ристхарт! — окликнул его директор, приближающийся с конца коридора и держащий в руках лист бумаги. Это был пожилой человек лет шестидесяти, с белесой бородкой и немного полноватый.

— — Здравствуйте. Я вам зачем-то понадобился? — спросил учитель.

— — Да. Это письмо от короля, — директор показал листок. — Он сказал, чтобы Тень прибыла во дворец. Срочно.

— — Что?! — возмутился парень, читая письмо. — Она же только начала учиться! А если появилась Тень, значит, война скоро будет! А в школе безопасно.

— — Это да. Но воля короля… он дал два месяца с половиной, чтобы подготовить ее здесь. А потом выдвигаться придется. Он хочет, чтобы она была в замке, который находится ближе всего к Святилищу. Чтобы ее вовремя доставить туда.

— — А он вышлет охрану для нее?

— — Нет. Сказал, чтобы вы под прикрытием шли. Будто путники. А если с охраной, то воины поймут, что это может быть Тень, они же знают, как она важна нам. Вот и захватят еще в пути.

— — Да они чувствуют Тень! Тут хоть с охраной, хоть без оной, все равно нападут! Если одни будем, то шансов мало, а если с охраной — то хоть какой-то.

— — Ну извини. Король-то не знает. Придется вам путниками добираться. Я снабжу вас лошадьми и припасами. Еще вместе с вами поедет завуч Гризельда. Она специалист по магии, сильный маг. Научишь Тень владеть мечом, потренируешь в боевой волшбе. Это твоя четвертая Тень, Ристхарт. Не оплошай. Оберегай ее, как зеницу ока, не дай погибнуть, она же единственная наша надежда. По пути учи ее.

— — Только это не очень удобно. Основное время мы будем ехать.

— — Справишься, я в этом уверен. Ну все, мне пора.

Директор пожал ему руку и удалился. Вскоре прозвенел звонок и Ристхарт пошел к ученикам.

* * *

Остался один урок. Марина стояла у стеклянной стены около лестницы и смотрела сквозь мутные стекла на Ирину и Арсена. Те целовались, обнимались.

— — И все-таки жалко мне Маринку, — донесся ей голос подруги. — Мы ж ее предали.

— — Да ладно тебе! — успокоил парень. — Она же чувств лишилась, забыла? Поэтому ей от этого ни жарко, ни холодно. Ей все равно. К тому же могла и объяснить тогда, почему убежала с Нового года. Так что… не переживай.

У девушки вновь внутри что-то вскипело. Она не стала сопротивляться, но мало-помалу это утихло и улеглось. «Как же это противно, ничего не ощущать!», — подумала волшебница.

— — Ты бы могла воспользоваться своими способностями Тени, — послышался знакомый голос и по лестнице поднялся Ристхарт. — Там же свет есть, а значит, от них падают тени на пол. Могла бы своей сущностью переселиться в их тени и послушать более четко, что они говорят. Это место самое лучшее для уединения, сюда практически никто не заходит.

— — Ты что-то хотел? — обернулась Марина.

— — Да нет, просто сообщил.

— — Не указывай мне на мои ошибки. И не лезь в мою личную жизнь.

— — Даже твоя личная жизнь может способствовать выявлению чувств.

Внутри снова что-то закипело. «Этот учитель влезает не в свое дело. У меня, похоже, на него ненависть», — подумала девушка.

— — Моя личная жизнь — это моя личная жизнь, и тебя она не должна волновать. Не лезь не в свое дело, — почти срывающимся дрожащим голосом, проговорила она, готовая взорваться и выпустить ненависть. А Ристхарт выжидательно и с интересом внимательно смотрел на нее. — И, и…

Марина пригрозила пальцем, открыла рот, для следующего слова… и успокоилась. Буря внутри привычно стихла и исчезла как ни в чем ни бывало. Девушка опустила голову. Учитель тоже сочувственно глядел на нее.

— — Вот опять… ничего не получилось, — безнадежным тоном проговорила волшебница. — А срываюсь по каждому поводу!

Она уже направилась в сторону лестницы, как вдруг ее остановил Ристхарт, схватив за руку и приблизив к себе.

— — Не переживай. Все будет нормально. Выявим мы у тебя эту ненависть, — примирительно сказал он, держа ее за плечи. Потом он посмотрел ей в глаза уже запомнившимся печальным взглядом. Марина с полными слез глазами неожиданно для самой себя положила голову ему на плечо. Руки сами обняли. И учитель тоже обнял ее.

— — Не выйдет ничего, — прошептала девушка, и из глаз брызнули слезы. И вдруг по телу разлилось приятное тепло, в голову вонзилась мысль, что он поддержит, спасет, пригреет и посочувствует. Что он — хороший…

И тут она испугалась. Марина разжала объятия, вытаращенными глазами посмотрела на Ристхарта и убежала, испугавшись готового вырваться чувства, вниз по лестнице. А учитель только улыбнулся и проводил ее взглядом, усмехнувшись. Потом немного подумал, и тоже пошел вниз.