Глава 8

— Ну наконец-то. Мы уж думали, ты совсем к праотцам отправилась. — сварливый голос над самым ухом заставил Тиану вздрогнуть. Говорившая, судя по всему, сморщилась. — Да не дергайся ты, все в порядке. Это дом Виктора Дарена. Знакомое имечко, а?

В последнее время все чаще приходилось прилагать большие усилия, чтобы просто открыть глаза и уже без удивления обнаружить себя в очередном незнакомом месте. Так оказалось и сейчас. Но прежде взгляд зацепила говорившая. Ей оказалась девушка, стройная, но не болезненно худая, по нынешней моде, а от природы наделенная женственными формами. Напоминающая фарфоровую статуэтку лучших мастеров. Сходство лишь усиливали большие фиалковые глаза и длинные, сплошной волной рассыпавшиеся по спине цвета расплавленного серебра локоны. Полупрозрачная светлая ткань, которая мягко шелестела при каждом движении служила незнакомке своеобразным одеянием. Каждый жест, каждый наклон головы или капризное склонение подбородка к плечу полнятся невыразимой грацией, плавностью и изяществом.

Девушка прямо поглядела на свою гостью, и Тиана напряглась, сжав зубы так крепко, что мышцы будто одеревенели. Кошачьи глаза незнакомки лукаво и насмешливо смотрели вперед, тонкие, вытянутые в иголку зрачки ловят свет, сжимаясь еще уже. Кончики острых ушей небрежно прикрыты тщательно уложенными прядями. Счастливцев, повстречавшихся с нимфой хоть раз за всю свою жизнь, насчитывалось мало, но похоже, Тиана уже могла записать на свой счет и это достижение.

Загадочный народ давно поселился в самой южной части правого берега, на месте, названном впоследствии Фиалковой пустошью. Или Пустошью Смертников, как кому нравилось больше. Откуда пришли нимфы, и почему тогдашний король Франциск позволил полумагическим существам жить рядом с мирным народом, возможно, в то время и не столь категоричным в отношении колдовства, доподлинно неизвестно и до сих пор. Даже самые древнейшие и уважаемые книги здесь расходятся во мнении. Нимфы всегда жили закрыто, горожанам не мешали, и потому, когда первые волнения стихли, интерес к ним постепенно угасал. Но были и те, кто посчитал, что добровольное заточение красавиц — не тот вариант, что их устраивает, и стали наведываться на пустошь все чаще. В основном мужчины, охочие до прелестей путешественниц, но были и женщины, готовые отдать все богатства семьи ради покупки секрета молодости и красоты, которыми по слухам обладали нимфы. Те, кто приходили туда, редко возвращались, а если и возвращались, то напоминали древних сумасшедших стариков, седых и в оборванных лохмотьях. Так эти сошедшие с фресок ангелы защищали свои земли от любого посягательства.

И теперь одно из гордых и опасных созданий восседало на постели, забросив ногу на ногу и лениво покачивая босой ступней в воздухе. Глаза нимфы, обращенные в пустоту, мягко светились в полумраке комнаты.

На лестнице послышались шаги и внутрь, открыв дверь ногой, вошел Виктор. В руках мужчина держал внушительных размеров поднос, где с мягким перезвоном дрожали от его неловких пируэтов чайник и пустые чашки. Лишь при виде знакомого лица Тиана заставила себя успокоиться. Похоже, это действительно дом Дарена. Но последнее, что она помнит, был темный подвал заброшенного особняка и осмелевшие мыши, шнырявшие совсем близко от нее. Но здесь обрываются воспоминания человека. Кажется, какое-то время телом владел только один хозяин, и Тиана, холодея, призналась себе, что не имеет ни малейшего понятия, что зверь творил в ее отсутствие. Просто ли бездумно бегал по городу, что уже может принести проблемы, или же… питался.

Проулки по Департаменту и опасные приключения на освященном молитвами инквизиторов кладбище не прошли бесследно. И кто знает, как далеко волчица зашла в своей неожиданной свободе.

— Выпей, тебе станет легче. — Виктор осторожно опустил поднос, оказавшийся неожиданно тяжелым на колени все еще не желающей смириться с произошедшим Тианы и, пододвинув стул к самой кровати, сел рядом. Потянулся к одному из прозрачных шарфов нимфы, которые укрывали ее плечи, но получив несильный насмешливый удар по пальцам, с картинной демонстрацией обиды отдернул руку. Одного взгляда на каменное, помертвевшее лицо гостьи хватило, чтобы вернуть серьезность. — Что произошло? Алиша сказала, что нашла тебя на крыльце без сознания и… совершенно обнаженной. Твой глубокий сон испугал ее. Кажется, ты замерзала.

Тиана глухо застонала и схватилась за виски. Отчаяние подобно тонкой струйке яда проникала в ее мысли, отравляя все здравые убеждения и доводы. Однажды такое уже было. Тогда еще девчонка, Тиана повздорила с младшим братом, сильно разозлилась на его глупые выходки. А успокоиться уже не смогла. Ярость застилала глаза, дыхание перехватывало. И внезапно девочка поняла, что прижимает брата к земле лапами, еще по-детски мягкими, оскалив перед лицом испуганного мальчишки уже тогда опасные клыки. Понадобилось еще три дня, чтобы человек вновь завладел телом. Девочка чувствовала, что смогла не перешагнуть недозволенную границу. С тех пор даже в человеческом облике Тиана вынуждена прятать длинные когти от чужих глаз. Да и зрение в последнее время стало выкидывать шутки, порой обесцвечивая мир до приглушенных оттенков серого.

Тиана вдруг поняла, что за настойчивая тревожная мысль все это время подтачивала ее изнутри, и спешно опустила взгляд на свои ладони. Тонкие перчатки скрывали свидетельство давней несдержанности. Виктор увидел на лице гостьи отразившуюся гамму эмоций и сочувствующим тоном пояснил:

— Алиша говорит, у тебя сильно изранены ладони. Она наложила мазь. Ничего серьезного, но несколько дней придется помучиться, чтобы не осталось шрамов.

Лишь слепой мог назвать гримасу, которую мелькнула на лице Тианы после слов приятеля, благодарной или обеспокоенной. Хотя нет, можно сказать, чувство признательности девушка все же испытывала, но признаваться в этом нимфе, чей изворотливый ум помог отвести подозрения, миссис Грентон уж точно не собиралась. Хотя бы потому, что еще один человек — или не совсем человек, как было в этом случае — в этой проклятой столице узнал непредназначенную ему тайну. Девушка наконец потянулась к почти остывшей чашке и неохотно отпила немного. К своему удивлению, внутри оказалось отлично приготовленное какао с молоком и сахаром, и никакого алкоголя. Почему-то от Виктора ожидаешь именно последнего. После третьего глотка внезапно проснулся аппетит, и булочки с вишневым джемом оказались как нельзя кстати.

— Я принесу тебе что-нибудь из своего гардероба. На улицах в таком виде уважающей себя даме показываться не стоит, верно? — нимфа неприятно улыбнулась, всем своим видом красноречиво выражая неодобрение, и, покачивая бедрами, вышла из комнаты. После ухода Алишы в воздухе еще долго разливался сладкий цветочный аромат.

Напряженное молчание повисло в комнате. Возможно, все дело было в невысказанных вопросах, подобно аромату Алишы так и витающих среди этих стен. А возможно в том, что Тиана неожиданно поймала заинтересованный взгляд мужчины на своем обнаженном плече — покрывало сползло вниз, открывая чужому взору бледную кожу. Девушка поплотнее закуталась в одеяло и облизнула сладкие губы, на которых все еще чувствовался привкус молока и сахара. Не стоит сейчас обременить себя еще и раздумьями о том, в какое положение угодила Тиана, заявившись к едва знакомому мужчине в обнаженном виде.

— Виктор, я надеюсь ты понимаешь, что об этом никто не должен узнать? — Спокойно обратилась к знакомцу девушка, и тут же позволила себе маленькую хитрость. — А я буду молчать о том, что видела в твоем доме нимфу. Вы ведь с ней тут наверняка не в ладушки играете, а связь с иными нашим королем не одобряется, так? Давай окажем друг другу добрую услугу. Как настоящие друзья.

— Алиша не такая, как остальные. — с легким вздохом отозвался Виктор после короткой паузы. Поглядел на скептически хмыкнувшую гостью и слабо улыбнулся. — Это не романтический бред. Ты же знаешь, нимфы живут… закрыто. И свято чтят свои законы. Которые гласят, что от любого, кто хоть глазом увидел земли их народа изнутри, познал их культуру и тайны, следует избавляться. Безумие, смерть, вещи похуже — все это приветствуется, когда речь заходит о возмездии. Однажды я оказался тем, кто вторгся в их маленькую общину. Не спрашивай, как, я даже не хочу об этом вспоминать. Просто скажу, что прежде я основательно нализался в гостях у какого-то уважаемого лорда. А Алише не посчастливилось встретить меня первой. В общем, она отказалась убивать меня, когда их Совет Старейшин отдал приказ. Мы вынуждены были сбежать. И теперь Алиша вынуждена жить здесь, лишь изредка выбираясь из дома, чтобы не привлекать внимание.

Вновь повисло неловкое молчание. Виктор глядел на свои ладони, словно вновь переживая те неприятные события, а Тиана искоса смотрела на него и с ленивым равнодушием думала, что предпочла бы лишить жизни человека, по вине которого привычный мир грозил разрушиться на мелкие осколки. Стала бы Алиша помогать, если б знала тогда, что окажется в заточении в доме наглого аристократа с дурной славой и отвратительными пристрастиями к выпивке и сигаретам? Наверняка это один из многих вопросов, которые Виктор задает себе, глядя ночью в потолок.

— Ваша история любви, несомненно, достойна страниц книги, но мне нужны гарантии, что это маленькое недоразумение не станет достоянием общественности. — Тиана жестко выдернула мужчину из воспоминаний, иначе его самоуничижение могло затянуться надолго.

— Я понимаю, что тебе нет причин доверять мне. Но о каких гарантиях ты говоришь?

— Клятва. — Слово упало, будто камень в спокойную воду. Круги успокоились, оставив поверхность ровной и безмятежной, вот только камушек так и остался на дне. Собеседники обернулись к двери, словно застигнутые на месте преступления заговорщики. Алиша стояла в дверях, держа в руках несколько невесомых легких нарядов. Нимфа кривилась в невеселой улыбке, но глаза оставались непроницаемыми. — Клятва вашей богине не позволит тебе проронить ни слова из того, что наша гостья так отчаянно пытается скрыть. Если ты, дорогой, конечно желаешь связать себя такими узами.

— Иногда я даже не представляю, что ты выкинешь в следующий раз. — Виктор усмехнулся, но Тиана видела, как мужчина едва заметно содрогнулся. Может, от сквозняка, гулявшего по комнате. А может от мрачной необходимости охранять чужую тайну. — Но сейчас, кажется, идея действительно хорошая. Я принесу все необходимое.

Пока Виктор разыскивал по дому все те вещи, которые требовались для ритуала, такие, как свечи, круглое зеркало и серебряный кинжал, Алиша помогла своей невольной гостье подняться с постели и одеться. В голове Тианы шумело, перед глазами плыли темные пятна, а ноги подкашивались, словно ватные. Даже для простого поднятия рук требовалось приложить все усилия. Но спустя несколько мучительных минут легкая ткань платья плотно обхватила грудь, расширяясь книзу и собираясь у подола мягкими складками. Нимфа была выше почти на полголовы и приходилось поддерживать подол, чтобы тот не волочился по полу.

Мужчина вернулся, когда все приготовления уже были окончены. Небрежным движением сбросил все с низенького стола и осторожно выложил на безукоризненно белую скатерть свои находки. Свечи оказались красными и витыми, зеркало в вычурной позолоченной раме, подходящей больше для будуара знатной леди, а нож — самым обычным, десертным. Алиша настойчиво оттеснила приятеля, на миг замешкавшегося у стола, и зажгла свечи. Властно и решительно поманила к себе заговорщиков и приказала вытянуть вперед правую ладонь.

— Эти люди взывают к тебе, Пресветлая Грина, дабы ты стала свидетелем и хранителем их клятвы…

— Миссис Грентон, можно? У меня плохие новости. — В кабинет скользнула старая служанка, до того худенькая, что, казалось, даже самый слабый порыв ветра способен унести ее прочь. Замерла перед заваленным бумагами столом и нервно поправила выбившиеся из-под чепца серебристые пряди. Алана. Старая добрая Алана, вот уже десятки лет прислуживающая в особняке, главная экономка и правая рука по всем хозяйственным вопросам. Всегда степенная и сдержанная, однако сейчас старушка явно беспокоилась. — Нам нечем оплачивать услуги служанок и повара. И два счета от доктора Каренна лежат не оплаченными уже несколько недель. Хотя он и говорит, что благодарность его за вашу помощь покрывает все расходы.

Слова экономки не сразу пробили ту плотную пелену воспоминаний, в которой вот уже чуть больше часа пребывала Тиана. Ее мысли крутились вокруг вчерашней встречи, разум пытался судорожно отыскать пути отступления. На следующий день после событий на кладбище и представления в доме Виктора (девушка подозревала, что весь этот спектакль с клятвой нимфа устроила, чтобы взглянуть как плоть оборотня ранит серебро) в особняк Грентонов заявился инспектор Мэндсен. Полицейский с видом полного радушия едва ли, не светясь от восторга объявил, что намеревается в самом скором времени предъявить Тиане официальное обвинение в убийстве собственного брата. По его мнению, миссис Грентон является прекрасное кандидатурой, так и напрашивающейся на петлю королевского правосудия. Причем оставалось неясным, знает ли полицейский о странной связи Клодин, Ролана и Джонатана, как и о странной роли Марты во всей этой трагедии. За несколько часов до неприятного разговора с инспектором, Тиана посвятила мужа в хитросплетение всех интриг, которые сумела раскопать. В ответ на это Генри задумчиво изрек, что лишь немногих любовь и деньги делают счастливыми, зато их отсутствие всех повергает в пучину сумасшествия.

Благодаря находчивости супруга, который сослался не недомогание жены, вести разговор самой девушке не пришлось. Инспектор согласился, но настоял, чтобы во время разговора Тиана оставалась в гостиной. Возможно, желал продемонстрировать преступнице всю степень своего удовлетворения сложившимся положением вещей. Однако порой полицейский бросал в сторону девушки осторожные, цепкие взгляды, пробиравшие до самых костей. Казалось, все самые грязные тайны послушно выступают из тени, повинуясь его молчаливому приказу. Инспектор ушел спустя полчаса, спокойно пообещав, что следующая встреча уже не ограничится светской беседой и принесет кому-то несчастливый билет до тюрьмы Департамента.

— Так что же нам все-таки делать, миссис Грентон? — жалким тоном, полным отчаяния спросила Алана. Старушка переступала с ноги на ногу, с нетерпением глядя на хозяйку дома. Все в особняке знали, что вопросы, касающиеся доходов и расходов семьи, уже давно решает молодая супруга хозяина, который обитает в мрачных комнатах едва ли не в качестве гостя или постояльца.

— Для нашего замкнутого образа жизни у нас слишком много слуг. — Задумчивым тоном проговорила Тиана, постукивая пальцами по лакированной панели стола. Едва слышно вздохнула. — Вы с Антонией можете оставаться, если пожелаете. И наш чудесный повар, его утренний кофе — единственное, что заставляет меня вставать с постели. Всех остальных уволь. Но прежде выдай по несколько монет. Доктору Каренну отправь необходимую сумму, если потребуется, заложи что-нибудь из моих драгоценностей. Та диадема с изумрудами, к примеру, мне никогда не нравилась. Это все? Ступай, Алана, мне нужно подумать.

Старушка горестно кивнула, видимо, отчаянно не желая становиться гонцом, приносящим недобрые вести. Но печальный итог вряд ли кого-нибудь удивит — в конце концов, эти люди как нельзя лучше видели, что от внушительного состояния Грентонов остались лишь жалкие воспоминания. Лечение стоило дорого, как и молодая супруга, которую Генри предпочитал рядить в платья лучших портных, балуя изящными украшениями и пышными выездами. Дела складывались как нельзя хуже.

Помимо финансовых проблем, которые, хоть и оказались досадной помехой, существовали вопросы, требующие более пристального внимания и изворотливости. Во всей этой истории с убийством существовал только один значительный плюс — отношения с Генри стали налаживаться, и пребывание с мужем под одной крышей перестало быть жесточайшим наказанием. Мужчина словно вспомнил, что еще не мертв, что дни можно проводить иначе, не в постели в запертой комнате в окружении ароматических трав и собственных черных мыслей. Однако если убийцу не найдут, Мэндсен не замедлит с выполнением своей угрозы. И Тиана ни минуты не сомневалась, что стоит полиции начать поглубже капать в истории ее семьи, как всплывут подробности, мигом способные отправить ее в петлю. Не защитит не громкое имя, ни деньги Гарольда, если старик конечно, пожелает потратить хотя бы один сэд.

Сейчас Тиана видела всего два варианта развития событий. Либо поддаться течению и просто покориться судьбе, что в итоге неминуемо приведет в застенки Департамента, либо разыскать наконец виновного, настоящего преступника, и швырнуть его на коленях прямо к ошеломленному инспектору. Однако последняя мысль заставила горько улыбнуться. Если она станет действовать подобным образом, полицейский наверняка найдет еще с десяток причин предъявить обвинения. Значит, нужно все сделать осторожно и незаметно. С этими выводами Тиана и обратилась к мужу.

Совместные обсуждения натолкнули супругов на интересное решение. Генри не стал отрицать, что между Роланом и его исполнительницей завязались отнюдь не деловые отношения. Кроме того, этих двоих связывала общая тайна. Но в тоже время полиция обнаруживает в доме колдуна магический кристалл столь характерного содержания. Та записка из тайного кабинета могла быть написана до этого, тогда ее нежная окраска вполне объяснялась. Но куда вероятнее, что Ролан не только знал о порочной связи, но и сам помог ей осуществиться, как и предполагал Джонатан. Брат оказался на мели, а шантаж во все времена представлялся прибыльным делом. К тому же Ролан получал еще и завидную невесту.

Оставалось узнать, что послужило причиной разрыва помолвки Марты. И если это действительно те изображения, то все встает на свои места. Тщательно разыгранный Роланом как по нотам план, однако? свернул с верной дороги, иначе почему братец оказался мертвым в одной из комнат особняка Гарольда.

Неожиданно Тиана вспомнила о словах, произнесенных в кабинете Департамента. О некой Розалинде, девушке, что бросила полицейского у алтаря. Сложно представить этого невозмутимого, уверенного в своей силе инспектора в роли униженного и растерянного жениха. Но под нынешней маской холодного равнодушия все еще скрывалась прежняя ярость, словно не до конца затянувшаяся рана, которая хоть и выглядит излеченной, болит с неутихающей силой. Впрочем, та история окончена, так или иначе, да и не имеют отношения прежние события к нынешнему положению дел.

Сейчас семья Грентонов больше не имела ни того влияния, ни уважения, что прежде. Время пышных приемов окончилось, двери особняка надолго оказались закрыты для гостей. А ведь раньше слухи о богатых празднествах в доме молодого лорда разносились по всей столице. Из-за грязных тайн невестки Гарольд был вынужден оставить свой пост и уйти из политики, Грентон-младший же все реже получал приглашения ко двору короля Альберта. Жизнь потекла мерно и неторопливо. Уныло. Доходы семьи упали, а услуги докторов и различных лекарей с каждым годом становились все дороже.

Мелодичная трель разлилась в голове, на мгновение отгоняя гнетущие мысли. Тиана вздрогнула, несколько секунд сидела, глядя перед собой, словно больной, очнувшийся после тяжелого сна, и наконец протянула руку к одному из ящиков стола. Кажется, доктор все же решил рискнуть и связаться со своими подопечными с помощью «Ока правды»? Маленький стеклянный шарик оказался холодным, словно льдинка. Удивительно, как его гладкую поверхность еще не затянул иней. После короткого мысленного приказа воцарилась тишина. Тиана насторожилась, чутье подсказывало ей молчать, пока собеседник не заговорит первым.

«Око правды» использует не доктор, в этом девушка уверилась после нескольких секунд томительного молчания. Каренн обычно заговаривал первым, выбрасывая слова с такой скоростью, словно они жгли ему губы. А этот неизвестный судя по всему сам жаждет услышать голос Тианы первым. Но для чего? Девушка оборвала связь и поспешно, с отвращением и страхом, словно ядовитую змею, отбросила шар обратно в стол.

Вот ведь проклятье!